Украинский Осколок Росс Империи.

Вступление.

- В данной статье представлено краткое описание процесса украинизации русских земель Малорусской губерни. Украинизация происходила в период Хауса, когда радикальные националисты настаивали на принудительной украинизации как военных, так и гражданских лиц. Непринятие украинской идеологии приводило к избавлению от таких людей, с точки зрения радикальных украинских националистов, как ненужных и неправильных. Также в статье будет рассказано, кто придумал Украину как государство.

Украинство как национальное понятие началось с земель Галиции, то есть западных земель Малороссии. Причиной появления украинской интеллигенции, которая впоследствии приняла участие в революции, стала принудительная и насильственная «украинизация», начавшаяся много лет назад, задолго до начала 20 века. Эти мероприятия насаждения культуры, проводились австрийцами (Австрия, Венгрия и Польша, сокращённо Австро-Венгрия) с целью создания новой нации и антироссийского государства для ослабления России.

((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((())))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))

Галиция в общественном сознании прочно ассоциируется с украинским национализмом самого крайнего толка. Результаты всех выборов на ее территории, когда обязательным условием успеха отдельного кандидата или партии является декларируемая русофобия, роль западно-украинских «активистов» в перевороте 2014 года, вся история прошедшего века, включающая ОУН-УПА и СС «Галичину», доказывают, что это в целом отвечает действительности. Но так ли было всегда? Внимательное изучение прошлого доказывает, что нет. Галицкая Русь веками хранила свою русскость в неприкосновенности, как величайшую святыню, и отважно боролась за нее. Сломить же ее русский дух удалось исключительно благодаря жесточайшему государственному давлению мощного репрессивного и идеологического аппарата Австро-Венгерской империи, включая на завершающем этапе применение прямого массового террора.

Столетиями отторгнутые от единого тела Руси галичане продолжали считать себя русскими. Считали, несмотря на жестокие преследования со стороны польской власти, предпринимавшей всё, чтобы они забыли о своей глубинной связи с единокровной и единоверной Россией и отреклись от русского имени. Даже Брестская уния, по замыслу Варшавы предназначенная для разделения русских через веру и превращения галичан в поляков, принципиально ничего не изменила. Подавляющее большинство новообращенных греко-католиков считало унию лишь временной уступкой.

Многие униатские священники долгое время проповедовали русское единство и не считали православие враждебным исповеданием. Лишь при митрополите Андрее Шептицком греко-католическая церковь Галиции стала постепенно превращаться в механизм антирусского и антиправославного влияния, но и тогда его действенность была достаточно ограниченной. Показательно, что при освобождении русскими войсками в Первую мировую войну Галицкой Руси в веру предков по своей инициативе массово возвращались целые приходы, часто во главе со священниками.

Вплоть до войны самоназвание большинства галичан было «русины»: независимо от формального отхода от православия они ощущали себя частью русского народа. И это сознание было подлинно массовым. Сохранились, в частности, многочисленные свидетельства участников венгерского похода русских войск под командованием генерал-фельдмаршала Паскевича-Эриванского в 1849 году. По единодушному утверждению, население Галиции встречало русские войска с восторгом, видя в них освободителей, а себя называло исключительно русинами.

Если бы не излишняя рыцарственность Николая I, не пожелавшего воспользоваться катастрофическим положением молодого австрийского императора, то присоединение земель бывшей Червонной Руси к Российской империи прошло бы тогда без малейших затруднений под единодушное ликование русинов Галиции.

Перепрошивка Русинов на Украинцев.

Бескорыстная помощь России в подавлении венгерского национального восстания спасла Австрию от крушения, но Вена с ужасом увидела, насколько сильны позиции России среди русинского населения, в том числе среди его образованной части. Сам Михаил Грушевский в своей отнюдь не русофильской «Истории Украины-Руси» был вынужден констатировать факт ориентации на Петербург русинской интеллигенции, определявшей и позицию большинства народа:

«Надеялись, что русский царь заберет Галицию от Австрии, и в этих надеждах проповедовали сближение с русским языком и культурой».

Не только понимая степень опасности отделения Галиции, но и в первую очередь готовя ее использование для захвата русской Малороссии в готовящейся вместе с Германией войне с Россией, Вена начала тщательно продуманную долгосрочную программу ментальной «перепрошивки» русинов.

Памятуя о провале политики ополячивания, главным инструментом которой был отказ от православия и переход в католичество (сохранившее для удержания верующих старую обрядность), был избран принципиально новый сценарий.

Венские стратеги главную ставку сделали на внушение галичанам, что они не русины, а «украинцы». Ранее это наименование вообще не применялось в Галиции, как, кстати, оно ни разу не встречается и в творчестве Тараса Шевченко (в своем дневнике писавшем «наше русское сердце»). И потом именно из Галиции оно начало свой путь на Великую Малоруссию как инструмент разрушения Российской империи посредством разжигания сепаратизма.

Путь был избран, как показывает опыт истории, наиболее эффективный (во многом потом вновь примененный Западом для подготовки первого и второго майданов). Понимая влиятельность немногочисленной национальной интеллигенции, основной упор был сделан на то, чтобы она прониклась идеологией «украинства» (приверженцы которого назывались «народовцами»). Целью австрийской политики было навсегда разорвать внутреннюю связь русинской элиты с общерусской культурой. С этой целью постоянно, на протяжении более полувека, выделялись значительные средства из государственного бюджета на печатные издания, проповедовавшие ненависть к России и искусственно созданный украинский национализм. На государственные стипендии в антирусском духе обучались не только народные учителя, но и все непосредственно контактирующие с населением представители интеллигенции: врачи, агрономы, ветеринары и прочие.

Отказ от Русской самоидентификации.

Отказ от русской самоидентификации стал обязательным условием принятия на государственную службу, в которую входили и учебные заведения всех уровней – от начальных школ до университетов. А всему многочисленному австрийскому государственному аппарату в Галиции борьба с «москвофильством» была поставлена главной задачей.

Суть «народовской» идеологии окончательно сформулировал в 1890 году в выступлении в Галицком сейме депутат Юлиан Романчук, провозгласивший, что галичане ничего общего не имеют с Россией и русским народом. Показательно, что данное программное выступление «народовцев» вызвало в народе крайнее негодование: на специально созванном собрании представителей более чем 6000 городов и сел Галиции оно было резко осуждено.

Антирусская пропаганда неизменно встречала и далее неприятие в народе. Как писал выдающийся галицкий общественный деятель, писатель и поэт Василий Ваврик:

«Для народных масс непонятной была проповедь звериной ненависти к “москалям”. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами».

Репрессии против Русинов.

Одновременно власть применяла весь широкий репрессивный инструментарий – от «запретов на профессию» для «москвофилов» до постоянного инициирования судебного преследования за «антиавстрийскую пропаганду». Против наиболее активных русинских деятелей организовывались процессы по фальсифицированным обвинениям в шпионаже в пользу России (часто даже при предвзятом отношении австрийских судов заканчивавшиеся оправдательными решениями).

О реальной степени влияния «москвофилов» на русинское население в начале 20 века позволяют судить итоги выборов в 1907 году в австрийский рейхсрат. Тогда в парламент от русинов Галиции в условиях противодействия всей австрийской государственной машины прошли пять депутатов, открыто разделявших идеологию русского единства. Более того, уже в парламенте почти все избранные галицийскими русинами депутаты, даже представители «украинских» партий, вошли в «Руский парляментарний клюб», позиционируя себя, таким образом, именно русскими.

А в следующем году при выборах в Галицкий сейм даже после грубейших махинаций при подсчете голосов избранные русинским населением представители русофильских и антирусских партий получили почти равное количество мандатов.

О том, что русский дух жил в народе Галицкой Руси, свидетельствовали события 1914–1915 годов, когда русские войска большинство русинов встречало так же радостно, как в 1849 году, и поставленная русская администрация получала самое широкое содействие.

Но, несмотря на все сопротивление, проводившаяся десятилетиями политика государственной «украинизации» русинов к началу 20 века начала давать свои результаты. Перед войной уже сформировался достаточно многочисленный фанатичный слой, воспитанный на идеологии антирусского украинства. Стать полностью господствующей новая «украинская интеллигенция» смогла после отступления русских войск из Галиции, получив неограниченные возможности для уничтожения с помощью австрийцев своих идеологических противников.

Василий Ваврик, прошедший через ад австрийских концлагерей Терезин и Талергоф, писал об иудиной работе предшественников «евромайдана»:

«…жандармы... делали каинову работу в силу своих обязанностей. Поэтому можно до некоторой степени простить им провинение, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения... “сечевики” набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на арестованных, чтобы переколотить ненавистных им “кацапов”, хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане... эти стрелки, прославленные украинскими газетами, как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд родных».

Уход русских войск означал и конец Галицкой Руси. Прекрасно понимая, что их ждет после возвращения австрийцев, более 100 тысяч русинов навсегда ушли в глубь России вместе с отступавшими войсками. Родную землю покидали целые села. Например, галицкое село Скоморохи ушло всё до единого человека и поселилось в Пензенской губернии.

Оставшихся ждал страшный террор возвратившихся австрийцев и их местных пособников: казни, пытки и заключение в концлагеря, из которых мало кто возвращался живым. Массовому террору подверглось около 120 тысяч человек. Только заподозренных в сочувствии России греко-католических священников было казнено более трехсот. Русинской интеллигенции Галиции, противостоящей идеологии русофобии и воспитывавшей в духе русского единства народные массы, не стало.

Двуединой монархии оставалось существовать считанные месяцы, но перед своим падением задача тотальной «украинизации» Галиции с целью последующей интервенции на Великую Малоруссию ею была выполнена.

**

Исторические земли Северной Буковины, Закарпатья и Восточной Галиции составляют сегодня западные области Украины. Но долгое время, перед тем как стать частью Украины, эти территории входили в состав Габсбургской монархии, позднее преобразованной в Австро-Венгерскую империю.

Рассмотрим внимательно, какую внутреннюю политику проводили Габсбурги на этих землях. Возможно, это поможет лучше понять процессы, кипящие в современном политическом и социокультурном пространстве Украины.

Находящиеся на стыке Руси, Венгрии, Румынии и Речи Посполитой области, прежде чем попасть под власть империи Габсбургов, неоднократно становились ареной боевых действий и переходили из рук в руки.

Первой территорией, оказавшейся в составе владений австрийской династии Габсбургов, стало Закарпатье. В X–XI веках Закарпатье входило в состав Древнерусского государства. С XI по XIII века земли Закарпатья, одна за другой, попали под власть Венгрии, и к середине XIII века Закарпатье уже целиком находилось в составе Венгерского королевства.

В 1526 году венгерская корона досталась Фердинанду I Габсбургу. По итогам Австро-турецкой войны 1540–1547 годов центральная и южная Венгрия были присоединены к Османской империи, восточная часть Венгрии попала в вассальную зависимость от турецкого султана. Таким образом, восточные и центральные районы Закарпатья надолго оказались в границах, подконтрольных османам. За Габсбургами сохранилась западная часть Закарпатья. В начале XVIII века вся территория Венгрии была отвоевана Габсбургами, турки окончательно изгнаны с ее земель, а Венгрия и Закарпатье закрепились в составе империи Габсбургов.

Северная часть Буковины в X–XI веках входила в состав Древнерусского государства, а в XII–XIII веках стала частью Галицко-Волынского княжества. Южная Буковина, населенная молдавскими и славянскими племенами, до начала XIV века была раздроблена на множество мелких княжеств. В начале XIV века земли Буковины вошли в состав Молдавского княжества. В начале XVI века Молдавское княжество попало под власть Османской империи.

По окончании Русско-турецкой войны 1768–1774 годов Австрия вторглась в северную часть Молдавского княжества и захватила Буковину. Присоединение Буковины к Австрии было закреплено австро-турецкой конвенцией, подписанной в Константинополе 18 мая 1775 года. В составе Австрии Буковина административно была присоединена к Черновицкому округу Галиции, а в 1849 году была выделена в отдельную область — герцогство Буковина.

Галиция так же, как и Буковина, какое-то время была частью Галицко-Волынского княжества, затем в XIV веке была завоевана Польшей. В составе Австрии Галиция оказалась в результате разделов Речи Посполитой. В 1772 году, по итогам первого раздела, к Австрии отошла Восточная Галиция. Второй раздел Польши (1793 год) прошел без участия австрийцев. В результате третьего раздела Польши, в 1795 году, к Австрии перешла Западная Галиция.

Присоединение Галиции и Волыни к Австрии.

Австрия обосновала присоединение Галиции тем, что в XIII веке Галицко-Волынское княжество было короткое время под господством венгерских королей, которые в том числе носили титул «король Галиции и Лодомерии». Этот титул в дальнейшем унаследовали императоры дома Габсбургов.

Результаты разделов Речи Посполитой были выгодны для Австрии. В 1772 году, после того, как австрийский посол объявил о землях, перешедших к Австрии, король Пруссии Фридрих II воскликнул:

«Черт возьми, господа! У вас, я вижу, отличный аппетит: ваша доля столь же велика, как моя и русская вместе…»

В 1804 году император Франц II создал Австрийскую империю (иначе ее называли Габсбургской империей) — в ответ на создание империи Наполеона и в противовес ей. В состав Австрийской империи вошли наследственные владения рода Габсбургов, в том числе Венгрия, Чехия, Словакия и др.

Формирование Австрийской империи принесло с собой и целый ряд достаточно острых проблем: Австрия стала самым многонациональным государством Западной Европы. На ее территории оказалось более десятка национальностей, ни одна из которых не могла быть названа большинством, потому что даже немцы составляли менее четверти населения и при этом были разбросаны по всей территории империи.

Создание Австро-Венгрии.

В 1848 году в Австрии произошло венгерское восстание. Обострившийся «венгерский вопрос» в итоге удалось разрешить только в 1867 году, когда Австрийская империя была преобразована в двуединую Австро-Венгерскую монархию. Обе части государства — Австрию и Венгрию — возглавил единый монарх из династии Габсбургов, при этом каждая земля (австрийская Цислейтания и венгерская Транслейтания) должна была иметь собственный парламент, избираемое и независимое правительство, собственную систему государственной администрации, суда и юстиции. На общеимперском уровне оставались внешняя политика, оборона и военные вопросы, финансовая и таможенная системы.

После преобразования Австрийской империи в Австро-Венгрию Закарпатье вошло в венгерскую часть государства, а Галиция и Буковина остались австрийскими.

К национальным различиям в Австро-Венгрии добавлялись религиозные: австрийцы, итальянцы и поляки исповедовали католицизм, чехи и немцы — протестантизм, русины — православие или униатство. Австрийская, а потом уже Австро-Венгерская империя была вынуждена учитывать национальные и религиозные противоречия и проводить соответствующую политику.

Нас в первую очередь интересуют действия австрийских властей на территориях Буковины, Закарпатья и Галиции.

Для начала рассмотрим более внимательно внутренние процессы на этих территориях, сложившуюся там политическую, социальную и культурную ситуацию.

Русины Галиции.

Этнически Галиция была разделена на западную и восточную части. Западная Галиция, куда входила Малая Польша с Краковом, представляла собой польские земли, которые никогда не входили в Галицко-Волынское княжество. Восточная Галиция, то есть изначальная Галичина с городом Львовом, была заселена преимущественно восточнославянским народом, который называл себя русинами. В Закарпатье и Буковине этническая картина была похожей — там преобладало русинское население. Несмотря на такое численное преобладание русинов, уже к началу XVI века вся социальная верхушка Галиции и Закарпатья состояла из поляков и венгров, либо была ополячена и мадьяризирована. Местная элита была окатоличена, на что очень сильно повлияло принятие Брестской унии в 1596 году (переход ряда православных церквей в подчинение римскому папе, но с сохранением богослужения на церковнославянском языке).

Русинское большинство, проживавшее в Галиции, Закарпатье и Буковине, представляло собой в XVII–XVIII веках абсолютно бесправное крестьянство. Однако бесправное положение отчасти предохраняло русинов в Буковине и Закарпатье от той культурной и религиозной ломки, которой подверглись представители местной интеллигенции. Оно позволяло сохранять и разговорный русский язык, и даже возможность, несмотря на униатство, следовать канонам православной веры. Местная помещичья элита почти не обращала внимания на язык и быт своих крепостных, передававших из поколения в поколение русский язык и культуру. Но социальное положение крестьян было незавидным. Их эксплуатация в польских поместьях Галиции, например, доходила до такого уровня, что барщина (работа на землях помещика) достигала 312 дней в году. В итоге крепостным крестьянам оставалось всего 50 дней для того, чтобы обеспечить себя едой и одеждой на целый год.

Впоследствии политика унификации законов на всей территории, подконтрольной Габсбургам, привела к улучшению положения крестьян. В 1775 году патент австрийской императрицы Марии Терезии ограничил барщину тремя днями в неделю. В 1781 году так называемый «Патент о подданных» императора Иосифа II еще в большей степени смягчил гнет помещиков. Крестьяне были освобождены от службы на господском дворе, получили право перехода от одного помещика к другому, право свободно вступать в брак, обучаться ремеслам, уходить в города.

Такие, по сути, небольшие шаги навстречу русинам привели к весомой поддержке русинами австрийских властей, которым она была необходима в связи с активизацией антиавстрийски настроенных поляков. Поскольку Наполеон стремился с помощью польского фактора окоротить своих австрийских и прусских противников, Австрия действительно нуждалась в каком-то сдерживании польской активности.

Наполеон был последователен в проведении пропольской, а значит, антиавстрийской и антипрусской политики. Австрия терпела поражение за поражением. В 1807 году по Тильзитскому миру из польских территорий, отошедших во время второго и третьего разделов Речи Посполитой к Пруссии и Австрии, было образовано Великое Герцогство Варшавское. А в 1809 году галицийские поляки подняли восстание, надеясь на то, что французский император освободит их от австрийцев окончательно и возродит Польшу в прежних границах.

И тут австрийским властям удалось использовать нежелание галицийских крестьян возвращаться под пяту польских панов. Русины оказали вооруженное противодействие мятежным полякам и помогли австрийским войскам в наведении порядка.

В феврале 1846 года австрийским властям вновь удалось использовать антипольские настроения русинов. Когда поляки подняли восстание в Кракове, русины поддержали мятеж польских крестьян против польской шляхты, получивший название «Галицийская резня». Крестьяне разорили сотни панских усадеб, убили более тысячи помещиков, ксендзов, несколько сотен католиков. Под горячую руку погромщиков порой попадали просто по-европейски одетые люди. Восставшие отряды польской шляхты были разбиты.

В очередной раз использовать русинов для решения своих проблем австрийским властям потребовалось в 1848 году, когда после революции в Париже по всей Австрийской империи прокатилась волна восстаний. Националистические выступления произошли в Вене, Чехии, Венгрии, итальянских провинциях. Не стала исключением и Галиция. Восставшие поляки хотели восстановить Речь Посполитую в ее прежних границах. Центр восстания располагался во Львове. Руководящий орган повстанцев «Рада Народова» создал во многих городах и местечках Галиции свои управленческие структуры и сформировал национальную гвардию. Австрийская монархия была вынуждена военной силой подавлять восстание. Помощь в этом имперским войскам в апреле 1848 года оказали и русины. Их поддержкой империя (в лице губернатора Франца Стадиона фон Вартгаузена) заручилась, отменив в разгар польского восстания крепостное право на территории проживания русинов и освободив тем самым русинов от гнета польской шляхты. Это вызвало очередной всплеск симпатий русинов к Австрийской империи.

Франц Стадион использовал самые различные средства для привлечения русинов на свою сторону. 2 мая 1848 года он позволил русинам создать во Львове первую политическую русинскую организацию «Главная русская рада» («Головна руська рада»). Ее лидером стал униатский епископ Григорий Яхимович. Мы вновь сталкиваемся с попытками империи воспользоваться русинским фактором в своих интересах: учреждение антипольской рады отрезало русинам путь к объединению с польскими демократами в единый антиимперский фронт и этим укрепило империю.

Требования «Главной русской рады» состояли в освобождении от польской гегемонии, установлении полного равноправия с поляками и административного отделения Восточной Галиции (русинской) от Западной Галиции (польской). При «Главной русской раде» был сформирован особый полк «русских стрельцов» по типу национальной гвардии. В 1848–1849 годах австрийские императорские войска привлекли этих «стрельцов» в свой состав для усмирения восставших венгров.

Однако галицкие русины не желали ограничиваться борьбой с поляками. В воззвании к народу по поводу предоставления императором конституции «Главная русская рада» заявляла: «Мы, русины галицкие, принадлежим к великому русскому народу». Такие откровенно прорусские настроения не могли не встревожить австрийскую администрацию. Русинов решено было приструнить.

Переименование в Рутенов.

В том же 1848 году губернатор Галиции Франц Стадион фон Вартгаузен, принимая представителей галицийской русинской общественности, дал им понять, что рассчитывать на помощь правительства русины могут только в том случае, если захотят быть самостоятельным народом и откажутся от национального единства с русскими. А иначе австрийским властям для борьбы с русофильскими тенденциями не останется ничего иного, как вновь опереться на поляков. Символическим отказом от русского родства стало то, что с подачи Франца Стадиона русинов переименовали в рутенов.

Здесь нужно отметить, что «русины» — это самоназвание галицийского русского населения. Среди галицийского крестьянства слова «русин» и «русский» были почти тождественны. Тем самым уже в имени народа подчеркивалось родство с Россией. Это не могло не беспокоить австрийские власти. Потому ими и была взята на вооружение латинизация слова «русские» — «рутены» (Rutheni). Слово это австрияки почерпнули у средневековых польских историков.

Некоторое время правительство империи рассматривало два возможных варианта национальной политики по отношению к русинам. Первый вариант предполагал создание отдельной «рутенской» народности. Но в конечном итоге было принято решение создавать «украинскую» нацию, заявив о национальном единстве рутенов и населения российской Малороссии.

Тяготение русинов к России стало одним из факторов, повлиявших на рост напряжения в отношениях Австрии и Российской империи. Российский император Николай I в 1850-х годах поддержал борьбу славянских народов Балканского полуострова за независимость от Османской империи. Это движение за независимость страшило Австрию, опасавшуюся роста народно-освободительной борьбы на своей территории. На создании национального государства настаивали австрийские сербы — они стремились воссоединиться с Сербским княжеством и надеялись на помощь России в этом вопросе.

Австро-Венгерскую империю волновали не только прорусские настроения у отдельных народов, входивших в ее состав, но и нечто большее. Вот что писал об этом английский историк А. Дж. Тэйлор, подробно исследовавший ситуацию на Балканах в XVIII и XIX столетиях:

«В восемнадцатом веке „восточный вопрос“ представлял собой простое соревнование между Австрией и Россией за турецкие территории. Теперь это становилось невозможным. Последние русские приобретения в 1812 году привели Россию на берега Дуная… Но Дунай оставался главной транспортной артерией, связывавшей Австрию с внешним миром вплоть до появления железных дорог, и весьма важным торговым путем даже после их появления; Австрия не могла позволить, чтобы устье Дуная перешло в руки русских, не перестав при этом быть независимой державой».

Австрийский император Франц Иосиф писал матери:

«Наше будущее — на востоке, и мы загоним мощь и влияние России в те пределы, за которые она вышла только по причине слабости и разброда в нашем лагере. Медленно, желательно незаметно для царя Николая, но верно мы доведем русскую политику до краха. Конечно, нехорошо выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе, а наш естественный противник на востоке — Россия».

Австрия выступила на стороне противников России (Британии, Франции, Османской империи и Сардинского королевства) в Крымской войне 1853–1856 годов, предъявив в начале июня 1854 года Николаю I ультиматум о немедленном выводе русских войск из дунайских княжеств. Россия была вынуждена отвести войска с Балкан. Но вместо ожидаемого усиления своих позиций Вена оказалась в международной изоляции. Специалист по истории европейской дипломатии XIX и XX вв. А. Тейлор писал:

«Крымская война оставила Австрию без друзей. Россия приписала свое поражение австрийским угрозам присоединиться к союзникам, союзники считали, что Россия уступила бы без боевых действий, если бы Австрия присоединилась к ним сразу».

Справедливости ради стоит отметить, что австрийское военное руководство было шокировано венской дипломатией 1854–1856 годов:

«Политика, которую австрийское правительство проводило во время Крымской войны, была прямо противоположна мнению армии и привела именно к тому результату, которого в армии так боялись, — изоляции дунайской монархии в международных делах. Австрийская внешняя политика не пользовалась в армии ни малейшим доверием».

Вернемся к внутренней политике Австрии.

Русское (именно русское, а не «рутенское» или «украинское») возрождение продолжалось. Это наиболее сильно ощущалось в литературе, о чем писала галицийская пресса:

«Едва начала Русь в Австрии возрождаться, оказалось, что ее литература не ступит ни шагу без словаря Шмидта, что этот словарь русский как для Львова, так и Петербурга, что в нем собраны сокровища действительно литературного, письменного языка».

Несколько лет правительство Австрийской империи этому не препятствовало. Наоборот, в Галиции позволили издавать «Вестник краевого правительства», в котором тексты указов на официальном немецком языке для местного населения дублировались на русском.

Но видя, что такая политика ведет лишь к увеличению сторонников русофильского движения, а не к развитию обособленного «рутенского», австрийские власти посчитали, что назрела необходимость остановить процесс поиска идентичности русинов в русском мире с тем, чтобы развитие этого процесса не зашло слишком далеко. А для помощи в этом деле не было более естественных «партнеров», чем польская шляхта. Тем более что поляки, сильно обескровленные и деморализованные «Галицийской резней» 1846 года, перестали представлять для австрийского правительства существенную угрозу.

Попытки Полонизации Русинов Галиции.

По сути, случившаяся «Галицийская резня» сыграла на руку Вене в политическом плане. Эти страшные события подтолкнули польскую знать к поиску защиты от собственных крестьян у австрийских властей и сделали второстепенной задачу борьбы за независимость. Дав обязательства поддерживать политику Габсбургов, польская элита получила от австрийского правительства военно-полицейскую помощь в восстановлении своего господства и карт-бланш на полонизацию края.

Почти десятилетие, с 1849 по 1859 годы, под руководством поляка Агенора Голуховского, назначенного губернатором Галиции в 1849 году, проводилась политика ускоренной полонизации галицийских русинов. Но оголтелая культурная, национальная и религиозная экспансия поляков вызвала у русинов рост пророссийских настроений. Русины под таким натиском польской администрации лишь теснее сплотились в отстаивании своих православных убеждений и традиций русского образа жизни. Попыткам Голуховского заменить при поддержке австрийской администрации в 1859 году кириллицу на латиницу был дан такой единодушный отпор со стороны русинской общественности, что реализовать их не удалось. Это был полный провал для Голуховского, он вынужден был уйти в отставку.

Руководству Австрийской империи становилось всё более ясно, что никакие прямолинейные действия по ополячиванию русинов к искоренению русофильства не приведут. И что для сдерживания русофильских тенденций нужно использовать не лобовое давление, а более гибкие и эффективные методы.

Украинофильство - Украинство.

Начался поиск внутренних разногласий среди русинов и попытки сыграть на этих разногласиях. Такие разногласия были найдены. Вначале были нащупаны внутрирусинские разногласия в вопросе о формировании литературного языка. В вопросе о языке русинская интеллигенция поделилась на две противоборствующие группы: русины-москвофилы (сторонники принятия великорусского литературного написания) и русины-народники (сторонники написания максимально близко к разговорному народному языку).

Москвофилы, представлявшие собой преимущественно старшее поколение русинов, твердо придерживались русофильских убеждений. Поэтому австрийские власти сделали ставку на их оппонентов-народников, представителей следующего поколения. Народникам была подброшена идея «украинизации», согласно которой исторические и культурные пути Юго-Западной Руси и России существенно отличались.

Поляки сначала не оценили австрийскую идею, поскольку хотели, чтобы Галиция была исключительно польской. Но под влиянием польских эмигрантов из России они изменили свою позицию. Пользу, которую можно извлечь из «украинства», убедительно описал Генрих Яблонский — уроженец Малороссии и один из лидеров польского движения. По словам русского публициста С. Щеголева, исследовавшего украинский сепаратизм незадолго до начала Первой мировой войны:

«он [Яблонский] убеждал поляков, что они неразумно поступают относительно галичан, и что вместо того, чтобы отрицать их национальность, лучше прививать у них сознание национальной отдельности от великороссов для солидарной деятельности против России».

Позднее, уже в 20 веке, об этом же напишет соратник Ю. Пилсудского В. Бончковский:

«На вопрос, существует ли украинский народ, отвечаем: если бы не существовал украинский народ, а только этнографическая масса, то следовало бы помочь ей в достижении национального сознания. Для чего и почему? Потому, чтобы на востоке не иметь дела с 90 млн великороссов плюс 40 млн малороссов, неразделенных между собой, единых национально».

Чем более напряженными становились отношения между Австро-Венгрией и Российской империей, тем интенсивнее и шире велась пропаганда украинизации среди русинов. Украинизация углубляла конфликт между москвофилами и народниками, выводя его в историческую, идеологическую и политическую плоскости. «Пустить русина на русина, дабы они сами себя истребили…» — такой девиз приписывали губернатору Галиции графу Голуховскому тогдашние русофилы.

Уже в 70-х годах XIX века отношения между Австро-Венгрией и Российской империей накалились настолько, что среди высших кругов Дунайской монархии всерьез рассматривалась вероятность начала войны с Россией. В 1870 году граф Андраши, ведущий государственный деятель Венгрии и будущий министр иностранных дел монархии, утверждал:

«Подобно каждому человеку в Венгрии, я считаю столкновение Австро-Венгрии и России неминуемым».

Руководство России тоже рассматривало подобный сценарий. Русский дипломат С. Сазонов, министр иностранных дел Российской империи в 1910–1916 годах, в своих воспоминаниях отмечал:

«Относительно чувств к нам Австрии мы со времен Крымской войны не могли питать никаких заблуждений. Со дня ее вступления на путь балканских захватов (имеется в виду оккупация Боснии и Герцеговины в 1878 году), которыми она надеялась подпереть расшатанное строение своей несуразной государственности, отношения ее к нам принимали всё менее дружелюбный характер».

Нарастание стратегической напряженности в отношениях между Австро-Венгрией и Россией привело к тому, что руководство Австро-Венгрии стало всё более активно проводить политику отрыва Юго-Западной Руси от России. Это способствовало как подавлению русофильских настроений, так и пропаганде сепаратизма в Малороссии, активизируемого Австро-Венгрией с целью оторвать этот кусок территории от Российской империи и ввести его в состав своей империи, назвав «единой Украиной».

На пути этих амбициозных планов стояли непокорные галицкие русофилы. Против них австрияками были развернуты обширные репрессии. Украинофилам, напротив, оказывалась повсеместная поддержка.

Осип Андреевич Мончаловский — общественный деятель, журналист, публицист, историк и один из основателей Русской народной партии (создана в Галиции в 1900 году), открыто выступавшей против украинофильства, в 1903 году так описывал политику Австро-Венгрии по украинизации русинов:

«Явную поддержку украинофильства со стороны центрального правительства доказывает ежегодное пособие в количестве 20 000 корон, получаемое Обществом имени Тараса Шевченко во Львове. От галицкого сейма, т. е. от поляков, украинофильские общества и редакции ежегодно получают следующие суммы: Общество «Бесіда» во Львове на содержание театра — 14 500 корон; певческое Общество «Боян» во Львове — 600; редакция журнала «Учитель“ — 1000; Общество «Просвіта“ — 10 000; Общество имени Т. Шевченко — 8000; редакция детского журнала «Дзвінок“ — 400; издательство книжек — 12 000; девичье училище в Перемышле — 400; Общество педагогическое на издательство «украинско-русской» библиотеки — 600; женская школа во Львове — 3200; базилиане на издание брошюр — 400; на содержание пансионов для бедной учащейся молодежи — 5000, итого — 50 100 корон, между тем как русские общества не получают ни гроша».

Император Франц Иосиф, сделавший, как мы уже убедились, ставку на отбрасывание России на восток, последовательно шел к реализации этой цели, которую он впервые озвучил за полвека до описываемых нами событий, будучи еще молодым монархом.

С одной стороны, ему в преддверии военного конфликта с Россией нужно было задавить русинское русофильство на собственной территории.

С другой стороны, в начале 20 века на территории Малороссии был сосредоточен значительный экономический потенциал. И Францу Иосифу, строившему планы отбрасывания русских на восток, конечно, было желательно отобрать этот лакомый кусок у России, включив его в состав Австро-Венгрии.

Антирусскому «украинскому» сепаратизму в Австро-Венгрии покровительствовали наследный принц Франц-Фердинанд и военное министерство. В 1910 году в замке Франца-Фердинанда Конопиште состоялось тайное совещание, на котором присутствовал сам эрцгерцог, а также деятели украинского движения из Галиции и Малороссии: Евгений Олесницкий, Андрей Шептицкий, Евгений Чикаленко, Николай Михновский. Это совещание по «украинскому» вопросу было отнюдь не единственным. Так, в конце июля 1914 года состоялось еще одно секретное совещание высших должностных лиц. На этом совещании опять-таки присутствовал митрополит Андрей Шептицкий, которому было поручено подготовить и переслать австрийскому и немецкому правительствам рекомендации для их будущей политики в отторгнутой у России Малороссии. 15 августа он написал докладную записку австрийскому императору Францу Иосифу, в которой настаивал, что после аннексии Малороссии австрийская администрация должна сосредоточиться на пробуждении «Россией подавленных традиций Украины» (читай — украинизации), чтобы области Малороссия «возможно полнее отторгнуть от России и придать им симпатичный населению характер области национальной, от России независимой, чуждой державы Царей».

Австро-Венгрия и Германия всерьез готовились к осуществлению задуманного. Причем речь шла о весьма детальной и тщательной подготовке. Была рассмотрена, например, кандидатура будущего «короля» оккупированной Украины. Им было решено сделать эрцгерцога Вильгельма Франца Габсбурга, которого с юности готовили к этой роли. Вильгельм Франц Габсбург владел украинской мовой, носил под австрийским военным мундиром вышиванку и командовал кавалерийским полком из галицких русинов. Антирусские украинцы именовали своего будущего короля Вильгельма — Василь Вышиванный.

1 августа 1914 года началась Первая мировая война.

31 августа 1914 года барон Гизль, представитель австрийского министерства иностранных дел при верховном командовании, проведя переговоры с лидерами украинских организаций во Львове, сообщил австрийскому МИДу следующее: «Украинофильское движение среди населения не имеет почвы — есть только вожди без партий». В одном из последующих сообщений Гизль назвал галицийское украинство «исключительно теоретической конструкцией политиков». А после вхождения русской армии на территорию Галиции Гизль сообщил руководству о массовом переходе русинов на сторону русских войск, в результате которого австрийская армия оказалась, по выражению Гизля, «брошена на произвол судьбы».

Замглавы австрийской военной разведки Максимилиан Ронге уже после войны вспоминал об отношении местного русинского населения к австрийским войскам: «Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам».

В итоге австрийский главнокомандующий эрцгерцог Фридрих в докладной записке императору Францу-Иосифу вынужден был признать, что русские войска воспринимаются русинами как освободители, и что русские могут «рассчитывать на полную поддержку» со стороны местного населения.

Несмотря на такое успешное начало войны и на поддержку русинов, русские войска вскоре вынуждены были отступить с территории Австро-Венгрии.

В 1917 году с исторической сцены сошла династия Романовых.

В 1918 году такая же судьба постигла династию Габсбургов.

Планам по объединению Малороссии с Галицией так и не суждено было осуществиться.

Правда, в 1918 году была-таки создана «союзная» с Германией и Австрией Украинская Держава, которую ненадолго возглавил гетман Павел Скоропадский. По ее поводу в ноябре 1914 года делился планами министр иностранных дел Австро-Венгрии Берхтольд, заявляя, что:

«главная цель в этой войне состоит в долгосрочном ослаблении России, и поэтому, на случай нашей победы, мы приступим к созданию независимого от России Украинского государства».

Но ноябрьская революция 1918 года в Германии, поражение Австрии и Германии в Первой мировой войне привели к тому, что Австро-Венгерская империя распалась, так и не осуществив своих планов по отбрасыванию России на восток.

В результате боевых действий 1918–1921 годов и последующего передела территорий по итогам трех войн — Первой мировой, Гражданской и советско-польской — Галиция оказалась в составе Польши, Буковина отошла к Румынии, а Закарпатье — к Чехословакии.

На всех этих трех территориях Юго-Западной Руси власти соответствующих государств пытались, как под копирку, сначала осуществить поголовную полонизацию, румынизацию или чехизацию. Но после того как на этом пути встречали упорное сопротивление русинов, становились на рельсы конструирования у них «украинского национального самосознания».

Комментарий.

Политика украинизации или, иными словами, построения идентичности народа на основе русофобии, с той или иной степенью успешности продолжается различными политическими субъектами и по сегодняшний день. К чему это привело, мы можем воочию наблюдать: в самом центре Европы полыхает военный конфликт, грозящий перерасти в мировой.

Поэтому в заключение хочется привести оценку исторического опыта Австро-Венгрии американским исследователем С. Вэнком:

«Габсбургская империя не способна преподать нам позитивные уроки того, как следует улаживать этнические конфликты и строить наднациональное государство… Опыт монархии Габсбургов дает больше предостережений, чем примеров для подражания».

Откуда взялись украинцы? Кто они? Где их корни и какова их роль в создании того государства, которое сегодня называется Украиной? Эти вопросы волнуют историков по сей день, и по сей день на них нет однозначных ответов. Между тем, украинская национальная идея начала формироваться более 100 лет назад — на рубеже XIX 12 и XX 20 веков. Как и сейчас, украинские националисты мечтали об Украине для украинцев и верили — ее независимость стоит того, чтобы пролить реки крови. А будущий идеолог ОУН (запрещена в РФ) Дмитрий Донцов обосновывал необходимость вооруженной борьбы с Россией. Речь пойдет о зарождении украинской национальной идеологии и первых попытках осознать себя как нацию.

Малоросс или украинец.

Оказалось, что организатором теракта выступил один из лидеров украинского национального движения Николай Михновский, а исполнителями стали члены подпольной радикальной группировки «Оборона Украины». Аналогичные покушения на монументы Александра Сергеевича произошли в Одессе и Киеве. По задумке организаторов взрывы должны были символизировать протест против празднования 250-летия вхождения Украины в состав России.

Украинские националисты не сразу взялись за бомбы. Этому предшествовали долгие исторические, культурные и философские споры. И, как это часто бывает, начались они с терминологии. Ведь еще сто лет назад у нации не было даже единого и общеупотребимого названия. В Российской империи теперешних украинцев называли малороссами.

Термин «малоросс» восходит к греческой традиции. «Малой» в те далекие времена называли саму Грецию, а «Великой Грецией» — все греческие земли вместе с присоединенными территориями Италии. Традиция говорить об Украине как о «Малой Руси» появилась в XIV веке для обозначения территории Галицкой православной епархии, которая в представлении церковных иерархов была главной на Руси. Со временем это название трансформировалось до Малороссии, утратило свой церковный смысл и распространилось для обозначения всего Поднепровья. Соответственно, жителей этих территорий стали называть малороссами.

Интересно, что многие выходцы из Малороссии обосновывали именно это самоназвание. Например, киевлянин, глава Синода и сподвижник Петра I Феофан Прокопович. Как объясняет один из крупнейших современных историков Алексей Миллер, продвигая этот термин и придавая ему значение малой родины, Прокопович пытался сблизить территории в рамках единой империи. Хотя бы на уровне топонимики.

Хотя первые ростки украинской национальной идеологии появились в конце XIX века, малороссийская идентичность начала формироваться раньше — в XVII-XVIII веках. Во многом тому способствовала Жалованная грамота дворянству Екатерины II, которая фактически уравняла казацкую старшину, правящий класс тогдашней Украины, с русским дворянством, чем вывела ее на верхушку социальной пирамиды империи.

Примеров успешных малороссов более чем достаточно: Александр Безбородко был министром иностранных дел России, Кирилл Разумовский возглавлял Академию наук, а фельдмаршал Иван Паскевич командовал Русской армией в войнах с поляками и турками. Роль малороссов была столь значительной, что Евгений Гребинка, автор романса «Очи черные», полушутя называл Петербург «колонией образованных малороссиян».

При этом единства мнений относительно того, как же себя правильно называть, среди будущих украинцев не было. Некоторые из них не принимали «малороссийского» подхода к самоназванию и месту украинцев в мире. Под влиянием идей романтизма украинская интеллигенция пустилась в культурный и исторический поиск. Первым результатом стало Кирилло-Мефодиевское братство, существовавшее в середине XIX века. Его члены обосновывали культурную самобытность и обособленность развития Украины от России. Впрочем, дальше они не заходили. Лидер братства Николай Костомаров при всем прочем считал малороссов частью единого русского народа.

Вся вторая половина XIX и начало ХХ веков прошли в постоянных спорах и идеологических конфликтах между представителями политического украинства, ориентированного на отделение от России, и малороссийства, выступавшего за лояльность империи. Главным рупором украинцев в лице «Общества украинских прогрессистов» была газета «Рада». В Обществе состояли видные в будущем деятели украинского национального движения Михаил Грушевский, Симон Петлюра, Владимир Винниченко и другие. Члены Общества отстаивали именно «украинское» самоназвание и идентичность.

Оппонентом «Рады» стал «Киевлянин», печатный орган Киевского клуба русских националистов, чьим патроном был премьер-министр Петр Столыпин. Русские националисты Киева отстаивали термин «малоросс» для обозначения будущих украинцев и выступали за их единство с великороссами. На страницах «Рады» они представлялись как черносотенцы, реакционеры и предатели собственной нации. Для «Киевлянина» украинские прогрессисты были мазепинцами, раскольниками, русофобами и агентами внешних сил. Под внешними силами подразумевались не только и не столько поляки, сколько Австрия и Германия.

В XIX веке деятели украинского национального движения спорили не только о названии, но и об истории, которую, впрочем, тоже нужно было правильно понимать. Первым государством на территории современной Украины была Русь — сначала Новгородская, затем Киевская. С этим никто не спорил, но дальше начинались разночтения.

В рамках российской исторической школы принято считать, что после снижения роли Киева в XII веке и начала междоусобиц, государственная традиция Руси переходит на северо-восток, во Владимиро-Суздальское княжество, а впоследствии — к Москве, которая начинает собирать русские земли. Такую схему полностью отвергал профессор истории Львовского университета Михаил Грушевский. Он же Резидент Австрийской спец службы в будущем... Он родился и вырос в Российской империи, однако в 28 лет переехал в Австро-Венгрию.

Там на рубеже XIX и XX веков он разработал собственную оригинальную концепцию историю Украины — Руси, которая в современной Украине стала официальной. Якобы Русь была исконным государством этнических украинцев. А после снижения роли Киева государственная традиция Руси перешла на земли Западной Украины, в Галицко-Волынское княжество.

Когда Галицко-Волынское княжество ослабло и его завоевали Литва и Польша, украинцы, по версии Грушевского, играли большую роль в управлении этими государствами. Правда, украинская знать со временем ополячилась и перешла в католичество, что заставило украинцев переориентироваться на православную Москву. Итогом такой смены ориентации стало подписание гетманом Богданом Хмельницким Переяславского договора о вхождении подконтрольных ему территорий (Гетманщины) в состав Русского царства в 1654 году.

Но затем, по мнению Грушевского, московские цари обманули и предали украинцев. Россия якобы постоянно ограничивала их свободу. Он утверждал, что и в Польше, и в России украинцы являлись или бесправными рабами, или же находились в оппозиции к правящему режиму. В работах Грушевского украинцы выступают отдельным от русских народом, имеющим собственные историю, традиции и культуру.

Грушевский и близкие ему украинские политики считали, что национально-освободительное движение на Украине начнется с Галиции (в ту пору часть Австро-Венгрии ), или Галичины, как они сами и большинство малороссов называли этот регион. Грушевский даже предложил именовать ее «украинским Пьемонтом». Пьемонт — регион на северо-западе Италии. Правящая там Савойская династия в XIX веке смогла изгнать иностранных правителей и объединить страну под своей властью. С тех пор Пьемонт стал нарицательным именем региона, с которого начинается культурное возрождение и объединение государства.

В начале ХХ века Михаил Грушевский даже издал несколько статей, обосновывающих право Галичины на первенство в украинском вопросе. По его мнению, в последнее десятилетие XIX века Галичина становится центром украинского движения, и в отношении украинских земель России играет роль культурного арсенала, где создавались и совершенствовались средства национального, культурного и политико-общественного возрождения украинского народа.

Но тут профессор Грушевский несколько преувеличивает. Дело в том, что тогдашняя Галичина являлась одним из беднейших регионов Европы, где украинцы занимали подчиненное положение. Знать была немецкой и польской, буржуазию формировали представители этих же народов, а также евреи. На социальной лестнице Галичины украинцам была уготована роль крестьян, слуг и подмастерьев. В отличии от Российской империи, в Австро-Венгрии украинцы не становились канцлерами, академиками и фельдмаршалами.

Иными словами, в Галичине не было условий для национального или культурного возрождения украинского народа, о котором писал Грушевский. В регионе не было украинских денег, которые могли бы поддерживать и защищать это возрождение. Однако там были другие деньги... Галичина еще с XIV века находилась под влиянием Польши.

После трех разделов Речи Посполитой во второй половине XVIII века, этот регион перешел под контроль Австрии, однако поляки сохранили в нем привилегированное положение. Их не устраивала утрата независимости, ради восстановления которой они активно воевали в Наполеоновские войны, а также поднимали два крупных антироссийских восстания в XIX веке. Со временем, однако, польская сила стала мягче.

В частности, польский иезуит, историк Валерин Калинка в середине XIХ 19 века организовал во Львове, столице под-австрийской Украины, интернат для лояльной украинской молодежи, воспитанной в греко-католичестве и подготовленной для борьбы с русофилами и православными.

«Между Польшей и Россией живет огромный народ, ни польский, ни российский, — писал он. — Польша упустила случай сделать его польским, вследствие слабого действия своей цивилизации. Поляком он не будет, но неужели он должен быть москалем?! Пускай Русь [Малороссия] останется собой и пусть с иным обрядом, но будет католической — тогда она и Россией никогда не будет и вернется к единению с Польшей. Тогда возвратится Россия в свои природные границы — и при Днепре, Доне и Черном море будет что-то иное».

Версию о польском влиянии на украинское национальное движение поддерживал и член Киевского клуба русских националистов и депутат Государственной Думы Василий Шульгин. В статье «Украинствующие и мы» он приводит высказывание еще ряда видных деятелей польского движения XIX 19 — начала XX 20 веков, которые выступали за развитие украинства для ослабления России. Зная отношение Шульгина к украинским прогрессистам, его можно было бы заподозрить в предвзятости, однако последующие события, в том числе и высказывания самих украинских национальных лидеров подтверждают его подозрения.

Нападения на памятники Пушкина.

В ночь на 31 октября 1904 года на волне предреволюционной ситуации в Российской империи боевики террористической группы «Оборона Украины», созданной на базе партии УНП (Украинская народная партия) по инициативе украинского националистического политического деятеля Николая Михновского, попытались взорвать памятник А. С. Пушкину в Харькове. Памятник был сооружён в мае 1904 года в честь 100-летнего юбилея великого русского поэта, отмечавшегося в 1899 году. Скульптор Борис Эдуардс.

В результате взрыва пострадал постамент, бюст уцелел. В домах, которые примыкали к площади Поэзии, выбило окна. На месте террористического акта полиция обнаружила листовки с призывами бороться за свободу и независимость «украйны». Аналогичные нападения на памятники Пушкина произошли в Киеве и Одессе. Тем самым украинские националисты выразили свое отношение к празднованию 250-летия вхождения Украины в состав России – Переяславская рада состоялась в 1654 году.

Первый из радикалов

«Николай Михновский (организатор харьковских взрывов ) принадлежал к той когорте мыслителей, кого невозможно назвать "человеком своего времени". Он его опережал. В то время, когда его современники робко подавали голос за автономию Украины, он громко и твердо отстаивал украинскую независимость и конкретными делами приближал ее», — считает доктор исторических наук и автор школьных учебников по истории Украины Федор Турченко.

Именно жесткий национализм, перешедший со временем в радикализм, сделал Михновского знаковой личностью украинского национального движения. В 1900 году он сблизился с Революционной украинской партией (РУП). Это была социалистическая партия с национальным уклоном, имевшая тактический союз с аналогичными польскими и еврейскими партиями, а также РСДРП. Михновский был близко знаком с руководством РУП и его попросили составить программу партии.

Брошюра «Самостоятельная Украина» произвела эффект разорвавшейся бомбы среди тогдашних украинских политиков. В ней Михновский декларирует полный разрыв с Россией. По его мнению, Украина имеет свою собственную историю государственности, с Россией никак не связанную. Он выстраивает логическую цепочку истории, в целом тождественную идеям Грушевского, однако с нюансами.

Михновский считал, что в середине XVII века тогдашняя Украина не вошла добровольно в состав Русского царства, а создала конфедерацию с Россией. Все последующие годы цари коварно поглощали Украину и в итоге совсем уничтожили ее самостоятельность. За этим следует традиционное перечисление украинских претензий к России: лишение свободы, угнетение языка, «царизм держал трудящихся во тьме» и прочее.

Михновский полагал, что свободу Украине сможет дать лишь третье поколение интеллигенции (первые два последовательно продались Польше и России соответственно). Он стал, пожалуй, первым, кто допустил вооруженное восстание против российской власти для обретения независимости.

«Все, кто на Украине не за нас, тот против нас. Украина для украинцев, и пока хоть один враг-чужак останется на нашей территории, мы не имеем права сложить оружие», — писал он. Он же первым выдвинул лозунг «Одна, единая, нераздельная, свободная, самостоятельная Украина от Карпат и до Кавказа».

Какого-либо обоснования претензий Украины на обладание всеми этими землями Михновский не давал, однако оно, видимо, и не требовалось.

Идеи, изложенные в брошюре, формально представляли одинаковую опасность и для России, и для Австро-Венгрии, поскольку пределы будущей единой Украины Михновский определил в рамках владений этих двух империй. При этом «Самостоятельную Украину» спокойно напечатали во Львове и нелегально переправили и распространили в России. Удивительно, но обвиняя последнюю во всех бедах Украины, Михновский не критикует Австрию и вообще о ней не вспоминает.

В Российской империи брошюра была официально запрещена, но это не остановило борца с «российским угнетением». Протестуя против этого запрета, Михновский оставил послание министру внутренних дел Дмитрию Сипягину, начертав его на памятнике украинскому поэту Ивану Котляревскому в Полтаве:

«Украинская нация должна сбросить господства иноплеменников, которые оскверняют душу нации. Должна добыть себе освобождение от рабства национального и политического, хоть бы пролились реки крови!»

Со временем его взгляды и идеи становились все более радикальными. В 1902 году из РУП выдвинулось националистическое крыло, которое создало Украинскую народную партию (УНП). Спустя год Михновский сформулировал ее политическое кредо, которое вошло в историю как -

«10 заповедей Михновского»: «Украина — для украинцев!»; «Все люди — твои братья, но москали, ляхи, венгры, румыны и евреи — это враги нашего народа, пока они господствуют над нами и обирают нас»; «Всегда и везде используй украинский язык. Пускай ни жена твоя, ни дети твои не оскверняют твой дом языком чужаков-угнетателей» и т.д.

Австрийские гранты.

Идеи Михновского оказались слишком передовыми для своего времени — до прихода в политику Бандеры и Шухевича оставалось еще полвека. А в те годы куда популярнее были социалистические идеи, которые на украинской почве приобретали отчетливый националистический оттенок. Их ярким выразителем явился Дмитрий Донцов, который позже станет одним из ключевых идеологов Организации украинских националистов (ОУН).

Родившись в уездном городе на юге Украины, он смог успешно закончить юридический факультет Санкт-Петербургского университета. После учебы состоял в Украинской социал-демократической рабочей партии (УСДРП), скитался по тюрьмам, чуть было не оказался на каторге и, в итоге, переехал в Галицию. В идеологическом смысле он начинал как марксист. Так, например, в 1910 году он писал, что в «борьбе за национальное освобождение украинский пролетариат выступит не под сине-желтым флагом украинства, а под красным флагом социал-демократии».

Но за время жизни в Австро-Венгрии идеология Донцова поменялась. В предвоенные годы он успел поучиться в Вене и поработать журналистом во Львове. Чем ближе была Первая мировая война, тем отчетливее у него прослеживались антироссийские и прогерманские идеи. Выступив в 1913 году с докладом «Современное положение нации и наши задачи», Донцов заявил о неизбежности войны России с Австро-Венгрией и Германией. Он утверждал, что все прогрессивное украинство должно занять антироссийские позиции. Первую мировую войну он считал идеальным временем для политической сепарации от России.

Ориентация на австро-германский блок проявилась в полной мере в 1914 году. Через несколько дней после начала Первой мировой войны, 4 августа, он вместе с другими украинскими социалистами из под-российской части страны основал во Львове Союз освобождения Украины (СОУ). При этом борьбу за освобождения Украины курировало и финансировало австрийское министерство иностранных дел.

Брашура Донцова про Буферную Антироссийскую Украину.

Ключевой его работой в это время стала брошюра:

«Украинская государственная идея и война против России». В ней он пишет, что единственный способ остановить имперские устремления России, это разделить ее. При этом по границам должны быть созданы буферные государства, способные сдерживать Россию. Украина, по мнению Донцова, идеально подходит на эту роль.

Имя им Легион - создание войск Австр Правительством.

Но не только публицистическая деятельность занимала Союз освобождения Украины. Шла Первая мировая и воюющие державы остро нуждались во все новых и новых бойцах. СОУ пришел на помощь. Сразу после начала войны украинские политические партии Западной Украины объединились и создали Главный украинский совет. Помимо этого украинские скаутские организации «Сокол» и «Пласт» создали Украинскую боевую управу.

Совместно эти три организации приступили к формированию Легиона украинских сечевых стрельцов. Скаутские и другие полувоенные объединения действовали на Западной Украине задолго до начала войны, поэтому австрийскому правительству потребовался всего месяц, чтобы сформировать Легион и привести легионеров к присяге. Из 28 тысяч добровольцев сначала отобрали 2500 человек, а впоследствии состав подразделения расширился до семи тысяч.

И украинские политики, и австрийское правительство позиционировало Легион как основу для будущего войска украинского государства, находившегося под протекторатом Австро-Венгрии. С этой целью Австрия даже отправила служить в Легион одного из членов правящей династии, 19-летнего эрцгерцог Вильгельма Франца фон Габсбурга. Этот молодой человек вырос в Галичине и рассматривался в качестве претендента на украинский трон. Чтобы сблизиться с народом, он носил вышиванку, за что его называли Василием Вышиваным.

Интересно, что к деятельности Союза освобождения Украины оказался причастен и Михаил Грушевский. К моменту начала Первой мировой войны он проживал на Западной Украине, откуда выехал в Вену, где провел совещание с украинскими политиками по поводу координации работы украинских подпольных групп на территории под-российской Украины. Они должны были вести антироссийскую пропаганду и спровоцировать восстание.

Михаил Грушевский совершал акты подрывной деятельности против России. Со временем его заподозрят Контрразведчики в Работе на Австрийские службы. об этом в следующей Главе [ссылка]

С этой миссией Грушевский выехал в Киев, где в ноябре 1914 года его арестовала полиция. После нескольких месяцев тюрьмы его выслали в Симбирск, однако вскоре он получил разрешение переехать в Казань. Там он расположил к себе местную либеральную интеллигенцию. За него ходатайствовали члены Академии наук, и в результате его местом «ссылки» стала Москва, где он и жил до февраля 1917 года.

По иронии судьбы, боевым крещением легионеров стала оборона горы Маковка от кубанских казаков, которых националисты записывают в украинцев. Бои длились неделю и хотя закончились взятием австрийских позиций, в целом, учитывая потери и общую диспозицию, завершились неудачно для Русской армии. Что интересно, в ходе сражения в российский плен попал будущий основатель ОУН Евгений Коновалец.

Впоследствии, в сентябре 1916 года во время боев за холм Лысоня и в июле 1917 года под Конюхами Русская армия дважды разгромила Легион. По итогам обоих боев в строю оставалось лишь немногим более 400 человек, поэтому Легион отвели в тыл для переформирования.

Параллельно украинские политики развернули пропагандистскую работу с пленными украинцами из российской армии, захваченными немецкой и австро-венгерской армией. Их собрали в отдельных лагерях общим числом до 80 тысяч человек. Для них организовывали школы, библиотеки, курсы украинской истории и литературы, театры и многое другое. Пропаганда оказалась в целом эффективной.

В Австро-Венгрии из пленных украинцев сформировали одну стрелковую дивизию, в Германии — еще две, по пять тысяч человек каждая. Впоследствии они даже успели поучаствовать в Гражданской войне, составив основу армии Украинского государства гетмана Павла Скоропадского.

В итоге, к 1917 году украинские национальные идеологи добились существенных успехов. Термины «Украина» и «украинцы» хоть и не принимались большинством населения, все же смогли стать частью мейнстрима. У Украины появилась оригинальная концепция истории, которая могла доступно обосновать и древность этноса и, самое главное, право на независимость государства. Украинцы даже получили свое национальное войско, пусть и в составе иностранных армий. Казалось, оставалось всего ничего до создания собственного государства. Но Первая мировая война плавно перетекла в революцию и Гражданскую войну, а с ними начался новый этап борьбы украинцев за национальное самоопределение и независимость.

**

У великого украинского писателя-юмориста Остапа Вишни есть просто замечательные строки: «Был когда-то, как вы знаете, недоброй, бородатой памяти профессор Грушевский. Он научными своими разведками окончательно и убедительно доказал, что вот та обезьяна, от которой, по Дарвину, произошел человек, — так обезьяна та была из украинцев. И что вы думаете, так и могло быть, потому что при раскопках неподалеку от речки Ворсклы, как говорит профессор Грушевский, нашли два волоска — один желтый, другой — голубой. Так желтый волосок — с правого той обезьяны уха, а голубой — с левого. Против фактов не попрешь».

Михаил Грушевский в украинской национальной мифологии — личность выдающаяся. Во-первых, так как именно он эту мифологию изначально создавал, а, во-вторых, так как его считают «первым президентом Украины» (что, кстати, в корне не верно). Вот только о подробностях биографии «великого украинца» сегодня в Киеве говорить очень не любят. А зря. Ведь в ней было просто море всего интересного. В частности, она позволяет понять то, откуда взялись «древние украинцы» и государство «Украина-Русь» в современных школьных учебниках…

Михаил Сергеевич появился на свет в 1866 году в Холме (сегодня это территория Польши) в уважаемой семье. Его отец был преподавателем русского языка и автором учебника по церковнославянскому языку, официально принятого Министерством образования Российской империи. Михаил получил в наследство от отца авторские права на книгу, что позволило ему вести безбедную жизнь, занимаясь общественно-политической и научной деятельностью за счет государственной казны. В юности Грушевский несколько лет прожил в Тифлисе, после чего поступил на историко-филологический факультет Киевского университета, который он окончил в 1890 году. Благодаря прилежной учебе и покровительству некоторых преподавателей, Михаил по выпуску остался при университете, где в 1894 году защитил магистерскую диссертацию, после чего в его жизни начались потрясающие метаморфозы.

Что обозначает слово "Украина".

Здесь нужно сделать необходимую оговорку. Термин «украина», известный по летописям еще с XII века, столетиями использовался исключительно как имя нарицательное. Обозначал он «пограничье». «Украины» были как киевские и черниговские, так и рязанские, амурские. Как более ли менее устоявшееся название по отношению к территории современной Украины его начали применять лишь с конца XVIII — начала XIX столетия. Причем, без какой-либо этнической нагрузки. Даже в «Кобзаре» у Тараса Шевченко термин «украинец» отсутствует в принципе. Идея «инаковости» населения территории современной Украины возникла в первой половине XIX столетия с подачи польских и российских революционеров, пытающихся таким незамысловатым образом ослабить российское самодержавие. «Широкие народные массы» же четко идентифицировали себя с русским народом.

Переломный момент в том, что позже назовут «украинизацией», произошел в середине XIX века в Австрии. Руководство империи сообразило, что русское население Галичины и других подконтрольных Вене земель, тяготеет к России. Поэтому из местных русских методом кнута и пряника (угроз и щедрых посулов) начали ковать новую этническую общность — для начала русинов или рутенов.

Условия Вены.

Официальная Вена прямым текстом донесла до подвластного ей славянского населения, что на какую-либо поддержку оно может рассчитывать только в том случае, если откажется от совместной этнической идентификации с русскими. Постепенно австрийские власти пришли к тому, что «национальный вопрос» можно попытаться использовать для расширения собственных границ за счет восточного соседа. Безобидную упрощенную азбуку-«кулишовку», созданную для обучения крестьянских детей грамоте, преобразовали в украинский национальный алфавит. На территории Малороссии начали финансировать создание «культурно-просветительских организаций», пропагандирующих «инаковость» населения юго-западных регионов Российской империи. Жителям Карпат стали объяснять, что они «один народ» с жителями Поднепровья, но только не русский и не российский, а некий совершенно отдельный. Представителей «новоиспеченного этноса» при этом называли по-разному: украинцы, малороссияне, русины, южнорусы. Задумка австрийского правительства понравилась и властям стремительно крепнущей Германии, которая начала проявлять оживленный интерес к событиям, происходящим в Киеве.

Создание "Украины" Резидентом Австр спец службы.

На этом этапе к большой пропагандистской игре и был подключен Михаил Грушевский - Резидент спец службы Австрии. В 1894 году австрийские власти «выписывают» его во Львов, дают кафедру в местном университете и выделяют щедрое финансирование. Грушевский по заказу спонсоров практически сразу выдает на-гора концепцию беспрерывного этногенеза украинцев со времен существования антских племен и Древнерусского государства, которое, по словам ученого, являлось «украинской державой».

Он публикует несколько небольших исследований по «истории Украины» и садится за написание многотомной «Истории Украины-Руси». В «конкурсе» на лучшие «топоним и этноним» побеждают термины «Украина» и «украинцы». Грушевский утверждает, что термин «Украина» стал именем собственным еще в XVI 16 веке, правда, не удосуживается привести в подтверждение своих слов хотя бы сколько-либо убедительные доказательства. Из трудов Грушевского это ничем не доказанное утверждение пойдет кочевать по массе учебников и пособий… По данным российской контрразведки, Грушевский все это время получает щедрое вознаграждение от австрийских специальных служб. На эти средства он выпускает печатную продукцию, регистрирует общественные организации, принимает участие в работе Украинской национально-демократической партии.

При этом профессор, сохранивший российский паспорт, все активнее начинает навещать империю, где оказывается фактически «под колпаком» у контрразведчиков. В 1910 году жандармы фиксируют постоянные контакты Грушевского с австрийским консулом в Киеве, которому ученый передает некие материалы. Во время обыска его жилья устанавливается, что Грушевский хранил у себя антироссийскую литературу и бухгалтерские записи, свидетельствующие о его подрывной деятельности против России за австрийские деньги.

В 1914 году на фоне приближения и начала Первой мировой войны Грушевский резко активизирует антироссийскую и проавстрийскую пропаганду. Во время очередного визита в Киев его задерживают жандармы. При обыске по месту жительства у Михаила опять находят печатную продукцию антироссийского содержания и отправляют его в ссылку в Симбирск. Однако пробыл там Грушевский недолго. В его поддержку массово выступает либерально-демократическая интеллигенция, завалившая Санкт-Петербург своими посланиями в поддержку проавстрийского профессора.

Избрание Грушевского Председателем УЦР.

Сначала его переводят в Казань, а в 1916-ом — в Москву. После Февральской революции он немедленно возвращается в Киев, где его к тому времени уже избирают заочно на должность председателя Украинской Центральной Рады. Бывший ранее записным либералом, Грушевский на глазах «левеет» и становится одним из учредителей Украинской партии социалистов-революционеров. 19 - 21 апреля на Всеукраинском национальном съезде его переизбирают президентом Украинской Центральной Рады. Никаким «президентом Украины» он при этом не был: сама его должность называлась иначе, а Украина на тот момент не обладала даже автономией в составе России.

В ноябре 1917 года Грушевский избрался по Киевскому округу во Всероссийское учредительное собрание. В январе 1918-го он буквально несколько день побыл виртуальным «главой государства» (уже существующая только на бумаге Украинская Народная Республика провозгласила о своей независимости). В начале февраля 1918 года представители Центральной Рады подписали с Берлином и Веной мирный договор, согласно которому Украина была оккупирована Германией и Австро-Венгрией.

В апреле Павел Скоропадский с подачи немцев разогнал Центральную Раду, но карьера Грушевского на этом не закончилась.

Грушевский в Австрии.

В 1919 году «экс-президент ЦР» переехал в Австрию и даже основал социологический институт, но дела у него там шли «не очень» (по понятным причинам, бывшим спонсорам было уже совсем не до него). Поэтому некогда возглавлявший антибольшевистское сопротивление, Грушевский стал проситься разрешить ему вернуться в Россию. В СССР в это время как раз разворачивалась кампания по «коренизации», и предложения беглого профессора оказались как нельзя кстати. В 1924 году ему разрешили вернуться, дали место профессора в Киевском университете, сделали его действительным членом Академии наук СССР и назначили на ряд научных должностей. С его подачи в советские учебники перекочевала концепция о наличии отдельного украинского этноса (хоть и не со времен антов, как ему того хотелось бы).

В 1931 году Грушевский был задержан по обвинению в «контрреволюционной деятельности», но вскоре вышел на свободу. Зато репрессиям после этого массово подверглись его ученики и сотрудники. Некоторые историки утверждают, что сдать их мог именно «экс-президент».

В 1934 году Грушевский умер. Его работы в связи со сворачиванием политики коренизации были запрещены. Семья Грушевского подверглась репрессиям по доносу его же ученика — Константина Штеппы, который сначала был белогвардейцем, затем — осведомителем НКВД, в годы войны — агентом гитлеровской СД, а после ее завершения — сотрудником ЦРУ…

Критика трудов Грушевского.

Труды Грушевского всегда подвергались ожесточенной критике со стороны научного сообщества. От участия в дискуссиях, когда от него требовали опираться на факты, Михаил Сергеевич обычно отказывался (как это было в случае с Иваном Линниченко, от полемики с которым создатель концепции Украины просто уклонился). Как отдельные приведенные Грушевским факты, так и его концепция в целом в годы Великой Отечественной войны активно использовались в пропагандистских целях гитлеровцами, а после 1991 года — без дополнительной проверки были перенесены в украинские школьные и вузовские учебники. И теперь на основе идей Грушевского о «древних украинцах» и «Украине-Руси» куется новая антинаучная нацистская идеология.

Портрет Грушевского красуется на украинской 50-гривенной купюре, в его честь названа улица в центре Киева, в украинской столице ему установлен памятник. Но о некоторых деталях в его биографии на Украине, как уже говорилось выше, вспоминать не любят. Ну как объяснить школьникам и студентам, почему «великий украинец» униженно просил принять его назад из «просвещенной Европы»? Как прокомментировать факты его работы на австрийскую разведку? А затем — странную лояльность к нему со стороны советских правоохранительных органов?

Современники Грушевского недолюбливали. Писатель-юморист Остап Вишня посвятил антинаучным идеям Михаила Сергеевича саркастический материал под красноречивым называнием «Тридцать сребреников», несколько фраз из которого мы процитировали в начале статьи.

До Грушевского «украинская концепция», которую продвигали австро-венгерские и германские спецслужбы, не была стройной и монолитной. В своей наукоподобной беллетристике Михаил Сергеевич банально обманывал людей, заставляя их верить в выдуманные им самим факты. Потом его концепцию приняли на вооружение бандеровцы, резавшие под рассказы о былом величии «украинорусов», женщин, детей и стариков по приказу гитлеровцев. Сегодня, благодаря оплаченным австрийскими спецслужбами 100 с лишним лет назад сказкам, украинские школьники вскидывают руки в нацистском приветствии, а на Донбассе льется кровь. Выбери австрияки на место Грушевского кого-то другого, смог бы он действовать так же эффективно? Неизвестно… Роль личности в истории все-таки недооценивать не стоит…

**

Из семинариста в диктаторы. Путь к власти Симона Петлюры.

22 мая 1879 г. родился Семён Васильевич Петлюра, вошедший в историю под украинизированным именем Симон. Его фамилия стала нарицательной, символизируя неподражаемую смесь борьбы за украинскую национальную идею и бандитизма. Лидер УНР, главный атаман армии и флота, и первый украинский националист, добившийся серьезных политических высот.

Петлюра является настолько крупной и важной фигурой революционного периода, что подробно разобрать его биографию в рамках одного небольшого текста не представляется возможным. Участие Петлюры в Гражданской войне и его жизнь в эмиграции требуют особого рассмотрения, мы же сегодня поговорим о том, как этот человек поднимался на вершину власти.

Полтава.

Будущий военный лидер украинской революции был выходцем из семьи полтавских мещан. Отец занимался мелким бизнесом, имел несколько экипажей с наемными извозчиками. Юный Петлюра учился сначала в церковно-приходской школе, а затем в полтавской духовной семинарии. Однако, как и в случае со Сталиным, священника из него не получилось. Будучи семинаристом, Петлюра побывал на выступлении знаменитого украинского радикала Николая Михновского и с тех пор навсегда увлекся украинской идеей.

Под влиянием Михновского он вступил в Революционную украинскую партию. Эта партия была не столько политической партией в строгом смысле, сколько движением, объединявшим все политические силы Украины. Там были и левые всех оттенков, и правые, поскольку критерий принадлежности был только один — сочувствие идее украинской независимости или хотя бы широкой автономии.

Хотя Петлюру отчислили из семинарии за подпольную деятельность, это не мешало ему проявлять активность в студенческой и семинаристской среде. В 1902 году он стал одним из организаторов акции протеста и сбора подписей, с требованием ввести в учебный курс украиноведение. После отчисления части наиболее радикальных семинаристов, Петлюра организовал вместе с ними политический митинг.

Кубань и Львов.

Попав на карандаш полиции, Петлюра решил покинуть родные края. Компанию ему составил старый полтавский друг Прокопий Понятенко (будущий консул УНР в кубанском Екатеринодаре. Что интересно, в 20-е годы вернулся в СССР и благополучно прожил там аж до 1971 года).

Друзья осели на Кубани. У РУП к тому времени были ячейки не только на Украине, но и по всей империи. Одна из них — Черноморская свободная громада, находилась в Екатеринодаре и беглец активно участвовал в ее становлении. Соратники помогали начинающему активисту. Его статьи начал печатать «Литературно-научный вестник», выходивший во Львове под редакцией знаменитого профессора Грушевского.

Сам Петлюра в это время работал сельским учителем в одной из станиц. Затем перебрался в Екатеринодар, где преподавал в начальном училище.

Петлюре удалось устроиться в экспедицию члена РАН Федора Щербины (будущий деятель проукраинской фракции Кубанской народной республики), который исследовал архивы кубанских казаков.

В 1903 году Петлюру все же арестовали, обнаружив его причастность к изготовлению в подпольной типографии антиправительственных прокламаций. Несколько месяцев он провел под арестом, но был отпущен после того, как отец внес за него залог.

Освободившись, Петлюра решил не испытывать судьбу и вместе с Понятенко бежал в Львов. Помощь в переходе границы контрабандными тропами, опять же, оказали соратники. Во Львове он познакомился с активистами Зарубежного отдела РУП, много сотрудничал с местными украинскими изданиями, но надолго не задержался.

Возвращение.

Уже в следующем году в России была объявлена амнистия и он вернулся. К этому времени противоречия в РУП стали слишком сильны и движение раскололось на несколько политических партий. Петлюра, по убеждениям всегда бывший левым националистом, примкнул в УСДРП. Партия, несмотря на свое название, союзницей Российской социал-демократической рабочей партии не была.

Петлюра осел в Киеве. Пользуясь обретенной в результате революционных событий свободой слова, сотрудничал с рядом новых изданий.

В 1908 году начался великорусский этап в жизни Петлюры. Несколько следующих лет он прожил в Петербурге и Москве и именно в этот период он начал обретать определенную известность.

Он активно заводил контакты в украинских землячества двух крупнейших городов империи. Некоторое время Петлюра работал бухгалтером в страховой компании, но в итоге сосредоточился на редактировании журнала «Украинская жизнь». Журнал стал достаточно заметным явлением, в нем публиковались многие видные деятели украинского движения. Сотрудничал с изданием и Максим Горький, в то время находившийся в зените своей славы.

Манифест.

В самом начале Первой мировой войны Петлюра сделал то, за что потом неоднократно подвергался критике со стороны украинских радикалов, обвинявших его в москвофильстве. Он опубликовал в журнале манифест «Война и украинцы». Манифест был выдержан в радикально пророссийском тоне:

«Раздробленность нашего национального организма между Россией и Австро-Венгрией давала основания некоторым кругам русского общества предполагать возможность так называемой «австрийской ориентации» среди украинцев России, то есть тяготения к монархии Габсбургов, и потому смотреть на украинцев России как на элемент неустойчивый при международных конфликтах, подобных настоящему. Нам нет нужды говорить о том, что подобного рода предположения не имели под собою почвы…

Противники России при переходе границы будут, конечно, стараться привлечь украинское население на свою сторону и всякими обещаниями политическими и национальными посулами посеять смуту среди него. Украинцы не поддадутся провокационным воздействиям и выполнят свой долг граждан России в это тяжелое время до конца и не только на поле брани, в рядах бранной рати, сражающейся против нарушителей мирового мира и права, но и как граждане — обыватели, обязанные в меру своих сил и возможностей содействовать успешному выполнению русской армией исключительно ответственной задачи, выпавшей на ее долю.

Мы можем утверждать, что цельность и сила того единодушия, которое под влиянием осознанной опасности, сплотило все разноплеменное население России, все классы и группы общества, единодушия, давно небывалого, и так ярко, освежающе и бодряще проявившегося, создана и при участии украинского общества, сумевшего найти в себе достаточно и политического развития, и гражданского такта, чтобы во время государственного потрясения поставить на первый план идею защиты государства и отражения угрожающей ему опасности».

Со стороны Петлюры это был достаточно смелый ход, учитывая обстоятельства. Значительная часть радикалов привыкла ориентироваться на Австрию и многие эмигранты сотрудничали с Союзом освобождения Украины, созданным австрийцами в Львове. Ожидалось, что Союз будет заниматься обработкой военнопленных и через своих агентов — пропагандой в самой России.

Петлюра не отказался от украинской идеи. Скорее, в конфликте европейских колоссов он сделал ставку на победу России. Ведь и Россия и Австро-Венгрия рассчитывали по итогам конфликта прирасти территориями за счет Галиции (Россия) либо за счет всей Малороссии (Австро-Венгрия). Ну а после победы и объединения территорий и до автономии далеко.

По ходу войны Петлюра устроился уполномоченным Всероссийского союза земств на Западном фронте.

Не то, чтобы в Петлюре вдруг проснулся общерусский патриотизм. Просто Земгор, созданный для участия в снабжении армии общественными организациями, давал широкие перспективы. «Земгусары» разъезжали по военным частям, заводили полезные знакомства с солдатами и офицерами. Кроме того, у нечистых на руку дельцов имелись возможности пополнить свой карман на этой работе. Наконец, Земгор был местом притяжения всех оппозиционеров, очень многие «земгусары» были активными участниками февральского переворота.

Революция.

По работе Петлюре пришлось переехать в Минск, но его усилия не пропали даром. К моменту февральской революции он уже имел большие связи с армией по украинской линии. Эти связи и позволили ему в кратчайшие сроки организовать там же в Минске украинский съезд фронта, который без особых раздумий избрал Петлюру свои председателем.

Петлюра не зря потратил время на Земгор. Раньше он был всего лишь журналистом и чуть-чуть бухгалтером. Теперь же он мог считать себя, не много, ни мало, представителем украинских фронтовиков. Именно в этом качестве Петлюра прибыл на 1-й всеукраинский войсковой съезд, состоявший в мае 1917 года в Киеве.

Петлюра представлял фронт (хотя никогда не служил в армии), Михновский выступал делегатом от тыловых военных организаций, Винниченко от Центральной Рады, а матрос Письменный от флота. Все они вошли в состав президиума съезда.

На съезде Петлюру ждал триумф. По результатам собрания был сформирован Украинский генеральный военный комитет, фактически ставший предтечей министерства (секретариата) по военным делам. Председателем комитета был избран Петлюра.

Хотя в составе комитета было несколько генерал-майоров и полковников, заместителем Петлюры стал подпоручик Владимир Кедровский. На втором войсковом съезде была создана особая всеукраинская войсковая рада, представлявшая армию. Делегаты были включены в состав Центральной рады, что позволило Петлюре укрепить свои позиции в национальном органе власти, который создавался без его участия.
Началась как шутка, а закончилась как анекдот. Краткая история Украинской Центральной рады

Первостепенным вопросом для Петлюры была украинизация уже имевшихся частей армии. Его точку зрения разделяла значительная часть рады, однако в Петрограде первоначально от этой идеи были не в восторге. Но по мере развала фронта, Временное правительство стало смотреть на этот вопрос иначе и стало возлагать на национализацию армейских частей некоторые надежды — ожидалось, что эта мера сделает эти части более боеспособными.

Украинизация Армии.

Следующей ступенью для Петлюры был генеральный секретариат по военным делам УНР, который должен был быть создан после провозглашения автономии. Тем более, что как главу комитета его автоматически включили в состав Рады.

Однако секретарем по военным делам Петлюра так и не стал. Резко против существования секретариата по военным делам выступило Временное правительство. В итоге Петлюра этот пост получил, но уже после октябрьской революции.

Во главе УГВК Петлюре пришлось решать проблему полуботковцев.

Украинский военный клуб имени гетмана Полуботка был создан весной 1917 года. Его главным вдохновителем был известный радикал Михновский. Сам он был убежденным и радикальным самостийником и негативно относился к Раде из-за ее постоянных колебаний и поисков компромиссов. Михновскому удалось собрать вокруг себя группу военных, разделявших его взгляды.

Им даже удалось создать свою собственные военные части — украинские казачьи полки им. Полуботка и им. Хмельницкого, после чего они выдвинули ультиматумы как Раде, так и Временному правительству. Петлюре как главе УГВК пришлось вступить с ними в переговоры. Он пытался уговорить их не делать резких шагов, поскольку это может сильно навредить делу украинизации армии.

Однако в июле 1917 года выступление все же состоялось. Оно оказалось провальным, как и июльское восстание большевиков в Петербурге. Полуботковцы захватили несколько зданий в Киеве, но их не поддержал даже полк им. Хмельницкого. Центральная рада также не поддержала выступление и полуботковцы вынуждены были сложить оружие. Позднее они были направлены на Румынский фронт.

1917 год стал крайне удачным для Петлюры. Из известного в узких кругах журналиста и «земгусара» он превратился в главу армии пока еще только полунезависимой страны. В период с февраля по октябрь он проявлял сдержанность и аккуратно лавировал между разными политическими течениями.

У него не было ярко выраженной проавстрийской направленности, чем грешили многие эмигранты. Не было у него и радикальной непримиримости Михновского. У него не было левизны и большевистских симпатий Виниченко, но и консерватизм Скоропадского был для него слишком правым.

Это лавирование позволило Петлюре удержаться в обойме украинских лидеров в 1917 году. А уже в следующем году стать единственным и неоспоримым лидером сторонников независимости. Ему удалось затмить всех конкурентов как справа, так и слева и в годы Гражданской войны слова Директория и УНР ассоциировались исключительно с Петлюрой.

Появление органа власти *Украинская директория*.

20 ноября 1917-го провозгласили независимую Украину, после чего разоружили отряды большевиков. В Бресте укроделегация вступила в переговоры с немцами. Спустя 2 месяца снова заявили о полной автономии украинцев от российского влияния под немецким патронатом. Одновременно в Харькове большевики создали украинское правительство на свой лад, начав бороться с УЦР.

26 января 1918-го большевики вступили Киев, но продержались недолго под натиском немецких войск. 29 апреля немцы объявили гетманом Украины генерала Скоропадского, Петлюру же назначили главой Всеукраинского союза земств. К маю он совместно с Винниченко инициировал Национальный союз из представителей всех украинских партий, начав войну со Скоропадским.

13 ноября 1918-го появился новый орган власти - Украинская директория, а на следующий день войска Петлюры, заключив соглашение с Германией, вошли в Киев. Так Симон стал главнокомандующим армией УНР.

Проблемы гетмана и триумф Петлюры.

Немцы быстро перестали поддерживать гетмана по причине внутренних проблем, и тогда Скоропадский попытался поставить на русское население, провозгласив 14 ноября будущий союз с несоветской Россией. В тот же день лидеры Директории возложили на Петлюру вооруженное восстание. Прошли переговоры с еще остававшимися в Белой Церкви немцами, которые выступили за нейтральную позицию. Гетманская стража - последний противник Директории - сдалась без какого-либо сопротивления. Петлюра двинулся на Киев. Сопротивление сечевикам пробовали оказать офицерские дружинники и части гетманской армии, являвшиеся сторонниками Скоропадского.

Не торопя события, Петлюра разбил лагерь в Фастове, терпеливо дожидаясь перехода на свою сторону армии гетмана. За 10 дней численность его войск умножилась в десятки раз. Власть гетмана к тому моменту ограничивалась киевскими границами, и большая часть войск ожидаемо переметнулась к Директории. Последними, на кого опирался Скоропадский, были русские офицеры. Немцы же в конфликт не вмешивались, готовясь к эвакуации и продавая оружие Петлюре. Ситуация прояснилась окончательно, когда в декабре немецкий гарнизон заключил с Директорией договор о нейтралитете.

13 декабря 1918-го Петлюра выдвинулся на штурм Киева. Эти события детально описывал в «Белой гвардии» Булгаков. На следующее утро Директория взяла город. Это день стал триумфом Симона Петлюры. Правда, продлился он недолго.

Пик и крах власти Петлюры.

По данным историков, в лучшие времена Петлюра располагал десятком казачьих дивизий и несколькими полками сечевиков, все из которых отныне назывались петлюровцами. Между боестолкновениями подразделения промышляли погромами. Конечно, на этом поприще отличались и белые, и красные. Но, как утверждает исследователь Нахум Гергель, именно на совести «армии Петлюры» максимальное число погромов Гражданской войны. Эти подсчёты он основывал на свидетельствах очевидцев и газетных репортажах.

Публицист Дмитрий Губин определял погром в Проскурове, как первый факт уничтожения "нетитульного" народа ради строительства Украины. Архивные документы, приведенные исследователем, описывали резню петлюровцами евреев без учета возраста и пола. Тогда погромщики зарубили православного священника Качуровского, укрывавшего еврейских детей. По данным спецкомиссии Красного Креста, в те дни в Киеве погибли не менее 50 тыс. евреев. Правда, сегодняшние украинские статисты ставят эти факты под сомнение, списывая убийства не подчинявшихся Петлюре участников нерегулярных формирований. Хотя историей зафиксирован ответ Петлюры на требование еврейских организаций применить власть для прекращения погромов: «Не ссорьте меня с моей армией».

Сделал ноги.

Петлюра считался атаманом, диктатором. Конечно, его власть простиралась далеко не на всю Украину, но несколько недель он оставался самым влиятельным политиком этого края. В начале января 1919 года Директория объявила войну Советской России. Но не прошло и месяца — и Петлюра бежал из Киева в Винницу. Петлюру били красные, затем — белые, затем — снова красные. Гарибальди из него не получилось. Не состоялась в те годы и украинская государственность. Атаманщина, безвластие, разгул уголовщины — такую память оставили о себе времена Петлюры.

Побег Петлюры и Смерть.

В июне 1920-го Киев занимает Красная армия, и Петлюра, пытаясь быть неузнаваемым в накладных усах, бежит через Польшу в Будапешт, Вену, Женеву, наконец оказавшись в Париже. В дальнейшем он будет менять внешность, жить под чужими именами, но от расплаты его не спасут никакие усилия. Убийца Петлюры Шварцбурд в качестве оправдания заявил, что Симон Петлюра поощрял погромы, а поэтому несет за преступления главную ответственность. Шварцбурда оправдали, и в Израиле его признали национальным героем. А на Украине в пантеон национальных героев включили его жертву Петлюру.

Петлюра Создатель армии убийц и мародеров.

Лев Троцкий сумел с нуля создать боеспособную и мотивированную Красную армию на обломках императорской армии. Петлюра действовал иначе. Оставшиеся на подконтрольной Центральной Раде территории воинские части автоматически объявлялись украинскими. Офицеров, не проникшихся речами об исключительности украинской нации, убивали. В части набирали всех, кто готов был воевать за «украинскую идею», в том числе откровенных уголовников.

Петлюровские подразделения не отличались стойкостью в столкновениях с противником, будь то красноармейцы или белогвардейцы, зато знали толк в грабежах и погромах.

Гражданская война в России была страшным периодом, когда зверствами успели отметиться практически все. Но, удивительное дело, и белых, и красных, и даже махновцев объединяло отвращение к петлюровцам. Грабежи, убийства, изнасилования, пытки — кажется, не было преступлений, на которые не были бы способны солдаты армии Петлюры.

Они отрубали пальцы ради колец, вырывали сережки из ушей женщин с мясом и кровью, вырывали золотые зубы. Антисемитизм их не знал границ. Они закапывали маленьких детей живьем, вешали стариков, терзали беременных женщин.

По самым скромным подсчётам, жертвами еврейских погромов на Украине в 1918–1920 годах стали около 50 000 человек, сиротами остались около 300 000 детей.

Как Петлюра предал Западную Украину.

В феврале 1919 года Симон Петлюра достигает вершины своей политической карьеры — он становится Председателем Директории УНР, сосредоточив в своих руках как военную, так и гражданскую власть на Украине. Директория объявила войну РСФСР, но уже к апрелю 1919 года была разбита. От полного уничтожения петлюровцев спасло наступление Деникина, но белые не стремились к союзническим отношениям с украинскими националистами.

В январе 1919 года был подписан так называемый «Акт Злуки» — документ об объединении Украинской Народной Республики и Западно-Украинской Народной Республики. Представители ЗУНР рассчитывали на помощь Петлюры в борьбе с поляками, но фактически такой помощи оказано не было. А в конце 1919 года «Акт» был фактически денонсирован, после того как представители ЗУНР уличили Петлюру в переговорах с поляками.

Самого Петлюру это не смутило. В апреле 1920 года он подписал договор с Польшей о совместных действиях против Красной армии. Условием этого договора было признание вхождения Галиции и Волыни в состав Польши.

Петлюра предавал соплеменников, рассчитывая, что такой ценой сможет купить себе власть. Но советско-польская война завершилась совсем не так, как он рассчитывал. Подписанный в марте 1921 года Рижский договор признавал существование Украинской ССР, а вовсе не УНР.

Когда убийство Петлюры — не преступление.

Петлюра эмигрировал в Польшу, где начал готовить новое восстание. Но попытка прорваться на Украину закончилась разгромом и требованием Варшавы, обращенным к Петлюре — немедленно покинуть территорию страны.

Транзитом через Венгрию, Австрию и Швейцарию, Петлюра добрался до Франции.

25 мая 1926 года в Париже Петлюра был застрелен Самуилом Шварцбурдом, человеком, в семье которого 15 человек погибли в результате еврейских погромов, организованных петлюровцами.

Процесс над Самуилом Шварцбурдом, состоявшийся в 1927 году, неожиданно превратился в суд над самим Петлюрой. Документы и показания свидетелей говорили о том, что Петлюра не пытался остановить погромы и лишь «для демонстрации» наказал нескольких их участников. В итоге суд присяжных полностью оправдал Шварцбурда.

Героизация Петлюры в Современной Украине.

В наше время Петлюра на Украине прославлен и почти что канонизирован как борец с «российским империализмом». Его именем называют улицы, ему вот-вот поставят памятник в Киеве. Учебники толкуют о Петлюре как о выдающемся политике, как о герое. Политическая подоплека этой популярности очевидна:

наши соседи пытаются перечеркнуть 70 лет советской истории и предшествовавшие века в составе империи. Хотя не прими Россия под свое крыло бывшие польско-литовские земли — и самое существование украинского народа было бы под вопросом; не поощряй большевики изучение украинского языка — нынешние вожди Незалежной обращались бы к народу на русском.

Современная Украина в конечном счете — продукт 70 лет советской власти, как бы ни относиться к этому историческому факту. Киевская политическая элита прикрывает свое банкротство апологией всех противников царской и советской России. Именно всех, без разбора. Конечно, это зыбкая опора. И такая политика никому не принесла счастья, как не принесли его родной Украине и лихорадочные порывы Семена Петлюры...

[**]

Падение монархии и т.н демократизация армии фактически уничтожили русскую военную машину. Армия, с 1914 по 1917 год успешно сдерживавшая врага на одних участках, и наступавшая на территории государств-противников на других, превращалась в плохо управляемое ополчение. Потому что регулярной эту армию назвать уже нельзя.

Дезертирство в этом хаосе никак не каралось, а солдаты в полках оставались часто просто по инерции. Да и были эти оставшиеся едва ли управляемы. О каком управлении речь, если воевали теперь не по приказу, а в результате голосования? Наступать ли на врага? Проголосуем! Кого поставить полковником? Проголосуем! Не выдать ли самогонки немецким братьям? Проголосуем? А Ваську-скобаря, вынесшего половину хаты из соседнего хутора, точно нужно расстреливать? Проголосуем!

Одним из проектов по поднятию боевого духа были женские “батальоны смерти”. А другим стала украинизация. Конечно, украинство не выдумали ради дисциплины в армии. Идеология автономии или независимости малороссийских территорий уже имелась. Но когда под угрозой оказалось существование армии и фронта, нашлись люди, решившие, что сплоченность подразделений по национальному признаку сможет преодолеть разложение. Кто эти люди, и как они пришли к такому решению?

Центральная Рада.

Основным толчком к ускорению процессов украинского национального строительства стал всё тот же Февраль. 17 марта была создана украинская Центральная рада - главный орган автономистов и самостийников. Пока у власти было Временное правительство, Рада с ним тесно сотрудничала, и разговоров об отделении от Российского государства официально не вела. Среди делегатов Рады присутствовали представители разных течений, в том числе радикальные сепаратисты, но они были в меньшинстве.

В состав Центральной рады входил и Симон Петлюра. Он был представителем умеренного течения - социалистов-автономистов. Таковые автономисты связи с Россией предлагали не рвать, и лично Петлюра высказывался в том же ключе: “не [следует] отделять судьбы России от судьбы Украины. Если Россия потерпит поражение, следствие этой катастрофы отразится и на Украине».

Важно помнить, что Петлюра в это время не был ни радикальным националистом, ни вообще правым политиком. В то время он был членом УСДРП. Против позиции своей партии Петлюра не шел, а социалисты не желали создания полностью независимых украинский Вооруженных Сил. Но и активно эту точку зрения никак не продвигал. Так или иначе, резолюция “Об украинизации армии” была принята именно после доклада Симона Петлюры. Так что мы можем утверждать - человеком, сформировавшим решение о создании украинских корпусов в головах штабистов, был именно он.

Украинизация по-корниловски.

Лавр Георгиевич Корнилов, будущий главком белой Добровольческой армии, будучи главковерхом при Керенском выступал за самые жесткие меры для спасения армии. Его стараниями была возвращена смертная казнь.

Большевистская и общесоциалистическая пропаганда, превращающая армию в бунтующее стадо, внушала ему наибольшие опасения, и для борьбы с ней Корнилов был готов к любым смелым решениям. Он считал, что создание национальных подразделений послужит усилению боевой спайки между военнослужащими. Кроме того, значительный участок фронта проходил именно по территории малороссийских земель.

Предполагалось, что украинские части будут с большим рвением драться за родную землю. Определенный успех уже имели латышские части, созданные еще при царе - с немцами они дрались отчаянно.

Имелись в тогдашней русской армии и другие национальные части - сербские, чехословацкие, польские. Кроме них - знаменитая Дикая дивизия. Так что, справедливости ради, идея создания и украинского корпуса не была совсем новой. Кроме важной детали.

Никто и не думал сомневаться в том, что сербы - это сербы, поляки - это поляки, а горцы - это именно горцы. Но кем считать украинцев? Отдельным народом? Особой общностью наподобие казаков? Региональной группой русского населения? Не похоже, чтобы в генштабе кто-то задумывался об этом. Просто потому, что военных это не интересовало. Им нужно было спасать фронт. Но думать об этом должны были политики. И раз уж украинизация началась с подачи деятелей Центральной рады, приходится принять тот факт, что с самого начала украинизации её фундаментом была идея об украинцах как об отдельном народе, особенно близком русским. Именно из-за этой близости на самом верху не думали об отделении Украины от России. Но как мы знаем, об этом думали некоторые из тех, кто были в составе Центральной рады.

Итак, по приказу Корнилова, поддержанным сверху, украинизация началась. Та часть этого процесса, которая проводилась “сверху”, началась с 41-го армейского корпуса, которым командовал генерал Скоропадский, будущий украинский гетман.

По замыслу, суть процесса заключалась в простой перетасовке солдат из разных подразделений, с итоговым сведением украинцев именно в 41-й корпус. В этом корпусе должна была быть введена национальная символика и украинский язык в качестве официального. Всё было крайне просто на бумаге. Но на деле все обернулось катастрофой.

Получивший приказ генерал Скоропадский был совсем не в восторге от перспективы стать “украинским генералом”.

Да, полученный приказ он выполнил против своей воли. Сколько грязи позже выльют на будущего гетмана и большевики, и некоторые белогвардейцы, но документы не врут - Россию он ставил выше, чем местечковую идентичность. Воспоминания самого генерала и его приближенных говорят об одном - он до последнего надеялся остаться русским генералом. Но приказ есть приказ. И замена кадров в корпусе началась. Но ее нельзя было провести одномоментно.

Быть может, затея и могла завершиться успехом, зародись она в период спокойствия на фронте. Дисциплинированная и упорядоченная армия смогла бы провести эту сложнейшую перетасовку. Но не та армия, чины которой могли покинуть ее в любой момент времени. Замена кадров не могла произойти в один момент - навыком телепортации солдаты не обладали. А значит, множество русских солдат и офицеров, не переведенных еще в иные части, были вынуждены служить в корпусе Скоропадского в качестве “украинцев”.

Впрочем, вынуждены - громко сказано. Именно по причине отсутствия строгой дисциплины терпеть такую нужду русские не желали. И массово покидали корпус. В итоге крупное и боеспособное соединение все больше превращалось из реального в бумажное.

Ситуацию усугубляла активность Петлюры. Он всячески способствовал перемещению украинизированных частей непосредственно на Украину, делая это без всякого согласования с ситуацией на фронте. При этом местные власти оказались не способны обеспечить довольствие и достойное размещение прибывающих войск, что лишь ускоряло распад, снижение дисциплины и численности войск.

А кроме того, новость об украинизации корпуса Скоропадского распространялась по всему фронту, и в разных местах началась уже “украинизация снизу”. Самочинно объявляли себя украинскими отдельные подразделения на всех существующих фронтах. Эти подразделения были почти не управляемы, т.к. отказывались подчиняться русскому командованию. Фронт рушился, и катастрофа приближалась.

Голоса из Киева.

Если “корниловская” украинизация была антибольшевистской и военной, то киевские деятели имели совсем иные мотивы. Разумеется, в сношениях с Временным правительством в качестве фасада выставлялась военная целесообразность. В меморандуме, направленном Радой в Петроград, имелись такие слова:

«В интересах поднятия боевой мощи армии и восстановления дисциплины необходимо проведение в жизнь выделения украинцев в отдельные войсковые части как в тылу, так, по возможности, и на фронте».

Это повторяет мотивы Корнилова. Однако стоит копнуть чуть глубже, как выясняется, что основная цель Киева - автономия или независимость. Мы уже упоминали, что позиция не была консолидированной, были как автономисты, так и радикальные самостийники. Но их воззрения взаимопроникали друг в друга, и часто, говоря об автономии, имели в виду уже нечто большее. Так, меморандум выражал надежду, что в послевоенном мирном конгрессе будут не только представители держав воюющих, но и тех держав, на территории которых шла война. Еще не добившись независимости, украинцы уже считали себя чуть ли не субъектом международного права.

Что касается официальной украинской политической позиции, то в начале лета 1917 Рада в одностороннем порядке провозгласила национально-территориальную автономию в составе России. Предшествовавшие этому мероприятия проводились вопреки прямому запрету Керенского. Однако полного разрыва в сношениях не произошло. Более того, после переговоров украинцев с делегацией Временного правительства был выпущен новый, второй универсал Рады. Формулировка «мы, Центральная Рада,… всегда стояли за то, чтобы не отделять Украину от России» - главный итог этих переговоров для Петрограда. Украинцы же добились официального признания местных органов власти. По сути, второй универсал откладывал все глобальные вопросы до созыва Учредительного Собрания. Проведенная на тот момент частичная украинизация воинских частей на этот универсал откликнулась своеобразно. Разочарованные нерешительностью Рады, солдаты Второго украинского полка им. гетмана Павла Полуботка подняли восстание, выступая за ускорение процессов полного отделения от России. Восстание, что интересно, было подавлено формированиями, подконтрольными самой украинской Центральной Раде.

Успех петроградской дипломатии, к несчастью для России, оказался кратковременным. В середине июля началась новая фаза эскалации. Сформированный Центральной радой Генеральной секретариат провозгласил себя высшим носителем власти на территории автономии, что не было признано Временным правительством.

Слова о неразрывности судьбы России и Украины постепенно утрачивали силу. Но эти украинские декларации пока еще не имели выражения на практике. Органы власти продолжали подчиняться российскому правительству, а налоги шли в центральную казну. Так продолжалось до самого свержения Временного правительства и прихода к власти большевиков.

Украинизация “по-киевски”. УНР.

По злой иронии судьбы, новая волна украинизации, проводимой уже непосредственно Киевом, имела куда более реальный антибольшевистский эффект, чем мероприятия Корнилова. В Киеве большевистскую власть не признали. Когда красные подняли восстание в украинской столице, оно было подавлено с помощью лояльных Раде частей, среди которых был и корпус Скоропадского. Почувствовав вкус реальной власти и независимости в условиях краха российской государственности, украинцы были мотивированы защищать свою новообретенную квазигосударственность с оружием в руках. Имея над своей шеей занесенный красный меч, украинские деятели в спешном порядке издали третий универсал, из которого уместно привести обширную цитату:

«Во имя создания порядка в нашем крае, во имя спасения всей России оповещаем: Отныне Украина становится Украинской Народной Республикой. Не отделяясь от республики Российской и сберегая единство её мы твердо станем на нашей земле, чтобы силами нашими помочь всей России, чтобы вся республика Российская стала федерацией равных и свободных народов»

Неоднозначны и запутанны последствия этого шага. Необходимо отдать должное деятелям Центральной рады - даже в условиях тотального коллапса российской государственности, они не разрывали связь с Россией окончательно. Более того, Киев видел себя одним из центров антибольшевистской борьбы - борьбы в масштабах всей России.

Однако эти слова имели и обратную сторону. Украинцы уже не считали себя русскими, каковыми называли себя во времена Богдана Хмельницкого. Киев, “мать городов русских”, был для них национальным, украинским городом. Кроме того, общее собрание Центральной рады распространило власть Генерального секретариата на Херсонскую, Екатеринославскую, Харьковскую, Холмскую и частично Таврическую, Курскую и Воронежскую губернии. Это уже совсем безумное решение ставило под вопрос принадлежность России земель собственно великорусских.

Украинская Народная Республика с первых дней существования была вынуждена решать всё ту же проблему, что и генерал Корнилов. Проходивший по территории Украины фронт оборонялся частями без украинской идентичности, а республике требовалась армия.

Петлюра продолжал призывать всех украинцев ехать на родину и вступать в национальные части, а уже имевшиеся части выводил из-под юрисдикции советского командования, и выделил из них самостоятельный Украинский фронт. УНР пыталась продолжать выполнять свои обязательства перед Антантой. Действующей армией УНР командовали бывшие российские генералы, в хаосе безвластия предпочитавшие национальную власть власти большевистской.

В то же время, сепаратные переговоры Советов могли поставить УНР в тяжелое положение, и республика все же направила своих делегатов Брест-Литовск. Неразбериха была полная, и солдаты Украинского фронта покидали части, то видя в Раде “врага, мешающего прекращению войны”, то “врага, действующего против интересов России и русских”.

Несмотря на то, что украинизация воинских частей шла неравномерно, руководство УНР посчитало, что в состоянии поддерживать государственность имеющимися силами. В этом деле они рассчитывали на помощь союзников. Первым из них стал Дон. Несмотря на все реверансы советского правительства в сторону УНР, Рада приняла решение об объединении с южно-русскими силами в борьбе против большевиков. Вскоре красные объявили раду одним из главных врагов Советской Власти, наряду с Калединым. По словам Троцкого, противоречия украинского и советского правительств носили классовый характер, а значит, не могли быть урегулированы политически. Красные отряды готовились выдвинуться против Дона и Киева. Противостояние красного и желто-синего флага началось.

День в истории. 1 ноября: «Листопадовый Чин», создание ЗУНР - Западно-Украинской Народной Республики.

В этот день в 1918 г. вследствие восстания подразделений Украинских сечевых стрельцов была де-факто создана Западно-Украинская Народная Республика, которая просуществовала 257 дней, была разбита поляками, предана Петлюрой, а сегодня стала поводом для предвыборного пиара Порошенко.

Формально название новой республики появилось только 9 ноября, когда Украинский национальный совет (УНС) принял декларацию о создании Западно-Украинской Народной Республики на «украинской национальной территории» Галичины, Буковины и Подкарпатья, однако именно 1 ноября заслуженно считается реальной датой создания этого государства.

Поначалу УНС планировал провозгласить создание «Украинской Державы» на землях Австро-Венгерской монархии, в основном населённых русинами (Восточная Галичина с включением Лемковщины, Северо-западная Буковина и часть Северо-восточной Венгрии — Подкарпатье), 3 ноября 1918 года.

Однако созданная 28 октября в Кракове Польская ликвидационная комиссия намеревалась переехать во Львов и там провозгласить присоединение к возрождённой Польше польских провинций Австро-Венгрии, в том числе всей коронной земли Галиция и Лодомерия (Галичина и Волынь), причём сделать это также 3 ноября.

День в истории. 19 октября: во Львове объявлено о создании украинского национального государства19 октября 1918 года Украинский национальный совет, заседавший во Львове, провозгласил создание независимого государства на украинских этнографических территориях Австро-Венгрии. Однако эту декларацию еще предстояло реализовать

В ночь перед этим событием готовилось вооружённое выступление польских повстанцев во Львове — хотя у поляков и были свои легионы в составе австро-венгерской армии, дислоцировались они не в Галичине.

А вот подразделения Украинских сечевых стрельцов (УСС) созданного в августе 1914-го национального подразделения в армии Австро-Венгрии находились в основном на территории Галичины и Буковины.

Именно полковник УСС Дмитрий Витовский, позже госсекретарь по военным делам (министр обороны) ЗУНР, требовал немедленного вооружённого захвата власти. «Если этой ночью мы не возьмём Львов, то завтра возьмут его поляки!» — заявил Витовский вечером 31 октября 1918 года на заседании УНС в Народном Доме Львова.

Историки обычно не обращают внимания на один важный момент: почему для выступления УСС была выбрана именно ночь на 1 ноября.

Дело в том, что для поляков — это День всех святых, один из главных католических праздников в году, когда все стараются посетить могилы предков и родственников. Эта дата в нынешней Польше — всеобщий выходной, а 1 ноября 1918-го и вовсе выпадало на пятницу, то есть многие поляки планировали провести «длинный уик-энд» на кладбищах.

Поэтому когда в 4 часа утра 1 ноября 1918 года более 1400 солдат и 60 офицеров УСС начали восстание во Львове, поначалу они не встретили никакого сопротивления. Австрийские, немецкие и венгерские подразделения императорской армии придерживались нейтралитета.

Повстанцами без сопротивления были взяты здания наместничества и комендатуры, арестованы австрийский губернатор Галиции и Лодомерии генерал-полковник Карл фон Гуйн и военный комендант города генерал Пфеффер, занята и разоружена полиция, а также взята ратуша Львова, на которой был поднят сине-жёлтый флаг.

Галицкий знаменосец «великого русского идеализма»В последние годы все чаще и чаще можно встретить материалы о галицко-русском движении начала прошлого века. Но, к сожалению, основной акцент делается на трагически событиях связанных с концлагерм Талергоф и тюрьмой Терезин. При этом имена лидеров русского движения Галичины до сих пор не особенно известны в современной России.

В 5 часов утра были захвачены городская телефонная станция и международная телеграфная линия, которые сразу же отключили, а также местная радиостанция. Поначалу украинским силам удалось также занять все вокзалы Львова.

В 7 утра 1 ноября Дмитрий Витовский отрапортовал одному из руководителей УНС, будущему премьеру ЗУНР Костю Левицкому о том, что Львов занят без потерь.

В тот же день подразделения УСС взяли власть также в Станиславе (ныне Ивано-Франковск), Тернополе, Раве-Русской, Коломые, Снятыне, Бориславе и большинстве других городов Восточной Галичины. Позже события этого дня получат название «Листопадового Чина» (Ноябрьского Деяния).

1 ноября 1918 года во Львове было обнародовано обращение Украинского национального совета к «Украинскому народу», в преамбуле которого было сказано:

«Объявляем тебе весть о твоем вызволении из вековой неволи. Отныне Ты хозяин своей земли, вольный гражданин Украинской Державы. Дня 19 октября твоей волею создалась на украинских землях бывшей австро-венгерской монархии Украинская Держава и её наивысшая власть, Украинский Национальный Совет. С нынешним днём Украинский Национальный Совет объял власть в столичном городе Львове и на целой территории Украинской Державы».

Днём 1 ноября наместник императора Карл фон Гуйн передал власть в Галичине вице-губернатору Владимиру Децкевичу, признанному Украинским национальным советом. Вечером того же дня фон Гуйн и чиновники австрийской администрации были отправлены поездом в Вену. Перед отъездом низложенный 60-летний губернатор пророчески заявил: «Мне, старому, кажется, что дело не пойдет так легко, как началось. Ваши противники — это рьяные люди».

К тому времени во Львове и других городах Галичины уже несколько часов продолжалась мобилизация польского населения.

К вечеру 1 ноября в центре Львова появились первые вооружённые группы местных поляков, которые практически сразу заняли юго-западную часть города. В нескольких местах были открыты польские мобилизационные пункты, в которых каждый день регистрировалось по 200-300 новобранцев. Значительную часть добровольцев составляли несовершеннолетние, которых позже назовут «Львовскими орлятами».

5 сентября 1914 года. Начало работы русской администрации во Львове 5 сентября (по новому стилю) 1914 года во Львове начала работать канцелярия временного военного генерал-губернатора графа Георгия Александровича Бобринского, днем ранее назначенного на эту должность.

С первых же дней поляки Львова, которые составляли более половины населения города, начали массовое стихийное сопротивление украинским подразделениям, патрули УСС обстреливали из окон и подворотен. Кроме того, по свидетельствам современников, значительная часть украинских повстанцев пребывала в такой эйфории после захвата власти, что к вечеру 1 ноября до половины личного состава разбрелось по домам.

Оставшиеся же в казармах и на боевых постах солдаты и офицеры УСС… просто не знали Львова, ведь не были его уроженцами, а на поддержку местного населения рассчитывать было сложно: украинцев в городе было чуть более 10 процентов.

При этом польским ополчением руководил львовянин, капитан Мациньский, подразделения которого вечером 1 ноября взяли австрийские военные склады возле Черновицкого вокзала Львова (ныне на его месте пригородный вокзал), что дало возможность вооружить более 4000 тысяч добровольцев.

2 ноября польские силы заняли главный железнодорожный вокзал Львова, который обороняли только два десятка сечевых стрельцов, а затем и районы Политехники, Собора Святого Юра, костёла Св. Елизаветы, окружили главпочтамт и Цитадель.

В городе была сформирована де-факто линия фронта между поляками и украинцами.

При этом, имея небольшие силы и теряя Львов, командование УСС пыталось взять под контроль ещё и Перемышль, намереваясь не допустить подвоза поляками подкреплений через железнодорожный узел этого города. Однако уже 12 ноября этот город был полностью занят польскими войсками, а 21 ноября частям УСС пришлось оставить и Львов.

Правительство ЗУНР, сформированное 13 ноября, переезжает сначала в Тернополь, а в январе 1919-го — в Станиславов.

Примечательно, что в ходе войны с поляками галицкие украинцы постоянно надеялись на поддержку Киева: ещё 11 ноября 1918 года первая делегация ЗУНР прибыла к гетману Скоропадскому с просьбой о военной помощи.

Гетман согласился отправить на подмогу Галицко-Буковинский курень сечевых стрельцов под командованием Евгения Коновальца, но те… отказались ехать во Львов, потому что как раз готовили восстание против самого Скоропадского!

Когда же восстание увенчалось успехом, а преемник гетмана, глава Директории УНР Петлюра, подписал 22 января 1919-го «Акт Злуки» между УНР и ЗУНР, военной помощи от УНР «Украинская Галицкая армия» (УГА), как к тому времени назывались части УСС, так и не дождалась.

24 сентября. Украина объявила войну РоссииВ этот день в 1919 г. правительство Украинской Народной Республики издало декларацию, которой провозглашалась война «армии Деникина». Советская историография этому конфликту почти не уделяла внимания, ведь он не укладывалась в стройную концепцию «республики в кольце врагов». А между тем он оказал существенное влияние на исход гражданской войны.

Более того, когда 16 июля 1919 года ЗУНР де-факто прекратила существование, а последние части УГА перешли Збруч и оказались на территории УНР, именно они стали самыми боеспособными частями армии Петлюры.

Но Петлюра отплатил союзникам вполне по-киевски: 21 апреля 1920 года в Варшаве министры иностранных дел Польши и Украинской народной республики подписали договор, часто именуемый пактом Пилсудского-Петлюры, согласно которому УНР отказывалась от Волыни и… Галичины, формально являющейся ее автономной областью согласно «Акта Злуки».

Однако стоит отметить, что само руководство ЗУНР относилось к негалицким землям, которые формально считало своей территорией, точно так же, как Петлюра к Галичине.

К примеру, 3 ноября 1918 года в Черновцах прошло «Буковинское Вече», которое провозгласило «присоединение украинской части Буковины к Украинской Державе». Однако в тот же день из Буковины во Львов были отозваны все подразделения УСС, 800 хорошо вооружённых солдат и офицеров.

И хотя 6 ноября 1918 года австрийская администрация в Черновцах передала полномочия Украинскому комитету во главе с Омеляном Поповичем, однако без вооружённой опоры украинская власть в Северной Буковине просуществовала всего пять дней: 11 ноября вся Буковина была занята румынскими войсками, а 1 декабря 1918 года край официально стал частью Королевства Румыния.

Точно так же не получила серьёзной поддержки от ЗУНР и «Гуцульская республика», существовавшая в 1918-19 годах на территории Подкарпатья (нынешней Закарпатской области), которая 10 сентября 1919 года вошла в состав Чехословацкой республики.

Борьба за Закарпатье: Фашисты против ОУН*Проблемы современной Украины, особенно те, что ставят под вопрос её существование в качестве суверенного государства, заложены в конструкцию Украины советской властью, которая щедро прирезала к УССР разные куски соседних государств. Одним из таких государств-доноров территорий для УССР оказалась Венгрия

После своей фактической ликвидации 16 июля 1919 года ЗУНР еще несколько лет жила «виртуальной жизнью».

Последней столицей республики стал Каменец-Подольский, где до 16 ноября 1919 года находилось правительство ЗУНР, после этого перебравшееся через Румынию в Австрию.

1 августа 1920 года в Вене было объявлено о создании правительства ЗУНР в экзиле (изгнании), которое пыталось добиться от Лиги Наций и Совета послов Антанты восстановления независимости ЗУНР. Но когда 15 марта 1923 года на заседании Совета послов Антанты были признаны фактические границы Польши с формальным обязательством этого государства предоставить автономию Восточной Галичине, правительство Западно-Украинской Республики в экзиле формально прекратило свое существование.

В 1990-х годах воспоминания о ЗУНР пыталась использовать в своих целях Социал-национальная партия Украины (ныне «Свобода»), которая 1 ноября проводила марши, посвящённые «Листопадовому Чину».

Нынешние власти Украины пытаются представить историю ЗУНР как «этап украинского государственного строительства». Сегодня Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области увешаны билбордами к 100-летнему юбилею ЗУНР, под которыми красуется надпись: «Вони боролися, щоб ми перемогли. Петро Порошенко».

В логотипе мероприятий к юбилею герб Западно-Украинской Народной Республики — Галицкий Лев — заключён в символическую «клетку» в виде тризуба…

Падение гетмана Скоропадского. Как «слиняла» Украинская Держава.

Восстание против гетмана тянулось целый месяц с 13 ноября по 14 декабря 1918 года и выглядело еще более странно, чем октябрьская революция в Петрограде.

Там большевики практически на виду у всех готовили вооруженный захват власти, а Временное правительство только хлопало глазами, глядя на это. Но большевики хотя бы спланировали стремительный блицкриг, тогда как восстание против гетмана изначально начиналось с силами, в разы меньшими, чем у гетмана и никакого блицкрига не получилось.

По сути речь шла даже не о вооруженном захвате власти, а о том, что гетмана кинула собственная армия, постепенно переходившая на сторону его противников.

В период гетманата параллельно сосуществовали как бы три разных Украины.

Одна — Киевская. В столице все было преимущественно чинно и спокойно, в значительной степени благодаря немецким штыкам.

Вторая — оппозиционная. Украинский национальный союз был структурой, объединившей все политические силы, оставшиеся не у дел после разгона немцами Рады — от национал-коммунистов до левых националистов, социал-демократов и эсеров.

Третья — крестьянско-анархическая. Практически в каждой губернии и в каждом уезде был как минимум один отряд со своим батькой-атаманом, который занимался грабежами помещиков, периодически совершал налеты на небольшие отряды немцев или державной варты. В общем, предтеча «зеленого потопа», который захлестнет уже советскую Украину весной 1919 года.

По мере того, как немцы терпели поражения на фронтах Первой мировой, Национальный союз становился все наглее и постепенно переходил от критики гетмана к ультиматумам. Сам Скоропадский, понимая, что немцам скоро конец, пытался всячески тянуть время, чтобы потом переориентироваться на Антанту.

Оппозиция этот ход Скоропадского раскусила и тоже решала свои задачи. В частности, пыталась выторговать создание коалиционного правительства с передачей её представителям министерских портфелей.

Скоропадский вместе с тем понимал, что слабость его противников в том, что их слишком много и они слишком разные. Винниченко стоял за союз с большевиками и советскую Украину, а Петлюра, к примеру, за независимую УНР и ориентацию на Антанту.

Его попытки затянуть время, сбивая оппозицию с толку туманными обещаниями, могли принести успех, но события развивались слишком быстро.

Немцы капитулировали, а Антанта отказалась публично поддержать кандидатуру гетмана. Между тем, никаких войск за свое полугодовое правление гетман не создал, единственная укомплектованная дивизия запорожцев под командованием Болбочана находилась в Харькове.

Гетман попытался экстренно переориентироваться на русское население. Тем более, что в Киеве скопилось множество офицеров, бежавших от большевиков. Однако этот ход гетмана стал красной линией, после которой революционеры решили переходить к восстанию, не считаясь ни с какими соображениями.

Традиционно антигетманское восстание ассоциируется с именем Петлюры. Стоит отметить, что произошло это благодаря изумительно эффектной наглости и удачливому блефу самого Петлюры. Потому как ни малейшего отношения к организации восстания он не имел, а действовал по принципу — зашел в гости, увидел, отобрал.

Петлюру посадили в тюрьму еще в июле 1918 года, когда никаким восстанием и не пахло. Дальше всю работу делали другие люди. Петлюру освободили 10 ноября, а восстание началось 14-го. Можно ли было что-то успеть за три 3-4 дня? Очевидно, что нет. Тогда каким образом Петлюре удалось приватизировать это восстание?

Ключевыми фигурами восстания были около 10 человек и Петлюра в их число не входил. За политическую часть отвечали лидер УСДРП Владимир Винниченко и один из лидеров украинских эсеров Никита Шаповал. Они, опираясь на свои политические структуры, вели переговоры с оппозиционными военными и чиновниками. Так в кругу заговорщиков появилось еще несколько важных фигур.

Сторону заговорщиков принял министр путей сообщения гетманской «Державы» Борис Бутенко прославившийся тем, как став министром буквально «забыл» русский язык и принялся украинизировать вверенное ему хозяйство. Секретное совещание давшее старт восстанию проходило непосредственно в здании министерства. За руководство военной частью восстания отвечал генерал Осецкий — командующий железнодорожными войсками гетмана. Наконец пятым членом ставшей во главе восстания Директории стал председатель профсоюза железнодорожников инженер Макаренко.

Далее удалось уговорить примкнуть к восстанию самую идеологизированную силу — сечевиков Коновальца, базировавшихся в Белой Церкви. После этого к заговору примкнули еще несколько видных офицеров и, главное, командующий запорожцами Болбочан.

Заговорщики сформировали Директорию, в которой первоначально места Петлюре не нашлось. Но буквально за сутки тот сделал пару эффектных ходов и фактически присвоил себе плоды чужих трудов.

Петлюра добрался до Белой Церкви, где встретился с Коновальцом. Сечевики считали Винниченко коммунистом и доверяли Петлюре куда больше. Поскольку им отводилась в восстании ключевая роль, они выдвинули Винниченко ультиматум — он включит Петлюру в состав Директории или устраивайте восстание без нас. Тот вынужден был согласиться.

После этого Петлюра от своего имени начал выпускать воззвания с призывами к свидомым украинцам не подчиняться гетману и при первой возможности его арестовать. Поскольку воззвания Петлюры были куда решительнее и радикальнее, чем выпускавшиеся одновременно воззвания Национального союза, его имя сразу оказалось на устах недовольных.

Далее Петлюра совершил еще один мастерский пиар-ход.

Он начал рассылать по украинским городам телеграммы, что идет на Киев во главе 30-тысячной армии повстанцев. На самом деле никакой армии у Петлюры не было, а было только около тысячи сечевиков, тогда как у Скоропадского в Киеве было в десятки раз больше. Но этого никто не знал. А слухи о невиданной армии Петлюры распространились с быстротой молнии и произвели крайне деморализующее впечатление на силы гетмана.

На самом деле план восставших был авантюристичен и даже безумен.

Тысяча сечевиков должна была на поезде прибыть на Киевский вокзал, захватить его и дальше двинуться на захват гетманских органов власти, рассчитывая на то, что немцы не вмешаются.

Однако немцы вмешались сразу же, заблокировав сечевиков на станции Васильков. Гетман заодно выслал свои лучшие силы — офицерский отряд и элитных сердюков, которые превосходили по численности сечевиков.

Однако по ходу действия сердюки решили, что их хата — с краю и тихонечко «слиняли», а не владевшие обстановкой офицеры были разбиты.

По итогам первой недели восстания около 2 тысяч повстанцев заняли позиции под Киевом, не имея сил и решимости начать штурм. Скоропадский экстренно пытался что-то придумать, но не знал, на кого опереться.

Петлюра, именовавший себя головным атаманом Украины продолжал рассылать телеграммы и воззвания, призывая всех присоединиться к нему. Байки про 30-тысячную армию сыграли свою роль, с таким ресурсом Петлюра казался непобедимым, так что со всех концов Украины батьки-атаманы повели свои отряды к Киеву, чтобы успеть к разделу пирога.

Все спешили, потому что ходил слух, что Петлюра даст три дня на разграбление Киева и все хотели успеть пощипать «буржуев».

Болбочан, поначалу сомневавшийся, видя, что немцы не препятствуют, тоже присоединился к восстанию и занял Харьков. Поскольку запорожцы были главной и самое боеспособной силой армии гетмана, особых надежд после этого не оставалось.

Однако в конце ноября немцы неожиданно выдвинули ультиматум восставшим, потребовав отойти от Киева на несколько километров. Напуганные революционеры уступили, а Винниченко и вовсе впал в панику и начал причитать, что теперь революция разгромлена, немцы сейчас всем надают по первое число и т.д.

Так прошла еще неделя.

Но в начале декабря ситуация опять изменилась. К Киеву подошли многочисленные атаманские отряды, что резко изменило баланс сил. Теперь численный перевес был уже не стороне восставших. Да, в большинстве их отряды были крестьянскими, а их командиры плевать хотели на Петлюру и его приказы, а пришли пограбить городских. И в прямом военном столкновении немцы скорее всего разделали бы их под орех.

Но к этому моменту у немцев у самих преобладали демобилизационные настроения, они возвращались в Германию после долгой войны и им были абсолютно безразличны гетман, Петлюра, Киев и все остальное. Поэтому на предложение не вмешиваться в происходящее и спокойно сдать оружие, а затем уехать в родную Германию немцы ответили согласием.

В ночь на 13 декабря начался штурм Киева. Оборона была организована из рук вон плохо, в основном силами офицеров и юнкеров. Все действовали разрозненно и в общем не особо верили в успех.

Сам Скоропадский днем 14 декабря подписал отречение. Текст его был чрезвычайно лаконичен:

«Я, гетман всея Украины, в течение семи с половиной месяцев все силы свои клал на то, чтобы вывести страну из того тяжелого положения, в котором она находится. Бог не дал мне силы справиться с этой задачей. Ныне, в виду создавшихся условий, руководствуясь исключительно благом Украины, я от власти отказываюсь».

После этого бывший гетман уехал вместе с немцами. События эти весьма подробно и достоверно описаны Булгаковым.

Власть перешла к Директории, хотя отныне и до самого конца гражданской войны главным действующим лицом был один только Петлюра, который умело и удачливо перехватил руководство восстанием, подготовленным своими политическими конкурентами.

Страшнее великого и страшного, 1919 год на Украине.

Поляки, альянс УНР и ЗУНР, махновцы, интервенты, белые и красные органично дополнялись множеством независимых атаманов, не каждый из которых был в состоянии определить собственные политические взгляды.

По словам классика, 1918 год был велик и страшен, но 1919-й оказался его страшней. И эта максима имела под собой все основания. С кровавым хаосом, установившимся на Украине в 1919 году, не могли соперничать никакие сколько-то близкие по времени события, случившиеся на этой многострадальной земле до тех пор.

Пестрая карта.

В декабре 1918 года из Киева бежал гетман Скоропадский. В этот момент столица Украины была обложена войсками УНР — Украинской народной республики. Ее вооруженными формированиями руководил Симон Петлюра. Видя невозможность защитить город от разношерстных, но многочисленных отрядов, командовавший обороной Федор Келлер распустил защитников Киева (эпизод, во всех красках показанный в «Белой гвардии»), после чего «Пэтурра» ворвался в Киев, а его части расправились с теми бойцами, кто не успел раствориться в массе населения. Одной из первых жертв пал как раз Келлер, не пытавшийся прятаться.

Новый год Киев встретил под властью Директории. Петлюра формально не считался ее единоличным главой, но в течение буквально пары месяцев установил режим единоличной власти. Однако на местах власть фактически принадлежала отдельным атаманам, которые не контролировали обстановку, — в достаточно крупных городах могло иметься по 4-5 разных властей. Местные советы, националисты, интервенты (причем разные)…

В декабре 1918-го на Украину ко всему прочему начали прибывать новые интервенты — войска стран Антанты. Одновременно эти земли покидали немцы. В результате и без того сложные отношения высоких сторон окончательно запутались. На территории Украины претендовали красные, белые и УНР, вдобавок на землях бывшей Австро-Венгерской империи была провозглашена Западно-Украинская народная республика. Она вела отдельную войну с поляками за Львов и вообще украинскую часть почившей венской империи. УНР формально объединилась с ЗУНР, но правительства двух разных Украин функционировали раздельно.

Из Киева честно пытались управлять страной. В целом Директория придерживалась мягкого курса «за все хорошее против всего плохого», но в действительности она просто не могла обеспечить выполнение своих указов.

В провинции верховодили атаманы, вершившие суд, расправу, гражданское и военное усмотрение по своему произволу и спокойно разгонявшие любые выборные органы, которые обычно не могли выставить ни одного батальона. В некоторых городах власть за время Гражданской войны успевала смениться по 15-20 раз (это не гипербола, примерно столько раз переходило из рук в руки Гришино, нынешний Красноармейск/Покровск). В крупных городах вдобавок свирепствовали обычные внеидеологические уголовники.

Впрочем, времени у Директории имелось немного.

После ухода немцев Украина неизбежно становилась ареной борьбы наиболее мощных и организованных сил, собственно русской Гражданской войны — белых и красных. Вскоре последние начали теснить рыхлую и едва-едва чем-то управляющую Директорию. РККА не столько разбила, сколько разогнала противостоящие ей отряды.

В этот момент на Украине оставались застрявшие немецкие части, уже действовали анархисты и националисты, наконец, красным противостояли белые Вооруженные силы юга России. Они заявили о себе также и на юге Украины: в Одессе с трудом и медленно формировалась отдельная группировка белогвардейцев во главе с авантюристом на службе Деникина Алексеем Гришиным-«Алмазовым». Здесь кроме белых действовали французские интервенты, которые периодически выдвигали совсем уж безумные прожекты, вроде соединенных отрядов петлюровцев и белых.

Однако в целом на Украине красные быстрее других воспользовались падением гетмана и уходом немцев. УНРовцы под командованием полковника Болбочана (которого литература обессмертила как Болботуна) были разбиты на востоке страны. Красные быстро заняли Полтаву, Харьков, Екатеринослав и наконец Киев. Причем дорогой красные только усиливались за счет атаманов, берущих сторону большевиков. Красным удалось склонить на свою сторону также анархистов Махно. Вскоре от Директории к большевикам прислали делегатов, надеясь договориться. Однако февраль Директория встречала уже в Виннице.

Киев красные заняли легко. В начале весны они вели победный марш уже на правом берегу Днепра, несмотря на крайнюю нехватку вооружения и боеприпасов. На этом этапе Петлюра стал фактическим диктатором УНР, но перед ним маячила глупая перспектива немедленно стать королем без королевства. Однако отброшенная в бедные аграрные районы Директория не погибла немедленно.

Перед большевиками теперь маячила куда более существенная угроза.

Белый марш

Пожалуй, самым ценным призом на юге России, даже более ценным, чем Киев, был Донбасс. Крупный промышленный регион давал победителю и ресурсы, и индустриальные мощности, и рекрутов с высоким уровнем технических навыков. Из двух основных вариантов — наступления на Царицын и Донбасс — Деникин решительно выбрал Донбасс, к ярости Врангеля, считавшего важнейшим как раз Царицын. В край терриконов и железных дорог отправились «цветные части», элита белых и, пожалуй, самые боеспособные части всей Гражданской войны. Белых ослабляли дрязги между командовавшим казаками Красновым и добровольцами Деникина, однако на стороне красных проблем было не меньше.

Силы красных разрослись за счет множества новых самостоятельных отрядов. Атаманы сменили знамена, но не приобрели понятия о дисциплине. Командовавший красными силами на Украине Антонов-Овсеенко, судя по его позднейшим воспоминаниям, боролся с собственными подчиненными едва ли не активнее, чем с белыми. Воинская часть могла своей волей изменить место дислокации, в особо запущенных случаях — сторону. Приказы систематически не доводились до исполнителей — иной раз в дороге застревали десятки депеш командиру одного и того же отряда, но даже если приказ приходил по назначению, никто не мог поручиться за его выполнение. Антонов титаническими усилиями сколотил из этого воинства нечто, похожее на армию, и создал для белых серьезную угрозу серией ударов.

Однако белые под началом генерала Май-Маевского имели сокрушительный козырь — несколько неплохо дисциплинированных фронтовых частей. Май-Маевский организовал эффективные маневры пехоты и бронепоездов по железной дороге и казаков в конном строю. Он весьма искусно распоряжался своими скудными силами. К тому же белые вовсю использовали «хай-тек» того времени — благодаря мастерским в Дебальцево они могли быстро чинить и вводить в дело бронепоезда, а кроме того, именно в Донбассе в ход впервые пошли танки. Красные также активно применяли «бепо» — благо, густая железнодорожная сеть позволяла развернуть настоящую рельсовую войну.

Летом наступил перелом в пользу белых. На тот момент они имели значительно более дисциплинированное войско, и постепенно это привело к развалу красного фронта. Вдобавок красные рассорились с Махно. Фронт в Донбассе рухнул.

К тому же красных настигла всеобщая проблема Гражданской войны — они пришли с очень популярной среди крестьян программой, но теперь продразверстка и мобилизация быстро подорвали всякий кредит доверия к ним.

Еще недавно восстания были проблемой Директории, теперь они сотрясали уже тыл советских сил. Повстанческие отряды росли стремительно, республик на Украине было не меньше, чем царств в Палестине времен Иисуса Навина. Посланные против них части легко могли перейти на сторону тех, кого отправлялись ловить.

В такой обстановке возникали самые удивительные образования. К примеру, в ЗУНР разрабатывался проект создания на подконтрольной территории автономной Еврейской Народной Республики. Республику так и не создали, однако в Тернополе и окрестностях сформировали ударный батальон («Жидівський пробоївий курінь»), который усиливала конная сотня с самой, вероятно, оригинальной в мировой истории военно-музыкальной командой — три конных скрипача. Несколько месяцев на западе Украины существовала лемковская «республика Команча» — объединение трех десятков сел, разгромленное польскими войсками.

Все правительства издавали указы, взимали налоги, чинили суд и расправу над политическими оппонентами. Вступить в отряд очередного «батьки» казалось отличной перспективой — винтовка давала единственный шанс почувствовать себя человеком. Один из большевистских функционеров вспоминал, например, о войске Махно:

«Надо сказать, что вся эта бригада имела весьма своеобразное строение. Ни полков, ни батальонов в ней не имелось. Были отряды. Отряд такого-то, отряд такого-то. При этом численность отрядов все время менялась.

Если, скажем, в отряде Щуся насчитывалось, по его словам, две тысячи человек, то, когда мы пошли проверять, оказалось, что сегодня в отряде налицо триста бойцов, завтра — пятьсот. Спрашиваем:

— Откуда появились двести человек, которых вчера не было?
— Подошли из деревни.
— А куда девались остальные? Ведь у вас числится две тысячи.
— Ушли в деревню.

Более или менее постоянное ядро в этих отрядах состояло из командира и его штаба, а все остальное — текучий состав. Как набиралась эта армия? Объезжая уезд, я однажды в каком-то селе стал свидетелем следующей сцены. Пожилая крестьянка срамит парня, своего сына:

— Ты же ни черта не делаешь, да и делать сейчас по хозяйству нечего. Шел бы к Махно. Посмотри на ребят из нашего села. Вот Николай, вот Иван Федорович пробыли у Махно три месяца, привезли по три шубы, пригнали по паре лошадей».

Для анархистов 1919 год стал, пожалуй, звездным часом.

Красные и белые были слишком заняты борьбой друг против друга, националисты были слишком слабы, так что повстанцы под черным знаменем могли партизанить на огромных пространствах, а то и захватывать даже крупные города. То же самое касалось атаманов без четких убеждений. В лучшем случае они просто грабили. В худшем — истребляли людей «неправильных» национальностей в тех местах, которые занимали. Список неправильных варьировался, но чаще всего туда входили евреи и опционально «москали». Грабежом же вознаграждали себя за труды решительно все стороны конфликта.

Между тем к пику своих успехов приближались и белые. После победы над красными в Донбассе их войска быстро распространялись по Украине. Белые вели наступление даже быстрее, чем собирались, форсировали Днепр, в июне взяли Харьков, а в августе подошли к Киеву.

Однако крушение советской власти снова вдохнуло силы в, казалось бы, окончательно разгромленную УНР. Петлюра увидел в происходящем свой шанс и бросил свое войско на Киев. Пожалуй, это действительно был его последний шанс на какой бы то ни было успех. И галичане ЗУНР, и националисты из УНР контролировали лишь небольшие районы на западе Украины и теперь попытались реанимировать свое движение как политическую силу. Шансов договориться с Деникиным или красными Петлюра не имел: в обоих случаях речь шла о разных проектах единой России.

Как бы то ни было, в конце лета 1919 года белые и петлюровцы с разных сторон подходили к Киеву.

Встреча оказалась, мягко говоря, нетеплой. Поначалу сторонам удалось договориться о демаркационной линии, но 31 августа УНРовцы и белые встретились в Киеве. Белые вообще смутно представляли себе, с кем столкнулись. Их авангардные отряды приняли украинцев за австрияков, затем посланный к тем офицер объявил: «Они говорят, что они украинцы, командует ими какой-то Петлюра». Старшие начальники, конечно, представляли себе, о чем речь, но для рядовых и большинства младших офицеров диковинное войско в шароварах и похожей на австрийскую униформе выглядело экзотически. Киевляне также, похоже, смутно представляли себе, кого чествуют: в толпах на улицах можно было заметить портреты Николая II, Петлюры, Деникина и Тараса Шевченко.

Кончилось все глупой стычкой, перестрелкой и переговорами между белыми и представителями галичан из ЗУНР и петлюровцев. По итогам переговоров УНРовцы покинули Киев. Надо заметить, что воевать на украинской стороне мало кто желал. Галичан больше интересовала свобода их малой родины, и они были настроены скорее русофильски, видя в белых возможных союзников по борьбе в Польше. Однако дальше стороны уперлись в тупик. Белые не хотели слышать ни о какой независимости, Петлюра — как раз ни о чем, кроме независимости. Дело кончилось объявлением Директорией войны белым.

В этот момент большую часть Украины контролировали белые, однако в излучине Днепра кочевали махновцы, на севере оставались силы красных, а западнее Киева оставались УНРовцы. Петлюра, понимая, что в одиночку ему ловить нечего, заключил тактический союз с Махно.

Осенью союз анархистов и националов дал неожиданный плод. Махно действовал, как обычно, — глубокие рейды его партизанской конницы с тачанками были его стихией. Махновцы рванулись к Гуляйполю, Мариуполю, Гришино. Анархисты едва не дошли до ставки белых в Таганроге. Деникин противопоставил этому рейду крупные силы, несмотря на то что борьба белых и красных достигла кульминации, и белогвардейцам был дорог буквально каждый человек.

Махновцы проиграли только после того, как обнаглели настолько, что решились на генеральное сражение под Запорожьем. До этого операции белых выглядели как попытка таскать воду решетом. Однако анархисты сдали только часть своих завоеваний: многие города, включая Екатеринослав, склонились перед черным знаменем.

На этом фоне националы выступили не столь впечатляюще.

Петлюровцы не отличались дерзостью махновцев, к тому же их косили эпидемии. Должность генерала Мороза успешно исправлял прапорщик Тиф. Наконец, из войны явочным порядком вышли галичане, которые изначально считали, что УНР «не туда воюют», и теперь договорились о сотрудничестве с белыми. Как только белые смогли купировать успехи махновцев, они немедленно взялись за петлюровцев. Оказать серьезное сопротивление те уже не могли.

Вскоре по поводу правительства националов появилась шутка — «В вагоне Директория, под вагоном территория». Казну УНР разворовал один из собственных атаманов, который немедленно обнаружил в себе левые взгляды и ушел к большевикам. Петлюра бежал в Варшаву. Однако теперь предстояло разыграть финальный акт драмы 1919 года на Украине.

Алая заря.

Осень 1919 года принесла поражение не только националистам. Наступление белых на Москву захлебнулось в районе Орла, и теперь с севера катился неостановимый поток Красной армии.

Для начала поворот военной удачи позволил бежать остаткам УНРовцев. Около 10 тысяч петлюровцев, из которых лишь 2-3 тысячи были собственно солдатами, пустились в рейд по тылам белых. Это был уже настоящий акт отчаяния, последние петлюровцы вышли на территорию, занятую поляками, где их разоружили. Галичане поступили еще проще, они… перешли на службу к красным.

Между тем облик Красной армии существенно изменился по сравнению с событиями всего-то годичной давности. Красные много потрудились над превращением своих разрозненных отрядов в регулярную армию и теперь пожинали плоды своих усилий.

12 декабря они взяли Харьков, на следующий день — Полтаву. Деникинские войска слишком растянулись на огромном фронте, слишком разбросали силы и слишком мало оказались способны наладить работу тыла. Белые располагали очень качественными частями, но как единый организм Красная армия была уже сильнее. На сей раз красные действовали четко, понимая, чего хотят, а их армии приобрели дисциплину, которой им недоставало в начале года.

В ноябре конная армия Буденного прорвала фронт белых восточнее Харькова. Началось тотальное отступление белых по всему фронту. Развязка наступала стремительно. Белые утратили Харьков в середине декабря. Однако это было не худшей для них новостью.

Прорыв Буденного раскалывал белые армии надвое. Деникин отчаянно пытался создать новый рубеж в Донбассе, о который разбились атаки красных весной. Но соотношение сил теперь было совсем не тем, что тогда. Дисциплина, некогда отличавшая белых, пала, а сохранявшие высокий боевой дух части неизбежно сражались «за себя и того парня» и в какой-то момент переставали выдерживать напряжение. Так, в последнюю ночь года под Алексеево-Леоново (поле боя находится там, где теперь стоит Торез под Донецком) буденновцами была практически уничтожена некогда блестящая Марковская дивизия белых.

Вооруженные силы юга России оказались расколоты надвое — одна группировка откатывалась к Новороссийску, другая продолжала удерживать позиции в центре Украины. Киев был занят красными влет в середине декабря. Наступление советских войск продолжалось.

1919 год на Украине начинался в полном хаосе. Националисты, красные, белые, интервенты, анархисты… Сам черт сломал бы ногу среди бесчисленных правительств, республик, вооруженных группировок, банд и армий. Но завершался год совершенно иначе. Победитель в Гражданской войне выявился. Еще весной и летом казалось, что шансы красных невелики, однако они проявили больше других настойчивости в том, чтобы поставить промышленность, тыл и фронт на службу единому плану, и преуспели.

Увы, гражданские войны — худший тип войн, и кампания 1919 года очень дорого обошлась осколкам Российской империи. Деньги не стоили ничего, продовольствия достать было негде, недоставало самых элементарных вещей, включая спички, мыло и лекарства. Голод, тиф и пули косили людей сотнями тысяч. Украина была разорена, и ей еще нескоро предстояло оправиться от военных шрамов. 1918 год был велик и страшен. 1919-й оказался страшнее.

**

Петлюра Создатель армии убийц и мародеров.

Петлюра создатель армии убиц и марадёром, а так же он предатель. Убийцу Петлюры не судили так как посчитали действа Петлюры Самыми Ужасными. В Украине данный ужасный Персонаж героерезирован.

Украинство как Антироссийская националистическая идеология.

"Украинство" как националистическая идеология была создана австрияками из Австро - Венгрии с целью отрыва Малороссов от России и создания буферного вражеского государства для России, а так же для ослабления России. тобишь отрицание России, отрицание всего Русского, отрицание всего родства с ней, а так же враждебный к ней настрой.

Укропы воспользовались положением.

Украинствующие Сепаратисты-националисты воспользовались положением Февральской Революции большевиков, для достижения своих антироссийских целей.

Росс оппозиция.

Российская Оппозиция готовилась и ждала Февральской Революции, для того чтоб задействоваться в момент Революции.

Резидент спец службы.

Профессор Грушевский оказался Резидентом спец службы Австро - Венгрии, проводил пропагандистскую деятельность за бабки спец службы австрии, занимался подрывной деятельностью в России.

Свержение Династии Романовых.

Династия Романовых отреклась от власти на фоне массовых волнений, которые появились в результате не правильной местами внутренней политики власти, а так же в результате падения лояльности населения к власти. А так же в результате не хилого влияния Оппозиции на народ. Как купленной оппозиции так и не купленной.

Радикал Дмитрий Донцов.

Донцов является один из очередных маргинальных личностей того века. Был радикальным националистом. По версии некоторых - нацистом.