Парадоксы капитализма: спасут ли нас прогресс и рынок?

Сколько ни твердят нам про «постиндустриальное общество», но даже в так называемых развитых странах, странах «первого» мира экономика кровно зависит от промышленного производства готовых товаров и сырья. Причём зависит таким образом, что требует наращивания производства и сбыта вопреки всему: потребностям, возможностям, здравому смыслу. Однако, норма прибыли имеет тенденцию падать, да и конкуренция на рынке хоть и сильно ограничена монополиями, но всё же никуда не делась. Иными словами, будешь гнаться за доходами менее активно, чем прочие — затопчут и не впишешься в рынок. Невидимая рука рынка гонит капиталиста экономить на всём: на безопасности и на оплате труда, на качестве товаров; на компенсации вредных воздействий на окружающую среду.

Получается, что строительство капиталистического рая, обещанного неолиберальными пропагандистами, выглядит так: превращаем в ядовитые пустоши одну часть света, чтобы заваливать мусором другую, и всё это — постепенно уничтожая пригодную для жизни среду на Земле в целом.

Что же делать с экологическими проблемами? Конечно, можно просто делать вид, будто их не существует. Не смотрите наверх, и всё тут. В отношении некоторых экологических проблем можно так сделать. По крайней мере, на какое-то время. Такое возможно, если проблема слишком велика и наступает слишком плавно, чтобы обывателю было очевидно, что проблема вообще есть, а главное — что касается обывателя лично. Например, такова ситуация с общественным восприятием проблемы изменения климата, снижения биоразнообразия, накопления пластика в океане.

Отрицатели экологических проблем могут быть самыми разными — от нынешнего президента США Дональда Трампа (пока что не признан в РФ иностранным агентом) до журналистки в иммиграции Юлии Латыниной (признана в РФ иностранным агентом). Социолог Райнер Цительманн, автор книги «В защиту капитализма», сформулировал главный тезис всех перечисленных и многих других им подобных господ: проблему изменения климата придумали заговорщики-коммунисты, чтобы продвигать плановую экономику и ограничивать вседозволенность крупного капиталиста.

Когда простое закрывание глаз не работает, включатся различные технологии пиара, псевдонауки и прочего очковтирательства. Угольная пыль полезна для лёгких, старые защитные леса полезно вырубать и вообще прогресс важнее каких-то там экологических требований.

Те пропагандисты капитализма, которые не отрицают глобальных (и локальных) экологических проблем, достают из рукава другой аргумент: дескать, капитализм надо модернизировать. Тогда мы получим такой мир, в котором прибыли корпораций непрерывно растут, благосостояние граждан растёт вместе с ними, а экологическая обстановка планеты день ото дня становится при этом лучше. Такие молочные реки и кисельные берега невозможного капитализма рисует, например, Ребекка Хендерсон в широко рекламируемой в определённых кругах книге, которая на русский язык переводилась под названием  «Капитализм в огне». Оригинальное название — «Переосмысляя капитализм» — уверяет нас, что глобальные проблемы современности исчезнут сразу, как только крупные капиталисты вместо простого стремления к наживе осознают свою необходимость улучшать жизнь всего общества. Стремление к наживе должно стать не единственной, а только одной из целей бизнеса — твердит она. И решить ставить перед собой не только меркантильные, а ещё и самые благородные цели должны если не все капиталисты планеты разом, то хотя бы подавляющее их большинство. Тогда прибыли будут расти ещё лучше, а экология и вообще ситуация на Земле — хорошеть день ото дня. Оставив в стороне возможность того, что какой-нибудь Илон Маск утром встанет не с той ноги и вдруг начнёт заботиться о трудящихся и матушке-природе, рассмотрим экономическую возможность всех этих «зелёных успешностей».

Основные аргументы о невозможности таковой, конечно, изложены ещё в «Капитале» и отдельно развиты Марксом в рукописях 1844 года. Отдельно и очень глубоко причины экологического кризиса, кроющиеся в законе стоимости и закономерностях капиталистического накопления, разработаны Полом Буркеттом в труде «Маркс и природа» (1999 г., на русский язык не переводилась).

Однако, даже за пределами марксизма известны два парадокса, которые обусловливают невозможность, несостоятельность «зелёного капитализма».

Эти парадоксы разбивают два основных аргумента, которые рассчитаны на пускание пыли в глаза тем, кто уважает науку и технический прогресс, а также хоть немного верует в волшебную силу рыночной экономики.

Аргумент первый: технооптимизм.

Сейчас технологии не позволяют нам быть экологически устойчивыми, но вот-вот появится технология, которая всё исправит. Эта грядущая чудо-технология, буквально Deus Ex Machina, сделает капитализм не только сверхдоходным, но и сверхзелёным. Поэтому сейчас об экологии беспокоиться не стоит; при зелёном капитализме и так всё будет хорошо, он наступит скоро, надо только подождать.

Комментируя подобные заверения, американский марксист Дж.Б. Фостер иронизирует: для того, чтобы такая чудо-технология появилась, нужно, чтобы один-два закона физики и все законы политэкономии перестали работать.

А самое интересное, что экономическую несостоятельность подобных надежд обнаружил ещё в 19-м веке… экономист австрийской школы!

Парадокс Джевонса

Уильям Джевонс сделал интересное наблюдение: энергоэффективность паровых машин растёт, то есть, они выполняют ту же или большую работу, потребляя при этом меньше угля. Здравый смысл и логика подсказывают: это экономит уголь. Капиталистическая действительность отвечает: как бы не так! Экономичность паровых машин растёт, но потребление угля растёт вместе с ней. Парадокс. Разгадка простая: чем меньше угля потребляет паровая машина, тем меньше денег капиталиста уходит в трубу, и тем выгоднее покупать эти машины и внедрять их всё больше и больше, всё шире и шире.

Так и был открыт один из основных парадоксов капитализма: чем экономичнее становится технология, тем больше расходуется ресурс, который она экономит.

Паровые машины, попыхивая трубой, укатили в музеи, а парадокс Джевонса остался.

Более того, стал проявляться всё шире и шире.

Например, что портит воздух городскому жителю? Автомобили. Особенно, когда подолгу и с чувством стоят в пробках. Как избавиться от пробок? «Построить больше дорог!» - кричит строительное лобби. Особенно, если строить их предполагается через леса, заповедники и прочие как бы неприкосновенные территории. Ведь, как писал Ленин в труде «Империализм, как высшая стадия капитализма», прибыльность спекуляций пригородными земельными участками, передача их под коммерческую застройку прямо связана со строительством дорог. Строим дублёр перегруженного шоссе, а по бокам уже смело можно планировать складские комплексы, гостиницы, автосервисы, бизнес-центры и жилые кварталы. Даже злодей в фильме «Кто подставил кролика Роджера?» и тот прекрасно об этом знал, желая проложить автостраду через город персонажей мультфильма. Изнывающий в пробках по дороге на работу и с работы обыватель рад поверить чепухе. Изнуряющие условия проезда не способствуют ясности рассудка.

Но работают ли эти обещания? Как бы не так!

Опыт Китая и США показал, в общем-то, весьма логичный итог: больше дорог — больше машин. Строительство трасс оживляет отложенный спрос на автомобили; кроме того, автомобилисты начинают чаще пользоваться новыми дорогами и объездными путями. Первое время, пока эти последствия не наступят, дорога становится и правда свободнее. А затем пробки возвращаются, и строительный бизнес снова рисует проекты: давайте построим ещё дорог, и ещё. Каждую пару лет по дороге. Желательно, платной. Желательно, по лесу или через заповедник, но возле города.

Так работает постулат Льюиса-Могриджа.

Посмотрим теперь на промышленность в целом.

Роботизация, внедрение станков с ЧПУ, да и в общем модернизация производства экономят (казалось бы) главный ресурс, который потребляют: человеческий труд. Вроде бы, повод для беспокойства: хозяин фабрики купит роботов, а людей выгонит за ненужностью. Или сократит рабочий день, и вместе с ним зарплаты. Из всех этих опасений подтверждается пока только урезание зарплат, особенно относительно того, как растёт выручка предприятий и прибыли их хозяев. А вот рабочий день растёт, наглядным подтверждением чего стала отмена советского декрета о 8-часовом рабочем дне. Впрочем, только формально закрепившая давно уже практикующиеся переработки. Так что роботы появляются, но человек вкалывает только больше и больше.

Для раскрытия этого парадокса достаточно обратиться к «Капиталу» Маркса: чем меньше рабочее время, необходимое для производства продукции, тем больше прибавочное время, то есть то время, в течение которого рабочий уже не окупает ни свою зарплату, ни иные издержки производства, а вся прибыль с этого рабочего времени идёт в карман хозяина предприятия. Что ж, считать деньги и время капиталисты умеют.

Однако, технооптимисты сохранялись в среде айтишников. Но и тут парадокс Джевонса снова замелькал в новостях: оказывается, чем экономнее программы, и особенно нейросети, используют компьютерное оборудование («железо»), тем дороже  становятся. На радость всем пользователям. https://habr.com/ru/articles/883174/

Мораль сей басни такова: пока общественное производство организовано по-капиталистически, никакая экономичность технологий и прочие дары прогресса не будут служить ничему, кроме увеличения прибылей. Все прочие цели для капитала значения не имеют. А хоть капитал — самовозрастающая стоимость — не может иметь своей воли, но Маркс описал явление товарного фетишизма: человек, даже если он собственник капитала, теряет субъектность, а рукотворное явление — капитал — начинает диктовать живым разумным людям свои необходимости. Отступление от которых карается со всей суровостью рыночных механизмов. Кстати, о них мы расскажем во второй части этой беседы, где раскроем другой, почти неизвестный в русскоязычной среде, но широко обсуждаемый от Канады до Индии парадокс...