Миизай Ацелия. Сверкающие Истиной воды.
Известен и как Лянхуа-ван на территории Китая, что отсылает на один из символов этого бога — лотос. Является покровителем восточного архипелага, затерявшегося в морях; и имя его звучит с уст приезжих с тех земель. Оно преследовало китайские земли с самого начала истории: Лянхуа-ван был одним из союза Трех Восточных богов, объединивших Азию.
Лянхуа-ван (кит. 蓮花王, liánhuā wáng) — Господин лотосов.
──── •✧︎• ────『✧︎』──── •✧︎• ────
『✧︎』Миизай Ацелия является чуть ли не важнейшим звеном в цепочке истории, а также одним из главных божеств всего мира. Его образов в истории было невероятное множество, но оригинальный — Божественный кит, парящий над смертным миром. Для кого-то господин Миизай является истиной и лидером, для кого-то — лжецом и злодеем.
Миру смертному неизвестно ничего о появлении этого бога, ведь, кажется, он древнее самой человеческой расы, и застал мир до того, как его населили эти слабые людишки. Он так же стар, как и вода в океанах, как и сам мир подлунный, и потому является одним из сильнейших и верховных. По своей сути, господин Миизай — водный элементаль, воплощение стихии воды, и неразрывно со своим элементом связан. И из него он и черпает свою силу.
Родился он, как и многие божества, не в человеческом облике. Да и изначально облика у него не было — все же, господин Миизай был капелькой воды. Но его первым обликом считается огромный божественный кит, плывущий не в воде, а по небесам. Но господин вод способен обращаться в любое водное существо, а также принимать любую человеческую форму лишь по своему желанию.
『✧︎』 Кит — символ колоссальной мощи природы, он является также древним символом возрождения. А господин Миизай является одним из сильнейших существ, и, конечно же, полностью бессмертным.
Этому божеству приятно почитание со стороны людей. Он, как гласит история, даже фанатичен к власти, и готов на многое, уже давно ей опьянен. Слепую веру, уважение и подчинение он принимает как должное, как то, что и так принадлежит ему. Он властолюбив, хитер, для многих народов он является символом не только невероятной мощи и мудрости, но и обмана. Но при этом последователи господина Миизая зовут его лучшим из покровителей, а нации под его крылом всегда счастливы, всегда в изобилии. Чего не скажешь о его врагах...
Испокон веков самыми ярыми почитателями власти Господина Вод было население Японских островов, отделенных от материковых стран. Задолго до появления первых государств, люди там возводили покровителю храмы и жгли благовония, днями и ночами молились чистым водам, вопрошая об удачной охоте и хорошем урожае риса и лотосов, которыми они питались. А правитель благословлял их на долгую жизнь, уберегал от ошибок, укрощал морские штормы и гигантские волны, лишь бы последователи целы и счастливы были. Их же, уже после образования островного государства, наделил крупицей своей силы и призвал не просто жить, но распространять влияние по всему свету.
──── •✧︎• ────『✧︎』──── •✧︎• ────
Однако, даже такому существу не чужда привязанность. Спутниками Лянхуа-вана с зари эры человечества стали два других божества, порожденных Ядром, чьей судьбой была власть над миром — танцующая дева Бенеа Лилия, повелительница Растений; и печально известный тиран, Император Рассвета, Кецуяки Йоакэ Аврора. Они образовали союз Восточных Богов, чье имя до сих пор мелькает в летописях. Вместе эти три бога являлись покровителями всей Азии, включая и материк, и мелкие островные государства вокруг. В то время, как Лянхуа-ван и Туньцзы Лиминь были непосредственно правителями своих земель, да глаз со смертных не спускали, дева Лилия не занимала на своей территории никакой правящей должности, да и не желала. Ее дух стремился к свободной жизни — этим она и отличалась от союзников. Вместо развития страны, богиня Растений лишь резвилась в лесах и танцевала среди благоухающих цветов, а собратья изредка к ней присоединялись.
Ради Бенеа Лилии господин Миизай был готов на многое. Собственными руками, даже без марионеток и приспешников, мог бы убить любого другого бога, если тот доставит подруге дискомфорт. Стер бы с лица земли любое поселение, любую страну, если та выскажется о них негативно. Их совместной силой с полуострова Индостан и до Японских островов был проложен путь из ярко-голубых цветов, по которым леди Лилия сбегала от смертных в общество дорогого друга. Именно она и подобрала для него цветок, олицетворяющий Водного господина лучше всего: чистейший белый лотос. В тот день богиня водрузила лотосовый цветок, только-только распустившийся, на голову кита, увенчанную длинными гибкими рогами, и задорно засмеялась, приговаривая, что ему невероятно идет. А он потом вынудил фермеров выращивать целые лотосовые плантации, чтобы украсить поселения именно лотосами, избранными богиней.
Она погибла, обратившись в древо Ханоэ, чья крона будто бы подпирала небосвод. Ее дух больше не отзывался, только цветы вокруг ствола распускались, да в воздухе вокруг витал запах божественной крови. А Миизай Ацелия множество раз приходил к деревянному телу мертвой подруги, да, обнимая его, крохотной рыбкой сворачивался у корней, засыпая на множество дней. Недель. Месяцев. Иногда к нему присоединялся и правящий целой Империей Аврора, что тогда развязал очередную войну с западными государствами. Вместе они обсуждали план возвращения Бенеа Лилии, прозванной Ханоэ, к жизни. Ведь оба бога знали: дух, что лишь раскололся, а не исчез, еще можно собрать воедино.
Однако, десятилетия шли. Ацелия заперся в дворце под водой, пытаясь придумать, как же найти осколки богини Растений. А Кецуяки более не навещал его. Вскоре и Император Рассвета погиб, лишив бога Вод единственного близкого человека, да и страна его развалилась на множество других, более мелких, что вскоре начали воевать уже друг с другом. Именно тогда он решил изолировать Японию от внешнего мира, закрыв острова тонкой пленкой изменчивой воды на сотни лет, чтобы кто-то извне не помешал его последователям развиваться. На долгое, долгое время Божественный кит погряз в скорби по потерянным соратникам, которых и вернуть то не мог. И если Аврора был убит другой богиней, то смерть Бенеа Лилии — вина лишь смертных, которых больше видеть не хотелось, как бы они не молились.
──── •✧︎• ────『✧︎』──── •✧︎• ────
Задолго до смерти дорогих друзей, несколько тысяч лет назад, этим Богом была порождена прекрасная раса...
Луна тогда взошла над спокойным морем, что отражало ее голубое сияние, будто бы око одной из Творцов Мира следило за созданиями, а не просто холодный камень в небесах. На поверхность ступила босая нога Божья, под ней расползлись круги из воды, будто бы от детской игры с камешком небольшим. Он встал под созерцающей великий грех луной, голову свою опустил же к дну морскому, вглядываясь в мглу. И даже Богам свойственно молиться себе подобным: он руки у груди сложил, да принялся шептать жалобную просьбу, взывая не к кому-то конкретному, а к своему естеству — самим океаническим глубинам, что отзывались тихим рокотом.
Не совсем. То был не "он", а "она" — иной облик, не молодого человека с лазурными локонами и надменной ухмылкой, а высокой девы, одетой опрятно и целомудренно, в ткани черно-синие с золотистой вышивкой, в стиле не столько японском, сколько материковом. Волосы "ее" кудрявы, черны, подобно этой ночи, а на концах синевою заливались, выдавая божественную суть; лишь очи Бога остались неизменны. С разрезом змеиным, цвета чистого неба, пред коими лишь на колени встать.
Плоть свою он вспорол ледяным клинком, окропил кровью святой поверхность моря, смешивая прозрачное с ярко-алым. Чтобы запахи соединились в один, что потечет однажды в жилах нового творенья. Кусок льда вонзил он в свою грудь, и сердце, что для божества бесполезно все равно, вырезал и окунул в соленую воду медленно, позволяя своему естеству принюхаться к данной жертве. В конце концов, душу свою он сам надломил, отдав ее волнам, что вмиг озарили черноту ночи почти белым сиянием. Святость смешалась с водами, и водоем очнулся, обрел собственный разум и смысл, наконец, отвечая властителю: явилось так Море-Прародитель, что должно стать домом для народа с водной кровью, что цветами прекрасными пахнет, да солью на языке застывает.
Властитель всех Вод создал новую расу по своему подобию, возложив на себя огромный грех. Ведь изначально только два Творца, Свет и Тьма, вольны были порождать жизнь в любой ее форме; а ныне некто, пусть и с духом святым, возомнил себя третьим Творцом, да явил миру народ элементальных духов — народ Фэй. Небеса на сей поступок гневались, но сделать ничего не могли: даже Творцы не шибко то желали связываться с покровителем Океанов и рушить баланс в мире. Вместо родителя, наказание понесет сам этот народ, что вынужден жить с неизлечимой болезнью, а чья судьба страшна и неотвратима.
Как то было предрешено Небесами, кара настигла и Миизая Ацелию в образе воительницы с черным клинком и алыми глазами, что вела за собою грозовые тучи; и народ Фэй, что был истреблен руками смертных людей. А божеству страдать, видя, как рожденные им прекрасные создания погибли от человеческой жестокости и гнева Мироздания, так, что вскоре никого не осталось...
Лишь спустя множество лет после того, как погиб последний чистокровный Фэй, во время очередной прогулки по столичному городу, у поместья клана Циммираки, который выполнял роль посланников божьих и правящей семьи, сам Бог увидел невысокую женщину средних лет с большими темно-синими глазами, смотрящими на мир невероятно безразлично. Подобно феям, ее локоны были синеватого оттенка, а зрачки узкие; щеки украшены голубоватой тонкой чешуей, что выдавало ее родство с народом элементалей. Тогда Миизай Ацелия припомнил... одна из его первых дочерей, Миизай Эра, стала женой императора местного с пару веков назад. И в этой леди, что на веранде стояла и веером обмахивалась, проявилась кровь его горячо любимого дитя.
Он принял образ старца седого, да подошел к женщине из клана Циммираки, что не сразу обратила на него внимание. В ином обличии Бог вопрошал аристократку о ее вере, на что она отвечала достаточно прохладно — не молилась Водному божеству, не интересовалась ритуалами и праздниками, и лишь живет свою жизнь, пока не помрет от болезни, своих слабых и хрупких костей. То самое проклятье Небес, которому эта госпожа была подвержена с рождения, из-за чего у нее были невероятно слабые руки, что едва ли веер могли удержать.
И это впечатлило властителя Вод. Приняв свой оригинальный облик, он протянул женщине руку, приглашая ее присоединиться к лику Водных божеств. Он посчитал ее достойной вознесения, и желал искренней дружбы с этой смертной, которая, как оказалась, была гораздо более верной последовательницей, чем вся ее родня. Дева — Циммираки Фэй — не отказалась от вознесения, и была рада служить господину Миизаю, ведь интересовалась им не как высшим существом, к которому проявляют раболепие, а как правителем и личностью со своими мотивами. Ацелия исцелил ее руки, заменив собственными, и вознес Фэй до божественности, а она служила его целям верой и правдой.
В истории Циммираки Фэй упоминается как Богиня Дождей. Ведь дожди — один из вариантов проявления воды, тогда как сама эта дева является предвестником повелителя Вод.
──── •✧︎• ────『✧︎』──── •✧︎• ────
Была ли месть мотивом для грехов? Или грехи и ложь уже сплелись с естеством Воды, стали олицетворением не личности Бога, но всего его элемента?
Власть всегда строилась на обмане и манипуляциях. Любой правитель должен быть достаточно хитрым и циничным, и, кажется, у господина Миизая эти качества в крови. Все, кто мог бы увидеть в Лянхуа-ване слабость или искреннюю любовь, уже давно покоились в Небытии, потому и бояться ему нечего. Последователи, коих он раньше ценил, стали лишь мошками, что назойливо витают вокруг. Однако, и от страны нельзя отказываться: власть еще больше вскружила голову божеству, и ее он жаждал. Смертных ненавидел и хотел раздавить под своей ногой. Отступников, что за все это время успели прозвать власть Миизая тиранией, тоже желал уничтожить. Но простым убийством нельзя насытиться.
Он существовал еще до рождения человечества, и видел людей в каждой из возможных форм существования. И потому он прекрасно знает о том, как ими управлять. Для своих последователей он милосерден, нейтральных к нему людей завлекают богатства, счастье последователей и фактическое отсутствие выбора, а враги устраняются быстро и жестоко. В этом и суть империи господина Вод. И подобная жизнь зачастую скучна, особенно для существа, прожившего множество тысяч лет. Так почему бы не развлечься?
И люди видели в нем силу, власть и необходимую доброту, пусть и обманчивую. Они шли за ним, молились и возносили, клялись даже собственными жизнями, что готовы даже умереть за господина вод. И к этим людям господин Миизай чувствовал примерно... ничего. Он искусно обманывал и людей, и низших божеств, и даже Небесными Законами стал вертеть, когда уже было нечего терять, обещая защиту, силу или материальные блага. И существа ему доверяли. Увы.
Однажды жадный до чужих страданий и собственной власти глаз водной твари пал на новорожденную Богиню-лебедя, что была такой... другой. Она искренне любила весь род людской, не видела в мире ничего плохого. И это показалось господину Миизаю невероятно забавным.
──── •✧︎• ────『✧︎』──── •✧︎• ────
Контракт.
Впервые за множество лет, Миизай Ацелия покинул свою подводную обитель. Прошелся по Верхним Небесам с презрением, да спустился к божественной деве в северные ледяные пустоши. Господин вод прекрасно знал о репутации Сутайрасу, и именно поэтому выбрал ее целью для своей маленькой игры. Для богов она действительно была маленькой, а для людей вполне могла обернуться катастрофой... но господину Миизаю было все равно. Отыскал он богиню достаточно быстро. И, облачившись в один из своих первозданных человеческих обликов, прикрывшись лишь полупрозрачными лентами, он явился перед божественным лебедем, таким образом создавая вид того, что он слаб. То было лишь уловкой, но леди Хии поверила ему и без этого.
"Я знаю, что люди страдают от твоего холода... Я могу помочь тебе... исправить тебя. Возьми меня за руку... и ты больше никому не навредишь."
Ложь и сладость лилась из уст не Божественного кита, но настоящего Змея-искусителя. Дело в том, что аура Сутайрасу Хии своим морозом убивала любую жизнь, принося ей невероятные страдания, о чем Лянхуа-ван был осведомлен. И он предложил ей сделку. Его магия создаст землю вокруг озера, где люди не смогут умереть от холода, а божественная аура Лебедя будет их только исцелять, помогать. Однако, любой вошедший, что увидит тут хотя бы одну живую душу, более не сможет этот "Рай" покинуть. И "Владелица Рая" тоже стала бы узником барьера, выход за который сулил бы ей мгновенную смерть. О последнем она, правда, не узнала — об этой части контракта господин Вод промолчал.
С его стороны контракт о создании общей земли был лишь способом развлечь себя и немного укрепить власть, поиграться с более слабым божеством и показать силу перед более сильными. Эта общая земля с самого начала подразумевалась лишь как клетка для богини-лебедя, что так легко всем доверяет. Господин Миизай скрыл леди Сутайрасу за невидимым куполом у какого-то озерца в горах, где, для видимости жизни, он создал множество иллюзорных существ, что от привычных людям были невероятно далеки, пусть и разумны.
──── •✧︎• ────『✧︎』──── •✧︎• ────
И он первым узнал, что спустя девять с половиной веков она ступила за очерченный барьер, откликнулась на молитву какого-то ребенка извне. И смертных тогда захлестнула ярость, вызванная чарами Бога; разорвали они непослушную пташку в клочья, лишили доверчивую душу жизни, разрушили весь этот хрупкий Снежный Рай на потеху одному только Лянхуа-вану.
После смерти госпожи Сутайрасу все вернулось на круги своя. Обезумевшие, поглощенные ненавистью люди забыли обо всем и вернулись к привычной жизни, а небожители вскоре позабыли о том, что какая-то там Сутайрасу Хии и вовсе существовала. Господин Миизай принялся искать новую жертву среди подлунного мира, и не заметил, как наступили заморозки.
А потом некий мужчина с алым клинком и пламенем в глазах, отрицающий свою божественную суть, пришел в обитель господина вод. Он, кажется, желал мести? А ведь Ацелия сбился со счета количества собственнных жертв. Но, кажется, леди Хии стала последней каплей, и небеса породили возмездие настолько грешному богу-покровителю. Возмездие в виде пламенного дракона, вызвавшего господина Вод на бой. И на этот раз возможности обмануть, отказаться, убежать не было — и пришлось принять вызов.
И, к несчастью для культа Бога воды, да к счастью его противников, пламенный дракон поверг господина Миизая, испепелив божественное тело и дух до того, что не осталось ничего, даже пепла. Верно говорят, однажды возмездие настигнет каждого. И господин Миизай Ацелия погиб в битве с небесным пламенем. Погиб, обезглавленный и разрубленный на множество кусочков алым мечом, а после обратился в воду, и более никогда не отвечал на молитвы и прошения. Для империи его место было занято последователями — неким родом Циммираки, в котором течет кровь древнего народа Фэй. Но потеря правящего божества сильно ударила не только по стране, но и по всему миру, вызвав наводнения в одних местах, и засуху в других.
Что же о том самом мужчине-драконе, принесшем смерть богу Вод? Он скрылся, и для истории остался неизвестен. Быть может, все это и вовсе было легендой, созданной семейством Циммираки для оправдания того, что их бог исчез. Кто знает.
『✧︎』Как жаль, что Миизай Ацелия не увидел Великой Метели. Но точно ли не увидел?..