Решил я однажды

Решил я однажды исправить свое никуда не годное финансовое положение и влез в одно учреждение. Да не какое-нибудь, а в мечеть. Ну, понятное дело, молодо-зелено, недостаток ума и опыта компенсируется ебанутым стремлением доказать всем и себе что ты можешь. Вот так вот взять и влезть в богатую мечеть, чтобы вынести оттуда щедрые пожертвования.
Ну так вот. Вышел часов в 9, луна, помню светила. Желтая такая. И деревья на этом фоне выглядели особенно зловеще.
Короче, влез через задний двор. Дверь там была вообще никуда не годная. Отжал ее титановым гвоздодером который батя выменял когда-то на пузырь на своем заводе и зашел без шума и пыли.
Прошел через какой-то предбанник, попал в комнату вроде склада. Стал шарить по ящикам - нихуя. Макулатура на арабском, тряпки. Прошел дальше, ко второй двери, которая видимо в главный зал вела.
Ее вообще закрыть не удосужились. Ну, нашим легче, зашел. Лавки, ковры, еще ковры. Везде ковры. Единственное отличие, что стенные ковры с узорами и буквами арабскими, а те что на полу без. На секунду мне показалось что они тут коврам молятся. Но только на секунду, потому что потом я увидел богатый стул и винтовую лестницу за ним. Стул стоял специально так, чтобы его все видели. Значит стул это их бог, а ковры его серафимы. Может же такое быть?
Подошел к стулу, осмотрел. Внешнее богатство оказалось бутафорией. Лестница зачем-то прикрытая занавесочкой вела на верх, в башню с динамиком откуда эти черти постоянно орали как им охота в бар. Лезть туда я не стал.
Вместо этого я присел на трон и стал думать - за каким хуём я вообще сюда влез? Достаточно было на другой конец поселка дойти и церковь вскрыть. Там хоть оклады с икон можно подергать или крестов каких взять.
Когда стала открываться главная дверь, я чуть стул этот не обделал, но мысль неслась быстрее скорости поноса и я сделал единственное что мог - спрятался сзади поганого трона, за занавеской и перестал дышать.
В центральный зал ввалились люди. Зашаркали о половик вытирая ноги, потом скинули обувь. Помыли руки из какого-то чайника у входа и прошли на ковры. Моих потенциальных опиздюлителей было пятеро. Тут бы мне и чугуниевый гвоздодер не помог.
Среди них выделялся кряжистый, грузный мужик в годах одетый в какой-то халат до колен и со здоровенной бородищей. Были бы у него и усы к той бороде, был бы похож на Маркса нашего Карла. Вел себя по хозяйски, базарил уверенно, в конце рассадил остальных четверых напротив себя, сев ко мне спиной и предложил вознести хвалу своим богам.
Закончили. Борода ткнул пальцем в самого молодого и предложил сесть поближе к себе. Тот послушно пересел.
Дальше, я снова пожалел что не пошел в церковь или на элеватор, за алюминием, потому что Борода стал рассказывать салаге о том, как заебись на пути шахида и какие ништяки ждут отважного воина после смерти во имя общего дела. Тот усиленно кивал кудрявой башкой. Я сразу понял что мечеть эта не обычная, а тут ваххабиты себе гнездо поганое свили и теперь мутные дела делают под покровом ночи, пока честные люди после работы по домам сидят перед телеком или шары заливают.
Наконец, Борода задал вопрос на каком-то лающем языке. А получив ответ, который его видимо устроил, подал знак остальным троим.
Эти трое, навалились на молодого и развернули его жопой в сторону мекки. Ну, я так думаю. После чего, борода закатал полы свои халата и стал доставать из широких штанин, хуй толщиной с консервную банку, смотрите, завидуйте, я джихадист, а не какая нибудь шайтанка.
Пока он там своего джамбулат батыра извлекал, один подручный сел молодому на плечи, чтобы получше зафиксировать, а второй стянул с него штаны с труханами и держал за одну ногу, вытягивая ее в сторону.
Борода, крякнул, зачем-то сказал "ассаламвалейкум" глядя в очко своему ученику и вмандил.
С первого раза не зашло, молодой издал такой звук, как будто ему хотелось блевануть и заорать от страшной душевной травмы. Но ковер, в который его уперли лицом все заглушил.
Борода тем временем правой рукой отодвинул до упора не зафиксированную ногу молодого которой он пытался шевелить и вогнал во второй раз.
Может мне показалось, но кажется я слышал треск. Не могу поручиться. Борода удовлетворенно ухнул и стал долбить. Да так лихо, что сидящий на плечах подручный стал похож на ковбоя участвующего в родео, пытающегося объездить особо охуевшего быка.
Но самым пугающим было не зверское ебало бороды, а то, что пятый стоял и снимал все на камеру. Такая компактная, с мелким дисплеем на боку.
И вот, он снимает, борода ебет, салага уже даже стонать не пытается, лежит и в ковер дышит хрипло, а я покрываюсь холодным потом и думаю что лучше бы я вообще дома сидеть остался. Потому что пиздюли за проникновение со взломом это одно, а хуище со здоровой балдой и лежание ебалом в ковер перед камерой вместо кудрявого этого, это блядь совершенно иное дело. Нахуй. Живым не дамся.
Наконец Борода закончил. Вынул коричнево красную свою палицу, вытер о полу халата и сел по турецки перед остальными. Отъебанный молодой с которого слезли, еле-еле перевернувшись на бок стал нашаривать штаны, неловко пытаясь прикрыть мудя и унять боль в жопе. Оператор деловито просматривал запись.
Борода потребовал от Шамиля, так звали этого, оттраханного, сесть - "аставь штаны, патом адэнэшь" и стал ему пояснять что к чему.
Получалось что теперь Шамилю, одна дорога - поехать куда скажут, надеть рюкзачок с динамитом, придти куда скажут и там взорваться. Провал миссии влечет за собой распространение видеозаписи по всем его друзьям, знакомым, мамам, папам и всем прочим причастным. А это автоматически означает что его после этого еще раз отъебут, отпиздят и может только после этого убьют. Если сам от пиздюлей не сдохнет.
Шамиль наконец надел свои штаны и пошел на выход опустив голову и косолапя. Провожать не стали, сказали что позвонят когда надо будет и чтобы он был готов в любой момент.
После того как новоиспеченный шахид ушел, борода с подельниками посмотрели видео, поцокали языками, прочли еще одну молитву и убрались восвояси переговариваясь на своем языке.
А я, посидев для надежности еще минут 20 в своем укрытии вышел старым путем. И потом, дойдя до дому остаток ночи пил спизженную из серванта батину водку пытаясь развидеть увиденное и думая как мне теперь жить, зная что в округе есть ваххабиты-педерасты которые в любой момент могут что-нибудь взорвать.