Сказка о слабых и трусливых
Жил-был заяц. Да непростой. Ух, какой непростой, с родословной. И величали его Фёдором. Он поживал в особых условиях на волшебной ферме старенького фермера, где все были уравнены порядковыми номерами по своим отсекам. Но некоторые, как водится, были равнее. От его цифр тут и там в глазах рябило, крутило и затягивало в один монотонный бездумный лад. Сплошные действия без лишних мыслей. Команды, номера, цифры и действия. Клеточки белые, клеточки чёрные, как в шахматах.
Фёдор уже и забыл те времена, когда жил на воле, вне заколдованной фермы старика и его пронумерованных серых подмастерий. Он был крут и сам вёл своё хозяйство - разводил хомяков, косил то в полночь. Но однажды всё это дело вместе с ним, как с трофеем, было поглощено крупных фермерством. Заяц был изобретательным кулинаром. Стряпал с огоньком и дымком, что здорово питало всю скучную верхушку стариковской фермы. За эту суперсилу зайцу и выделили большой волчий отсек. И номер блатной присвоили.
Иногда он вспоминал себя прежнего в этой монотонной серости, но в свободе здесь всем было отказано навсегда. Фермерские вольеры просвечивались насквозь, причём рентгеном, а затем нооскопом. Потому о свободе зайцу Фёдору и его лучшему другу, соболю Мише, строго запрещалось даже думать.
Но вот как-то раз случилось на ферме одно чудо. Которое, конечно, никто, от пушных до бахчевых, не заметил. Точнее, зафикстровали, но не придали должного згачения. Заяц с соболем с упоением взялись за готовку. На этот раз не осточертевшую зелень на огне или пару, а некую экзотику из морепродуктов. Как обычно в полдевятого до полудня, согласно режиму. Перед тем прослушали тренинги личностного роста для стандартной коробки отсека и продезинфицировали лапки от COVID-19.
- Что за чёрт?! - вскрикнул вдруг зайчик-кулинар, отпрянув от даров моря, красочно выложенных на разделочном столе. Среди всего этого великолепия соболь разглядел мидии, рапаны, голубых крабов, лобстеров, королевских креветок и одну самую загадочную ракушку. Она была плотно закрыта и напоминала жемчужную. Дабы скорее открыть красотку, попавшуюся в сети местного рыбака-коротышки, заяц взялся за нож, но услышал, что-то невероятное.
- Что такое? - пришёл на подмогу пушистый товарищ, искоса глянув на русака.
- Слышишь?! - дёрнув нервно развесистыми ушами, спросил заяц Фёдор.
Соболь сосредоточенно прислушался к переливающейся всеми яркими искрами ракушке, но лишь недоверчиво помотал головой.
- Опять эти... - почесал осторожно свою рыженькую голову.
- Да не у меня в башке, - перебил заяц, чьи уши от раздражения начинали краснеть и слышать все недра земли и космоса, - Ты слушай, слушай. Внутри этой штуки что-то пиликает и шепчет.
- Так это просто камешек, дружище, ну или море слышно. Помнишь, как в детстве? К уху пригладываешь, а на самом деле слышишь своё собственное кровообращение, отраженное от...
Соболь, как лесной знахарь и сторонник полезной растительной пищи, хотел было затянуть очередную лекцию о здоровье и привратностях организма, но заяц махнул пушистой белой лапой и вновь задел жемчужницу так, что раздались мелодичные звучи, отчётливо слышимые всеми вокруг.
Пушистые товарищи одновременно встрепенулись и в ужасе стали прятать её под густыми листами салата, как воры в музее. Не дай Бог, кто услышит выше! А богом здесь считался сам старый фермер.
Друзья пригнулись над столом с яствами и прильнули ушами к диковинке и от того, что они слышали безумные улыбки расползались всё шире по мордочкам. Изнутри шептали что-то про магический камень - ключ всей земли и от всякой темницы души. Лишь в этой ракушке находилась та главная тайна и камень, способный дать свободу настоящим похороненным богам и любому живому существу в умелых руках.
Мудрый соболь сразу вспомнил сотни поверий об этом чудесном камне и долгожданном ключе. Камень был создан миллионы лет назад богами, сложной многоугольной формы звёзды или розы мира, алмазные грани которого отворяют любые врата, тюрьмы и сердца.
Заяц же в волнении вспомнил всё своё прошлое, где эту исповедь уже напевал потерявшийся ребёнок у стены плача в Иерусалиме. Тогда кулинар лишь смеялся. Ему казалось, что никогда ему и его друзьям не понадобится какая-то безделушка, чтобы чувствовать себя свободными, как ветер или открыть банку с маслинами. Затем, уже без смеха и легенд царя Соломона, он вспоминал легенду ребёнка в глубокой снежной тоске под песни шамана с варганом. Но сейчас грани его клетки блестели чистым фермерским золотом, но это были прутья клетки с замком снаружи. А в рецепте рыбака-коротышки значилось предписание немедленно приготовить из улова божественное фламбе в чертовском соусе из рататуя. Только бы угодить своим новым хозяевам.
- Вот и пусть катится к своему морскому чёрту коротышка. Слыхал, кстати, он тебя вместо Зайки за спиной Заикой называет и ржёт? И фермеров туда же, к чертям собачьим... У нас свобода с камнем в руках... - бешено зашептал соболь так, что разбудил всех кур-наседок вокруг и заяц сунул ему в рот курчавый лист салата.
- Тишше... Её же для начала расколоть надо.
- Ни в коем случае. Не гуманно. Убьёшь её - убьёшь драгоценный секрет. Типа, любишь-любишь-любишь, или нет... - прожевав и усмехнувшись, зашептал неунывающий друг в ответ. - Ты хорошо слышал, Федя? Было сказано, что она откроется и отдаст магический камень только нам и только при одном условии...
- Каком??? - полным голосом Папанова, будто перепутав роли в театре, спросил вороженный заяц, вытаращив глазах.
Соболь, едва сдержав смех, жестом успокоил горячку зайца, что уже всеми мечтами и задними лапами был вне золочённых фермерских шахмат старика.
- Она пела о том, что откроет нам тайну камня и свобод только, когда украсит собою волосы последней девственницы фермы на её свадьбе с женихом, в ком бьётся два сердца...
- Ё***, где же нам достать то, чего нет, как цепей цвергов??? - крепко выразился ошарашенный Фёдор.
- А хрен его знает, - грустно ответил соболь, - Пока пошли из него, из хрена с водорослями этим тварям чего-нибудь приготовим, полезное для их здоровья...
За здоровье!
Не надо так подло поступать, как велят вам сектантские стремные пидорасы, разрушающие моё будущее и счастье..