[2024] #нерддругкниги
Книги – всё ещё одно из величайших изобретений человечества и средств безопасного эскапизма. Что бы не случилось и как велики не были бы перемены, книги всегда есть и готовы дать что-то в поддержку. Не помню, чтобы хоть один год был совсем плоским по чтению и опытам вокруг него, даже високоснутость никогда этому не мешала.
Фестивальный Ренессанс
Книжные фестивали практически стали краснокнижным событием. Иногда можно ухватить небольшие маркеты и лектории, но далеко не везде сохранились большие мультиформатные мероприятия на несколько дней. С каждым годом лакуна, оставшая после заморозки значимых фестивалей, вроде КРЯКК и «Других книг», становится всё больше, но не каждый решается что-то в ней растить – всё-таки это огромный труд.
Проблеск надежды случился в мае с «Книжным фестивалем на Енисее» – большим open-air событием Краевой научной библиотеки, приуроченным к 100-летнему юбилею писателя Виктора Астафьева. Три дня на площади у Филармонии стояли палатки с лекториями, мастер-классами и ярмаркой, где мы дежурили с Димой Ивановым на стенде KRAS COMICS CULT и магазина комиксов «Респаун». Впечатления остались смешанные: погода менялась каждые пять минут, мы замёрзли до хвостов, часть книг пошла волной из-за сырости, а со стенда мы уходили только «на обед, в туалет, передать привет». Тем не менее у нас были хорошие продажи и к нам приходило много наших друзей и знакомых¹, чтобы нас поддержать. Думаю, организаторам немного не хватило понимания аудитории, на которую нацелен фестиваль. Но будем надеяться, что со временем это выльется в возрождение больших книжных событий в Красноярске.
Совсем другие впечатления остались от сентябрьской поездки в Томск на фестиваль «ТОМ II»², организованный сибирским филиалом ГМИИ им. А.С. Пушкина и ТГУ. Он длился 4 дня и смешал в себе чтение и современное искусство. Для меня ТОМ был скорее про искусство, но и книжного контента хватило: обширная книжная ярмарка, на которой я нашла книгу «Абрикобукс» после двух лет поисков, встречи с Юрием Сапрыкиным и Игорем Олейниковым, стихи томских поэтов в ящичке посреди ярмарки. С погодой не повезло только в последний день, но спасло общение и кофе с коньяком. В целом получился довольно самобытный фестиваль со своими фишками, так что есть желание увидеть и «ТОМ Третий».
Само собой, никакое книжное событие полностью не заменит собой КРЯКК и «Другие книги». Но хочется, чтобы формат сохранялся и культивировался, как бы то ни было. Это, в первую очередь, про людей, а уже потом про книги.
Книжные марафоны
Поскольку география моих перемещений ограничивалась Сибирью, новые книжные я наблюдала издалека. И то это были хорошо пересобранные старые.
В Новосибирске закрылся независимый книжный «Перемен», благодаря которому я по-настоящему открыла для себя этот город. Это была бы грустная новость, если бы я не знала всю историю и на улице Красноярской не появилась «Карта мира». Команда Анны Яковлевой создала с нуля новый книжный в просторном помещении исторического здания, взяв туда лучшие книги и практики предыдущего проекта. Сейчас там очень плотный график событий, а кроме книг можно купить чашку кофе, адекватный локальный мерч и работы местных художников.
Не менее прекрасный тюменский книжный «Никто не спит» снова переехал – он стал частью самоорганизованного арт-кластера «Золото+Болото». В магазин, как и прежде, стекается отличная подборка, а события совмещают книжную культуру и современное искусство. В конце ноября я успела поучаствовать в их сезонном книжном марафоне, но опять не смогла осилить дистанцию в 1000 страниц. И новое пространство посетить пока не успела, буквально месяца не хватило, но также надеюсь наверстать в новом году.
Единственное оффлайн-открытие года: томский «Букинист Суздальский». Два года назад город на Томи потерял свой единственный независимый книжный «Догма 80» и его стул до сих пор пустует. Один из двух букинистических магазинов, который едва не закрылся несколько лет назад, похож на лабиринт и минимум на час затягивает в поиски раритетных книг, пластинок и открыток.
Автор среди нас
14 января умер Лев Семёнович Рубинштейн – поэт и публицист, один из основателей московского концептуализма, известный своими стихами в карточках. 3 года назад мне и моим товарищам по ШКЖ посчастливилось послушать его тексты в авторском исполнении и самим убедиться, насколько он обаятельный и интересный человек. Одним из самых впечатляющих эпизодов тогда были карточки Программа совместных переживаний, которые мы читали и передавали друг другу по кругу. Поэтому смерть Льва Семёновича стала для нас личным совместным переживанием. В феврале в «Бакене» прошёл вечер памяти поэта, где читали его избранные тексты.
В течение года я часто обращалась к текстам Рубинштейна, потому что они оказались мне, человеку далёкому от поэзии, довольно близки и понятны – понравился его творческий подход и ритмика, как в хороший поэтический текст могут превращаться заголовки новостей, крылатые фразы и обрывки чужих разговоров. За год я прочитала книги Целый год: мой календарь, Мама мыла раму, Бегущая строка, несколько текстов из Большой картотеки и послушала парочку рассказов из Знаков внимания в начитке автора.
К своему стыду, работы Льва Семёновича я вот так активно начала читать только в этом году. Возможно, надеялась, что ещё услышу, как он сам их читает.
Топ-5 книг за год
Корморан Страйк
Не очень люблю детективы. Но Джоан Роулинг, надев личину Роберта Гэлбрейта, придумала целую серию как раз для таких, как я. Прочитала первые три романа: Зов кукушки, Шелкопряд и На службе зла и откровенно жульничаю, что упоминаю за одну все три. Просто не вижу смысла их делить.
Корморан Страйк – бывший военный полицейский с инвалидностью открыл своё частное детективное агентство. В процессе у него появляется напарница Робин Эллакотт, совсем не уступающая Страйку в наблюдательности и смекалке, а позже и в полевой работе. В каждой книге они работают над одним громким делом, а параллельно живут свою жизнь, полную драм и травм прошлого.
Ценность романов именно в их романности: Роулинг-Гэлбрейт хорошо прописывает героев, их личные истории и взаимотношения. Несмотря на то, что дела с каждым разом становятся интереснее, запутаннее и изощрённее, не менее увлекательно наблюдать именно за персонажами, их действиями и движением мысли. Последнее достигает апогея в третьей книге На службе зла, когда появляются главы от лица убийцы.
Сезон отравленных плодов
Вера Богданова | Редакция Елены Шубиной
есть я во мне есть стыд гнев вина вино и соль и яд десятков поколений
В «Бакене» раз в месяц проходит книжный клуб, и я читала книгу именно к нему. Но заболела и осталась со своими чувствами от прочитанного один на один, а они были сильные. Сезон отравленных плодов – второй роман Веры Богдановой, рассказывающий историю трёх молодых людей, взращенных и травмированных событиями меж двух веков.
Вера Богданова очень точно передала атмосферу 90-х и 00-х и эмоциональные качели героев, переживающих личные кризисы. Стоило начать читать и потом сложно прекратить, хотя иногда мне, как миллениалу, было больно. Узнавались не только приметы времени, но и фразы, паттерны поведения, трагические события, и как это всё повлияло на многих людей моего поколения. С другой стороны, у меня случился такой коннект с персонажами, который находишь не в каждой книге, что в конце я выдохнула от катарсиса.
Мама мыла раму
Лев Рубинштейн | Новое издательство
79. Вначале было как в начале, но все закончилось концом.
Кроме стихов у Льва Семёновича есть много мемуарной прозы. В Мама мыла раму он буквально по карточкам разбирает одноимённый стих, объясняя предпосылки и сдабривая байками о своём детстве и юности. В начале и в конце оригинальный текст воспринимается совсем иначе. И автор знает об этом заранее.
История старой квартиры
Александра Литвина, Анна Десницкая | Самокат
После книги Транссиб того же тандема авторов, я поняла, что обязана заполучить себе их предыдущий, уже ставший культовым и всемирно известным проект. История старой квартиры – энциклопедия жизни одной московской квартиры, в которой с течением времени менялись планировка и жители, и одной большой семьи, заставшей много сюжетообразующих событий в стране. Увлекательный и детально проиллюстрированный срез бытовой жизни обычных людей в исторических событиях.
Машинерия портрета
Портрет – это опыт любви. Портрет – это объяснение в любви.
Самая лёгкая на подъём книга про искусство в этом году. Многолетний труд художника о том, как создаётся портрет от и до. Но это не учебник, а скорее эссе с элементами курса. Меламед разбирает на составляющие саму идею и концепцию портрета – каким образом, за счёт чего вообще работает восприятие зрителя. Делает он это очень обаятельно, через делёжку опытом, с шутками и примерами. Несколько лет назад я застала презентацию этой книги и, запомнив голос Виктора, невольно читала книгу именно его голосом.
Достойные упоминания
Кадавры
Что, если конец света – он вот такой. Не точка, а процесс.
Как фанатка Поляринова, я купила его третий роман почти сразу после выхода. В этот раз Алексей взялся за постапокалипсис – историю брата и сестры, отправившихся на поиски аномалии в виде покрытых солью младенцев (тех самых кадавров). По законам жанра, осмысление катастрофы, изменившей мир, сосуществует с личными драмами главных героев и тех, кого они встречают по пути. А апокалипсис показан не как жизнь до/после, а длительный и болезненный процесс.
К моему собственному удивлению, книга оставила смешанные чувства. Поляринов неоднократно говорил, что роман родился из его собственной злости, и это чувствуется – я долго не бралась как раз из-за этого. При этом заметно, как автор вырос в своём мастерстве: от сборки истории до проработки персонажей. Как текст это действительно достойно сделано. Но у меня совсем не случилось коннекта с персонажами и впервые я была кардинально не согласна с автором по некоторым вещам.
По книге сделали мощную аудиоверсию сродни аудиоспектаклю – с несколькими актёрами озвучки и саунд-дизайном. Тоже стоит внимания как отдельное прочтение.
Микросупергерои: Самые невидимые
Как фанатка Ольги Посух я сплоховала и прочитала третью книгу из серии лишь спустя годы после выхода. Микросупергерои заняли особое место в моём сердечке ещё с первой книжки про тихоходок и трудно быть к ним совсем беспристрастной. Но это объективно классный проект, по-своему уникальный.
Всегда есть риск, что серия от книги к книге встанет на рельсы однообразия. Но каждые новые Микросупергерои отличаются от предыдущих не только темой и цветовым акцентом, но и содержанием. В первых двух были очень конкретные микросупергерои, а в третьей их куча – внимание смещается на сам механизм невидимости и что вообще можно под невидимостью понимать. Не обходится без открытий и приступов хохота – минут 15 я смеялась над страницей с насекомыми, похожими на сучки и листики, и примерно на столько же выпала с того, что у дафний ноги находятся внутри тела и нужны для разбора еды.
Выходные данные
В зине собраны эссе, рассказы и стихи девушек, работавших в издательствах или книжных магазинах. Многие столкнулись с развенчиванием мифов о работе в книжной индустрии, что пришлось буквально пересобирать для себя смыслы заново. Многие подчёркивают проблему гендерного неравенства и дисбаланса власти в такой работе. У меня давно нет иллюзий о работе в культуре и книжной сфере в частности, но всё равно было ужасно обидно, как заряженные и талантливые люди могут запросто выгореть на такой работе не по своей вине, а из-за сопротивляемости системы.
Примечания и комментарии
1. Некоторых я не видела годами и была ужасно рада ^
2. Читается как «Том Второй». Мысленно жму руку автору названия, это гениально ^