Этим хмурым осенним днём
Этим хмурым осенним днём в квартире Михайловых передача "Песни Кавказа" прервалась противными гудками, после чего последовало сообщение "организованной группой, взяв только необходимое, проследовать в бомбоубежище". Несмотря на то, что такой исход был ожидаем, все испугались.
Константин Валерьевич Михайлов, отец семейства, нервно протирал очки, его руки дрожали. Анна Егоровна Михайлова, его жена, широко раскрытыми от испуга глазами смотрела на супруга. Их дети, Алёнка и Владпут, влажными глазами вопросительно смотрели на родителей. И даже глухой дед почему-то пришёл в волнение и принялся доедать собачий корм.
- Ну что ж... - произнёс Константин Валерьевич, отойдя от шока. - Вот и до нас дошло.
- Папа, папа! - закричал Владпут. - Мы умрём, да?
- Нет, Владик, конечно, нет, - пыталась улыбнуться Анна Егоровна.
- Ааа кан... Кх.. - произнесла Алёнка, пуская слюни на пол. Ей было 15 лет, но из-за болезни она плохо говорила и вела себя как ребёнок, из-за чего младший брат то и дело подшучивал над ней.
- Ладно, семья, - решительно молвил отец, надевая очки. - Пора. Будем собираться.
Сборы не заняли много времени, и вскоре семейство Михайловых уже двигалось в толпе напуганных людей к центральной площади города Эн, где городское руководство назначило сборы. Они остановились у палаток "ШаурМак" и заняли место между семьёй цыган, таджиков и дагестанцев. Над площадью разнёсся противный металлический свист, от которого Алёнка описалась, а дед обкакался. Все ощутили, что дело пахнет дерьмецом.
- Жители города Эн! - вещал оратор. - Мы все не хотели этого, но война пришла и в наш город. Как вы знаете, на этот раз нашу Родину атаковали пришельцы. Но доблестные защитники отечества и два наших президента, Рамзан Ахматович Кадыров и Владимир Владимирович Путин, не бросят нас в беде! Несмотря на то, что тактика освящения автоматов и танков не даёт пока что должного эффекта, мы не сдадимся, как не сдавались наши деды 100 лет назад! К слову сказать, они и построили в нашем городе бункер, так что при входе надевайте свои георгиевские ленточки!
Толпа вяло загудела.
- Спокойно, граждане! Есть ещё одно важное сообщение. Бункер был построен тогда, когда население нашего города было на 1000 человек меньше, поэтому кому-то мест не хватит. Но к счастью, вы можете купить место по осенней акции, скидка 30%. Не упустите свой шанс! Те, кому не достанется мест, должны найти себе укрытия сами. Прячьтесь в подвалах, ямах, колодцах или ложитесь под окнами, чтобы враг вас не заметил. На этом всё. Следуйте за инструкторами, они покажут вам, где находится касса бункера.
Константин Валерьевич слушал конец речи в крайнем возмущении. Он был интеллигентом, а поэтому на работу на поролонный завод имени Жириновского его не взяли по здоровью. Его семье пришлось зарабатывать донорством крови, отчего мужчина и его жена были вечно бледны. К сожалению, платили мало и донорам, поэтому денег у семьи Михайловых не было.
- Простите! - возмущённо закричал Константин Валерьевич. - Да как же это так? Что за дикость? Как можно продавать места в бункере? Это возмутительно!
- Эээ, слющай, не ори а! Сейчас получищь в лоб будищ орать! - закричал на него таджик справа.
- Да, лущи памалчи, итак все нервные тут, - произнёс дагестанец слева и показал ему нож.
Одновременно из толпы вынырнули два полицейских и, вытащив Константина с площади, затащили его в переулок и отпиздили дубинками по почкам на глазах у подбежавшей семьи.
- Вот так и лежи, чёртов либераст, - смеясь, бросили они ему на прощание.
Уже сутки голодное семейство Михайловых укрывалось в подвале своего дома. Подвал был невысокий, приходилось ходить по нему согнувшись, в нём пахло мышами, ссаками и плесенью. Их частный дом находился на окраине города, он был старый и представлял скорее опасность, чем укрытие, потому что давно накренился и готов был упасть.
В подвале было скучно, лишь крысы иногда показывали любопытные морды из дыр в фундаменте. Каждая была размером с котёнка. Константин Валерьевич подумал, что крысы - это хорошо, будет еда на случай долгой отсидки. Алёнка, словно прочитав его мысли, кинулась на одну из крыс и схватила её за шкирку. Анна Егоровна закричала и, согнувшись, подбежала к дочери, но крыса пугала её, и поэтому она не знала как подступиться к ней. Алёнка кинула крысу деду, который, на удивление ловко поймав её, впился в неё зубами. Крыса издала предсмертный визг и стала обедом. Владпут захлопал в ладоши. Анна Егоровна стала отчитывать дочь.
Вдруг сверху послышались голоса. Кто-то выбил фанерную входную дверь и зашёл в дом.
- Эй, хозяева! - грубо закричал один из гостей. - Если вы здесь, выходите, мы вас не тронем! Мы собираем средства на поддержку партии Навального. Если вы за свободу и справедливость, то вы нам должны помочь!
Анна Егоровна вопросительно посмотрела на мужа, но тот замотал головой.
- Мы же знаем, что вы дома. Мы слышали крики с улицы. Почему бы не показаться? Это невежливо, будто вы нас презираете. Может быть, вы довольны нынешней властью? Прячетесь от реформ?
Человек прошёлся по дому, его подельники шастали где-то по двору. Наконец он, никого не найдя, начал идти к выходу. И в этот момент дед, поднатужившись, громко бзднул! Человек остановился и принюхался. Затем он прошёлся по дому, видимо, ища люк, нашёл его и закричал дружкам:
- Парни, они в подвале!
Его подельники зашли в дом.
- Вылезайте, нах! Если не вылезете, мы закроем вас там и подожжём дом, проклятые ватники!
Константин Валерьевич понял, что делать нечего, придётся вылезать. Он подошёл к люку. Сверху на него упал свет фонаря, из-за которого мужчина на какое-то время ослеп.
- Вылезай, пошёл, мразь! - закричал человек с фонарём и схватил его за шиворот.
Привыкнув к свету, Константин Валерьевич увидел перед собой огромную толстую бабищу с мужским голосом. Она была одета в военную форму, а на плече носила вышивку с радугой.
- Остальные тоже пусть вылезают! - скомандовала она.
Семейство Михайловых стало выбираться из люка.
- Так-так-так, что тут у нас, - грубым голосом сказала бабища, посмотрев на Анну Егоровну. Та испуганно опустила взгляд, прижимая к себе детей. - Домохозяйка, да? Угнетённая сестра...
Она подошла к Анне Егоровне вплотную, отцепила от неё детей, которые в страхе побежали к отцу, и стала наступать на неё всей своей массой, прижав к стенке. Константин Валерьевич ничего не мог сделать, его держали под прицелом автоматов двое молодых людей с разноцветными волосами и в респираторах.
Кривляясь, лидерка этой банды стала водить пальцами по лицу Анны Егоровны, отчего та испуганно застонала. Злодейка-либералка улыбнулась.
- А ты сладенькая... - процедила сквозь зубы она и медленно провела языком по щеке Анны Егоровны. Та испуганно вжалась в стену. - Я освобожу тебя!
Константин Валерьевич закрыл детям глаза, а дед радостно захлопал в ладоши.
- Выведите этих федеральих шавок, - скомандовала бабища. - Я хочу развлечься, как в тот раз в Европе...
Бандиты уже собирались выводить своих пленников во двор, как вдруг на улице что-то полыхнуло. В тот же момент испарилась закрытая входная дверь, и в жилище, светясь, вошла огромная лошадь с рогом на лбу. Лошадь осмотрела помещение, тряхнула сияющей гривой, а затем тремя лучами из рога буквально испарила боевиков штаба Навального. Дед захлопал в ладоши.
Остальные ничего не понимали. Константин Валерьевич удивлённо и со страхом смотрел на пришельца через мутные очки, боясь их протереть. Анна Егоровна тоже застыла в изумлении, не веря в чудесное спасение. Владпут прижался к отцу и, кажется, возбудился. И только Алёнка, не испугавшись, подошла вплотную к лошади.
- Чяво ты лощад, чяво ты дикий... людей убиваищ, - пролепетала она.
Лошадь тряхнула головой и, внимательно посмотрев на Алёнку, произнесла человеческим голосом:
- Меня зовут принцесса Селестия, наш народ проповедует дружбу и взаимопомощь. Мы не трогаем тех, кто не проявляет агрессии. Если вы примете наши законы, то останетесь в живых. Если нет - будете расщеплены на атомы... Девочка, хватит щупать меня за задницу...
Алёнка, пуская слюни, отошла от крупа Селестии.
- Ну, что скажете, добрые люди города Эн?
- Гм... Это звучит как предательство существующего правительства, - произнёс Константин Валерьевич, задумчиво протирая очки. - Как интеллигент, я с удовольствием!
- Правительство будет уничтожено за воинственность, - хладнокровно сказала Селестия. Дед захлопал в ладоши.
- Уничтожено! Вот круто! - воскликнул Владпут.
- Тише, Владпут, - успокоила его Анна Егоровна. - Ты же не хочешь, чтобы тётенька Селестия тебя расщепила.
Владпут притих. Алёнка попыталась облизать ему щёку.
- Мне пора идти, оставляю вам 初音ミク, она последит за тем, чтобы никто не причинил вам зла.
Селестия исчезла, а на её месте появилась девочка с большими глазами и двумя длинными аквамариновыми косами, достающими до пола. На её руке была набита татуировка "01".
- Охайо, - произнесла ミクさん и поклонилась.
- Она залетела туда! - хрипло воскликнул военный. - Рядовой Сычёв, огонь по тому дому!
- Но... товарищ лейтенант, - возразил Сычёв. - В доме могут быть люди!
- Отставить разговоры! - закричал лейтенант. - Никого там нет. В штабе сообщили, что эвакуация закончена! А если мы разнесём пару-тройку либерастов, ничего страшного!
Сычёв понял, что спорить бесполезно и поверил, что в доме никого нет. Он навёл прицел гранатомёта на ветхий жилой дом в частном секторе и выпустил снаряд. Сычёв редко промахивался: годы за игрой в Контру не прошли даром. Взрыв эхом разнёсся по окрестностям, снаряд залетел в окно и полыхнул внутри жёлтой вспышкой.
- Отлично, - произнёс лейтенант. - Цель должна быть уничтожена. Пойдём проверим.
Сычёв молча согласился. Они подошли к дому. Двери у него не было, окон теперь тоже. Они заглянули внутрь. Никаких следов крови не было, как будто дом был пуст. Лейтенант вошёл внутрь.
- Что за нах? - удивился он. - Эта хрень точно была тут!
Внезапно за их спинами послышался тонкий голосок.
- Ватаси ва Мику десу!
Лейтенант обернулся. На него большими голубыми глазами смотрела странная девочка с длинными аквамариновыми волосами, затянутыми в два хвоста. Он хотел выпустить в неё очередь из автомата, но девочка увернулась, а очередь попала в Сычёва. Рядовой удивлённо посмотрел на командира и осел, схватившись за живот и сплёвывая кровь.
- Няяя, - сказала девочка и засмеялась. - Бака!
Она достала из-за спины огромный стебель лука-порея и ударила лейтенанта по голове. Тот упал без сознания.
Из подвала вылезли Михайловы, целы и невредимы. Константин Валерьевич посмотрел на военных и покачал головой. Анна Егоровна прижимала к себе детей. Тут Алёнка подбежала к трупу Сычёва, макнула пальчик в кровавую лужу, растекавшуюся под ним и нарисовала на стене улыбающегося человечка.
- Теперь всё будет хорошо, - произнёс глухой дед и засунул дохлую крысу себе в трусы.