Глава V. Непобедимое солнце
Он вышел из куба ночной черноты, двигаясь по комнате монументально, но совершенно не глядя, словно незрячий по наитию. В тёмной сутане с белой подкладкой и глубоким капюшоном, из-под которого сияла снежной белизной острая борода. Лицо почему-то показалось знакомым, но глаз пока не было видно в таинственном сумраке, но сам он внимательно вглядывался. Искал. За его спиной тянулся шлейф ему подобных монахов в белых одеждах, усеянных бесчисленным количеством глаз, которые она видела с малого детства во снах и просто перед собою на золотом солнечном фоне закрытых век. И они все искали её давно. Именно её. По всему миру сквозь тысячи лет. Чистое синее сердце, как древо с яблоками, хранимые денным солнцем.
Величественная траектория движения всевидящего старца, усеянного глазами, изменилась, когда спящая его ощутила, окончательно проснулась и испугалась до такой степени, что всё тело и даже голос сковал сонный паралич. Невозможно было пошевелиться и даже пискнуть, чтобы позват на помощь или этот морок развеялся. Лишь хватким дурманом гудел в ушах шум их шагов и хора откуда-то свыше, где бледно сиял золотой свет. Это было солнце и монахи шли именно оттуда.
Оставшись позади, незримые высоченные жрецы в белом оставили рядом с кроватью слепую девушку с абсолютно белыми незрячим глазами и она начала, словно панночка из «Вия» шарить неуверенными руками впереди и вокруг себя. Вероятно, она должна была найти то, что было в метрах от неё, но разделяла непреодолимая преграда. А главный старец так и продефелировал мимо, по диагонали комнаты, остановившись напротив старой репродукции на стене.
Это был «Черный квадрат» Малевича. Некоторое время гость свыше вглядывался и в этот безжизненный портал. Затем, наконец-то взглянул в полоборота на смотрящую и старое, но удивительно доброе лицо его снова показалось знакомым, как у знаменитости. Вновь последовали его беззвучные мысли о том, как он ждёт и ищет истину две тысячи лет, без которой никогда не появится истинный храм Бога и ангелов солнца на земле. Старец говорил о себе, как о простом архитекторе, но был свидетелем тысячелетней истории человечества. Целью всего его существования было спасение солнца и его храма. Но почему-то внимание вновь переключилось на вечную и безжизненную тьму.
- Ведь это непросто чёрный квадрат хитроумного художника… - прошелестел всеми снегопадами небес его холодный немолодой голос, - Это и есть краеугольный камень и победа над солнцем. Пирамидион. И те же тысячи лет он томится во тьме. Чёрный камень. В моём соборе святого камня давно нет ничего ценного, кроме ворья. А первый дом Бога был разрушен ещё раньше. Ты должна это понять… Должна его отыскать… Оживить камень…. Воскресить мёртвые сердца… Построить храм…
Голос ангела выцвел в памяти, но впечатывались слова. Проявлялась реальность и её бренные будни. Питерская Терра инкогнито. Больничная вонь и ожидание. Сизый дым золотился от лучей полуденного солнца и тоже ращвеивался, как фимиам сна. Вокруг парочки из Москвы было удивительные тихо и безлюдно. Так что можно было болтать по душам ещё долго, но Ангеле Стеллер хотелось скорее свалить из Питера, который всякий раз становился для индигетов западней. Рядом главный штатный айтишник, сверкая битыми линзами, курил одну за одной и осмыслял рассказанный только что абсессивный сон индиго. Но гораздо больше его беспокоило опосредованное исчезновение всех вольных и невольных соучастников их нового дела об иллюминате Фениксе и чёртовом камне, но в томительном ожидании спецборта в Москву, назначенного личными спасителями Стеллер на позднюю ночь, можно было беребрать всё её драгоценное и непостижимое подсознательное.
- Ты что хочешь построить храм? – томно выдал он первую нелепую мысль, пришедшую в прагматичный мозг, далёкий от психоанализа, как Сан-Франциско от Ватикана, затем, поперхнулся собственным никотином и решил решил вернуться к своему привычному амплуа, - Энджи, знаешь, тут остро не хватает твоего бро для аналитики всерьёз того, что ты снова увидела на репите из детства в обмороке там в Новой Голландии. Я в этом пас. Работаю с фактами. Если б ты хотя бы морду его вспомнила…
- Чью морду? – словно выйдя из собственного томного самогипноза с мутноватым взглядом и нахмуренными бровями спросила блондинка с синей фенечрой в волосах.
- Ну монаха этого, - ответил он, раздавив очередной окурок и жуликовато оглядевшись вокруг парка госпиталя, полушепотом предложил: - Давай, может, попробуем, как тогда с призраками из спецназа?
Она ещё больше нахмурились, не понимая, а парень в очках хохотнул, но продолжил ещё тише:
- Ты нарисуешь портреты этих монахов или всех прочих чудиков из твоих снов, связанных с камнем, а я пропущу всю эту хрень через мои проги. Вдруг кого-то и впрямь найдём в реале. Вдруг это дед-архитектор из сна и есть Норман Фостер под прикрытием, высокий и пожилой как раз. Я вот сны свои вообще не запоминаю, а у тебя целые киноэпопеи и они сбываются. Вдруг он реально существует…
- Он существует, они всё-таки существуют. – спародировала она в ответ известную рекламу про мультяшные конфетки и Санта Клауса и воодушевлённый собственной идеей напарник криво усмехнулся. Затем, отвернувшись в сторону, полез в карман затертой джинсовой куртки и хотел было вновь закурить, но Ангела отняла у него пачку «моррисонов».
- Всё хорош, уже всю меня просмалил, как на том пожаре!
- Просто я не терпеть ненавижу вот так торчать дерьмом в проруби в полном неведении и беспомощности. Верни мой антидепрессант! – шутя огрызнулся Кудрявцев и пригрозил, что ему придётся пристрастно общупать подружку, а она в ответ пригрозила ему оперативными действиями своих заступников из службы спасения, без помощи которых даже в другом городе торчать бы им сейчас в изоляторе.
- Так как его всё-таки зовут, Витус или Валдис?
- Ты больной что ли ?! – нахмурила одну бровь девушка, запыхавшись в шуточных прятках от напарника вокруг цветущей искусственными, как в крематории, беседки. Ничего удивительного, что в размере ар цветущей майской поры в том городе все было искусственным. Это Питер. Город искусства.
- Помнится, в самолёте, ты плакала по спасателю, а хихикала с лётчиком. И теперь неё понятно, кто из твоих женихов нас эвакуировать сегодня будет.
- Я сама не знаю. – сметенно открылась она и с театральным вздохом плюхнулись на засаленные подушки в курилке.
- Как это?!
- Я не знаю кто нас вытащил из «Бутылки» и куда делся Арагони. Эти в штатном, хоть и вежливые, но немногословные, похоже, что военные, как и этот госпиталь. А мой… - девушка вдруг, смутившись, запнулась, но вспомнив, что её новая «любовь» так её неоднократно и нагло называл, чтобы не использовать имя, решила так и оставить, - Он многое обещал, но больше не звонил. То есть они оба. Здесь я их не видела и с не разговаривала по телефону даже…
- Может, это Рольф помог? Ваш с Лео отец?
- Не-а, - помотала белобрысой головой она и автоматически потянулась в свой карман за зажигалкой, - Папа так и остался жить в Берлине и сейчас на карантине. Семья вообще ничего про наши с братом подвиги не знает. И всё участие закончилось на покупке для нас офиса в центре. Знаешь, что остаётся, Кудрявый?
- И что же? Мелкое хулиганство, фрау Стеллер?! – возмущённо выдернул он свою пачку из рук Стеллер, но она не обиделась грубости, потому что сразу же заняла их своим исчирканным блокнотом с карандашом.
- Раз уж у меня что такая суперсила художника-портретиста, буду рисовать их всех, кто важен нам в новом деле, а ты, мой суперхакер, мне их всех найдёшь!
- Отлично, - охотно откликнулся паренёк в очках, и снова зыркнул в сторону прогуливающихся неподалёку врачей с военной поступью и овчарками на поводках, - Только твой это или не твой взял нас в плен, детка, мне здесь хреново. Пятой точкой чую неладное и что Москвы с нашим офисом в ближайшее время нам не видать. Ты ещё не забыла про слова Арагони, которого эти собачники непонятно куда засунули? – шепот друга в ухе девушки становился таким яростным, что Ангела невольно засмеялась, не воспринимая пока его гениальную идею всерьёз, - Арагони дал тебе золотую дельту, как проходку дальше и обещал. Обещал, что она обязательно поможет… Что его люди всегда будут рядом. Никогда не бросят обладателя такой метки. Она, то есть ты, Ангелочек, нужна им, черт возьми, как воздух. Надо вылезать отсюда, я думаю, именно с помощью этой штуки… - Кудрявый наконец-то сделал паузу, чтобы перевести дух своей прогрессирующей гениальности, в расколотых линзах искрится блестящий план, - Я закину удочку – выложу фото монетки висеть и выставлю её на международный аукцион Ebay с нашеы геолокацией. И дальше… Короче, с этим каменщики найдут нас сами. Достанут хоть из-под и земли!
- Ок, главное не попасть туда раньше времени…
~
Анонс второй части:
Вскоре после беспрецедентного появления на интернет-барахолке золотой дельты, подаренной девушке-индиго художником Арагони, аккаунт индигетов заблокируется, а у его изворотливого создателя изымается планшет и всё скрыт гаджеты. В стенах загадочного военного госпиталя вообще перестаёт действовать локальный интернет и связь. Слова штатного компьютерщика начинают пугающе сбываться, в отличие от снов запутавшейся сыщицы-индиго. Основная часть их детективного агентства действительно оказалась не под семейным крылом эвакуации, а в заложниках, в то время, как Лео с Тильдой пребывают в полицейском участке в Риме, где дают объяснения относительно своего нездорового интереса к делу повешенного профессора кафедры архитектуры МГУ Петра Успенского из России.
Вместо обещанного медицинского спецборта для пострадавших на пожаре в Новой Голландии отравленной дымом Ангеле ставят диагноз COVID-19 и намереваются запереть на полную изоляцию в питерском госпитале отдельно от айтишника, которого обвиняют в интернет-мошенничестве с антиквариатом, который так и не могут найти. Но, к счастью, в госпитале вдруг появляется новый контингент из столичного Минздрава. Инициируется неожиданная проверка, вызывающая столь необходимую бурю в болоте.
Пара молодых специалистов, едва скрывающих под белыми халатами особый интерес к девушке-индиго, оказываются представителями международной организации «Красный крест», а старец, нарисованный наскоро девушкой обнаруживается фильтрами Кудрявого, как самый авторитетный наследник и филантроп семьи Ротшильдов Джейкоб, наследники которого давно финансируют «зеленые» проекты не только в мире,,но и в России. Открытие вызывает шок и смех не, но в каждом бредовом деле индигетов всегда есть реальная основа. Ведь зарубежный фонд, который замысливал грандиозное строительство на искусственной островной дельте Питера в духе несостоявшемуся Зарядью Нормана Фостера спонсировали именно их структуры – самая крупная в Европе финансовая и информационная сеть семьи банкиров.
К своему удивлению, находясь под защитой людей из «Красного креста, индигетов находят в информацию, что этот фонд Новой Голландии тесно связан со знаменитым олигархом из Лондона, но и с Лео Блаватником. И имя ему Black stoun, что в переводе означает «черный камень». И эта цепочка совпадений вновь выводит индигетов на законспирированное общество современных апостолов...
To be continued