Не прощаю

Майор Гром или Чумной Доктор? Вы сделали свои ставки, господа? Всё мимо! Зеро. Художественный вымысел, как обычно, расходится с печальной реальностью, где мир заточен под зло, а добро является лишь синонимом слабости или материальных ценностей. Гром отныне не способен даже на устрашающий залп салюта. Его склады обвиняют в преступлениях и поджигают обосновавшиеся там крысы, как основные слуги той самой чумы.

Для меня май насквозь траурный, не победный. Притом, что и вся страна исторически отмечает первую половину этого месяца торжественно и одновременно траурно. Самая кровопролитная война и волчий арийский фашизм, которому только благодаря русским героям был положен конец в мае 1945. А для меня, при моей молодости совсем другого нового поколения, эта война не заканчивается. Даже, когда нео и криптофашистские волки и волчицы меня сожрут - она не закончится. Основная война с миром людей и добром только начнётся. Заново. Потому что придёт время волка, время побеждать, поглощая остатки солнца...

В эти майские дни три года назад добивали нас с мамой. Военный парад под окном пятого мая вместо девятого, выборгский сходняк тринадцатого со смертельным приговором нам, семнадцатое и окно... Я умирала вместе с ней. Под его одобрение. Но спустя два года также в мае они добили и смертельно отравили его самого. Моё сердце никого не простило. Потому что не просто убивали, а после всего надругались над телами, душами и памятью. Так долго и многократно добивали выжившую. Разрушают последние шансы сейчас.

Это ещё не апофиоз войны. Но я хочу помянуть своих родных и вскрыть все тайны. Открыто. Поэтому возьмусь за старое и поговорю с непрощёнными - двуличными и вездесущими своими коллегами по душам, без масок, но в эпистолярном жанре. Можно больше не красть у меня письма, а передавать его из рук в руки, разбирая на молекулы и пересыпая завистливыми издёвками и привычными матами, кличками и оскорблениями для всех.

Да, я почему-то увидела на фоне моего очередного внедрившегося коллеги глыбу тени Зорге и досмотрела его до конца. Спустя два года, после пускового чуда и его крушения. Тем маем 2019 состоялась премьера давно готовой работы режиссёра Сергея Гинзбурга при содействии загадочного Дмитрия Новосёлова. Досмотрела сейчас, в праздничные дни победы и была впечатлена до слёз, а мы снова побеждены без боя, как и тогда - два года назад.

Безупречный фильм Гинзбурга про самого благородного разведчика Рихарда Зорге просто необходимо показывать каждый год ко дню Победы, чтобы новые поколения на забывали имя того, кто первым, рискнув своей жизнью, докладывал Сталину о готовящемся 22 июня нападения немцев на нашу страну и был предан, фактически убит руководством своей страны. Хотя его информация и высший профессионализм спасли столицу государства с гнилым тираном в одном из её подземных бункеров - сталинскую Москву. Сейчас у неё новые хозяева из татарской золотой орды и даже генералу Грому не хватает храбрости отстоять битву за свою Москву. Боязнь. Легче беспомощно терпеть насмешливые оплеухи грушного "министерства правды" с их вечно высосанными из пальца скандалами со шпионами, разведчиками и послами...

Историей ВОВ, как и военной историей я никогда не увлекалась, но отметилась в выпускном классе мини-эссе к 9 мая. Помню, что оно называлось "Цена победы" и как наша фанатичная историчка Ширинина, подрабатывавшая также на кафедре истории в ДВФУ у проректора Рима Самигулина, повесила его на стену почёта только после совещания с училкой литературы на предмет моих способностей и авторских прав. Проще говоря - сама такое написала или с интернета сперла. Во всём интернете Ширинина не нашла моей "Победы", где сейчас доступен мой антифа-детектив "Цепной волк". Я бы очень хотела, если бы встретила её, как в детстве возле своего дома, подарить печатный экземпляр той книги про криптофашиста с кафедры военной истории, воспитывавшего волчье поколение детей, а ненужных по его мнению детей жестоко убивавшего.

Как и всегда, я писала всё сама, около года собирая архивные исторические сведения про лабораторию Квантунской армии, про спасение их безжалостных медиков и русских пособников, пристально проследила за судьбой некоторых последователей наших дней. В 2016 году, когда мама и он были ещё живы я торопилась непременно выпустить своего "Цепного волка" именно в день Победы. Удалось дописать последние строчки об освобождении злого духа войны и волчьей зависти на вымышленной сопке Вольфенберга, праобразом для которых послужила замковая гора в Калининграде и мистическая сопка Пидан в Приморском крае. Я хотела, чтобы все знали чудовищную правду, но вышло так, что спустила с цепи волка на себя.

В своём антифа-детективе я упоминала Зорге с честью, с какой и японцы обращались с уже разоблаченным разведчиком, опередившим нацистов. У нас во Владивостоке неслучайно появился постамент под его памятник в одном из школьных скверов. В книге я на интуитивном уровне ассоциировала Рихарда Зорге с одним из ярких персонажей, возглавлявшим управление Следственного комитета книжного Волчегорска в русско-немецком анклаве России. Оставалось только удостовериться. И такая возможность предоставилась через пару лет. Нашла и его очень просто. Для других непостижимо, а для меня это очень просто находить нужное на расстоянии, без техники и разветвленной разведсети.

Он тоже был военным разведчиком, вечно законспирированным под земные роли, харизматичным красивым мужчиной. Обходительным с женщинами и храбрым с мужчинами альфа-самцом. От таких бабы теряют разум и даже достоинство. Прирожденный лидер, Ричард Львиное сердце, за которым идут преданные толпы. И кажется, что за такой могучей спиной спрячутся все эти влюбленные толпы и мелкие тени завистников. Таким ярким лидерам присуще особое благородство, проявляемое к достойным. К прочим, зачастую, излишняя жалость и бесконечная щедрость, желание объединять и защищать всех, грамотно управляя.

В это невозможно поверить. Сын моей бабушки. Она сама так и не прониклась к нему, до последнего воспринимая, как тайного влиятельного покровителя из воротил девяностых. Несмотря на заметное ухудшение качества жизни и степени защищённости, я с удивлением отметила в ней отсутствие скорби от потери родного, какое почему-то искренне чувствовала я утром шестого мая и по сей день.

Не может быть, чтобы единоутробная сестра и племянница такого лидера с фантастической жизнью влачить такое жалкое существование, а потом гибнуть у него на глазах от травли сдуревшей разведки. Так вышло, что он был из их числа - частью системы, пусть и львиной её долей, и в конце его тоже предала страна и её деспотичная система. Он был непризнанным официально героем боевой разведки и многих интернациональных военных компаний 80-х и 90-х. Бижутерии на грудь и печатного звания ему было не нужно. Всюду, невзирая на возраст или не привилегированное происхождение, он сам становился ярким лидером, сам себе царём и властью.

Не могу объективно рассуждать о моральной и законной стороне всей его деятельности и сообществ, потому что ко мне, как и к некоторым соплежуйским главам властных структур предательской страны он проявил неожиданное благородство. Завоевал трепетной опекой и мужественным обаянием, так и не сумев меня ни разу обнять или поговорить по телефону, как с любимой племянницей Леркой, которая сразу же его сдала сектантам, как сдавала совершенно всех в нашей семье с детства.

Не верится, но это было в реальности. В сентябре 2018 года я всё ещё страдала в той квартире дома ветеранов разведки, где всё причиняло боль, хотя в теле ничего не ощущалось после падения с огромной высоты. Невмоготу было жить в доме моих убийц, которые продолжали безнаказанно шпионить и в глаза дразнить, насмехаться над смертью мамы. Ежедневно видеть "лицо" российской разведки ГРУ. Вернее, страшные скотьи морды.

Меня так и не освободил тот человек, кто хотел и мог бы. Тот, кто, словно фокусник, превратил моё "преступное" воскрешение в глазах развед-секты в обыденный случай, который нужно было забыть после скорейшей выписки из больницы. Но я не забыла напоследок сказать спасибо тому грузинскому врачу и пожать руку человеку, оберегавшему там мой сон, по фамилии Яковлева.

Через пару месяцев, когда мне хотелось уже сгинуть из всё той же квартиры и начать ответную войну не на жизнь, а на смерть, я одна из немногих поняла, что к чему, когда прочитала на "Фонтанке" новость про дерзкое убийство известного в кругах бессмертной мафии деятеля Бадри Шенгелия. Мой любимый редактор с присущими саркастическими красками описывал последнюю беседу с убитым и характерное оружие, свойственное российской армии и определенному преступному сообществу. На стене пестрил смелыми мазками нарисованный клоун.

Я всё видела заранее. Яркие цвета расплывались от осеннего дождя, как масло на холсте. Красные дождевики... Словоохотливый Бадри имел неосторожность увидеть, как в аэропорту кособокая питерская разведка выгружает из фур живой товар на продажу. А потом эти люди "подозревают" своих неугодных сограждан и коллег в разного рода мошенничестве, в связях с криминалом и западными шпионами, в распространении запрещённого или даже экстремизме!

Бадри застрелили наповал, как будто во время военно-полевого суда. Всех шокировало. Болотный город взбудоражился на полчаса и это было для него уже много. Из столицы экстренно прибыли главы спецслужб и Совбеза, будто бы что-то проверить и даже уладить вопрос с никому не интересным мусорным полигоном. Какую только чушь не придумаешь, чтобы замаскировать непонятный для большинства обывателей резонанс - возвращение девяностых в рядах доблестной разведки.

Совбеза, по традиции, никто не испугался. Приехали - уехали, как в моей сатиричной "Сказке про Истину". А мой блиц-криг продолжился. Всё прошло действительно весьма скоропалительно. Этот переход из врагов в подзащитные, из приговоренных трупов в фаворитки на короткий срок конца его жизни.

Тогда это осталось только между нами. А сейчас, когда его больше нет и я не хочу дальше - какой смысл скрывать. И это не история для самопиара псевдо-экстрасенса из салона интимных услуг о связи с каким-нибудь Япончиком. Без связи, без имён и фамилий. Я не показывала потрёпанные прелести, а бросила вызов самой смерти, её боевой машине, сносящей любому человеку полчерепа, как препятствию на войне. Было понятно, что он точно убьёт и газеты писать не будут. Никогда не напишут. Зато стопроцентно, надёжно убьёт и мне не потребуется повторно нарушать божью волю. Эта армейско-фашистская секта, торжествуя, так мучила меня во время короткого отпуска на море после маминых похорон... И потом везде... И особенно у себя в логове, в том доме разведчиков…

Гнев человеческий - я знаю, что это такое во всех прочтениях и красе. И от него у меня не плывёт в голове и глазах, а наоборот срастаются все логические пазлы. Убийство Шенгелии за то, что он видел тех женщин рядом с красными плащами, именно тех... Оно переключило всё в моей голове. Остальные пугались устных угроз и выстрелов в воздух, а он проявил непростительную дерзость - не пригнул перед убийцами голову.

За пару недель до этого, во время очередного нападения сектантских провокаторов во время морского отдыха Ялта-Севастополь и разбирательств, я "припугнула", что блогер. Обещала проблем. Но ещё ничего не успела, как по возвращению их сразу же создал главному охраннику Виктору Золотову реально известный блогер Алексей Навальный. Затянулась эта комичная история с батлами, проходившими в одностороннем формате. Никто ни за что вновь не ответил.

Шестого мая две тысячи двадцатого днём в резиденцию президента первым прибыл именно он. Золотов. Визит неожиданный. Незапланированный, ведь не день ФСО или создания Росгвардии. Но информация настолько конфиденциальная, что строго из уст в уста. Как разведчик разведчику: "Он умер..."

Пышные похороны он пожелал отыграть заранее, считая при большом материальном состоянии себя безнадёжным. Думал - свыше наказывают и так раскаивался за содеянное в прошлом, что слишком раздражающе принуждал смягчаться и каяться свою свиту, которым всё равно были ближе прежние волчьи законы. Я и это всё видела заранее, на расстоянии. Он искал в тугой барсетке те документы, подготовленные для меня, волновался, опаздывая на поезд, больше не летал.

Заезжал к моей маме на могилу и посмотреть в последний раз на меня, такую для него уникальную и выразительную, и на портрет царя, который я ему написала в феврале, взбаламутив этим пригревшееся змеями на его груди татарское лобби. Они никогда не заменят его, не были и не будут на него похожими, никому ни будут надёжными союзниками, кроме, как для себя самих. Он это понял, только умирая от их ядов.

Впервые в жизни в "прессе", как он воспринимал блогосферу, про Него бесстрашно писали ТАКОЕ. Что он не просто глава некой кремлевской мафии, живее всех живых, а со столь же бессмертным лидером тамбовских одно и то же лицо! И кто это писал?! Открыто и Своя в некотором смысле, стараниями его же стаи жалеющая о том, что осталась в живых.

Да, такой вызов мог бросить человек лишь вернувшийся с того света и рвущийся обратно. Неужели выжила после падения с высоты девятиэтажки на голую майскую землю? Он затребовал видео и "родная" разведка, ничего особенного в те майские часы "не заметившая" у себя под носом предоставила. Только тогда ненависть и удивление переросли в восхищение и раскаяние. До того одна сплошная ложь дезинформации овеивала меня в его глазах. И как тогда, на их майской вечеринке за три дня до смерти и прыжка, в грязной завистливой лжи фотографа и подхалимов разведсекты татар он больше не видел меня "дешёвкой", "носатым чудищем" или "малодушной писклявой соплёй", прячущейся от жизни у мамы под юбкой. Смелая. Ведь он, как никто другой, знал, как они убивали эту мать и что дочка, как и её не родившиеся дети также приговорены. Просто так. Из личной антипатии криптофашистов разведки.

В те неспокойные дни, когда в меня на улице впервые целился армейский снайпер, приученный волчьей сектой перевоплощаться в свою жертву в прицеле, лидер всё больше проникался, ловил и умилялся каждому моему слову, взгляду и поступку. Что-то шло не так. Всё пошло врозь и вразрез с прежними принципами. В системе я осталась жертвой для плевков и битья, но теперь одновременно укрывалась под могучим крылом одного из негласных лидеров той волчьей системы, которая быстро и бескомпромисно его отринула. ЕГО! Продолжила свое уже обезглавленное лилипутское существование, без царя в голове. Полвека эта система ему покарялась и он соответствовал, но лишь моё спасение привело его на эшафот, как Зорге в плену японцев, от которого накануне казни отрёкся союз и красная армия.

Там в фильме главный обвинитель Зорге поступает ни раз с истинным благородством самурая. В моей истории нет ни одного самурая, как бы, кто не хотел казаться. И героев нет. Всем рулит лишь подлость трусость, зависть и слепая ненависть системы.

Я была в шоке, когда именно шестого ноября в меня снова прицеливались уже после его отравления в Германии. Ведь уже так много времени и событий утекло! Я даже начала прощать и считать своих вчерашних палачей друзьями. Все шансы рухнули, я отправила сама себя в ссылку в деревню и ничего не делила. Его волки и волчицы делили его же львиную Мантикору. Ведь шестое ноября, это ровно полгода после, если человек умер шестого мая. Помнила, с тех пор, как пришлось судиться за мамины наследственные копейки, и только Он с боевыми собратьями благородно мне их присудили, явно удвоив сумму.

Прицеливалась в меня солдатка, которая и в прошлом уже ломала мне рёбра и поедом жрала нас за полноценную женскую красоту и несоответствие безличностым параметрам их развед-системы. Проще говоря, эта сволочь и прочие воспитанники были просто при нём, хватали звёзды с неба и пышные награды исключительно его стараниями - он им их дарил, как это в России делается, если не покупается. Одаривал, щедро любя, всюду продвигая и прикрывая могучей спиной. Вот и весь "героизм", который меня до сих пор коробит шакальими проявлениями, недостойными регалий. Очевидно, что ценой их недавней осенне-зимней охоты на меня по всем сёлам и весям могли быть лишь такие же дары от Него - весомое наследство. Так и не подаренный им спасательный круг для меня, разоблачившей, но выжившей и вслепую полюбившей.

Спасательный круг стал замкнутым. И сегодня абсолютно та же глухая одинокая скорбь, как ровно год назад. Круг или кольцо, властелинами которых стали снова спевшиеся против меня фашисты. Ребят, так символично и красноречиво, что вместо семи лямов на его татарских глазах мне были великодушно отданы те семьдесят рублей, правда?

Убийцы так же скалились и хихикали гиенами, когда он умер и верные дети пытались его проводить с почестью. Для меня зачем-то пытались создать иллюзию его жизни, пока я открыто не высмеяла их маразматичную ложь. Подбирать двойников, всюду прикрываться именем умершего, как трофейной шкурой льва. Это когда нет ни стыда, ни ума одновременно. Ведь это они его и убили. И предали. Почти все...

Снова в мае в прошлом году, перед смертью и днём Победы, так рвался к нему из оков волчьей системы один из его подопечных. А система, изощрённо издеваясь, не отпускала. Даже на похороны. Не то, чтобы на свою свадьбу. Этим маем, снова зарекаясь и не выполняя, оставляя меня в тылу врагов, он мысленно говорил "прости". Но я больше не прощаю. Слишком жертвовала ради него и любви собой, унижаясь и надрываясь в местах не достойных красотки, пишущей свои книги, стихи, философию и картины.

Я никого не прощаю... Потому что виновных не наказывают, а награждают, потому что умерших не возвратишь. Не прощаю того, кто любит шум дорогих автомобилей, потому что знаю, что он давал клятвы умирающему и, ничего не выполнив, начал служить его предателям и убийцам из "страны лилипутии". Ему было передано всё ценное от моей мамы, но отброшено на свалку, как безделушки.

Все, кто не умер и не бежал, живут дальше и дышат с предателями одним воздухом только по их разрешению. Лишь потому и прощаюся дальнейшие предательства и гадости. Даже весёлый биатлон у петровской баньки и опосредованная демонстрация публики компроматных скелетов из шкафа российской разведки.

Всё сдается без боя, будто и не было никогда ни войн против зла, ни побед добра, ни братства, ни героев в той книге жизни, превратившейся в книгу мёртвых.