Рано утром
Рано утром впотьмах поднимался я и брёл к электричке, ехал в битком набитом вагоне. Потом – слякотный перрон... Городские зимние угрюмые сумерки. Людской поток несёт тебя ко входу в метро. Там давка: в дверях, у турникетов, у эскалаторов, в подземных переходах. В жёлтом электрическом свете течёт и течёт молчаливая людская река...
К вечеру наглядишься, наслушаешься, устанешь, еле бредёшь. Снова – метро, его подземелья…Выберешься оттуда, вздохнёшь и спешишь к электричке, в её вечернюю толкотню, Бога моля, чтобы не отменили.
Так и текла моя московская жизнь: за днём – день, за неделей – другая. Затемно встанешь, затемно к дому прибьёшься. Ничему не рад, даже зиме и снегу. Уже пошёл декабрь, спеша к новогодью...
Однажды вечером мне повезло вдвойне: электричку не отменили и вагон оказался не больно набитым. Уселся, газету развернул. Хотя чего там вычитывать: убили, взорвали, ограбили... Вечерний поезд, усталые люди. Зима, теснота, из тамбура дует, кто-то ворчит…
Глаза прикрыл, но задремать не успел: застрекотали рядом молоденькие девушки. Хорошо, что обходились без убогого «короче», «прикольно». Обычная девичья болтовня: лекции, практика, зачёты – словом, учёба. Потом Новый год вспомнили, ведь он недалеко.
– Подарки пора покупать, – сказала одна из них. – А чего дарить? И всё дорого. – Ты ещё подарки не приготовила?! – ужаснулась другая девчушка. – Когда же ты успеешь?! – А ты? – Ой, у меня почти всё готово. Маме я ещё осенью, когда в Кимрах была, купила домашние тапочки на войлоке, старичок продавал. Ручная работа, недорого. У мамочки ноги болят. А там – войлок. Ой, как мама обрадуется! – голос её прозвенел такой радостью, словно ей самой подарили что-то очень хорошее.
Я голову поднял, взглянул: обычная молоденькая девушка. Лицо живое, милое, голосок, как колокольчик, звенит.
– А папе… У нас такой папа хороший, работящий… И я ему подарю… А дедушке... А бабушке...
Не только я и соседи, но, кажется, уже весь вагон слушал счастливую повесть девушки о новогодних подарках. Наверное, у всех, как и у меня, отступило, забылось дневное, несладкое, а проснулось, нахлынуло иное, ведь и вправду Новый год близок...
Я вышел из вагона с лёгким сердцем, торопиться не стал, пропуская спешащих. Дорога славная: берёзы да сосны сторожат тропинку; не больно холодно, а на душе вовсе тепло. Спасибо той девочке, которую унесла электричка. А в помощь ей – малиновый чистый закат над чёрными елями, бормочущая во тьме речушка под гибким деревянным мостком, говор вдали, детский смех и, конечно, надежда.