По следам моей статьи "Новые ихневмоны"

Подозреваю, если не объяснить, никто так и не узнает, сколь тонко я пошутила названием своей статьи "Новые ихневмоны". Ведь ихневмоны-наездники — это насекомые из обширного паразитарного семейства ихневмонид. И личинки их — паразиты пилильщиков. Совсем как современные литераторы — паразиты своих спонсоров. Но, как и насекомым-ихневмонам, им мало того, что дают постоянные хозяева, пилильщики бюджета, приходится попиливать на стороне. Так и возникают порталы вроде pechorin.net, знаменитого портала платных рецензий.

К которому у разных людей отношение разное. Кто-то пытается как-то оправдать не только его существование, но и свое там пребывание, а кто-то, как критик Мильчин, открещивается от причастности к играм в духе "подои автора". Я определенно ближе к позиции Мильчина, чем к позиции Жучковой, породившей целый манифест своего права на машинно-критическое доение. (Если судить по общей идее в духе "Брать деньги, но давать только по любви", мы имеем дело с героиней старого анекдота.)

Отзывы у платной нашей манифестантки, правда... те еще. Судите сами.

"Как ты узнал, Артем, о моей сияющей любви и ослепившем тьмой расставании? Как догадался, что именно у люмпенов и маргиналов я нашла человека – и в первую очередь в себе? Разве мы говорили о моих одиноких прогулках у моря, о днях, проведённых в молчании созерцании – чтобы услышать пульс мироздания? Как ты об этом узнал?" — отзыв на какую-то мелодраму, где сбежавший по непонятным причинам со свадьбы жених путается в показаниях и сомнениях насчет невесты.

Думаю, историю эту можно обнаружить в рассказе Шпигельского из тургеневского "Месяца в деревне". История о девице, просватанной за г-на Перекузова, но влюбившейся в офицера Протобекасова: "Приглашают Протобекасова, дескать, сделайте честь... Протобекасов делает честь; Протобекасов приезжает, волочится, влюбляется, наконец, предлагает руку и сердце. Что ж вы думаете? Девица Вереницына тотчас с радостью соглашается? Как бы не так! Сохрани бог! Опять слезы, вздохи, припадки. Отец приходит в тупик. Что же наконец? Чего надобно? А она что, вы думаете, ему отвечает? Я, дескать, батюшка, не знаю, кого люблю, того или этого. "Как?" — ей-Богу, не знаю, и уж лучше ни за кого не выйду, а люблю!" Только тут не девица Вереницына, а вьюнош.

Ну да чего уж там, позволительно взять у классика. Пользительно и почтенно. И критик, ежели он такое заметит, сделает и себе профит, и автору респект. Однако что пишут жучкопечоринцы? Что-то умилительно-слюнявое: "Герой на этом пути теряет близких: кого по воле судьбы, кого по собственному решению. И обретает новых – бомжа Флакона, например.Еще он преодолевает страх, сражаясь с главным бандитом города О.Постигает, что ценность жизни не в вещах.Осознает ответственность за свои поступки: геройское побитие бандита оборачивается трагедией, ибо бандиты тоже умеют мстить".

Побитие бандита! И убивание младенцев. Школьное сочинение "Чтоб ты провалился, аффтар, мне еще математику учить". Ну и напоследок: "По одному с пустотой не справиться. А вместе можно. Спасибо за книгу, Артем. Мне было от нее светло". "По одному", не "поодиночке". Русский на ять для гастарбайтера, вот предел данной критички. А эти ее бесконечные "полдня проплакала", "мозг развернул стрекозиные крылышки", "мне было светло"... За что тут платить, а?

Вот я и подумала: а за что вы платите, болезные? Хорошо, если вас почтил отзывом кто-то, чье мнение имеет вес или хотя бы ложится в информационный запас. А вот такие собаки с блохами — они-то нафуагра? Или вы друг дружке платите за имитацию причастности к литпроцессу? Хитро-о-о...

Однако вернемся к тому, как началось то, что критик Мильчин назвал "печориносрачем". Поэтесса Л. Колесник весело посетовала, что незабываемая восхвалитик (восхвалитичка) сидельца Улюкаева Е. Сафронова "на вопрос, не стыдно ли ей, научила меня бабу пестрядинную, что профессиональный литератор — это кому платят за работу, а такие как мы — и есть стихира распоследняя".

Юлия Старцева резонно ответила: "Деньги все любят, но не каждый Улюкаева воспоёт, нет, не каждый", а также заметила, что Жученька "торговлишку рецками ведёт". И почему-то сей факт изумил людей опытных, казалось бы, видавших-перевидавших дорогих коллег в разных видах... Но не в таких позициях продажных комплиментщиков. И состоялся у дам вначале диалог, а там и альянс.

"Елена Иваницкая: Ничего себе! Прямо здесь, в фейсбуке всепублично сообщили?Виктория Шохина: об оплате, наверное, договариваются как-то в личке, по телефону... Главное в её услуге — в самом конце этого объявления:Возможности для автора1. публикация рецензии о книге.2. возможная публикация текста на портале «Текстура».Вот и гадай, какая её рецензия оплачена, какая – написана по зову сердца :)Елена Иваницкая: Заказать, что ли? Заодно узнаем, сильно ли дорого".

Чего долго тянуть? И спросила Елена Николаевна непосредственно у предлагающей данные услуги критички, почем они (услуги). Да вот беда — не в личке, не в привате, не на сайте, который вскоре свой же, критик Мильчин назвал "Грушницкий.нет" — а бестактно, на ФБ.

Елена Иваницкая: В качестве автора хочу получить обещанную вами всем авторам услугу — "публикацию рецензии". Почем услуга? Работаете по стопроцентной предоплате или в рассрочку можно? Сколько возьмете с меня за рецензию?"

То, как заметались господа критики при сем простом вопросе, как побежали стаей сперва туда, потом обратно, потом кругами — тема для отдельного поста. Там и поведаю подробности. Но Е. Иваницкая не дрогнула: "Критик объявляет, что берет с авторов. Я автор. Готова заплатить. Спрашиваю — почем? Наличными, кстати, или на карточку?"

Кинулась Анна Жучкова сперва отрицать, что ведет торговлишку, и строить из себя честную женщину. То есть честно критикующую женщину!

"Анна Жучкова: Елена Николаевна, я читала образчики ваших произведений. Мне такое не нравится) А работать с текстом, который мне не нравится я, в отличие от вас, не стану никогда. Текст должен вызывать отклик — любовь или, допустим, ненависть, близкую к любви. Критик заряжается текстом". О, а вот и любоффь, которая затмевает всякий профессионализм — то-то и рецензии у нее такие... любовные-любовные.

Аннушка не может нелюбимое критиковать, значится. И как только она критиковала Елизарова и Прилепина, о чем я в статье об этом существе писала? С цитатами!

"Философские экзерсисы, похожие на скачанные из интернета студенческие рефераты, цитирование глупых постов о ритуалах, жрицах и отрывании голов петухам, матерщинные прибаутки – слова, слова, paroles, paroles без конца и без краю.Книга насквозь пропитана фамусовщиной. Это и страсть к молве... И желание вылезти из грязи в князи, занять барское место... Тем, кого Захар считает выше себя, он готов прислуживать".

Видно, то была ненависть, близкая к любви. Ни то, ни другое не способствует никакому разбору. Жучка против разбора, принципиально.

"Писать непонятно для чего, просматривая текст, а не читая, выискивая в нем ляпы с карандашом, но не давая себе труда понять, как он устроен и в какой контекст вписан — это метод ваш и Кузьменкова. Вам неважно, в принципе, какой текст брать. Вы все равно его не понимаете, потому что идёте не от текста, а от чего-то своего". А вот насчет улучшения навыка письма жужжит не умолкая. И даже шкурсы организовывает. Каким образом ненавидящая сам поиск ошибок Жучка собирается кому-то что-то улучшать? Размазывая по обучаемому тонны соплей? Как думаете, стоят Аннушкины соп... переживания тех денег, что она хочет?

Елена Иваницкая, конечно, упорствует: "Дело ведь не в том, нравятся вам мои тексты или нет. Вы на портале платных услуг объявили, что предоставляете услугу рецензирования. Я гласно и открыто хочу ее купить. На портале ровно ничего не написано о том, должен ли текст вызывать у вас любовь. Вы обещали услугу — предоставьте. Назовите расценки".

Анна Жучкова ломается, как пряник: "...хочу предоставляю услугу, хочу — не предоставляю. У вас какой-то совковый подход, что вам все должны что-то предоставлять. Не-а) не должны. Свободный выбор свободного человека".

Елена Иваницкая прет как танк: "На портале платных услуг, где вы эти услуги предоставляете, никак не оговорено, что критик предоставляет оплаченную услугу в случае любви или ненависти. Там четко предложено автору "выбрать критика" и оплатить. Назовите расценки. Почему вы их скрываете, если делаете хорошее и правильное дело?"

Может, им за сумму неловко? Мне бы было неловко за ТАКУЮ сумму... Но ведь любвеобильный критик Анна Жучкова и их не стоит: "О, вы теперь про расценки спрашиваете? И сразу утверждаете, что я их скрываю?.. Я могу рассказать только о гонорарах критиков. И только в той части литературного поля, которую вижу. В толстых журналах гонорар за рецензию от 700 до 1500 рублей. В сетевых журналах типа Камертон — примерно 2500".

Мда. Готовая иллюстрация к шутке "деньги хорошие, но мало". Критики-то как подешевели. Во времена работы литколумнистом я не то что книгу читать за сумму меньше пяти тысяч (а тогда это были реальные деньги, рубеж веков, так сказать) — я и статью/рассказ/стихи из самотека читать отказывалась. Но я и писала иначе. От меня определенно пользы было больше, что журналам, что читателям.

"Если рецензия инициирована автором, то гонорар критика составит рублей на 500 больше. С моей точки зрения, нормальный гонорар критику за рецензию был бы 5000. Но тут нужен какой-то общественный договор. Потому что пока, в текущих условиях, это кажется много. Хотя по факту работы и потраченного времени — это мало. Это всё, что я могу сказать с точки зрения своего опыта)". Соглашусь — это мало. Действительно мало. До смешного. Но они и не к такому привычные, эти ридеры-рецензенты "престижных литературных премий". Поистине адова работка.

Жучка продолжает себя нахваливать: "...почему меня не шокируют, как романтичных советских девушек, такие темы? Потому что я с 16 лет работаю репетитором. И знаю, сколько стоит моё время". Да они никого не шокируют, эти темы, кроме именно критички Жучковой: достаточно поглядеть, как она кривляется, не отвечая на простой вопрос в свой адрес. Трудно было назвать цену и добавить: но учтите, писать я буду то, что сочту нужным и когда мне будет удобно? И всё! Развели тут озеро соплей с сахарином. Отнюдь не лебединое.

Потом пошло рассуждение о "достойной плате за труд", не то литератора, не то его критика... "Интересно наблюдать за тем, как система сама себя пытается выправить и найти какие-то механизмы регулирования. Вот ваша истерика — один из таких примеров саморегуляции системы. Вы покричите, а люди вокруг задумаются".

И это пишет человек, который рыдает над книжками, действующими как снотворное, и два дня созревает, чтобы назвать несколько цифр, попутно разражаясь то обличениями, то декларациями.

"Я пост напишу. Кто-то ещё покумекает. Не в первый раз уже это все обсуждается. И будет обсуждаться. Пока не придёт к какому-то новому равновесию". Оно и пришло — сразу, как только Жучка разродилась манифестом. Иваницкая так охарактеризовала радугу, гм, мнений в самом посте и под постом:

"Группа защиты и сама автор(ка) манифеста выдвигают такие доводы:1. хотя критик с автора берет, но пишет честно и по зову сердца, а кто сомневается, те безнравственные люди, которые по себе судят.2. критик с автора берет, потому что патриот (иначе оплачивать нашу литературу придут иностранные государства).3. критик с автора берет, но выносит вердикт так же честно, как врач, который получил плату за консультацию.4. критик с автора вовсе не берет, не клевещите на честных людей, ему оплачивают только чтение и консультирование.5. критик с автора берет, потому что он прогрессивный и лучше видит социальные новации, а кто не согласен, те замшелые совки".

А? Ну не красота ли?! Не равновесие ли, не здравомыслие ли, не логика ли во всем ее охеренном великолепии?

Тут бы и закончить эту прекрасную, прекрасную историю о том, как критики продажность оправдывали. Но будет и вторая часть, ибо нефиг бриллиантами разбрасываться. Бриллиантами глупости.