Злой гений Пушкина
Сколько раз ловила себя на мысли, что в Петербурге (как минимум в центре), куда не ткни, попадешь в то, что связано со Строгановыми. А если каким то чудом попадешь в то, что связано, например, в Голицыными, поскребешь и кто там? Строгановы.
Им принадлежал Строгановский дворец, с их опосредованного участия появился Казанский собор, в честь них назван бефстроганов, и даже к гибели Пушкина они тоже оказались причастны.
Роман одного из Строгановых Европа обсуждала почти двадцать лет. А Байрон даже нашел для него место в «Дон Жуане».
"Ищите всюду! - Юлия кричала...
...У ног моих бывали англичане,
Граф Строганов к любви моей взывал..."
Григорий Александрович дипломат, посол, действительный тайный советник, представитель старинного рода, в 1805 году, будучи в отпуске во Франции, влюбился в графиню Жюли Д’Эга (Жулиана Мария Луиза Каролина София д’Ойенгаузен). Супруга камергера королевы Португалии, одна из образованнейших женщин того времени, по слухам, любовница французского генерала Жюно, а, может быть, даже и его шпионка, ответила российскому дипломату взаимностью. Да так, что Григорий Александрович даже забыл вовремя вернуться на службу.
Обвенчаться же им удалось только в 1826 году. Николаем I Строганову был пожалован титул графа, а сказанные тогда же слова "Граф, было бы неплохо вам жениться", Григорий Александрович понял абсолютно верно, и графиня Жюли д’Эга стала графиней Юлией Петровной Строгановой.
Дочь Григория Александровича и графини д’Эга, Идалия, урожденная Обертей, появилась задолго до брака родителей. В семью ее, конечно, взяли, но почему то не удочерили, так и росла она на правах "воспитанницы", но лишений не терпела. Можно сказать больше. Девочку баловали с самого детства, предположительно, проведенного под присмотром одной из бабушек - маркизы Леоноры де Алмейда Португал.
Идалия выросла и родители приняли решение осчастливить ее сказочным обществом офицера Кавалергардского полка Александра Михайловича Полетику. Тот не возражал, у него было два интереса - казармы и карточные игры, так что компания обаятельной женщины блестящего ума, с весёлым характером, пусть и со злым языком казалось ему вовсе необременительной. Возможно, он ее даже любил, а вот Идалия любила кавалергардов. Супруг иногда ей, бывало, пенял на неосмотрительное поведение, но прислушивалась ли дама, которую в обществе называли неистовой и "Мадам Интрига" к словам человека с прозвищем "божья коровка", остается только догадываться.
А теперь начинается Санта-Барбара.
Идалия была второй женой Александра Михайловича Полетики, первой же была некая Надежда Маслова, которая после развода вышла замуж за Павла Петровича Ланского, брата Петра Ланского, самого преданного, да в общем то, и преданого поклонника Идалии. В свою очередь, Петр Ланской стал вторым мужем Натальи Гончаровой, которая до этого была супругой Александра Сергеевича Пушкина. Виновник смерти последнего, Жорж Шарль Дантес, приходился мужем Екатерине Гончаровой, старшей сестре Натальи. Дантеса же обожала Идалия, зато к Пушкину, по причине до сих пор неизвестной, испытывала всепоглощающую ненависть до конца своей, даже не его, жизни. Нехило так они замутили, да?
С чего Идалия невзлюбила Александра Сергеевича - тайна покрытая мраком. По одной из версий, он не ответил на ее симпатии, а она, как полагается приличной светской даме, затаила на него зло. Хотя, если принять во внимание, что Полетику называли второй красавицей света, а Пушкина ловеласом, то у нас к нему есть вопросики.
По другой версии, будущее солнце нашей поэзии неудачно разыграл Идалию 1 апреля. Та, поначалу приняв его восхищения за правду, не смогла простить, когда поняла, что это был шутейный разговор. Ну сомнительная версия. Все-таки современники отмечали острый ум Полетики и вряд ли она стала бы вести себя настолько глупо. Хотя... если посмотреть, что было дальше...
Третья версия вообще из разряда бредовых. Якобы, в карете, где были Пушкин, Наталья Гончарова и Полетика, Александр Сергеевич зачем то схватил Идалию за коленку. Одинаково трудно представить, что двигало авторами этой гипотезы и Пушкиным. Помимо того, что, в принципе, странно в присутствии супруги хватать посторонних дам за что бы то ни было, так если мы еще и вспомним туалеты тех времен, у меня точно не хватит фантазии представить как долго и целеустремленно Александр Сергеевич копался в обилии юбок, чтобы эту коленку найти.
Четвертая и последняя из версий хоть и кажется запутанной, но зато наиболее правдоподобной. Будто бы дама, к которой воспылал чувствами Дантес, была вовсе не Наталья Гончарова, а именно Полетика, и весь "спектакль" был организован для отвода глаз. В этом случае неприязнь Идалии к Пушкину понятней не становится, а вот последующая антипатия к Гончаровой уже вполне объяснима. Ведь именно из-за дуэли с ее мужем, Дантес был выслан из России и никогда уже не встретился с Идалией, из-за чего, по воспоминаниям Екатерины Гончаровой, плакала, как безумная.
Такая вот тайна русской литературы. В любом случае, пусть мы и не знаем причину ненависти Полетики, известно, что ее имя упоминается в числе причастных к развязке любовного треугольника Пушкин – Гончарова – Дантес. Хотя вопрос, был ли этот треугольник, до сих пор открыт.
Именно Идалию подозревают в авторстве и как идейную вдохновительницу письма о принятии Пушкина в орден рогоносцев. А письмо стало причиной дуэли. И написано оно было после встречи Дантеса с Гончаровой в доме Полетики, куда та пригласила Наталью, сама при этом улизнув, то есть создав идеальные условия для компрометирующей ситуации.
После гибели Пушкина, свет был не особенно опечален. Кто-то даже считал, что ему поделом, слишком утомил общество своим ревнивым темпераментом. А Церковь хотела похоронить его за оградой кладбища, участники дуэли приравнивались к соответствующему контингенту. И уговорить сменить точку зрения служителей культа смогли лишь... опять Строгановы. Не Идалия, конечно, ей было все равно, свою ненависть она уже перенесла на Наталью Гончарову. Потом это объясняли женитьбой на ней, упомянутого ранее, Петра Ланского, упуская из вида, что ненавидеть Наталью Полетика начала раньше.
До конца своих дней внебрачная дочь блестящего дипломата и украшения европейских дворов не чувствовала ни вины за содеянное, ни раскаяния. А когда узнала, что Пушкину в Одессе в 1888 году открыли памятник, объявила о своем намерении плюнуть в него. Увы, но причину желания плеваться в монументы давно погибших поэтов мы, похоже, никогда не узнаем.