Гении одноразового общественного пользования
Недавно понадобилось мне просмотреть несколько минут из фильма Мела Гибсона «Apocalipto», исключительно чтобы понять, на кой ляд он использовал признаки майянской цивилизации, хотя речь шла явно об ацтеках, которые и до нашествия конкистадоров дожили, и жертвы приносили, как нанятые, и, как говорят в таких случаях культурологи, элита уничтожала национальные ресурсы коррупционно и ритуально. Ну, словом, нужны мне были минут пять из всего фильма, посвященного, если кто не помнит, суточному марафону героя, раненого стрелой в коленку, то есть в печень. Цивилизация майя, которые на деле ацтеки, там для декору, причем фанерно-картонного.
Короче, никаких, буквально никаких возможностей просмотреть упомянутые пять минут я не нашла. Пришлось скачать фильм с торрента и лишний раз доказать пиратам, что полезное они дело делают. Иначе как бы я добралась до нужной мне информации, где теперь искать тот «Apocalipto» — в кинотеатре? На Горбушке? Только в Сети, где его и можно либо купить (незадешево), либо, если тебя интересуют пять минут из всего фильма, незаконно стырить (как будто тырить можно законно). Вот и получается, сколько ни ругай Либрусеки-Флибусты, а именно там можно получить желаемое, то бишь пресловутое культурное наследие, созданное эпохой пиксельной эфемерии. Это уже не пиратская добыча, а подлинный склад культурных артефактов бескультурной эпохи.
Вспомнилось, как на заре пиратской эпохи попирания авторского права так называемая писательница Устинова сетовала в новостях: ах, за последние два года тиражи упали в два раза, ах, это все пираты! Вот же наглое существо, подумала я тогда, — врет и не краснеет. Книжный рынок к тому моменту обвалился уже лет семь как (если считать от нынешнего времени, то лет пятнадцать тому назад) — и не из-за пиратов, а из-за таких вот устиновых, которые гнали валовый продукт откровенно гнусного качества с 90-х. Следом в тех же новостях какая-то журналистка заквакала: семьсят тыщ скачиваний фильма, да если помножить на триста рублей за билееет в кинооо или на пицот рублей за диииск… Еще одно наглое еба… существо с честными глазками.
Мы больше не готовы выяснять методом финансового тыка, что можно смотреть-читать, а что нет. Ибо понимаем: одно приемлемое приобретение приходится уже не на десять образцов чудовищной фигни, как закон Старджона гласит, а на сотни и сотни. Прикажете тратить состояния на мусор в надежде, что прикупишь, наконец, нечто стоящее? Доверять производителю культурной продукции потребитель этой самой продукции давно разучился. Не один десяток лет обламывали, но научили крепко: не будь лохом, проверяй, что берешь.
Словом, не надо ныть, будто каждое скачивание вытаскивает из кармана производителя цену за билет или бумажное издание. Я большинство скачанных опусов удаляю после того, как посмотрю начало фильма или прочту первую страницу. И даже если по соображениям иного порядка (отнюдь не для развлечения себя) дойду до конца — ни о каких покупках барахла, бумажного или киношного, речи нет и быть не может.
Не нужны в домашней библиотеке-видеотеке эти псевдо-гении одноразового пользования. Шедевры, кои ни пропить, ни заложить, ни на досуге открыть.
За каким лядом мне по второму разу открывать написанное хоть донцовыми-устиновыми, хоть пустовыми-ануфриевыми? Притом, что я и один-то раз это открываю исключительно по делу — рецензию написать или злобное псто. Про родимых кинематографистов не спрашиваю вовсе, просто не смотрю отечественное кино и сериалы последние двадцать лет, давно решив: рвотный рефлекс не то ощущение, которого я жажду в качестве досуга.
Да, я отношусь к категории, для которой защита авторских прав — насущный вопрос. И могу даже перечислить обиды от пиратской самодеятельности: неприятно, когда черновик с Самиздата утащат, сольют в сеть — и читай не хочу. Вдобавок приторговывают твоими текстами, не отчисляя автору ни рубля, делая вид, что тот умер лет семьдесят назад, зачем ему деньги? Пардон, но я жива, деньги мне очень и очень пригодятся.
В результате вариантов два:
— либо собирай себе ЦА, автор, заводи СВОЕГО покупателя — круг читателей, способных купить твою книгу за деньги не то по дружбе, не то по службе;
— либо бей по площадям, запускай текст в интернет, чтобы тебя читало множество народу, но никто, в конечном счете, не покупал.
А пока те, кто должен заниматься нами, производителями «интеллектуальной собственности» — именно они нас и обкрадывают. Я еще в начале века, когда пишущим что-то да платили, не встречала издательства, которое не пыталось бы урвать от наших законных гонораров хоть подоходный налог, хоть штраф, хоть что-нибудь. Постепенно разучиваясь продавать, снижая качество работы с текстом, ухудшая типографские параметры, издатель старательно переводил стрелки на нас и на читателя: вот, писатель пишет плохо, а читатель его еще и из Сети ворует, куда бедному издателю податься! Негде котику издохти.
При этом аккуратно опускались:
а) потогонная система работы с автором — коли получил серию, гони четыре книги в год или соси лапу, да еще неизвестно, как скоро тебе заплатят за пахоту в режиме 24/7/365, не попытаются ли кинуть,
б) редактура и корректура на уровне «и так сойдет», поскольку редактор в месяц валяет по десять-двадцать книженций, которые не редактировать — их переписывать надо, а корректору еще ЕГЭ сдавать, второгоднику;
в) оформление в стиле «Кривой скан опуса Вальехо «Пиздом на драконе», а также привычка подбирать написанный роман к имеющейся картинке серии или оформлять злосчастный роман перекуроченным кадром фильма/сериала, к коему роман отношения не имеет;
г) дрянная бумага, дрянная краска, дрянная склейка — больше пяти прочтений эта так называемая книга не выдержит, не говоря уж о том, что ее вообще противно в руки брать, а обложку стыдно показывать окружающим;
д) наплевательское отношение к позиционированию книги: психологические драмы оформлялись как любовное чтиво, книги о психологии подростков — как наборы советов для молодых мам, типа эти категории литературы лучше продаются (хотя молодая мать не купит книгу о подростковом кризисе, а любительница чтива — психодраму, полистают, ткнут обратно на полку и плакала ваша реальная целевая аудитория);
е) большинство читателей уже тогда предпочитало электронку, поэтому будущее было за электронными текстами и аудиоверсиями, хоть покончи с собой все издатели страны в храме Христа Спасителя под музыку Пусси Райот.
Игнор очевидного вызвал утрату контроля, утрата контроля формировала панику, а паника сделала издателя капризником, вором и нищим. Сочетание свойств, из которых всегда складывается только одно — неудачник. Не улучшает ситуацию и многолетнее самозомбирование: публика дура, читатель быдло! — хотя достаточно издателю нашему глянуть на себя в зеркало, дабы понять: рядом с ним, красавцем, никакой Маугли не покажется недоразвитым.
Гении одноразового пользования не спасут книжный рынок — он как упал, так и продолжает падать, словно Алиса в кроличью нору…