Коллекция моих скриншотов разрастается
А это пост скорее философский и затрагивающий сразу несколько актуальных тем. Среди них тема о платных рецензиях, внезапно поднятая Е.Н. Иваницкой (как-то так совпало, что в то же время я сдала на ту же тему сразу две статьи, в августе и сентябре они выйдут, ждите). А также история моих хейтеров, так сказать.
Они, кстати, считают меня своим хейтером. Они всех, кто их не хвалит, но разбирает их вторчество и поведение, считают таковыми. И что они делают в окололитературной среде, ведь литература и есть разбор мыслей и поведения людей? Или им кажется, что литературные персонажи никогда не существовали в своих прототипах, а классики, за неимением интернета, видели всех этих Наташ Ростовых и Анатолей Курагиных не подле себя, а во сне, как Жучка свое предназначение критика?
Еще несколько артефактов глупости Анны Владимировны Жучковой из моей коллекции скриншотов. Каковая Жучкова, как вы видите на следующей картинке, составленной из двух скринов, человек совершенно бескорыстный, не алчный, цельный и линии своей не меняющий. Ни-ког-да! Она доподлинно знает, что почем, кто кому, за что и за сколько. Она даже определила, где ее место в литпроцессе, а где наше.
Невзирая на несогласие отдельных личностей, она ведет блистательную игру ума и развлекается, наблюдая за тем, как корчатся ничтожные черви, лишенные почвы литпроцесса... Но что это? Неужто эта наша игривая, утонченная, интеллектуально троллящая жалких смертных Саша Бло торгует собой на pechorin.net, о котором (и о Жучке) пишет поэтесса Любовь Колесник.
"Редактор портала платных рецензий ставит во главу угла свою личную прижизненную монетизацию, а редактор толстого журнала — верность идеалам литературы и прославление в Вечности, обычно синонимичные с голодным бытом и смертью в безвестности. Поэтому, кстати, редактор толстого журнала не радует почтенную публику скандалами с разводами и женитьбами. Он скучен и не гадает на Таро. А редактор или член редколлегии платного портала живет на широкую ногу, лезет во все дыры и безудержно свиристит в комментах у всех лидеров литературного мнения. А перейдешь к нему на страницу, и там: «помогу войти в литературу за косарь». Или, тьфу, тьфу, реклама очередных литературных шкурсов. Солидная литературная тетя, которую я попрекнула сотрудничеством с платным порталом, ответила мне, что профессионализм в письбе – это именно когда тебе платят за твой труд, так что с порталами платных рецензий все окей, а со мной не очень".
Портал сей устроен именно так, чтобы продавать с него не столько отзывы, сколько бубликации в журналах, подведомственных торгующемуся критику, а заодно и наполнять посетителями-покупателями "литературные шкурсы". Надо же девочке на денежку от шкурсов покупать то, что она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любит, а не просто декларирует, что это, мол, ее истеная любоффь. Как вы думаете, что это? Читайте скриншот фрагмента поста В. Шохиной.
Собирая скриншоты, заметила, что даже люди, к которым я отношусь равнодушно или вообще никак не отношусь (я с ними незнакома, да и френдинг в соцсети, в сущности, не значит ничего), совпадают со мной во мнении. И замечают то же, что и я.
Помню, как Жучка, придя ко мне в блог с поддельного аккаунта, целый день писала комментарии, клянча разбор своих научных статеек (которые никто разбирать не собирался — то ли дело оговорки по Фрейду про стрекозиные крылышки мозга), а сломалась именно на шубе. Вынесла все — и насмешки над Жучковой Анной (которая якобы была не она, Мария Иконникова) со стороны Ю.В. Старцевой, и молчание далеко не ягненка — меня, игнорировавшей такую движуху в комментах... А на упоминании шубы девушку взорвало. И кто она, призналась, и истерику закатила... Словом, шуба — наш рулевой. И наш детектор лжи. Остальное вторично.
Хотя Жучкова не оставляет попыток продемонстрировать бездну познаний. В частности, о том, кому можно (она дозволяет) быть критиком: тем, кто закончил Лит и журфак. Филфак не просто так, а исключительно с курсами! Почему, зачем филологу какие-то курсы, чем филологический факультет хуже, уж извините, давно опаскудившегося журфака и ни на что не годного в наши дни Литинститута... Тайна жучкознания велика есть. Ибо процесс сей проходит в мозгу, летающем на своих крылышках хрен знает в какой дали от хозяйки.
Однако амбиции у девы такие, что вчуже охватывает финский стыд. Ну неловко же, право слово — ты ведь никто, пришла из какой-то дыры дружбы народов, черт-те чем до сей поры пробавлялась (как, впрочем, и все мы, люди, заставшие постперестроечный обвал, все, кому сейчас больше сорока): работала учителем у "дружественных народов", а попросту у гастарбайтеров, репетиторствовала у башляющих, учащихся коррекционных классов натаскивала... Диссертацию защитила? Что диссертация, на моей памяти диссертации защищали имбецилы со справкой и без надежды на излечение.
Вот выходит, у тебя просто-напросто нет профессии, совсем, никакой, только диплом. Ну а критиком, как сама Жучка признавалась, ей приспичило стать во сне. Приснился сон — и нет бы деве (точнее тете) сообразить, что праздничный сон до обеда — нет, Аннушка-чума внезапно стала законодательницей критических фильтров. Теперь она объясняет, какое образование для критика профильное, а какое непрофильное.
Поглядела бы я на нее, когда в сферу, где якобы не бывает самозародившихся специалистов, лезло столько самостийных критиков с мещанско-интуитивистским подходом, как в мою. В изобразительных искусствах любая манагерша понимает. Как ей кажется. И в обучении на искусствоведа тоже! Ее же, собаку с крошечным мозгом, вытянули на филолога? В лумумбарской шараге для руссконеговорящих. И МГУ тоже такая же шарага, Жучка точно знает!
Обычно я с собаками не разговариваю, но тут вступлюсь за честь альма-матер перед существами, понятия не имеющими, что такое хорошее, настоящее образование.
Я и не скрываю, что учеба на истории искусств была именно учебой, и тяжелой, а не бздежом по кафешкам. На один экзамен приходилась сотня билетов с десятью, как минимум, памятниками искусства в каждом. Экзаменов в сессию было три-четыре. Две сессии в год. Сколько памятников надо было заучить и проанализировать, чтобы быть, а не считаться искусствоведом, а? От сорока до пятидесяти тысяч. Это называлось "насмотреть базу" и формировало тот самый искусствоведческий глаз, аналогом которого у филологов служит литературный слух.
Конечно, "файлы" остались не все. Существует такое понятие, как порог памяти, под который уходит невостребованное. Многое забывалось сразу после получения оценки, но... Сомневаюсь, что Жучка столько русских слов знает, сколько я знаю предметов искусства. Что у нее есть такая операционная и информационная система, какую нам в головы вкладывали на самых первых курсах.
Тогда же, после первого курса, кстати, все парни отсеялись. Даром что факультет был сугубо женский и "мальчиков" готовы были за штаны держать. Однако мальчики (какое слово глупое применительно к двадцатилетним парням!) не выдержали нагрузки, бесконечной зубрежки — шли-то на женский факультет, где всё глупенькие девочки-щебетуньи, преподавательницы — блаженные старые девы, снисходительные и улыбчивые. Так что вроде и учиться не придется, наболтай что-нибудь, и хорош. А-ага. Подавай не подавай надежды, а либо работай как вол, либо вали.
Девки оказались крепче — уперлись и в половинном составе дошли до диплома. Но половина вылетела как из пушки. Это были времена, когда студенту за то, что он за место платит, оценку не рисовали.
Да и горжусь я не дипломом. Я горжусь тем, что училась у лучших специалистов старой школы и их учеников. Я застала еще Сарабьянова, Мурину, Гращенкова, Клибанова, Кабанова — выдающихся историков и искусствоведов. Это вам не перед гастарбайтерами аристократку корчить и родословную себе рисовать, "мы польские аристократы, в нас это осталось, несмотря на СССР". В вас осталось лишь то, что осталось и в вашем прозвище, Полиграфии вы Полиграфовны.
Хорошо бы Шарикова-филь судила не выше сапога, как Жучкам и предназначено, воссоединялась бы с достойными ее людишками... Вот, например, некий человек со множеством аккаунтов, Филипп Хорват. Уж не знаю, кто он на самом деле, он уже ходил со многих мурзилок. Был забанен, был высмеян, но мечту пробиться в общество ненавистных ему лиц (вернее, одного лица — Юлии Владимировны Старцевой, настоящей, не тряпочной писательницы) не оставил. Так же, как Кирилл Анкудинов, всегда первый там, где второго нет и не предвидится, сталкер и ненавистник. Ненавистник-поклонник, сумасшедший по всем меркам, включая мерки романтической литературы.
Филимон пишет про сЁкс, писатель в этом деле не из последних. Я его, разумеется, не читала, но верю френду Ренкасу, а вернее, цитате. Погуглить не могу, это картинка. Сама я и комментария не видела, пользуюсь тем, что показали.
Но вообще похоже на идиостиль товарища со стыренным именем. (Характерно, что многие на жучкиной псарне — Упрырь Лихой, Зося Синицкая, Лже-Кузмина — воруют имена у кого-нибудь. Стыдятся себя?) В опусе заинтригованный член, видать, еще и органом мышления служит — вот и интригует как герой, так и его создатель, тем, чем мыслит. Другого-то не дано.
У Филипповой подруги по несчастью мозг и вовсе летает где-то на стрекозиных крылышках и, похоже, редко навещает хозяйку. Бедные мутанты, брошенные родным мозгом на милость других органов...