Амбивалентность и Абсолют
Хочется поиронизировать, перефразировав слова Ивана Карамазова: «если бы не было бога, то следовало бы его выдумать»; – если бы был бог, то следовало бы его убить.
Краткое предисловие
Перечитывая старые стихотворения, я обычно наталкиваюсь на мысли, которые побуждали меня писать и рождали тот нескончаемый поток энергии, которая по своей силе не может создать ничто иное, как поэзию в ее обыкновенной привычке замещать суть метафорами и метонимиями.
Возвращаясь к стихотворениям спустя время и относясь к ним холоднее, я пытаюсь сформулировать мысль уже иным способом, обнажив скрытые смыслы метафор. Одна моя близкая подруга говорит, что не одобряет, когда стихотворения начитают "расшифровывать", особенно сами авторы. Я же вижу в этом продукт иного характера. Хотя в своих "расшифровках" я все равно оставляю воздуха для размышлений.
Приятного чтения! За стихотворением ниже будет объяснение заголовка и оправдание провокационной цитаты.
Сокрытость истин, что в мученьях
Пламенем костров во тьме горят?
Блуждаешь по исхоженной земле,
Земле исхоженной копытами богов,
Над чьими лбами вместо золотых колец –
Леса рогов, торчащих в пустоте;
За правду, ложь, за праведность ил слабость.
Руками Слышащих. Но ярая усталость
Их наносил на старые страницы.
Святых отцов в их мрачных рясах,
Точно бы под ними – было б колдовство:
Стеклянный шар, скрывающий ответы.
Взгляни в него – увидь родство,
Как если бы поверил ярморочной ведьме
В старом квартале, псу в переулке, –
Зарыл бы во поле под висельным деревом.
Не в силах дать прямого направленья;
Так, может, не искали б искупленья?
Как не искали б истины и бога,
Перед страшным невозможным роком,
Коль не нашли бы праведного бога, –
Коль был бы он таким, как люди, –
Не пришлось бы тело водружать на крест
Вероятно, так бы и поступил человек, заново найдя бога. Потому что поступал так каждый раз, когда он его находил или выдумывал. Где-то глубоко теплится мысль, что не может человек ужиться с богом. Не может он вынести той всеобъемлющей и непосредственной, истинно родительской безусловной любви, которым его наделяет. Или увидеть эту любовь. Поверить в нее. Тоже ссылка на Карамазова, когда он рассказывает выдуманную историю, как епископ встречается с богом перед тем, как казнить его.
Под человеком я подразумеваю человечество, а под человечеством – западноевропейскую христианскую культуру, на философии которой базируются эти размышления. Может, не очень релевантно и очень колониально так мыслить, но что есть, то есть.
И когда я размышляю о природе богоубийства, я наталкиваюсь на мысль, что человеку невыносимо жить с осознанием непостижимости высших идей, которые он же декларирует. Когда человечество стоит на пороге ярой усталости от веры и стремления к лучшему, к которому ему нужно идти весь земной путь через страдание и самоистязание (здесь в переносном смысле), лишениях и табу, он убивает бога, как фигуру, которая вмещает в себя все то, что так хотел бы вместить в себя человек. Но раз убивает, так, может, и не очень-то хотел? По своей сути божественное очень демократично, а человек авторитарен. Бог дает человеку свободу, а человек сажает себя в клетку раба.
Это еще одна вещь, с которой человеку невыносимо жить – это его внутренняя свобода. Будучи изначально свободным, он старательно ищет себе бога, – вождя. Свобода – это ответственность. Это воля с ее нескончаемой жаждой подпитки. Свобода – это ноша и тяжелый выбор. Быть несвободным – это простое и понятное решение. Это понятные правила и понятные законы, это черное и белое, это добро и зло. Это однозначность всего, к чему только может иметь отношение человек. В этой однозначности человек проходит свой земной путь, пока его клетка не начинает сдавливать его так сильно, что единственным выходом к утраченной (убитой) свободе, является убийство и утрата бога.
Остается только ждать, когда человека начнет душить его свобода, и он снова создаст себе бога… Почему человек не уживется с богом? Потому что всякий раз бог дает человеку свободу, от которой тот отказывается. То, что бог создал человека по образу и подобию своему, или то, что человек создал бога по образу и подобию своему, кажется абсолютной ложью. По образу, стопроцентно, но вот подобия я здесь не нахожу. Природа земного абмивалентна (двойственна), а природа божественного абсолютна. По этой причине витальность подобия отменяется в корне, ведь человек не есть бог, а бог не есть человек. Если все же рассуждать таким образом, декларируя, что человек, и есть бог или бог – в человеке, то это окажется ничем иным, как метафорой, в генезисе которой стоит идея, что бога вообще нет. Есть только человек. И бог тогда – обычный странствующий проповедник, коих во времена Христа было великое множество.
Но вот удача, среди великого множества обычных проповедников, нашелся истинный бог. А если быть точнее, то из великого множества обычных проповедников, человек нашел себе бога. Как будто бы бог нужен человеку больше, чем человек богу. Человеку нужно рождение бога, чтобы сжать пропасть свободы и чтобы убить, в бесконечном стремлении к свободе. Так человек проявляет свою амбивалентность. Бог проявляет свой Абсолют в том, что ничего, кроме свободы, он человеку не дает.