Республика Конго в огне: сырьевая аренда кровавых конфликтов

Колониальные империи, рухнувшие по итогам Второй мировой войны, вновь появляются на карте. Демократическая Республика Конго стала ареной борьбы неоколониалистов в лице США, Бельгии, Франции и Китая, и сегодня это снова приводит к войнам, нищете и массовой гибели людей. В Конго в 2025 году действует более 85 транснациональных компаний, а их интересы охраняют 6 иностранных армий и множество вооруженных повстанческих групп.

Давайте выясним, кто заинтересован в разграблении Конго, и какую позицию занимают международные коммунистические организации.

В 2012 году в Конго было основано «Движение 23 марта» (М23) — это повстанческая группа из Конго, активная на востоке страны. В основном оно состоит из представителей племени тутси, которые покинули армию Конго более десяти лет назад. Группировка заявляет о своей миссии по защите этнического меньшинства тутси во избежание повторения геноцида 1994 года, который был спровоцирован бельгийским капиталом, искусственно разжигавшим рознь между народами тутси и хуту.

М23 крайне неудобно для правительства Конго в экономическом плане, так как повстанцы контролируют территорию, богатую колтаном – редкий минерал, входящий в состав руды тантал, используемый в производстве электроники (смартфонов, ноутбуков), добывается в основном в Конго, которая является его основным поставщиком. Повстанцы получают значительные доходы от налогов на добычу этого ресурса.

Война привела к миграции: в стране более 6 миллионов человек стали внутренними беженцами, вынужденными покинуть свои дома из-за продолжающихся конфликтов и насилия. Те, кто выступает против режима или протестует против нищеты и низких зарплат,  подвергаются угрозам, арестам и даже убийствам.

Кому выгодна нестабильность?

Иностранный капитал, по сути владеющий экономикой страны, является главным бенефициаром текущей ситуации. Главные ресурсы Конго – это редкоземельные руды, используемые в производстве современных гаджетов.

Демократическая Республика Конго обеспечивает 70% глобальных поставок кобальта и меди. Если рассмотреть структуру капитала в данном секторе экономики, то мы убедимся в почти полном засилье иностранцев.

Наибольшее влияние имеет китайский капитал. Например, компания China Molybdenum владеет одним из крупнейших медных рудников. А в 2008 году Китай и Конго заключили соглашение, по которому создается совместное горнодобывающее предприятие — Sicomines. По этому соглашению китайские инвесторы получили 68% доли в добыче меди и кобальта. В обмен Китай должен был строить дороги и больницы за счёт доходов от добычи. Конечно, китайский капитал и по сей день не спешит выстраивать инфраструктуру Конго, а лишь присваивает себе сверхприбыли.

Канадская компания Barrick Gold, по информации на 2024 год, совместно с китайскими инвесторами добывает золото на руднике Кибали в Конго. Это крупнейшее месторождение в Африке. За первый квартал 2024 года компания добыла на руднике 2,1 тонны золота. А Швейцарская компания Glencore контролирует рудник Katanga Mining в Камото и Mutanda Mining.

С другой стороны Казахстанская компания ERG (Eurasian Resources Group) добывает в Конго медь и кобальт. Однако взамен на ценные минералы компания наносит лишь вред экологии страны. В 2023 году сообщалось, что деятельность ERG по добыче меди и кобальта в Демократической Республике Конго была приостановлена из-за угрозы нанесения вреда окружающей среде вследствие утечки сточных вод из рудника в близлежащий город. Министр горнодобывающей промышленности Демократической Республики Конго (ДРК) Антуанетта Н’Самба Каламбайи заявила, что наводнение привело к «огромному экологическому ущербу» и жертвам, которых можно было избежать. Она также обвинила ERG в работе с просроченным сертификатом экологической безопасности.

Американский капитал представлен компанией PRG (Power Resources Group), которая занимается добычей колтана.

Однако китайская компания Mining Processing Congo (MPC) контролирует значительную часть рынка.

Таким представляется сектор добывающей промышленности Конго.

Как видим, доля иностранного капитала в этом секторе составляет примерно 85–90%. Конечно, для сохранения своих активов в регионе неоколониалистам выгодно поддерживать нестабильность для закрепления за Конго роли источника сырья, дешёвой рабочей силы и места сбыта. Такое отношение к развивающимся странам со стороны передовых государств не редкость. К примеру, Латинская Америка только завоевав свою свободу в 1826 г., тут же попала в зависимость от англо-американского капитала, который всеми силами закреплял слабое и отсталое положение страны в своих корыстных интересах. Суверенное государство, стремящееся к экономической независимости, мешает составлять максимальную прибыль мировому капиталу.

Кровавые алмазы

В Конго присутствуют крупные транснациональные корпорации, занятые добычей алмазов и драгоценных камней.  Такие как:

• African Diamonds Plc (Британия) занимается разведкой, разработкой и добычей алмазов, драгоценных камней в Конго.
• MIBA (Société Minière de Bakwanga) – формально государственная компания с участием бельгийского капитала.
• Sengamines (80% капитала Sengamines приобрела African Diamonds Plc , а остальные 20% – MIBA) – контролирует часть добычи.

Конго занимает четвертое место в мире по производству алмазов, однако из-за коррупции доходы от этого сектора для экономики страны остаются минимальными.:

Все эти компании получают выгодные условия работы благодаря налоговым льготам: освобождению от НДС на промежуточные и готовые товары, от импортных пошлин на сырьё и оборудование, а также, благодаря льготным тарифам, на потребление энергии в течение как минимум четырёх лет. Что же иностранный капитал дает взамен? Загрязнение природы, вывоз прибыли из страны, обнищание населения – все это при молчаливом согласии правительства страны, получающего свою долю в грабительским освоении недр Конго.

Кроме того, большая часть добычи ведется кустарным способом нелегальными рабочими.

Китайские и ливанские торговые сети (например, Zhonghui Mining), чья доля капитала в отрасли составляет 60-70%, покупают алмазы у таких нелегальных старателей, не беспокоясь об их социальном обеспечении и здоровье.

Согласно официальным данным, от 75% до 85% сектора горнодобычи контролируется иностранными инвесторами.

Китай является крупнейшим игроком с долей инвестиций 40–50% (в горнодобыче) через такие компании, как CMOC и Sicomines. Западные компании, такие как Glencore и Barrick, постепенно теряют позиции под давлением властей Конго и конкуренции с  Китаем.

Несмотря на огромные богатства страны, 73% населения ДРК живут за чертой бедности — это неудивительно, ведь все соки страны уходят за океан на счета китайских и западных империалистов. Коррупция также играет свою роль: контракты часто заключаются на невыгодных условиях (например, Sicomines передает Китаю 68% прибыли). Некоторые компании (например, Glencore) при добыче сбрасывает отходы в реки, лишь усугубляя вред экологии Конго. Кроме того, в кустарных шахтах, особенно при добыче колтана и кобальта, работают дети — по данным UNICEF, их число может достигать 40 тысяч.

Эксплуатация ресурсов в ДРК и связанные с этим конфликты вызывают множество споров и различных интерпретаций, особенно со стороны левых групп и коммунистических организаций. Дальше рассмотрим основные аспекты этой проблемы.

Коммунисты мира о ситуации в Конго

Коммунистические группы, такие как Международная коммунистическая тенденция и Революционная коммунистическая партия США, утверждают, что войны в Конго спровоцированы борьбой за контроль над кобальтом, медью, колтаном и алмазами. Эти ресурсы находятся под контролем как западных, так и китайских корпораций. Левые активисты используют термин «кровавые минералы», сравнивая текущую ситуацию с «конголезским холокостом», ссылаясь на миллионы жертв конфликтов с 1990-х годов, вызванных иностранными интересами.

Кроме того, на США, Бельгии и Франции лежит историческая ответственность за геноцид в Конго, начиная с колониального правления Леопольда II и заканчивая убийством Патриса Лумумбы. А Руанда является лишь «марионеткой Запада», поскольку она действует в интересах США и ЕС, поддерживая повстанческие группы, такие как М23, для дестабилизации ситуации в Конго.

Некоторые марксистские группы, такие как «Рабочий путь» во Франции, называют происходящее «геноцидом конголезского рабочего класса», указывая на то, что основными жертвами становятся крестьяне и шахтеры, вынужденные работать в тяжелых условиях. Они также акцентируют внимание на сотрудничестве местной буржуазии с правительством Макосса и режимом Сассу-Нгессо, которое подавляет протесты (беспорядки в Киншасе в январе 2025 г.) и способствует эксплуатации рабочих.

Мы видим ужасные последствия империалистического вторжения в Республику Конго. Бедность, войны, вымирание, детский труд – вот четыре всадника неоколониализма. Чем они обусловлены? Иностранный капитал развивает преимущественно добывающую и обрабатывающую промышленность, причем бизнес ведется не на равных началах, и большая часть прибыли уходит за океан.

Нет никакой нужды во всесторонне развитом, независимом Конго. Населению страны остается довольствоваться тем, что есть, соглашаясь на работу в иностранных компаниях, или, рискуя жизнью, быть «черным» старателем. Заработная плата настолько низкая, что приходится работать целыми семьями вместе с детьми, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Выход для Конго состоит в очищении экономики от иностранного капитала, широкой национализации промышленности и переходе политической власти к пролетариату.