!internet!

— Даш, налей мне воды, пожалуйста.
Даша молча встает с кровати. В темноте я слышу, как ее ноги шуршат по холодному паркету в поисках тапок. Она выходит из комнаты и вскоре возвращается со стаканом воды.
Яркий свет озарил комнату, ослепив меня на пару секунд. Даша протягивает мне воду и помогает присесть. Жадными глотками я опустошаю стакан, с чувством неловкости и стыда хочу возвратить его Даше, но боюсь посмотреть ей в глаза.
Гаснет свет. Его отключили за неуплату, как и телефон, отопление и воду. Я невольно улыбаюсь. Тьма скроет мой жалкий вид от глаз Даши.
— Зажечь свечу? — спрашивает она.
Я сижу молча, сжимая в пальцах пустой граненный стакан. Ее тонкие пальцы прикасаются к моей руке, от неожиданности я роняю ношу. Стакан со звоном разбивается.
— Ничего страшного! — воскликнула Даша. — Утром уберу. Ложись спать, Слав.
Она укладывает меня в кровать, укрывает теплым одеялом, сама ложится рядом. Я чувствую ее тепло, прикосновение ее шелковых светлых волос. Мое обоняние ласкает аромат клубничного шампуня. Ее аромат.
— Так больше не может продолжаться. - вздыхает она, а у меня по спине пробегает дрожь.
Я молчу. Горький комок в горле не позволяет мне дышать.
— Сколько мы протянем вот так? — ее голос дрожит, и я чувствую, как на мою грудь капают раскаленные слезы. - Сколько я смогу протянуть?
— Прости меня... — слова вырываются из гортани сами собой. Кажется, я теряю контроль над эмоциями.
— Не извиняйся! Ты ни в чем не виноват, слышишь? Ты не виноват! — Даша срывается на крик. — Просто я... Я не могу, понимаешь, не могу жить вот так!
Иногда я задумываюсь над тем, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не стал инвалидом. Да еще и в самый разгар юности. Я никогда не жаловался на свою жизнь, напротив, был ею более чем доволен.
Закончив с отличием школу, я поступил в университет, где тоже показывал хорошие результаты. Завел новых друзей и знакомых, на втором курсе устроился на работу. Родители мною гордились, отец часто хвастался своим сыном перед старыми друзьями.
А потом я встретил Дашу. Знаете, в каждой компании, наверное, есть девушка, за которой все пытаются приударить. Ты смотришь на нее, восхищаясь этой неземной красотой, и думаешь, что она никогда даже не глянет в твою сторону, ведь вокруг столько парней, добивающихся ее любви.
Так оно и было. Многие ухаживали за ней, но все терпели неудачу. И тогда я подумал, а что я, собственно, теряю? Сам не знаю как, но я подружился с ней. Мы часто гуляли в парке, болтая о всякой всячине, ходили вместе в кино, высмеивая нелепый сюжет и ужасных актеров.
По вечерам я провожал ее домой и с нетерпением ждал нашей следующей встречи. Со временем наша дружба переросла в нечто большее.
Мы с Дашей любили друг друга. Все вокруг ставили наши отношения в пример, многие завидовали, но нам было все равно. Мы жили сегодняшним днем, особо не задумываясь над нашим будущим, наслаждаясь лишь близостью друг с другом.
Я помню тот день, словно это произошло вчера. Ее день рождения. Я решил устроить сюрприз и несколько часов подряд надувал разноцветные воздушные шарики. Я стоял на шестом этаже и ждал, когда она войдет в парадное.
Шум открывающихся дверей. Я увидел внизу ее светлые волосы, окликнул по имени и отпустил связку шаров. Роскошный фейерверк из сотни шаров самых разных цветов и оттенков украсил серые стены парадного. Шары медленно спускались вниз, зажигая в голубых глазах Даши искры детского счастья.
— С днем рождения, Даша!
Вместе с ее отцом мы разрезали праздничный торт, и я вспомнил о подарке. Утром было безумно жарко, и я решил оставить пиджак дома, забыв вытащить из кармана маленькую коробочку с обручальным кольцом.
Извинившись перед Дашей, я выбежал на улицу и помчался домой, не обращая внимания на дорогу. Все, что я помню - яркий свет фар, разрывающий вечернюю темноту, и громкий визг тормозов.
В аварии был виновен я. Водитель отделался лишь легким испугом и вмятиной на бампере, а я на всю жизнь остался прикован к инвалидной коляске.
Шансов на поправку не было никаких. Нижняя часть тела была полностью парализована. Операция стоила баснословных денег, коих у нас, конечно же, не было.
Столь масштабные изменения в моей жизни раскрыли предо мной розовую завесу мира. Все те, кого я считал своими друзьями, вмиг отвернулись от меня, я не мог продолжать заниматься привычными делами, лишился работы, возможности закончить университет.
Единственным человеком, кто остался со мной, была Даша. Она переехала ко мне, ухаживала за мной, а сама гнула спину на двух работах, чтобы хоть как-то прокормить нас. Первое время нам помогали родители, но через пару месяцев отец Даши погиб от сердечного приступа. На его похоронах присутствовали всего три человека. Мы с Дашей и моя мама. В тот день в глазах Даши навсегда угас чистый маленький огонек.
Невзирая на все трудности, мы продолжали жить. Порой мне становилось безумно стыдно за то, что я стал обузой для Даши. Я ненавидел себя за это и жалел о том, что не умер в тот день.
Даша любила меня. Она изо всех сил старалась сделать меня счастливым, подарить мне надежду на будущее. Но сегодня все надежды рухнули в один миг вместе с разбитым граненным стаканом.
— Слава, прости. Прости меня, я... — Даша плакала, и внутри меня трескался хрупкий хрусталь наших чувств. — Я так больше не могу! Пойми, мне сложно!
Мои глаза боролись со слезами. Я всегда знал, что этот день наступит.
— Я не... — слова, словно иглы, царапали гортань. — Я благодарен тебе. За все, что ты для меня сделала. Я лишь хочу, чтобы ты была счастливой.
Она подарила мне свой последний поцелуй, и, роняя слезы, ушла из дома. И никогда больше не возвращалась.
С каждым днем я ненавидел себя все больше и больше. Отчаянье росло во мне, словно предательская опухоль. Злоба разрывала мое чрево изнутри. Каждую ночь я молил судьбу о смерти.
Каждую ночь я представлял себе свое будущее без этой чертовой коляски. В своих мечтах я видел Дашу. Видел ее счастливые глаза, видел маленьких детишек, что резвятся на зеленой траве в парке.
Кажется, у мальчика ее волосы, а у девочки глаза такие же голубые. Все эти мысли сводили меня с ума. Я просыпался в мокрой от слез постели. Мать продолжала за мной ухаживать, но ее пенсии не хватало даже на нормальную еду.
Дни тянулись мучительно долго. Я не знаю, как я протянул три месяца. Три месяца невыносимо жалкого и ничтожного существования. Отвергнут всеми, кого знал, я остался совсем один.
На календаре знакомая дата. Я улыбнулся. День рождения Даши. Ровно два года назад я видел ее счастливой. Ровно два года назад я оставил дома это чертово кольцо, из-за которого сейчас прикован к креслу.
Воспоминания проливным дождем рухнули на мою голову. Стало невыносимо душно, я не мог дышать.
— Мам, можно я прогуляюсь на улице?
— Конечно, милый.
Мама заботливо надевает на меня куртку и одевается сама, чтобы вывезти меня на улицу. Мы выходим в парадное и она поворачивается ко мне спиной, закрывая дверь.
Я смотрю на унылые серые стены, обрисованные баллончиками с краской. Вспоминаю сотни разноцветных шариков, летящих вниз, навстречу к Даше. Я вижу все как наяву. Вот падает маленький голубой шарик, совсем как ее глаза, и я наклоняюсь, чтобы прикоснуться к нему, посмотреть на него поближе.
Я тянусь у нему рукой, моя коляска переворачивается, и я падаю. Я лечу вниз, готовясь встретить свою судьбу, закрываю глаза и... Просыпаюсь.
Я стою в парадном, вокруг сотни разноцветных шариков. Нет, я правда стою! Я чувствую свои ноги! Делаю шаг, еще один, и еще! Я прыгаю на месте, от радости кружится голова.
Неужели это был сон? Какой-то глупый страшный сон! Поверить только, уснул в парадном, дожидаясь Даши. Вот она заходит, и сотни шариков летят вниз. Я спускаюсь к ней, смотрю в ее голубые глаза. Она смеется и плачет от счастья.
Я нежно целую ее и шепчу:
— С днем рождения, Даша.
Мы стоим, обнявшись, посреди нескончаемого водопада из воздушных шариков, запах ее волос сводит меня с ума, я млею от ее радостного смеха. Мы снова вместе.
Сквозь призрачную дымку я слышу взволнованные крики соседей, слышу плач матери, склонившейся над перевернутой коляской. Пускай она не плачет. Больше не нужно обо мне беспокоиться.
Теперь я по-настоящему счастлив.