Шум ночных переходов Милана
Шум ночных переходов Милана радуют своей гостеприимностью и дружелюбием. Радостные крики загорелых девушек забавляет хмельной пах улицы. Все еще сырая, от утренних дождей, мостовая, отражает яркий
свет ночных пабов. Полупустые навесные солнечные зонтики горюют по утренней беготне. Косо расставленные деревянные стулья одиноко скрипят под весом грусти. Брошенный окурок, тлеющий уже получаса,
аккуратно крутится под вечерними дуновениями. Воздух здесь еще не омрачился утренней зарей, свеж и чист. Слышен шум близких пинолий и вот они шуршат своими кронами, будто чайки, издавая то писк, то
скрежет связок. Близость положения с Кейв Парком не может не радовать. Утки и белоснежные лебеди, "Златки" и "Олени", неизведанные светлячки и навозные жуки - все, с приходом сумерек затихают. Вот
бы не наступить на кого... Пробираться сквозь густые лиственницы и сосенки с каждым шагом дается все тяжелее, каждое движение оставит здесь память на долгие года.
Сейчас я восхощаюсь всему, что произошло и будет происходить в моей жизни. Я лежу на палубе краснощекой двухмачтовой шхуны посреди Красного моря. Мне жарко. Я чувстую, как раскаленные капли моего
пота падают на борт и прожигают в нем дыры. Несмотря на то, что воздух и земля нагрелись до невероятных сорока градусов, вода остается темной и холодной. Ее загадочные глубины вещают тебе о
небывалых приключениях, ее холодные объятия, наверное, в миг бы захватили тебя и выплюнули бы совсем нескоро. Я лезу на мачту. А зачем? Я и сам не знаю, кажется, что там будет холоднее. Вот Я уже
тут. Я вижу все на далекие километры, и все пусто... Лишь Море, Я и эти гнусные чайки.
Дело близится к вечеру. Я уже поужинал второсортным вином и вяленой рыбой с дымчатым томатом. Я вышел к носу. Нежно-малиновый закат растекает по моему лицу и чуть капает мне на рубаху. Тоска.
Сегодня Я решил спать на борту. Хоть ночи здесь и холодные, жизни мне больше нет в каюте. Я развалился на слегка прогибающихся досках у края, постелил одеяла и сунулся ближе к мачте.
Раннее утро и ранний восход. Что может быть лучше восхода в жаркой стране? Удочки налажены и паруса расправлены. Пару морских миль и я выйду в вольные воды. Первый улов - окунь. Достаточно крупный,
весом киллограм в 5, ярко оранжевые плавники и белое брюшко показывают, что рыбка-то еще молоденькая. Вряд-ли Я его отпущу... Вроде чем он моложе, тем мягче; не помню, где прочитал.
Я достал снасти, аккуратно сложив в рваный китель. Закопчу окуня и посижу здесь еще дня два. Пора домой.
Сейчас, тихо читая Лермонтова под Empire State, Я вспоминаю прошлое.
Друзей, солнечно встречавших меня с путешствия. Эти встречи всегда были для меня Мучением с большой буквы. Мы давно потеряли общие интересы, мы давно все рассорены, но они все же находят поводы для
встречи. Представляешь, каждому из них Я должен привезти значок, фигурку, кальян и фаллоимитатор. Они веселясь разгребают кучу мусора которую я привез с собой, а Я тихо стою на балконе и курю
странные сигареты, купленные у одного негра с пляжа.
Родителей, всегда ругающих меня за мой выбор. Брезгующих моими словами и выражениями. Глупо хваля меня за высер в диплом. Их слова, их действия и мысли потеряли смысл, они убили меня в них. Я помню
те мгновения, когда простое действие влекло за собой неминуемую расплату. А же был лишь ребенком...
Учебу и жизнь в социуме, постоянно кишащую токсичными термитами и злобными жуками в кабинетах. Их постоянный ропот крыльев и треск челюстей сводил меня с ума. Они все тащили и тащили в свои фатеры
бесполезное дерьмо, как те же ЛЕСНЫЕ СТРОИТЕЛИ. Они грузут друг друга и радуются тому, сколько они прокусили глоток.
Я давно сбежал оттуда. Я построил свою жизнь из НИЧЕГО, Ничто - вот мой материал. Я стал настолько эгоистом, что ты себе и представить боишься. Но все же я тоскую, я скучаю по тому как меня
оскорбляли и били, как меня унижали и пытали, плакали и ломали, роняли и бросали. Я молча принимаю НЕидеальность человеческой души и призываю тебя быть солидарным со мной.