Иду по улице, спокойно, никого не трогаю.

На встречу четверо горных джигитов. Не гастаеры какие нибудь, а именно кавказцы. Ну, думаю, хуйня, похуй че там в новостях пиздят, ниче не будет. Не дураки же они средь бела дня меня грабить убивать.

Ан нет! Недооценил я тупость хачевскую, поравнялись значит, и тут самый мелкий цунареф, намеренно сука зацепляет меня плечом. Меня силой инерции разворачивает вокруг своей оси, а они разворачиваются сами, чуят гады что я сам к ним в руки попал, да и повод доебаться есть же.

Самый мелкий сразу берет быка за рога, и расставив руки как можно шире начинает наезжать:
— Ты щито билядь, шырокий дахуя что ле? — тем временем остальные трое, по здоровее которые, видно бля, борцухи! Не только ишаков в ауле сношали но и спортом занимались, обходят меня и окружают полу кольцом.

А я растерялся, колени дрожат, в кармне складной ножик потной ладонью сжимаю, молчу стою.

— Оглох что ли бля? — спрашивает другой нохча

И тут, меня переклинивает, и становится мне на все и вся абсолютно похую. Неожиданно для себя я выдаю хачу:

— Ни кутагыма син миңа башымны катырасың, ә? Авызыңны сөгим беләт, кутак соныгы, - чурка в ахуе, я тоже в ахуе, сам от себя не ожидал такого.

— Ты по какому пиздишь ваще э? Чо ты сказал билэт?

— Татарча, шакшы тәре беләт, аңламадыңмы әллә, сука? - говорю я.

— Слущщай да, кто сука? Я тибя ни панимаю ваще, па русски гавари бля! - не выдерживает чурка.

— Мин сиңа урыс штоле урысча сөйлэшергә? Ярар, кутак чәйнәмичә генә, үзегезнең юлыгыз белән барыгыз да, булды нахуй, бетен баш миемне черетеп бетердегез инде, -говорю я и повернувшись ухожу оставив за спиной растерянных хачей.

Это вам не хуй собачий без потерь от чурок уйти. Уже переходя дорогу, быстрым шагом, я успеваю оглянуться и вижу как хачи все еще стоят и обсуждают. Наверняка меня.