АГОРАФОБИЯ

Оригинал взят у

kornibek в АГОРАФОБИЯАгорафобия (греч.) - боязнь открытого пространства.

Сторона обвинения в деле о флаге ходатайствовала о переводе заседания в закрытый режим. Поводом для этого стало то обстоятельство, что КОС выкладывает на свою страницу ВКонтакте аудиозаписи допросов сотрудников ФСБ и Центра по Противодействию Экстремизму (ЦПЭ), называет их должности и имена. Ходатайство вызвало энергичную отповедь адвоката Динзе. Защитник Фельдмана отметил, что все данные о допрашиваемых имеются в открытом доступе в материалах дела, да и сам процесс носит открытый характер. Судья Полняков ходатайство отклонил, и уполномоченный УФСБ А.Джалилов начал свою речь в присутствии зрителей и при включенных диктофонах.
Что заставляет сторону обвинения стремиться увести дело в тень? С одной стороны, бесконечные курьезы и ляпы свидетелей в ходе перекрестных допросов. С другой стороны привычка чинов сыска вести дело из-под прикрытия, своего рода профессиональная деформация, заставляющая сотрудника преувеличивать исключительность своего положения. Эта аура исключительности совершенно ослепила юного чекиста А.Степанова. Запутавшись в показаниях, он стал в гордую позу Мальчиша - хранителя государственных секретов и наотрез отказался отвечать на вопросы защиты. Не знаю, как отреагирует на этот казус начальство свидетеля, но сам он однозначно подвел себя под уголовную статью по отказу от дачи показаний (ст.308 УК РФ: штраф до 40 000 рублей, исправительные работы до года, арест до 3-х месяцев).

-Меньше бездельничать надо!- сказал нам еще один юноша-чекист А.Джалилов, когда в перерыве заседания тройка правозащитников из КОС оказалась в коридоре напротив тройки свидетелей обвинения.
-Вы считаете. что сейчас хорошо поработали, дав такие показания!- воскликнула в ответ А.Марьясина.
Ну да, по-своему это тоже работа: томительное топтание на кромке митингов и пикетов, трудные сидения в засаде в ожидании вывешивания флага и, наконец, заполнение восьми томов исписанной от руки и печатной бумагой весьма подозрительного достоинства. Это труд, за который дозволяется не пахать и не строить - такую работу сделают за них другие.
-Надо больше работать!- сказал двадцатичетырехлетний надзиратель своим непосредственным надзираемым, двое из которых разменяли седьмой десяток лет и до сих пор продолжают энергично пахать и строить.., находя при этом минуту для политики, которая, как известно, есть необходимое занятие всякого гражданина.

Во время этого разговора молодой сотрудник ЦПЭ Н.Будник не то грозно, не то укоризненно, но совершенно неотрывно фиксировал взглядом Марьясину. Столь же выразительно и профессионально зорко сыщик смотрел на нее и в судебном зале. Или может быть его взор гипнотизировал развернутый к пюпитру свидетеля диктофон?