Извращенец
Каждое утро Геннадия начиналось одинаково: подъем, зарядка, душ, сваренное вкрутую яйцо и чашка кофе. Кофе он пил традиционно из щербатой кружки кобальтового цвета, доставшейся ему от мамы. Посудина давно уже просилась в мусорное ведро, но ее объем, почти пол-литра, и роль символа преемственности поколений обеспечивали прочную позицию в жизни закоренелого холостяка.
Выпив кофе, любовно, с нежностью вымыв семейную синюю реликвию, Геннадий надевал штиблеты, брал портфель и бодрой подпрыгивающей походкой шагал к железнодорожной платформе. Так повторялось изо дня в день, пока однажды кружка не сыграла свою роковую роль.
Пол-литра кофе, стоит понимать, это серьезное испытание для организма, особенно организма за 40, чего наш герой, конечно не учел и прекрасным летним утром, в ожидании поезда, внезапно ощутил, что обменные процессы в его теле ускорились настолько, что ему срочно надо опорожниться. Сконфузившись, он растерялся, но, обрамляющая жд полотно, буйная растительность, буквально толкала его к выходу из положения.
Геннадий, просочился меж двух кустов неизвестного ботанического класса, расстегнул ширинку и приготовившись избавиться от критически давящего массой кофе, поднял глаза в пароксизме облегчения... и увидел пристальный холодный взгляд неизвестной дамы.
Женщина не сверлила, она пригвоздила Геннадия к месту, оставив в таком нелепом положении. Он замер, авось не заметит, с ним вместе встал на паузу процесс облегчения. Геннадий растерялся - лишние движения могут быть истолкованы дамой превратно, но если стоять в том положении, в каком она его застигла, будет еще хуже.
На его счастье, подошел поезд и суровая дама, еще раз окатив Геннадия брезгливым подозрением, удалилась.
Следующее утро Геннадия началось как обычно, было всего лишь одно нововведение, еще им не до конца осознанное, – у него больше не было шансов донести кофе внутри себя до офиса. Возраст и все такое.
Но вчерашние кусты и мысль, что снаряд в одну воронку дважды не попадает, помогли незадачливому кофеману задавить неловкость в зародыше и теперь уже, подпрыгивая в блестящих штиблетах, Геннадий при первом зове природы направился в укромный, облюбованный им уголок.
К сожалению, которое Геннадию еще предстояло испытать, Светлана Иосифовна тоже оказалась человеком привычки, так что в 9:20 она уже была на платформе, вглядываясь вдаль, будто бы хотела заставить поезд мчаться быстрее.
Светлана Иосифовна в силу своей близорукости не имела шансов увидеть Геннадия, чего он знать не мог, зато она видела движения веток кустов и слепо вперившись, кто-то ей сказал, что фокусировка взгляда может заменить пару диоптрий в моменте, пыталась разглядеть - не ее ли кот Макар там наводит суету.
Геннадий же снова поймал этот кажущийся, абсолютно обоснованно, холодным взгляд и принял его на свой счет. Ситуация повторялась. Поезд подошел и Светлана Иосифовна, окинув взором кусты, чтобы убедиться, в отсутствии там Макара, отправилась на работу. Геннадий сконфуженный стоял в своем укрытии с расстегнутой ширинкой и липкий пот стыда бежал меж его лопаток.
На третий день, ну, сегодня уж точно это не повторится, Геннадий выпил лишь половину обычной порции кофе и вышел с небольшим опозданием от своего привычного графика – надо было посидеть на дорожку и убедиться, что мочевой пузырь не устроит снова диверсию. Светлана Иосифовна же вышла как всегда и в 9:20 стояла на перроне одинокой Ассолью в ожидании Грея. Грей, то есть Геннадий, вскочив на платформу совсем не ожидал предательства, в этот раз со стороны условных рефлексов. Надо же было так случиться, что теперь вид Светланы Иосифовны, а не пол-литровая кружка кофе, стал причиной позывов, которые ну совершенно невозможно было игнорировать. Так же легко как запрыгнул, Геннадий спрыгнул с перрона и юркнул в кусты.
Сегодня близорукость никак не могла скрыть от Светланы Иосифовны происходящего у нее под носом.
Как всегда, в это время подошел поезд. И уже вдоль пролетающих за окном станций, Светлана Иосифовна, вспомнив шевеление в кустах последние два дня, добавив щепотку мнительности и капельку паранойи, писала в чат садоводства: «Доброе утро соседи. Хочу с вами поделиться неприятным моментом. У нас появился извращенец».
Геннадий же в это время завершал мочевыделительные дела, привычно чувствуя струйку пота на спине и пока еще пребывая в блаженном неведении о своем неожиданном реноме.