Мое и чужое: может ли быть вещью… человек?

Не так давно мы наконец однозначно отказались от подхода к вопросам о правах детей молодежи и подростков как к какой бы то ни было провокации. Все что делается людьми должно быть доступно всем и любому вне малейшей не только зависимости но именно даже привязки к возрасту. Мы еще раз повторимся что не только подход о дискриминации по возрасту но даже само это понятие должно быть кардинально пересмотрено как в юридическом, правовом так и в социальных аспектах. И в этом контексте разумеется сама постановка вопроса о том «можно ли заниматься сексом с детьми» выглядит более чем странной сама по себе. Но этот вопрос конечно и занимателен если перестать смотреть на него как на вызов или провокацию. Повод понять и рассмотреть более широкий контекст в котором он и находится. И здесь первым образом мы подходим вообще к самой постановке этого вопроса – что просите такое значит «вы занимаетесь» сексом с кем то? Это из области интернет мемов на тему «ябывдул»? А если тот кому бы вы «хотели», «извините» вдуть не очень на это согласен? А если он отвечает на это ну скажем нурсами с вертолетов и химарсами из реактивных залповых огневых установок? Понимаете аналогию? Это не просто явление само по себе – это целый социальный комплекс отношений, как бы вам это не могло нравиться или нет. Всегда это самое «ябывдул» является предметом взаимности. Если нет взаимности мы говорим об агрессии, изнасиловании: что же тут тогда обсуждать – это предмет для криминологии. А вот если есть согласие на «что бы именно он», именно «вдул» и именно «ей» - то тогда какие могут быть поводы и основания не только для обсуждения но и для самой постановки вопроса? Удивительно, правда? И «хотят» ли секса именно конкретно «дети». И кому за них это решать? Не является ли попытка «решать» за кого то в этих вопросах (что бы ты хотел есть или пить, с кем где как и когда, извините спать) некоей «обратной» стороной того же самого «вдул». Как можно воспринимать человека в качестве «собственности»: все эти «мой» ребенок, «моя» девушка, «мой» муж? Это разве не возмутительно, когда речь идет о человеке а не о вещи? Ну то есть понимаете нельзя «отдать» этого самого «своего ребенка» ну скажем куда нибудь «в ПТУ». И вообще – кого бы то ни было. Или можно? Если подходить с точки зрения «можно … заниматься сексом с детьми» то может и «в ПТУ ребенка отдать» можно. Как вещь. Вот – ключевая наша претензия к постановке вопроса. В нем на самом деле как минимум недостаточно логики, и если так то как бы нам его сформулировать более корректно? На самом деле он относится к вопросу о том а можно ли «детям» давать все что они бы хотели. Или лучше им ничего «не давать» - ну а то как же: наедятся конфет или мороженого «и будут болеть». В принципе если логически двигаться «до упора» то рано или поздно мы обязаны на самом деле его расширять до вопроса о том считать ли детей людьми. Или не считать. И только ли детей, разумеется. И вот тогда вопрос о том «вещь» они или не вещь будет выглядеть по другому: совсем под иным углом. И собственно говоря тут есть только два ответа – или да или нет. Оснований можно придумать хоть триллион, а суть остается одна: или считаем детей людьми или не считаем их за таких. Тогда и «за них» и «с ними» делать можно именно то что мы, что нам. Что мы хотим, что мы думаем, как нам нравится. Ну и понятно, что если не «мы», а «они», если мы их считаем людьми – то и водить машину и сексом заниматься они «могут» когда именно захотят. Ну а если нет – то нет. Это решает каждый сам за себя и никто за других. Между прочим, феномен так называемой «педофилии» в том и состоит что создаются эти искусственные барьеры «вот тут я за вас решаю». Ведь по разному можно «решить» - сегодня так а завтра совсем иначе. Ведь это ж не люди а вещь. Не «считаться», а «считать». За другого который «мой». И тут конечно возникает еще более широкий вопрос – а надо ли людям давать все что они захотят. Или мы признаем право человека брать то, что ему необходимо именно самому по его собственным решению и воле. Да никто не мешает в формировании этой воли участвовать, даже помогать в меру сил, но решение разве не за каждым должно оставаться свое именно в силу той развитости, воли которой он обладает «к данному часу»? И конечно вопрос о границах этого «самого» надо. Если никакой человек не «мой» и не «твой» то у всего остального есть право на собственность, право быть тем, что мы означаем как «святое мое». И если его брать нельзя то все прочее – почему бы нет?
Порассуждайте.
Поддержать наш блог,

imed3, вы можете в любое время переводом по актуальным динамически изменяемым реквизитам опубликованным в конце этого текста.