Тверское хюгге: видеть сквозь стены
"Зачем мы едем в Европу? Приобщиться к тамошней жизни, нас радует абсолютно все, что мы видим, мы растворяемся в этом во всем. Мы не в музеи едем. Мы едем жить".
Путешествие - это прежде всего приобщение к определенному образу жизни и (может быть, даже неосознанная) попытка примерить эту жизнь на себя. Обычно с такой целью мы ездили в Европу, но что если отправиться за таким же опытом в города России?
Попытаться понять: локальное русское хюгге - это как?
В путеводителях об этом обычно не рассказывают, а мы - попытаемся. Нам помогут люди, которые нашли свое особенное местное счастье.
Альтернатива Москве
Если ты из Москвы, то приобщиться к жизни в настоящей русской глубинке легче всего с помощью Твери. Это самый близкий к столице областной центр, несколько лет назад ставший еще более доступным благодаря скоростной трассе и скоростным поездам.
Гигантская московская агломерация высасывает из Твери жизненные соки - "мозги" и рабочую силу, но это дорога не с односторонним движением: существует встречный... нет, не поток, скорее, тонкая струйка, и, тем не менее, некоторые люди действительно предпочитают Москве Тверь. Почему?
Возросшая транспортная доступность (электрички "Ласточки" позволяют уменьшить время в пути до полутора часов) делает Тверь практически ближним Подмосковьем с относительно дешевым жильем и транспортной свободой: квартиру с видом на Волгу в центре города можно приобрести по цене ячейки в человейнике в перенаселенных "Коротищах" [2], а владеть автомобилем в Твери гораздо приятнее, нежели в условиях безысходности московских пробок и запретительных цен на парковки.
Многие берут в Твери пригородные дачи - это еще лучше для жизни на природе с доступом к необходимым благам цивилизации.
Тверь выигрывает за счет того, что это достаточно развитый город, но без московского шума, высоток и обилия автомобилей и с относительно приличной экологией. Переезжая сюда, ты помещаешь себя в более уютную, более естественную среду, но без экстрима, сопровождающего жизнь в глуши.
Любовь Кукушкина, тверской журналист и предприниматель, ценит Тверь за то, что это именно средний город - не слишком большой и не слишком маленький.
"Он не такой большой, как Москва, где легко потеряться, и не такой маленький, как условный райцентр, где мало перспектив и возможностей для личностного развития".
Короткие расстояния
В Москве - большом и трагически быстрорастущем городе - легко потеряться. Не в смысле заблудиться, а в смысле потерять ощущение собственной значимости (прежде всего в своих глазах): слишком много людей, слишком много дел, значение каждой единицы размывается, теряет ценность. Происходит некоторая человеческая инфляция.
Сравнительно маленькая Тверь и ее компактный культурный центр делает каждое действующее лицо более видимым, заметным. А каждый материальный объект - персонализированным:
Уверенность, чувство комфорта, то самое хюгге создает то, что ты в принципе знаешь людей, знаешь город, знаешь какие-то городские истории. Это придает некое спокойствие существованию.
Условно: я иду по центру города и знаю, кто стоит почти за каждой вывеской. Я знаю, что в этой кофейне самый вкусный кофе, а этот барбершоп сделали такие-то ребята. С этими мы дружим, с этими мы работали и так далее. То есть, за каждым бизнесом, за каждым зданием ты видишь человека. И это создает некую магию общения.
Вот эта привилегия жителя среднего по размерам города - видеть как бы сквозь стены, то есть, видеть за формой - содержание, за текущим состоянием - историю, и при этом осознавать себя частью этого объемного пространства, тоже часто недоступна обитателю мегаполиса.
Хотя Тверь - это не деревня, где все через соседей и на соседях завязано, но при этом здесь нет большой забюрократизированности, мало официоза, благодаря чему можно погружаться в любой из городских слоев: в бизнес-тусовку, в неформальную стрит-арт тусовку, знакомиться с чиновниками (есть какое-то количество чиновников, с которыми можно общаться). Спокойствие обеспечивается возможностью дотянуться до человека, до идеи, до проекта, до какой-то компании. Здесь очень короткие расстояния от человека к человеку, и это круто.
Компактное, но качественное локальное сообщество (как раз во многом за счет компактности и качества, порождающих особую синергию) само для себя умножает уровень комфорта.
Появляется очень много творческих проектов, много уютных местечек, где можно побывать. В основном все это делается силами инициативных горожан. Люди сами себя развлекают, сами себе создают какое-то пространство для комфортной жизни.
Одна из главных идей оригинального, датского, хюгге - чувство равенства. В частном случае оно проявляется в какой-то приятной совместной работе. Средний город дает это ощущение.
Сегодня я была на открытии очередного культурного проекта, и, в общем-то, узнала всех, кто там был: от чиновников до журналистов и бизнесменов, потому что вся активная тусовка варится примерно в одном котле, и кто друг друга не знает, тот обязательно узнает. И это создает сплоченность, единство, некое чувство локтя, и это суперважно и как раз то самое спокойствие дает нам всем.
Преимуществом Твери являются не только короткие расстояния внутри городского сообщества, но и - благодаря развитой инфраструктуре - короткие расстояния до крупных центров.
Интересный пример: в Твери можно делать бизнес на, казалось бы, таких не-бизнес проектах. Условно говоря, наш лекторий "Живое слово" – это коммерческий проект, но при этом просветительский, научно-популярный, и одновременно самоокупаемый. И наверное ни в одном регионе я такого примера не знаю.
В Твери это круто делать, потому что близко от Москвы, близко от Питера. Эксперты с удовольствием к нам едут, и им не нужно тратить много времени на поездку.
По словам Любови, Тверь уступает соразмерным городам по качеству городского пространства (сохранности исторических зданий, удобству тротуаров и целостности дорог, etc.), зато выигрывает у них "за счет контента". И правда - Тверь может похвастаться по-настоящему богатым смысловым содержанием (если можно так выразиться), но его нужно уметь рассмотреть.
Иногда чтобы увидеть что-то, нужно отойти подальше.
Сказочная история любви
До окончания школы я думала, что Тверь – некрасивая, маленькая, скучная, жить здесь неинтересно. Полагаю, такое отчуждение сформировалось в раннем детстве. Меня привезли сюда трёхлетним ребенком из Риги, и я отчетливо помню, как таксист вез нас от вокзала к новому дому: мама с ужасом смотрела в окно, плакала и шептала: “Женя, ты куда меня привез”.
Наверное, мамино отчаяние поразило меня настолько, что эти первые впечатления я автоматически распространила на последующие годы.
В сказках и снятых по тем же сюжетам[3] современных фильмах герою, чтобы качественно преобразиться, приходится совершить путешествие, пройти испытания, прежде чем вернуться назад, в свой мир - тоже, впрочем, изменившийся.
История Вероники Эстер, одного из самых ярких гидов Твери, ровно такая.
Будущий экскурсовод уехала учиться в Петербург, где ей дали и правильно настроили искусствоведческую "оптику". И уже с помощью этой "оптики" она как следует рассмотрела город детства.
Уже после первого курса я приехала к родителям на пару дней в Тверь и не узнала город, в котором выросла. Он, в сущности, не изменился - поменялся лишь мой взгляд на него.
Под облупившейся штукатуркой я вдруг обнаружила старинные аккуратные дома благородного вида, ощутила ритм декоративного убранства фасадов, отчетливо прочитала расположение улиц…
Уже в тот период многое открылось мне, но это была еще не любовь, лишь любование. Настоящее большое чувство зародилось тогда, когда я засела за краеведческую литературу и архивы, посетила экскурсии признанных мэтров, а затем долгие часы самостоятельно гуляла по городу.
Это был своего рода обряд инициации - переход из одного качественного состояния в другое.
Каждый раз, когда экскурсанты после нашей прогулки восклицают: "с какой же любовью вы говорите о Твери!", я думаю о том, что это компенсация за годы нелюбви, которую я незаслуженно к ней питала.
Сейчас мое сердце наполнено глубоким уважением к городу, к его невероятной истории, к архитектурному наследию и личностям, которые здесь жили.
И теперь Эстер проводит этот обряд сама:
А с тех пор, как интерес к Твери многократно возрос не только у иногородних гостей, но и среди жителей, я ощущаю себя волшебницей – после талантливой экскурсии горожане совершенно иначе ощущают себя в знакомом, казалось бы, городском пространстве.
Это абсолютно реальный и простой способ изменить качество своей жизни. Ведь просто быть в городе и быть в прекрасном городе с богатой историей – это две совершенно разные жизни. И я счастлива, что для многих стала проводником от первой ко второй.
Альтернативная история
Краеведение - едва ли не главный "секретный" кайф Твери и Тверской земли, ценности которого многие трагически не понимают. Историк-медиевист Григорий Бакус объясняет:
На протяжении нескольких поколений Тверь (в 1931 -1990 гг. город Калинин) была своего рода трамплином для прыжка в большую жизнь – сюда приезжали учиться, начинать карьеру, чтобы потом уехать. Вряд ли стоит удивляться, что для большинства жителей города почти не существует его истории – здесь царит вечное сегодня и немного завтра, но не вчера.
В отличие от тех, кто видит только стены (часто в Твери обшарпанные) или тротуары (часто в Твери разбитые или просто неудобные), наши герои смотрят как бы сквозь них, умея видеть старый-старый город со своими героями и своими большими трагедиями, которые тем эпичнее, чем древнее.
Я люблю это место в сумерках. Когда надвигающиеся тени ночные мало помалу скрадывают приметы нашего времени, расступаясь только перед ней самой - Церковью Рождества Христова, что в Рыбаках. Восьмерик на четверике, грубоватая фактура каменных стен, сложенных во второй четверти XVIII века (1729-1743).
Когда-то здесь была Рыбацкая слобода, исчезнувшая в огне великого пожара 1763 года, навсегда изменившего облик Твери. И убившего людей, тщетно искавших в церковных стенах спасения себе. Тверской купец Михаил Тюльпин вспоминал об этом так:
«У Рождества Христова, и во оной церкви сгорел священник оныя церкви Алексей Михайлович, и прихожан – мужщин (sic!) и женщин и девушек человек до 30».
Сейчас церковь подобна призраку – купола хорошо видны на расстоянии, но при приближении она исчезает, скрытая ближайшими зданиями.
Лучший вид на нее открывается, если пройти с набережной под низкими сводами узких арок XVIII века - тогда Вы попадете во внутренний дворик, посреди которого и стоит она, приходская церковь города, изменившегося до неузнаваемости за время её существования. Там, между строениями более поздних эпох, только и осталось немного той старой Твери, которая ещё не знала грандиозного пожара.
Любой путеводитель скажет, что Тверь в средние века на равных соперничала с Москвой и в случае успеха могла бы сейчас быть столицей нашей страны. Могло бы это произойти и что бы из этого вышло - вопросы для дешевого фэнтези.
Неоспоримый факт в том, что, открывая для себя прошлое Твери, ты действительно попадаешь в историю, как бы альтернативную московской - с совершенно другой системой координат. Похожий эффект возникает, когда смотришь на карту мира с точки зрения какой-нибудь Новой Зеландии.
Это захватывающее чувство: оставаясь в России, в самом ее сердце, оказаться как бы в другой стране, которая точно так же называется и в целом так же выглядит, но предстает перед нами совсем иной.
Силами краеведов и экскурсоводов преображение, подобное тому, что случилось с Эстер, пусть не так ярко и стремительно, происходит со всем городским обществом, которое как бы протирает глаза ото сна, с удивлением и восхищением открывая для себя настоящую - уютную - Тверь.
Однако изучение наследия сопровождается не только восторгом узнавания, но и неизбежной болью от утрат. Лекарство от этой боли только одно - деятельное участие в сохранении наследия. И это тоже особенное тверское удовольствие - возвращать из небытия то, что там оказалось или вот-вот окажется. В Твери в этом смысле особенно широкий фронт работы.
Один из главных современных хранителей старой Твери - краевед и историк Павел Иванов. Если нужно узнать о прошлом города и края - первым делом лучше обратиться к нему.
В городе действует сообщество "Тверские своды" [4], которое ведет хронику потерь и обретений тверской старины.
Энтузиасты делают много, но историческое наследие города и региона, включая недооцененную деревянную архитектуру, требуют более высокого внимания и более серьезных затрат. Однако, по словам краеведов, профессионального восстановления практически не ведется.
Самым завораживающим культурным событием последних нескольких лет в Твери стала работа группы волонтеров под руководством Владимира Пимонова по воссозданию единственного сохранившегося старинного некрополя в Твери - Волынского кладбища.
Оно было заброшено после войны и частично разорено в 1990-2000 г. и долгое время представляло собой пустырь на окраине города. Сейчас постепенно возвращаются на свои места те памятники, которые не были уничтожены или вывезены.
Благодаря этой титанической работе неравнодушных людей к нам из небытия постепенно возвращаются имена и биографические подробности простых тверичан.
Память о мертвых людях и сбережение старины - гораздо более важное дело, чем может показаться на первый взгляд. Это высокая социальная миссия.
Я стремлюсь к тому, чтобы знающих свой город людей становилось все больше. По себе знаю, что это залог уважительного отношения и любви к Твери. А когда обижают любимых - ну как можно спокойно к этому относиться? Так и рождается активная гражданская позиция, которая в итоге приводит к процветанию и благополучию. К чистым улицам, к отреставрированным фасадам, приличным дорогам, к разумному и эстетичному благоустройству.
Тверское хюгге - это: самостоятельно менять город посредством умножения любви к нему.
Давайте еще поговорим об этом - о любви.
Растворение в Твери
Я обожаю стрелку рек, где Тверца впадает в Волгу – это изумительное место, которое помимо природной красоты, располагающей к созерцательности, обладает поразительной историей. Лично мне этот район дарит еще и чувство светлой ностальгии: в здании Речного вокзала, которое располагается на стрелке, прошел год моей первой официальной работы после студенчества.
Я так люблю этот район, что теперь еще и живу в сотне метров от чудесной стрелки рек. Вид из моих окон на Волгу и замечательный парк делает меня счастливой каждый день.
Особое удовольствие – это вечерний, а еще лучше, ночной променад по набережной Афанасия Никитина. Вечерний город и сияющая отраженными огнями река – прекрасная картинка на сон грядущий. Хочу видеть ее много - много лет.
Если говорить о каких-то моих любимых местах, то для меня это Первомайская роща, где мы сейчас живем. Я жила во всех районах Твери, и только здесь обрела какую-то гармонию, потому что сочетаются два важных фактора: развитая инфраструктура, потому что район довольно старый, и близость природы – Первомайская роща, река Тьмака. Сочетание «современности» и природы – два очень важных фактора для жизни, которые друг друга уравновешивают.
Настоящей шкатулкой с чудесами для меня является Мещанская слобода – это заповедный уголочек Твери, который с каждым годом становится все меньше. Гуляя по узким улочкам, любуясь деревянными домами и резными наличниками, я ощущаю ускользающий дух старого города. Эта территория – моя машина времени.
Мне нравится рассматривать сосредоточение каменных скульптур на бульваре Радищева – они очень разные, каждая со своим характером и простором для фантазии. Мы называем их "Дети пленэра" – памятники были созданы во время скульптурного симпозиума 1989 года. Подобные гранитные изваяния «раскиданы» по всему городу – радуешься находкам так, словно встретил старого знакомого. Уверена, что такие неформальные памятники создают особую атмосферу, становясь неотъемлемой частью уникального облика города.
За благородной эстетикой я иду в Императорский путевой дворец. Это архитектурная жемчужина города, достоинства которой непременно нужно оценить и снаружи и внутри – в этих старинных стенах располагается картинная галерея с прекрасным собранием произведений искусства. Здесь размещаются работы кисти Левитана, Куинджи, Шишкина, Сурикова, Айвазовского, Репина! Я часами самозабвенно брожу по торжественно убранным залам, наслаждаясь общением с подлинниками. И неизменно уношу с собой в обыденность и рабочие будни трепетный восторг от ощущения причастности к чему-то неизмеримо прекрасному.
Если мне требуется эмоциональная встряска, я стремлюсь в Морозовский городок. Это уникальное место, дарующее квинтэссенцию самых разных чувств – от восхищения красотой архитектуры и грандиозным размахом фабрикантов Морозовых до ужаса от царящей разрухи и уродства быта. А еще в этот спектр переживаний входят сочувствие, раздражение и даже злость. Здесь моя душа царапается, но излечивается от излишней драматизации незначительных личных проблем, к которой я, к сожалению, имею склонность.
В мае 2015 года мы гуляли с сыном по городу и забрели на улочку, где ещё сохранилась мещанская застройка с незапамятных времён - старые невзрачные деревянные домишки. Все покосившиеся, с облупившейся краской, на некоторых кое где ещё остались ставни, запиравшиеся на ночь коваными крюками, и изредка - бахрома резных узоров, обступающая окно со всех сторон. И среди прочего мы натолкнулись на дверь с надписью "ДЛЯ ПИСЕМЪ", на конце которой примостился твёрдый знак.
Эта дверь пережила почти всё, что принёс XX век моему городу - революцию 1917-го, реформу алфавита, немецкую оккупацию, советскую массовую застройку и конец СССР.
Она пережила многих людей, ходивших по улицам.
Она пережила располагавшееся когда-то неподалёку огромное Смоленское кладбище, где должны были обрести вечный покой многие свидетели её молодости, и которое было сметено новой эпохой, гордившейся своей революционной молодостью.
Она продолжает стоять сейчас, когда человеческие кости вместе с землей разъехались в качестве строительной подсыпки по всему городу.
Мы постояли у порога, сфотографировали надпись и тихонько ушли, чтобы не столкнуться случайно с тенью какого-нибудь почтальона, спешившего некогда постучаться сюда с открытым письмом, похоронкой или пенсией.
Близился вечер, в тенях которого на этой улочке гораздо больше места для воспоминаний, чем для живых людей.
О чем-то похожем написал однажды выдающийся тверской поэт Евгений Карасёв (1937-2019):
Ты знаешь, что я вспомнил, дружище? Твой старый деревянный дом на улице нашего детства; окно, выходящее в сад, и яблоки, яблоки, уткнувшиеся в самые стекла. Пора была голодная, послевоенная, я впервые пришел к тебе в дом и вылупился на это неправдашнее окно, пораженный доступностью соблазнительных яблок. Ты улыбнулся, открыл окно и протянул мне яблоко, прохладное, все в каплях росы, точно обрызганное дождем.
Прочитать текст Григория Бакуса полностью можно здесь:
Тверь как личное переживание
Про Тверь рассказывали:
Любовь Кукушкина
руководитель лектория «Живое слово» и редактор журнала «Умный город: наука, бизнес, технологии».
Вероника Эстер
Григорий Бакус
историк-медиевист, автор ряда научных работ по истории Охоты на ведьм в Западной Европе позднего Средневековья-раннего Нового времени. Ведет в Твери научно-популярные проекты Imago et Littera и Russian Warfare. XX Century.
Сноски:
[1] «Москвич за МКАДом»: в Плес за выставкой Ивана Шультце и «глубоким русским сном»
[2] Коротищи берут столицу в кольцо
[3] Голливудские сценарии. Русский метод
[4] "Тверские своды": сайт и вконтакте