То, что дороже меня
Итак, про боевые действия на Армейском переулке в Пятигорске. На славном Ставрополье. Подробности.
Я долго не хотела плакаться. На самом деле, это так же унизительно, как и сама расправа собачьей своры надо мной. Но пошла мыть голову в хостеле, куда мне временно пришлось эвакуироваться, и прощупала эти шишки и синяки на левой стороне головы. Они действительно были нанесены мне ранним утром 27 ноября этого года (два дня назад). В квартире частного дома двух стариков, порядочных коренных пятигорчан с виду. Они и их боевое подкрепление отделались даже не испугом, а вежливой тихой беседой без паспортов с полицией, которую вызвала я. Впрочем, как и в прошлый раз, да. Вот этот рецедив неадекватного нападения на меня в особые моменты после моих статей ("расследований") в блоге, уже в другом городе, доказывает, что меня, интеллигентного творческого человека, преследует одна и та же экстремистская секта, которую я так давно и безуспешно разоблачила, обращаясь к президенту России Путину.
Невольно вспоминается то уместное выражение из Дома 2 от неоднократно битых эскортниц: "если много раз бьют по одной и той же морде, виноват не кто-то, а морда". Естественно, я не отношу слова продажных баб к себе, но именно таков юридический и фактический итог уже трёх разбойных нападений на меня. Не наказывают ни экстремистских заказчиков расправ, прикидывающихся властью с левыми корками фсб-гру-ск, ни упоротых и продажных быдло-исполнителей. И поэтому борзые нападки на меня, преследование на улицах, в местах проживания, телефонный шпионаж и моральная травля продолжаются бесконечно.
Сейчас я хочу сделать веское заявление, чему некоторые обрадуются. Памятуя, как били журналиста Кашина и других за резкое мнение и журналистские расследования, я больше никогда не буду этим заниматься, никого вразумлять, разоблачать, вступаться. Никакой политики, книг и сказок. Потому я, в отличие от Кашина или Егора Жукова, хрупкая девушка.
напомню моё телосложение (теловычетание)
На Ставрополье, где у меня вроде как была родня, я не смогла отбиться и защитить себя сама и никто другой этого не сделал. Мне нужно надёжное плечо (как это ни банально), семья, тыл, рождение ребёнка.
Если вдруг случится нереальное чудо и ко мне будут приставлены надёжные телохранители или меня возьмут под настоящую и благонадёжную госзащиту, только тогда в этом блоге и у меня на устах снова появится моя правда, которая бескорыстно использовалась многими. В том числе против меня...
Нападение и расправа (дракой это не назовешь) началась около девяти утра в тот день. Я собиралась на работу. Приехала, как говорится, "на воды", не только для здоровья, а главным образом, чтобы не жить в прогнившем "боевой" сектой Питере, где ещё в августе этого года похищали мою сестру и меня избили трое наркоманов на Пулковском шоссе среди бела дня. В общем-то, поэтому вся процедура с ППС и участковым под протокол и направлением в травмпункт была мне 27 ноября до боли знакома. Боевая секта циклится на одних и тех же преступлениях от полной безнаказанности и произвола.
Всё недолгое время моего фактического скитания-пряток от шпионящей за мной секты энио я пыталась найти работу. Любую, но без аморалки и подстав. Сняла однокомнатную квартиру "на земле" в Армейском переулке, ещё не веря, что эта армия лютого зла скоро обрушится на меня. Хозяин дома и квартир, сдаваемых без отчётов в налоговую и потому без договора, старик лет семидесяти. Простой крестьянин. Был очень рад квартирантке в несезон и этим жалким девяти тысячам, кроме которых у меня больше ничего по факту и не было. Потому и продавцом, и стекировщицей в цех я была согласна в Пятигорске трудиться. Дед назвался Виктором Федоровичем (фамилия Савин прозвучала голословно без предъявления паспорта перед участковым лишь в день выгона меня с побоями). Когда я приехала заселяться всплыла вот эта старуха, представившаяся тетей Светой. Якобы жена деда с бесконечной легендой с бесчисленными родственниками на Ставрополье, Ростове, Украине, Польше и даже Бельгии с США. Она и проворачивала все дела со мной вместо старика.
Мой единственный проступок перед самой собой лишь в том, что я доверилась их старости (=порядочности) и не заставила предъявить все юридические документы сразу и оформить договор. Потому что моя бабушка Мария Васильевна, живущая в Приморье, так никогда не опускалась и общается с малоизвестной молодёжью, соседями и тем более полезными для неё людьми только через "доченька", "сынок' или "на вы". Эта же баба Света в разговоре уже после передачи денег, в следующие дни, называла женские особенности организма "течкой", а меня "шалавой" (в день выгона). При этом призналась, что читает "Тараса Бульбу", где предателю Ондрию помогали ляхи. Подчерпывает оттуда серьмягу.
Но я не хочу сейчас пожаловаться на то, что по глупости попала на старых маразматиков. Такое бывает у многих, без конспирации и паранойи. Но хамские претензии от них ко мне стали возникать только в самом конце, и только в те три раза, когда я утром спешила на свой первый рабочий день. Единственная претензия - "запотевшие окна". Внимание, меня избило их боевое подкрепление ЗА ЗАПОТЕВШИЕ ОКНА! Конечно, формальная придирка, когда не за что больше выгнать вдруг помешавшую квартирантку. Но этими разборками в 7-8 часов утра они срывали мне сборы и саму работу. Уже в третий раз 27 ноября во время утреннего скандала, стала подозревать, будто старикам кто-то задание дал помешать мне закрепиться материально и жилищно в Пятигорске.
К слову сказать, днями ранее, во вторник 24 ноября в ста метрах от этого захолустья на границе Пятирска и горячеводского пригорода (где находятся полезные минеральные ванны), вдруг развернулись киносъёмки.
Смущённых или любопытных прохожих убеждали, что всё по-настоящему, чтобы шмыгали мимо быстрее, не мешали и в кадр не попадали. Да только я ни одной работающей кинокамеры и режиссёра так и не увидела. Зато охранник их пояснил, оттесняя зевак и пешеходов, что снимается кино про бандитов из 90-х.
В итоге криминальное "кино" разыграли рядом, на Армейском через три дня. В тот день утром старики пришли с каменными мордами, делегацией ко мне и затянули унизительную чушь и прямым указанием на дверь. Достало и я согласилась, при условии возврата половины денег за проживание. Работа, конечно, полетела к чертям собачьим. Мне был дан час на сборы. Пришли старики ещё более затравленные, как те самые собаки.
- Ну чё собралась?! Собралась, шалава?!! Вали отсюда! - это изрыгнула данная маразматичка, что на фото. При полициейских (которые, надо заметить, в сравнении с практикой, вели себя достойно, а с ними даже чрезмерно мягко) она и "Савин" прикинулись немощными и беззащитными овечками.
До приезда полиции было остервенелое битьё с подкреплением в виде толстой сорокалетней дочки с мужем, грязные маты, проклятия и угрозы наслать на меня отряд казаков с нагайками.
Дед, не дав ни моих денег и возможности мне даже в сапоги обуться, подошёл, взял меня за шею и воротник платья, резко потащил к выходу. Грузная бабка помогала. Я вырвалась. Тогда они схватили большой пакет с портретом мамы и моей прочей графикой и хотели спустить это с лестницы. Я вцепилась мёртвой хваткой - святое. Вырвала из лап и позорный старикан с оторванными ручками от пакета притворно повалился на пол. Вот тут и началась бездарная и, видимо, хорошо оплаченная антреприза с "сердечным приступом". Старуха завизжала ещё более бездарно о том, что я, б* и с*, убила человека.
Не было времени на проверку и оправдания. Была примерно минута на то, чтобы обуться, накинуть куртку, взять остатки моей живописи и вызвать дежурный наряд полиции. Тогда баба Света и стала звонить, даже не в скорую первым делом, а кому-то из своих, чтобы пришли на расправу со мной.
И через две минуты (ни казаки с нагайками, спасибо), в кухню влетела вот эта женщина, что на фото слева (пялилась на меня уже, сидящую в машине у ментов и сплетничала).
Тоже с матами этот центнер позора вцепился мне, конечно, в волосы. Я не то чтобы вырваться, подняться с пола не могла минут пять. Боевая свиноферма потом представлялась дочерью стариков, но аналогично паспорт никто, в отличие от меня, полиции так и не предъявил. Потому я убеждена, что это были самозванцы, включая её как-бы "мужа", который приехал покрасоваться на этой машине, но, когда я его сняла на видео и приехали ппсники, он сразу же исчез.
Как "настоящий зять умирающего в приступе тестя". Бабы ещё бесконечно долго плели полиции уже без меня свою брехню и клевету. Но дело даже не в возможных рычагах власти и липовых полномочиях гру-фсб-секты, что меня преследует и добивает, а в российской административной практике - на территории своего дома (самозванцев или нет) они могли меня и убить, задерживать и скручивать полиция их не имеет права.
В общем, не буду описывать повторяющийся примитив с пустыми бумагами в участке. Всё из года в год бесполезно и безнаказанно. Я в травму не поехала, убогих ублюдков веселить. Хотя нападение не бесследно. Просто стало системным методом обращения со мной со стороны непуганых крыс, преследователей и предателей.
- Ну как вам у нас в городе, понравилось? - спросил общительный коп, успокаивавший меня как мог в служебном джипе и записывавший объяснение.
- Город, да хорош... Только...
- Понимаю, с людьми не повезло. - кивнул понимающе, записывая за мной дальше.
Трудно было не согласиться. Но об ужасном питерском прошлом пришлось промолчать. Моя ситуация гораздо сложнее, чем ему показалось. Для кого-то насилие норм, а другие за своих загрызут, только пальцем тронь. Кто-то из мужиков ведётся на провокацию, как правило несчастных и одиноких завистников, которые могут назвать джентльмена и настоящего защитника "каблуком". А по мне настоящие "каблуки" те, кто оставляют оперативные разработки и поле боя на паршивых баб и эти бабищи всем заправляют, командуют ими и помыкают.
Через окно его водительского места я взглянула на дом напротив. Там утром 27 ноября уже на было ни одной сочинской тачки, что всё время моего проживания там теснились у ворот. Вдруг уехали и начался срочный ремонт. Стало быть, ни одной мне не понравилось в Пятигорске, которому я подарила этот царственный портрет. Горный пейзаж с орлом так и не выдалось возможности создать, но слегший с коронавирусом в больницу мэр Дмитрий Ворошилов, не обидется.
Раньше я очень любила пейзажи. Я больше не люблю.