Великие геи России

Оригинал взят у

ars333 в Великие геи РоссииОригинал взят у

ljfun в Великие геи РоссииСегодня возле Госдумы геи отстаивают свои права, а слон.ру опубликовали провокативную статью про великих геев России. В конце поста опрос.

1. Петр Чайковский, композитор

О многочисленных влюбленностях великого композитора мы знаем не только по описаниям современников, но и по его собственным дневникам и письмам. Впрочем, большого секрета в этом не было, склонность Чайковского к однополым отношениям широко обсуждалась. В 1862 году Чайковский в компании друзей, среди которых был его предполагаемый партнер, поэт Апухтин, попал в некий гомосексуальный скандал в петербургском ресторане «Шотан», в результате которого они, по выражению Модеста Чайковского, брата Петра Ильича, «были ославлены на весь город в качестве бугров <гомосексуалистов>». Сам Петр Ильич в письме к Модесту от 29.08.1878 года отмечает соответствующий намек в фельетоне о нравах консерватории, появившийся в «Новом времени», и сокрушается: «Моя бугорская репутация падает на всю консерваторию, и оттого мне еще стыднее, еще тяжелее».

В письмах (особенно в письмах к брату) композитор совсем откровенен: «Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное, как педерастическая бордель. Мало того что я там был, но я влюбился, как кошка, в его кучера!!! Итак, ты совершенно прав, говоря в своем письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей» (брату Модесту, 28.09.1876).

Любопытно при этом, что когда в письме к брату (от 19.01.1877) он признается в своей любви к 22-летнему скрипачу Иосифу Котеку, он подчеркивает, что не хочет выходить за пределы чисто платонических отношений: «Не могу сказать, чтобы моя любовь была совсем чиста. Когда он ласкает меня рукою, когда он лежит, склонивши голову на мою грудь, а я перебираю рукой его волосы и тайно целую их, когда по целым часам я держу его руку в своей и изнемогаю в борьбе с поползновением упасть к его ногам и поцеловать эти ножки, – страсть бушует во мне с невообразимой силой, голос мой дрожит, как у юноши, и я говорю какую-то бессмыслицу. Однако же я далек от желания телесной связи. Я чувствую, что если б это случилось, я охладел бы к нему. Мне было бы противно, если б этот чудный юноша унизился до совокупления с состарившимся и толстобрюхим мужчиной. Как это было бы отвратительно и как сам себе сделался бы гадок! Этого не нужно».

2. Николай Гоголь, писатель

Достоверно о гомосексуальности Гоголя судить сложно. Будучи глубоко религиозным человеком, он даже в своих письмах никогда за собой не признавал любви к мужчинам. При этом в письмах к друзьям Гоголь писал, что никогда не знал женской любви. На вопросы доктора Тарасенкова во время последней болезни Гоголь сказал, что не имел связей с женщинами (в юности однажды посетил с друзьями бордель, но не получил удовольствия). В Италии писателя связала тесная дружба с художником Александром Ивановым, в жизни которого также не было женщин. Наконец, важным эмоциональным событием в жизни Гоголя была взаимная дружба (или любовь?) с 23-летним Иосифом Вьельгорским. Когда в 1838 году Вьельгорский умирал от туберкулеза, Гоголь буквально не отходил от его постели. Под впечатлением от этих событий Гоголь начал писать роман «Ночи на вилле» (но так и не закончил его). Описание их отношений выглядят там чуть более романтично, чем принято представлять мужскую дружбу.

«Я стал его обмахивать веткою лавра. "Ах, как свежо и хорошо!" – говорил он. Его слова были тогда, что они были! Что бы я дал тогда, каких бы благ земных, презренных этих, подлых этих, гадких благ, нет! О них не стоит говорить. <…> "Ангел ты мой! ты скучал?" – "О, как скучал!" – отвечал он мне. Я поцеловал его в плечо. Он мне подставил свою щеку. Мы поцеловались. Он все еще жал мою руку. <…> Ко мне возвратился летучий свежий отрывок моего юношеского времени, когда молодая душа ищет дружбы и братства между молодыми своими сверстниками и дружбы решительно юношеской, полной милых, почти младенческих мелочей и наперерыв оказываемых знаков нежной привязанности; когда сладко смотреть очами в очи и когда весь готов на пожертвования, часто даже вовсе ненужные. И все эти чувства сладкие, молодые, свежие – увы! жители невозвратимого мира – все эти чувства возвратились ко мне. Боже! Зачем?»

3. Марина Цветаева, поэтесса

Марину Цветаеву часто причисляют к лесбиянкам, но правильнее ее относить к бисексуалкам, так как нежные чувства она испытывала к представителям обоих полов. «Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное, – какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное родное, – какая скука!» – писала она в 1921 году. К этому времени у нее уже закончился роман с поэтессой и переводчицей Софией Парнок, который длился с 1914-го по 1916 год. После расставания Марина вернулась к мужу, Сергею Эфрону. Цветаева посвятила Парнок цикл стихов «Подруга», а ее гомосексуальные переживания во многом отражены в ее эссе «Письмо к Амазонке», написанном на французском. В нем она с отчаянием пишет о том, что невозможность иметь ребенка, «это – единственная погрешность, единственная уязвимость, лиственная брешь в том совершенном единстве, которое являют собой две любящие друг друга женщины. Невозможность сопротивления не искушению мужчины, а надобе ребенка. Единственная слабость, рушащая самое дело. Единственная уязвимость, в которую устремляется весь вражеский корпус. Пусть когда-нибудь можно будет иметь ребенка без него, но нам никогда не иметь ребенка от нее, маленькую тебя, чтобы любить».

В письме к Ариадне Берг от 17 ноября 1937 года Цветаева дает такую интерпретацию своей нетрадиционной ориентации: «Ариадна! Моя мать хотела сына Александра, родилась – я, но с душой (да и головой!) сына Александра, то есть обреченная на мужскую – скажем честно – нелюбовь – и женскую любовь, ибо мужчины не умели меня любить – да, может быть, и я – их».

4. Сергей Дягилев, антрепренёр

Художник Александр Бенуа вспоминал: «От оставшихся еще в городе друзей <...> я узнал, что произошли в наших и близких к нам кругах поистине, можно сказать, в связи с какой-то общей эмансипацией довольно удивительные перемены. Да и сами мои друзья показались мне изменившимися. Появился у них новый, какой-то более развязный цинизм, что-то даже вызывающее, хвастливое в нем. <...> Особенно меня поражало, что из моих друзей, которые принадлежали к сторонникам "однополой любви", теперь совершенно этого не скрывали и даже о том говорили с оттенком какой-то пропаганды прозелитизма. <...> И не только Сережа <Дягилев> стал "почти официальным" гомосексуалистом, но к тому же только теперь открыто пристали и Валечка <Нувель> и Костя <Сомов>, причем выходило так, что таким перевоспитанием Кости занялся именно Валечка. Появились в их приближении новые молодые люди, и среди них окруживший себя какой-то таинственностью и каким-то ореолом разврата чудачливый поэт Михаил Кузмин...»

В начале XX века гомосексуализм, действительно, становится даже отчасти модным. Но история Дягилева начинается раньше, еще в 1890 году, когда он в 18 лет приезжает из провинции в Санкт-Петербург в надежде стать певцом или композитором. Он остановился в доме своей тети Анны Философовой, широко известной как общественный деятель и выдающаяся феминистка. Там он знакомится с ее сыном Дмитрием Философовым, его ровесником. В 1890 году во время совместной поездки по Италии Дягилев и Философов стали любовниками на следующие десять лет. Вместе они выпускают журнал «Мир искусства». В числе знаменитых участников журнала была поэтесса и бисексуалка Зинаида Гиппиус. Ее первые эссе в журнале представляли описание ее путешествия и назывались «На берегах Ионического моря». В одной из глав было рассказано о ее пребывании в поселении гомосексуалов в Таормине на Сицилии, созданном фотографом обнаженной мужской натуры бароном Вильгельмом фон Глёденом. Гиппиус, также испытывая чувства к Философову, добилась его разрыва с Дягилевым. В 1908 году Дягилев встретил мужчину, ставшего его следующей большой любовью, – Вацлава Нижинского, которого на тот момент содержал богатый аристократ – князь Павел Львов. За пять лет их связи Дягилев развивает деятельность, благодаря которой малоизвестный молодой танцовщик становится всемирной знаменитостью. Но затем, находясь в разлуке с Дягилевым, во время морского путешествия в Южную Америку Нижинский неожиданно сделал предложение молодой венгерке, которую едва знал. Так внезапно для Дягилева проявилась бисексуальность Нижинского, скрытая во время связи с ним. Дягилев почувствовал себя брошенным, когда узнал о женитьбе Нижинского. Это было повторением случая с Философовым, когда женщина еще раз перешла ему дорогу и увела у него любовника. По прошествии некоторого времени, найдя нового любовника в лице Леонида Мясина, Дягилев был готов простить Нижинского и пригласил того сотрудничать дальше. Но Нижинский полностью доверил свою карьеру жене, а та, не испытывая к Дягилеву симпатии, добилась, чтобы их сотрудничество не возобновилось.

5. Сергей Эйзенштейн, режиссер

Часто Эйзенштейна причисляют к гомосексуалам на основании того, что он не водил романов с женщинами и оставил после себя в архиве множество рисунков на гомосексуальную тему. Это, однако, упрощенное представление. Сергей Эйзенштейн, не испытывавший сексуального влечения ни к женщинам, ни к мужчинам, долгое время пытался сам изучать свою ориентацию. В конце двадцатых годов он отправился в командировку в Западную Европу и Америку, чтобы ознакомиться с техникой звукового кино. Первый этап его поездки – Берлин. Он открывает ночные клубы, напудренных молодых людей, трансвеститов. Это зрелище, по словам его близкой подруги Мари Сетон, оживило в нем опасения по поводу своей природы. «Почему он не хотел любить женщину? Почему испытывал страх перед половым актом? Почему боялся, что общение с женщиной лишит его созидательной силы? Откуда эта навязчивая идея бессилия?» Он отправляется в Институт сексологии, основанный Магнусом Хиршфельдом, и проводит там много часов, изучая феномен гомосексуализма. Мари Сетон пишет, что Эйзенштейн сказал ей позднее: «Наблюдения привели меня к заключению, что гомосексуализм во всех отношениях – регрессия, возвращение в прошлое состояние деления клеток и зачатия. Это тупик. Многие говорят, что я – гомосексуалист. Я никогда им не был, и я бы вам сказал, если бы это было правдой. Я никогда не испытывал подобного желания, даже по отношению к Грише, несмотря на то, что у меня есть некоторая бисексуальная тенденция, как у Бальзака и Золя, в интеллектуальной области».

6. Рудольф Нуреев, танцовщик

В СССР гомосексуальные отношения были уголовно наказуемы, это было одной из причин, по которой знаменитый танцор предпочел не возвращаться с гастролей летом 1961 года. Когда в аэропорту Ле Бурже он принял это окончательное решение, у него в кармане были острые ножницы. «Если меня не выпустят из этого самолета, – предупредил он французского хореографа Пьера Дакота, – я убью себя прямо здесь».

В 60-х годах Нуреев переживает бурный роман с известным датским танцовщиком и хореографом Эриком Бруном. В конце шестидесятых и начале семидесятых его спутником жизни становится американец, преподаватель физики в Техническом университете штата Джорджия Уоллес Поттс. Мужчины семь лет прожили вместе в загородном поместье Нуреева недалеко от Лондона. Со своей третьей и последней любовью, Трэси, Нуреев познакомился в 1976 году. Трэси, студент Школы американского балета, оказался одним из дюжины начинающих танцовщиков, исполняющих роли лакеев в услужении у Нуреева-господина. И, по собственному признанию Трэси, он остался лакеем Нуреева на последующие тринадцать лет. Умер Нуреев в 1993 году от СПИДа, с которым сражался последние 13 лет своей жизни.

7. Наум Штаркман, пианист

Блестящий пианист, профессор Московской консерватории и отец не менее выдающегося пианиста современности Александра Штаркмана был долгое время практически под запретом. На его концертной (а на какое-то время и на педагогической) деятельности в СССР фактически был поставлен крест. В конце 50-х годов он был осужден по ст. 121 УК РСФСР (гомосексуализм). В 1969 году Штаркману позволили работать на внештатной основе в Музыкальном училище имени Гнесиных, к полноценной концертной деятельности на лучших мировых и отечественных сценах Штаркман вернулся лишь в 80-е годы.

Надо сказать, что последний год обучения в консерватории Штаркман консультировался у другого гениального пианиста – Святослава Рихтера. По мнению датского профессора Карла Ааге Расмуссена, автора книги «Святослав Рихтер: пианист», брак с певицей Ниной Дорлеак у Рихтера был показным. Биограф уверен, что именно гомосексуальность была причиной его постоянных тяжелых депрессий.
Интересно отметить, что другой знаменитый пианист – Владимир Горовиц, родившийся в Киеве и также отличавшийся нетрадиционной сексуальной ориентацией, эмигрировал в США, но и он вынужден был жить в фиктивном браке, страдал депрессией и даже пытался «лечиться» электрошоковой терапией.
Источник