"Пусть Папочку к помосту отнесут, как воина, четыре капитана": литагенты-сутенеры
Капитанов, относящих к помосту воинов с литературой, похоже, действительно будет четыре. Вторая часть поста посвящена литагентам-сутенерам.
Продолжая тему писучек, тьфу, писалок и писателей до кучи, поневоле поднимешь тему преображения творческой сферы деятельности в нечто совершенно иное — путём, как сказал бы биолог, инволюции, то есть редукции или утраты в процессе эволюции отдельных органов, упрощения их организации и функций. Так-то вот и литературный процесс пережил этап инволюции и мутировал в процесс премиальный.
На иллюстрации к посту перед нами предстает картина триумфа, о коем мечтает современный писатель. О нет, писать хорошо (или хотя бы средне) он не мечтает, он мечтает исключительно об этом: глупо скалиться в свете софитов, пока рядом смотрят в объектив со значением те, кому ты отдашь две трети своего хабара. Или какие там нынче расценки? Как говорили моему знакомому литератору представители жюри, "мы даем премии в основном молодняку, ведь мэтров награждать невыгодно, с них ничего не получишь" (читай "тогда и хабар придется отдать целиком"). Хорошие дела творятся в ходе премиального процесса!
Широко известны истории о том, как:
а) команды в жюри боролись, словно Пересвет и Челубей за своего "родного человечка", но премия в конце концов доставалась кому-то третьему, желательно существу серому и безликому (впрочем, предыдущие кандидаты были не лучше), дабы эти достойные люди перестали уже вонять и гадить, точно стадо скунсов;
б) ныне покойный "Букер" выдавал премии заведомому графоману, например, Елене Колядиной с ее пустопорожним, безграмотным, да и попросту шизофреническим "Цветочным крестом" — исключительно потому, что спонсор все не находился, премия дышала на ладан... короче, ее комитет решил хлопнуть дверью и заодно произвести плевок в лицо общественности (и не спрашивайте, за что), вот и премировал невыразимую хрень;
в) премию выдавали литератору, у которого "тяжелое материальное положение и плохое здоровье" — так мужской вариант Колядиной, некто Гиголашвили, написавший насквозь фальшивую и безграмотную чушь про Ивана Грозного (напиши он такое про объединителя Грузии Давида IV Строителя, соотечественники бы его с говном сожрали), был номинирован буквально всюду, ввиду того, что "боролся с тяжким недугом" (с которым борется по сей день — в частности, отдыхом в Испании: ну да, солнечные ванны ведь так полезны при онкологических заболеваниях);
г) окололитературных дурачков вроде Беломлинской пробивало на исповедь о том, например, как удалось уговорить влиятельного члена того-сего Юзефовича облагодетельствовать Прилепина: "а я отвечала: да какая разница, у кого какой шанс, смотри, как красиво ты будешь выглядеть..." (орфография исправлена, а то вы бы и прочесть не смогли эту писательницу-дислексичку). Еще бы, одна сплошная красота, что Юзефович-папеле, что Юзефович-доча. Больше красоты там только оборотистости...
Обычное дело, скажете вы, обычные конкурсные подлости. Но какое отношение вот это всё имеет к литературе? Да никакого. У нас под сетью книжных магазинов подпольные банки работают, а вы спрашиваете, почему Большое жюри мухлюет? Да потому, что книгоиздат меняет цели и людей. Новые цели и новые люди литературу как таковую в гробу видали. Есть на свете дела поважнее. Вот и "писатель" Прилепин давеча публично объявил, что литература мелка для него ("меня покупает и читает столько же людей, сколько Пушкина"), поэтому он уходит из этого болота в политику! Иди, милок. Иди, болезный. Там только тебя и не хватает.
Помню, как совершенно безнадежая графоманка из Омска Евгения Лифантьева (в интернете "Скади"), за полвека только того и достигшая, что от ее родных ебеней до столицы ее знали как "ролевичку-ебанько", рассказывала мне, брызгая слюной, что скоро получит депутатскую корочку. И даже снимавшаяся в роликах про ценность коммунистических идеалов. Кажется, ее сильно пропитая физиономия скорее компрометировала те идеалы, поэтому советую Прилепину прорваться в эшелоны власти до того, как он сопьется и станет полным подобием Скади.
Помню также, знавала я одну Коломбину, которая вначале была хорошей (относительно) девочкой, носила идиотские шляпки, писала стихи, зачитывала их на сборищах графоманов, ну и воровала, разумеется, но понемногу, так, на хлебушко. Потом аппетит у девицы увеличился, да и девицею она быть перестала, а пошла в окололитературный бордель и стала там позировать на тусовках в образе ковбойском, сманивать других девиц в свой бордель, на конкурсы выставлять, получать с них... все получать, что урвать доведется.
Так у нас "в литературе" появляются литагенты, правда, редуцированные — в сутенеров. Неплохая карьера для девки. Намедни в посте про четырех капитанов, несущих Папочку к помосту, рядом с кожаным грибом Ануфриевой, будто в каталоге девиц, предлагающих поиграть в ролевые игры, изображала "ковбойку" именно она, Коломбина, в литтусовке Ирина Горюнова — бывшая хорошая девочка, бывшая поэтесса, и даже карманная воровка бывшая (ее карьера с тех пошла в гору, она вошла в ОПГ). Конечно, на прошлом фото Ирочка существенно моложе и еще не похожа на восточную женщину-компостер, что на иллюстрации к посту, но... говорила я, что литпроцесс меняет людей?
В мире криминала карманное воровство — традиционная работа для начинающих. Для развития моторики, так сказать. Вот и Ирочка, вырядившись в должность "шефа-редактора издательства "Питер" (я работала с "Питером" почти десять лет и точно знаю: ни Горюновой, ни должности ШЕФА-редактора там отродясь не водилось), собирала денежки за посредничество по пять тысяч за "консалтинг".
За денежку с четырьмя нулями наша вороватая поэтесса сладко пела в уши дуракам-провинциалам, обещая дать издателям-главредам на погляд или прямо-таки навязать Большим Шишкам Книгоиздата их, дураков, опусы. В первую очередь, разумеется, художественные. Маленький нюанс состоял в том, что художественной-то редакции в "Питере" и не было. Совсем. Это было издательство чистого нон-фикшн на тему психологии. Но откуда было об этом знать доверчивым графоманам, славшим Ирочке Горюновой рукописи и ПРЕДОПЛАТУ? И потом поздно было перечислять, сколько тыщ прислал автор из своих дребеней (где деньги достаются "замкадышам" гораздо большим трудом, нежели столичным мошенникам) в надежде на, прости Господи, "консалтинг".
Сейчас Горюнова пишет уже не стихи, а книги "Как вам, буратинам, стать известным, заплатив мне или таким, как я" — кучка бесполезных советов, а в конце непременная похвала себе: "я помогаю издавать по стопицот книг в год, благодаря мне вы зазвездитесь, ножки в меду, ручки в шоколаде"... Лиса Алиса. Ария "На дурака не нужен нож".
Горюнова и наци-боровичка окучивает: "Чувствую, пора брать Машу в компаньоны. Литагенты I&M приглашают к сотрудничеству". Да она этой Маше в фуражке с чужого плеча костей от козла не оставит, не говоря уж про кости от куропатки. Хотя на премию, вероятно, и вытянет — уж хреновей этих, как их, последних-то... Самсоновых, Рубановых, Степановых, Фигановых... Словом, писать хуже нынешних незапоминающихся и неразличимых мастеров пера — это еще постараться надо.
С помощью таких горюновых растут девчонки-то! Раньше их обирали на панели, теперь обирают в борделе. Однако горюновские протеже, которых "коровья тетя" доит, водит и клеймит, как стадо (и защищает, словно уже упомянутая миссис Куикли своих девок), — словом, девки от литературы со временем честнее не становятся (и это еще мягко сказано).
Взять хоть Александру Николаенко — чистая ведь профессионально-премиальная попрошайка. "Сами мы лауреаты не местные, из другого города, мужем брошенные, нацбесами обиженные, поможите чем можете..."
Получившая горюновскими молитвами последний "Русский Букер" (который на ней и помер, будто клиент на проститутке) Александра Николаенко (на иллюстрации к посту — восторженное нечто справа) уже через год ныла по всем фейсбучным углам, что денег нет: "Саша Николаенко Daniel Orlov: а знаешь, на счёт штанов так моим десять, куртке пятнадцать, её ещё Юра покупал, пока меня не бросил, велосипеду посреди, и денег хреновых никогда не было вдоволь, это ты вспомни все писатели загибались с голоду, а мы сыр едим, в том смысле — на пределе, да, но ещё никак не сдохнем..Тебе конечно трудней чем мне, у тебя три девочки, а у меня только сын и мама. У мамы пенсия, а сын, так этот чтоб я за институт не платила пошёл кровь сдавать, кровь у него не взяли, не хватало только за этот бездарный универ кровью платить, так он пошёл в подвал работать в велломастерской, весь месяц собирал велосипеды, его взяли да кинули, ни копья не заплатили, так что в розовых штанишках только Донцова…" (чудовищные стиль, орфография и пунктуация "писательницы" сохранены).
Так что с годами не стала Ирочка Горюнова ни честнее, ни бескорыстнее, это я вам точно скажу. Еще и других подбивает вливаться в этот насквозь криминализированный мир искусства.