Во что мы будем играть сегодня?

Во что мы будем играть сегодня? – спросил один робот другого.
– Предлагаю в людей. – ответил второй робот, который был промаркирован как РХ-200 и покрыт зеленой краской.
— В людей? А это как? – спросил еще не искушенный в играх собеседник. 
РХ-200 протянул свои цепкие манипуляторы к входным отверстиям первого робота, и древние знания пробежали по его системе восприятия. Первый робот, которого, кстати, на заводе окрестили РХ-150 и окрасили в синий цвет, обалдело стоял, силясь понять, что за существа были эти люди. Это было трудно, чертовски трудно, ведь этот биологический вид уничтожил сам себя восемьсот лет назад. 

Если бы здесь, на Земле будущего умели считать время, то можно было бы сказать, что на воспринятие и обработку информации о людях у РХ-150 ушло немногим меньше трех часов. Наконец, когда обработка была завершена РХ-150 заорал: «Проклятый РХ-200, я тебя ненавижу! Ненавижу, мразь!». РХ-200 отшатнулся от него: «Но за что?». Первый робот продолжал наступать, сверкая индикаторами и датчикам: «Посмотри на себя! Твои манипуляторы отвратительны! Ты – другой! Твой корпус окрашен зеленой краской, а мой – синей. Ты понимаешь, что синий цвет куда благороднее зеленого? Ты понимаешь, что ты – даже и не робот вовсе, а так, ожившая груда хлама? Только те, на ком лежит печать синей краски, достойны жизни! Лишь истребив зеленое, можно достичь счастья!» – с этими словами РХ-150 погнался за РХ-200, угрожающе мигая всем, чем можно. 

Отступая, РХ-200 говорил: «Успокойся ты, посмотри вокруг. Эта планета такая большая, тут всем хватит места. И, если мы не будем разрушать все, что нас окружает, ее ресурсов хватит на миллионы лет. Какая разница, зеленый ты или синий?». «Нет. – орал оппонент. – Только синие имеют право на жизнь. Ресурсов не хватит, потому что из них надо делать оружие. Оружие, много оружия. Чтобы обороняться от вас, зеленых. Иначе вы наводните наши города и поработите нас». «Мы никого не собираемся по... – тут робот запнулся, так как слово было непривычное. – рабощать. Мы хотим просто жить. Как и вы». 

Ярким огнем вспыхнул датчик ночного видения у РХ-150: «Вы не имеете права на жизнь, потому что зеленые. А значит, ваш процессор не такой мощный. Вы – всего лишь мусор, и для спасения цивилизации вас надо зачистить. Зачистить. Зачистить. Зачистить». Что-то замкнуло в системе, это РХ-200 понял сразу, и если бы он знал все человеческие эмоции, то тотчас бы испугался. Но так как он был все же роботом, то поступил следующим образом: экстренно отключил свою программу «человек» и подъехал, скрипя гусеницами, к потерявшему все логические связи и ориентацию в пространстве товарищу. Он знал, что на задней кромке корпуса есть кнопка экстренной отмены программы. Между тем РХ-150 двигался по направлению к нему. Вот они и сблизились. Но что это? Удар тока. Потемнение. Схемы плавятся. Еще удар. Еще. Еще...

РХ-200 стоял над поверженным зеленым куском металла и ликовал: «Слава Синей краске! Очистим мир от скверны!». Ему так нравилось быть человеком. Беспокоило его только одно: на заводе еще так много синих собратьев, которые не знают, что они избраны Богом, чтобы только Синяя краска процветала на Земле. Но ничего, у него в запасе имелось неограниченное количество программ «Человек».