Цирк уродов никуда не уезжал. Часть третья: и часовню тоже Цыпа развалила

В Пасху Жучка внезапно выдала "Благословение мое всем!" (с), продемонстрировав запредельный уровень мегаломании и невежества. Папесса Иоанна хренова, а считается, что ЭТО филолог... Итак, девочка плачет, шарик улетел, Максимус плачет, рейтинг упал, ее утешают, а рейтинг летит... Продолжая тему жучкиных соплей, обострений и разоблачений меня.

Не знаю, что такая Анна Кузнецова, но ее после упомянутого в прошлом посте диалога внезапно заинтересовала лифантьевская теория насчет того, что Ципоркина не получила свой кусок известности, потому что плохие родители у нее были, а знаменитых родителей не было: "Не в контексте Ц., а что, быть ушибленным и транслировать об своей ушибленности может лишь ребенок известных родителей? Такого лишь, именная т.е., убедительна, да? И что, разве среди известных не встречается мещан?" Дама, вы не поняли. Скадь ВСЁ воспринимает не с точки зрения литературы, а с точки зрения маркетинга, товара, продаж.

Маркетолог из бабки, как из малярши филолог, но она в себя верит (или делает вид, будто верит, малярша-филолог так завралась, что уж и сама, наверное, не помнит, что она думает и чувствует). Хотя по натуре Лифантьева в лучшем случае мелкий лавочник. И именно поэтому ей так приятно рассказывать о том, какие мои родители мещане (как будто я делала вид, что они великие люди — я, в отличие от Скади, не брехлива). Это приближает ее ко мне.

Больное на всю голову существо полагает, что хорошо написать книгу о травме не знаменитого человека — нельзя: "...у детей известных людей большой соблазн "потрясти грязным бельем" своих родителей, чтобы получить порцию "отраженной" известности. Классический пример — та самая повесть "Похороните меня за плинтусом", которая "выстрелила" за счет известности Ролана Быкова". Малярша из Пропойска, увы, не знает, кто такой режиссер Санаев. Будь его отчимом Вася Пупкин, книга и тогда стала бы популярна. Но дело именно в том, что книга мучительно-узнаваема для детей хреновых родителей.

Так что, по мнению бабжени, только знаменитость может написать про свою травму, остальная "нечистая публика" откровения должна сжигать: "В психотерапии есть метод "писанки" — когда человек записывает все обиды и, никому не показывая, сжигает записи". Во дает старая дура, по нынешней графоманской традиции не знающая слов, которые употребляет. Писанка — пасхальное яйцо с нанесённым орнаментом-рисунком в традиционной культуре славянских народов (а писалка — это то, что скадеобразные пытаются вылизать, начиная с глютеус максима, ягодичной мышцы).

Ну а то, что Лифантьева пытается впиндюрить в свой брёх, называется проговариванием травмы. И никто это творчество нервнобольных не сжигает, по правилам оно пишется и отдается на разбор психологу, а если подобное и сжигается или уничтожается как-то иначе, то главным образом по мошенническим разводкам "психотерапеутов", лечащих то, что не лечится... Чмо в Сети любит мошенников, норовящих закрепить ваши проблемы в вашем мозгу за ваши деньги.

"Если же человек начинает "транслировать" о своих детских обидах, особенно в сети", — важно звездит старушонка ("транслировать о", экая пэтэушная грамотность), — "получает отклик (не важно, поддержку, обсуждение, осуждение или еще что), то описанные обиды получают для него большую значимость как способ привлечь к себе внимание. И человек, наоборот, начинает экзальтировать, "растравливать" эти обиды, зацикливается на них, даже начинает выдумывать обиды там, где их не было". У Комиссаровой идеям "значимости сетевых трансляций" училась, поди.

Психиатры, готовьте галоперидол и палаты. Страшно сказать какая величина грядет, новый Ганушкин с новым взглядом на подавленные воспоминания и аффекты. Всем советует давить свои пострадашки и не отсвечивать (притом, что, например, аффтарам литературки .doc — им можно и книжонки писать, и вообще всё можно, жучкины друзья за них). Но что ты тогда скажешь за автофикшн, который так хвалят твои подружайки, бабженя? И где выступления о "нежности", о "переживании горя с Богом", которые Жучка уж так упоенно хвалит в творчестве своей подруженьки Пустовой, а? Давай, возражай своей подтявкивающей комментаторше, Жучка, ну! Голос!

Не-а, молчит Аннушка-чума. То есть на эту тему молчит. Зато точно знает, какую я несу ответственность за комменты в СВОЕМ блоге: "По большом счету, абсолютно не важно, что сформировало характер Цыпы, какие там у нее были травмы или не травмы. Сейчас это — взрослый человек, полностью несущий ответственность за свои слова и поступки". Вау! И какие такие поступки я должна отрабатывать, по мнению (поистине бесценному) некой Жучковой?

Жучка разъясняет, какие именно: "Она имеет достаточно однозначную репутацию на многих ресурсах. Однако она как автор грязненьких текстиков, "критикующий" литературные произведения методом акцентирования внимания на внешности автора литературного произведения, его фамилии и других формальных признаках, оказалась востребована сайтами "Альтерлит" и "Камертон". Значит, руководство данных сайтов считают такое нормальным. Вот и все. "Альтерлит" и "Камертон" — ресурсы, которые публикуют Ципоркину. Это нужно запомнить, формируя отношение к этим сайтам".

А-а-а, так это я и скомпрометировала два сетевых журнала, которые, в отличие от "Тараканьих воплей кавалерии Дуардовича", можно читать не ради снотворного эффекта… Слава мне! Я часовню развалила. И в статьях акцентирую внимание на внешности аффтаров. Она меня с альтерлитовским карикатуристом путает, добрым малым, а мои посты (и фотки при них) со статьями в журналах. Короче, брешет и передергивает. Ну и неудивительно, собачки такие собачки...

Выползла из-под табуретки Погорелая. Как ни странно, даже относительно здраво высказалась — вначале: "Ой, ладно тебе. Масса людей так (и даже ещё хуже) думают о родителях, еще большая масса — о партнерах (то есть о родителях своих детей). И ничего, живут же, обходятся без лекарств и никакой <утиной> охотой на ведьм не промышляют. Так что вряд ли Инесса лечится. Ей просто так нравится". Эля, вали обратно под табуретку. Прав был фотограф, тебе там самое место.

Жучкова немедля загорелась идеей: "А вот отчего ей нравится — так? От этого. От перевернутого мира... если человек так пишет о своих родителях, то воспринимать этого человека как адекватного уже нельзя". Вот интересно, если бы Жученция узнала, что моя мамеле сперва сбросила меня полугодовалым младенцем на руки старшему поколению — в деревню, к тетке, в глушь, в Советск; ни разу не захотела эту соплю увидеть, не говоря уж о том, чтобы повезти в Москву или на море, как все родители возят сильно болевших в детстве детей; забрала скрепя сердце в столицу уже к школе и потом всю жизнь говорила: "Ты ешь мой хлеб!"...

А потом буквально за несколько лет перед смертью проебала четыре (!) московских квартиры (свою, отца, очередного мужа, его матери) и дачку (пусть тогда пять, так жирнее получится), чтобы с одним молодым любовником брачаться, а со следующим несколько годков блаженствовать на Кипре, потом вернуться с голым задом и заныть: пристрой меня куда-нибудь книжки писать, доченька! — думаю, громко "жалеющая" меня Жучка тут от зависти и помрёт. Да, "широко жил партизан Боснюк".

Да и то, что я не стала отбирать куски ПОЛОЖЕННОГО мне наследства у последнего маминого мужа, думаю, компенсирует мое отсутствие в его жизни. Я считаю, изображать блаародство и пылать гневом, тем не менее бегая за ненавистным нигадяем, капая слюной и надеясь урвать хоть несколько тысчонок, хоть каким-нибудь способом — это жучкино. Не мое. Я если рву отношения, то всё. Это то самое, чего так ждет бабка из Омска. Сама-то она сроду ни от кого не отстала, пока не пнут, клеилась намертво, так же, как Жучка, лезла с фальшивых аккаунтов (правда, была слишком тупа, чтобы маскировать адрес).

Мария Бушуева какая-то всплыла (уже не первый раз обо мне фантазирующая): "Я думаю, это просто крючок — то есть сетевая псевдомемуарная литература. На этот крючок Анна и попалась". Слушайте, я понимаю, вы там все больные — но хватит уже, мадам или мамзель Бушуева, хорош нести чушь на мой счет, вам, как я вижу, всюду заговоры да фейки мерещатся. Умерьте своего внутреннего конспиролога, он у вас без намордника разгулялся.

Я лично вскользь упомянула свою мамашу в КОММЕНТАХ (что и ваша собачка говорящая упоминала). Да и блоги веду для себя и для давних знакомых, а не так, как делает чья-то блохастая подружка с трусами наизнанку, обсуждающая с подружайками в открытом доступе собственную дефлорацию. Жаль, в ЖЖ нельзя убрать текст с глаз разной шушеры — не потому, что я себя стыжусь, а потому, что вы все мне надоели своим феноменально ранним случаем болезни Альцгеймера.

Словом, бушует Бушуева, тьфу, то есть буря в унитазе, прибежала Алина Витухновская с криком: "За что уважать родителей, мой папаша — монстр!" — сочувствую, но родители разные бывают. Многих можно и нужно уважать. Я же не делаю сверхвыводов на глобальные темы, в отличие от большинства жучкиных френдяшек. Приплелась старушка Галина Врублевская, аффтар женского чтива, с вопросом: "А кто-либо встречался с этой дамой в жизни? Или это лишь сетевой персонаж?" Да, меня зачали в ЖЖ 13 лет назад спецом для того, чтобы через десятилетие я посмотрела на вашу тусовку и спросила в открытую: это что за дерьмо? литература? современная? что, серьезно?

Аглая Топорова, заслужЁнная дочь критика, поэтому и считающаяся критиком, высказалась про меня ну очень умно и грамотно, по привычке очень грамотных юзериц, без прописных: "ну такая донцова в миноре... ну у донцовой такие примерно истории жертв и преступниц, только с хиханьками". Блин. Как эти существа пишут критику на КНИГИ, если не могут извлечь информацию даже из постов? У них память как у золотой рыбки — на полторы минуты хватает, но не больше. Про аналитические способности спросите у... рыбки. Пусть она расскажет вам о своем видении мира.

Я и сама всепрощением не страдаю, но у меня НЕТ никаких жертв и преступниц в моих воспоминаниях. Это обычная жизнь не очень нужного своей родне ребенка, который очень быстро вырос и растерял все полагающиеся детям иллюзии. Похоже, все эти бабы росли за шкафом, поставленным даже не в квартирах, а в теплицах. И любую неприятность они воспринимают как нечто криминальное. А рассказ об этом — как сУжет а-ля Донцова.

Кто-то принялся объяснять Жучке, "зачем тебе нужно читать ее мемуары и посвящать пост, где ты поняла и тебе ее искренне жаль. Дело в том, что эта конструкция "мне вас жаль", это попытка психики выйти из некомфортной ситуции, заняв искусственно позицию сверху. Тогда сразу становится легче. Но на самом деле, если существует какой-то для тебя скажем, неэкологичный человек, лучшее что можно сделать — сразу забанить его на всех известных аккаунтах и не пытаться понять, что там у него в биографии не так". Вы совсем наивная, да? Да ваша Жучкова про меня ВСЕГДА пишет в надежде, что мне это покажут. И я, может быть, напишу ответный пост. Это не она МНЕ, а я ЕЙ нужна, поймете вы это наконец или нет, курицы паралитературные?

Без меня Жучку за пределами вашего болота никто никогда не узнает. Именно я — ее мост к людям, давным-давно забившим болт на вашу "критику" и "литературу". Потому что вы глупые и скучные, а из вашей трясины воняет. Интересными вас делаю я, обрезая тявканье и скулеж так, чтобы ваш мирок выглядел бойким и забавным. А чего хотеть от тех, в чьей жизни никакой борьбы, кроме козьей морды, состроенной гопникам, не было? Эти упитанные страдалицы пытаются сделать вид, будто выживали в большом, жестоком мире. Зашкафном таком мире, где тааак страшно жыть... И бунтовать против мами-папи, которые за бунт делают атата.

А потом ходят и скулят, максимусы-плаксимусы, что воспринимают "Цыпу как свою мамочку": "...блин, я знаю, что это невозможно, но я бы хотела, чтобы они увидели меня другой... ой! Потому что я бы хотела, чтобы моя мама видела меня другой. Такой какая я есть, а не как ей хотелось бы... я бы хотела, чтобы моя мама меня любила". Помнишь, Жучка, этот свой сентябрьский коммент 2020 года? Или то нытье, что на скриншоте? Конечно, не помнишь. Тебе это помнить невыгодно — что это ты старалась вызвать жалость, а не я. Но — нет, я не ты. И мне тебя не жаль. Мне нет нужды имитировать пристройку сверху — она у меня и так есть.

А вы давайте там, болезные, решайте коллективно, есть я или меня нет. За вами чрезвычайно забавно наблюдать.