Вслед недавнему посту

В недавнем посте я описала, как старуха Скади зазывает на "аффтар-тудеи" писателей-"боллитровцев" — то есть людей, которым эгалитарность и демократизм чужды в принципе. Это ведь что-то вроде религиозной секты: "мейнстримнутые" могут полноценно существовать только среди своих. Им нужен свой, подготовленный читатель, которому ясно, за каким хреном некоторые описывают в своих опусах процесс дефекации героини в присутствии героя или акт совместного расчленения котиков. А на этих тудеях-самзвездатах читатель наивный, с куста. Тот самый "простой норот", про который Скади с Натами без конца жужжат, что он дико умный и любую хреноту интуитивно воспримет как надо.

Притом, что сами рекламщицы "аффтар-тудея" пишут не то лырку, не то фэнтези, не то детектив с фэнтези-лыркой: "Дело о прекрасной эльфийке"; "Демоны прошлого"; "Око демиурга"; "Синий дракон"; "Мастер монстров"; "Роза для навигатора"; "Дочь княжеская"; "Любовь оборотня"; "Ирина и чужая жизнь"; "Огонь его ладоней"; "Снежных полей саламандры". И нет, они не соавторы, это всё книги разных авторов и якобы разные по жанру, но гомогенные. Такой, знаете ли, расхожий продукт, любимый невзыскательными глотателями книг — пластиковая барбя в сложной жизненной ситуации. И, конечно, блистательно из нее выходящая, всех зарезав, всех убив.

Зазывалы хвалят читателя и ругают того, кто не верит в образованность и разумность людей, увлеченно читающих вышеупомянутые опусы. Я тоже не верю в ум, образованность и зрелость такого читателя. Я хоть и отвешиваю пенделя критикам, объявляющим дурой всю публику чохом, отдаю себе отчет: читатель бывает разный. Вырастили не одно поколение порченых, кому и сто раз пережеванная жвачка литература. Но умный читатель все еще есть, несмотря на тридцатилетние усилия растлителей умов.

Умный-то он умный, но неподготовленный. Его учили азам литературоведения? Рассказывали, что такое концептуализм и постмодернизм? Философию на факультете, с которого потоком идут не приспособленные к жизни мудаки и мудачки, преподавали? Большинству — нет. Поэтому читатель и не знает, что такое трансгрессия себя и чувственный опыт абсолютной негативности. Он решит (и не без основания), что это что-то вроде тех блядок, которые описывают девааачке-эгобеллетристки. И народ с сетераторского сайта воспримет труды девааачек вполне предсказуемо, то есть с точки зрения крестьянско-мещанского здравого смысла. На уровне интуитивизма. Это тоже ум (не глупость же), и вот он-то читателю и скажет: это херня, и неприличная к тому ж. Так что не выйдет у автора с читателем на тудеях-растудеях никакой большой и чистой любви.

Я ведь тоже регулярно напоминаю господам критикам, что читатель — не то стадо тупых жвачных, перемалывающих текст глазами без участия мозга, которых себе придумали всякие Мильчины с Жучками (интересно, каким образом Скади удалось прилепиться к Жучке, презирающей "простой народ" — притом, что Скади его как бы неистово как бы защищает?). В качестве примера могу привести ум и образованность людей, которые никакой филологией отродясь не баловались (мало ли других гуманитарных наук, в основе методологии которых лежит критический анализ объекта? да все подряд, почитай) — они что, не поймут книгу про то, как какая-нибудь Анюта Козлова трахалась с первым встречным, Алла Горбунова трахалась со многими первым встречными, Ирина Левенталь тра...?

Поймут — именно так, как критики не хотят, чтобы подобные книги понЕли. Вот поэтому и пишут про ту же Горбунову ну очень разное — сравните отзывы Вежлян и Кузьменкова. Кузьменков ближе к здравомыслию с апгрейдом в виде профессионального опыта, Вежлян — к терминологическому бреду с четко поставленной рекламной целью. Подумайте, к какому из мнений прислушается пресловутый "простой народ"? Да даже и непростой.

Конечно, если быть объективным, то никакого нет различия между творчеством боллитровских "девчуль", ставящих себе крестики на "фюзеляж" (ну, или героиням: "Как-то раз Ия подглядела в подружкином блокноте: ничего себе, уже семьдесят! А у нее только сорок. Наверное, та мухлюет, а может, добавляет невинный оральный секс. Ия постановила считать два минета за один половой акт и тут же, покопавшись в памяти, накинула в свой столбец еще двадцаточку" — Ануфриева, "Карниз"), и писаниной сетераторки Скади с подружкою Натою.

Последнее просто песня. Скади-Лифантьева: "Если ты врач-психиатр, и даже «без пяти месяцев» заведующий отделением, то человек ты безусловно солидный. Тебе ни пристало носиться по лесам с текстолитовым мечом, даже если ты полагаешь, что лучше его психотерапевтического средства не найти. Но так уж вышло, что Саныч при всей солидности был ролевиком. И когда на одной из ролёвок, сам Арагорн Московский разбудил его, чтобы вызывать к пострадавшему, Саныч и не догадывался, что таковым окажется весь МИР! Не наш мир… В «ненашем» мире Санычу довелось играть роль не просто лекаря, а лекаря орка" — арфаграфея! громатека! Арагорн Московский разбудил психиатра, чтобы вызвать к пострадавшему! Интересно, не от лицезрения ли Арагорна Московского тот пострадал...

Ната Чернышева: "Каково это, очнуться с полной потерей памяти посередине оживлённого транспортного узла не пойми где, вроде бы за границей как будто... Без линз, то есть, дальше вытянутой руки ничего толком не видно. Вокруг разговаривают не по-русски и даже не по-английски. Черт возьми, да что же это за место-то такое?! Планета Анэйва, о господи" — аффтар тоже грамотей зашибись; "Оборотни — опасные и беспощадные существа. Но так ли это? Каким бы чудовищем ни был оборотень, каждый способен открыть свое сердце искренним чувствам и познать любовь. Страстно или нежно, с рычанием или тихим шёпотом, открыто или в тайне..." — "в тайне", итить...

Просто у изданных-номинированных-премированных, которые минеты полусотнями считают, чуть более выпендрежные метафоры — но такое же говно, что и "мифопоэтика" сетераторов и сетераторок.

Есть, разумеется, в боллитре вещи не настолько примитивные, как потуги девочек и тетенек, представленных в литтусовке романом с названием, выдающим отсутствие литературного слуха ("Вещи и ущи" — Горбунова, "Калечина-Малечина", "Сестромам" — Некрасова, "Сияние жеможаха" — Синицкая, "Мама!!!" — Миронова). Не одна лишь там буйда на тему дефлорации с последующим опытом "абсолютной негативности", не одна только череда аморфных бытовых зарисовок (Аствацатуров, Сальников, Селуков, Букша, etc). Там имеются и образчики высоколобой прозы, где если есть блядки, то разбавленные философскими отступлениями. Там от двери в подъезд до двери квартиры герой ползет семь страниц, улитка на склоне Фудзиямы смотрит на него как на говно.

На свалках сетературы публика уже привычная здесь читать, здесь не читать, здесь рыбу заворачивали. Но все-таки — как неподготовленный читатель воспримет концептуальное искусство, которым мейнстримнутые бодяжат экшОн и прон?

Каковой концептуализм, замечу, перетек в постмодернизм, деградировал в постпостмодернизм, утратив статус искусства давным-давно, и теперь представляет собой именно то, о чем теоретик этой художественной жопы Сол Левитт еще в статье 1967 года писал: "Цель художника, занимающегося концептуальным искусством, — сделать свою работу интеллектуально интересной для зрителя, и при этом не затрагивая его душу". Тоже мне достижение... Но даже его художник не достигает: и душу не затрагивает, и интеллектуальную замануху где-то посеял. В нетях.

Итак, перед вами нечто, и оно:
а) повествует о событиях, которые скучны, словно рассказы соседа по больничной палате или попутчика в поезде, когда слушатель и рад бы сбежать, да некуда;
б) не затрагивает душу человека из публики (и еще гордится этим), зато считается, будто аффтар разрабатывает какие-то новые формы (коих тоже не видать).

Допустим, вы НЕ гуманитарий. То есть ни разу не гуманитарий. Вы вообще, может, еще студент или школьник, пришли на этот сайт поискать развлекухи или чего поумнее, нежели книги, которые пишут Скади и Наты. Поэтому рассказы Анюток, Аллочек и Ирочек вам тоже не зайдут, как сейчас выражаются. Тогда что и как вы будете читать, а главное, воспринимать?

Возможно, читатель на сетевом портале даже не откажется прочесть четыреста-шестисотстраничный бред в стиле производственного романа недоброй памяти совписов — но не про ударную, оптимистичную стройку БАМа, колея которой ведет точняк в светлое будущее, а что-нибудь чернушное — про похоронный бизнес в Расее-матушке, про дОбычу узниками ГУЛАГа урана, про строительство сталинских трансполярных железных дорог, про вывоз детей Поволжья в эвакуацию аккурат в тот год, когда Поволжье перестало голодать и эвакуация уже нахрен была не нужна...

Чего там не понимать? Не нужно стараться, чтобы понять производственный роман. Еще наши отцы и деды на таком росли. Восхвалитики стараются добиться понимания "смыслов", якобы присутствующих под спудом. Однако на деле большая часть "мейнстрима" с боллитрою имеет кучку концептуальных фишечек, которые и выкладывает в текст с радостным чувством ребенка, принесшего родителям горшок со своими фекалиями: вон сколько всего, глядите! кто молодец? я молодец!

Однако правы не Скади с Натами, зазывающие на свой базар-развал небогатых воображением, темами и смыслами концептуалистов-постпостмодернистов (что бы про тех ни писали господа хвалитики). Прав г-н Уткин — графоманы убивают и вкус читателя, и желание заглядывать в книгу, коли там только такое и водится. И неважно, родимые ли сетераторы стараются, боллитровые ли лауреаты-номинанты, подающий ли надежды пишущий молодняк. Весь этот мусор погребает под собой литературу. Уже выросли поколения людей, относящихся к литературе не то как к хламу, который надо использовать и выбросить, не то как к дизайнерским шмоткам, без которых можно отлично жизнь прожить, да и носить их некуда.

Даром что хлам есть хлам, но и дизайнерский хлам тоже хлам. Курганы его лишь подтверждают — литература не то, на что стоит тратить время и деньги. Этого, очевидно, зазывалы и добиваются, хотя вроде как хотят сделать хорошо писателям, которые станут получать денежку от читателя, и читателям, которые будут читать не только их надоевшее "Дело о дочери княжеской и оке демиурга в любви оборотня".

Нам не дано предугадать, как продакт-плейсмент отзовется, но врать способность нам дается, как нам дается благодать...