Я очень мало спал

Я очень мало спал в последние дни.

Но сейчас, лежа в кровати в абсолютном покое, я не мог уснуть.

Именно это побудило меня взять пачку сигарет и подняться на крышу. На крышу моей серой панельной жизни. Я хотел сказать многоэтажки. При недостатке сна мысли мешаются и рождают странные изречения. Хотя... Не все ли равно?

Я очень много курил в последнее время.

Сильный ветер. Вы знаете, как много должно пройти времени, прежде, чем человек от недосыпа отрубится на ходу? Примерно 80 часов. Если только ты очень не стараешься или не сидишь на возбудителях. По моим подсчетам, время у меня еще было.

Сильный ветер бодрил. Я дал себе возможность насладиться огнями ночного города. Красиво. Достаточно.

Я отошел за надстройку чтобы укрыться от ветра и подкурить.

Здесь сидел он.

Алкоголь, мутный взгляд и грязная одежда. Суицидник.

Я хотел было оставить парня наедине с его смертью, но он вдруг поднял голову и, окинув меня взглядом, хрипло буркнул:

— Deus ex machina?

— Не думаю. По крайней мере, не в твоей истории.

Он ухмыльнулся и указал на место рядом с собой.

Я присел и приготовился слушать. Меня забавляла перспектива разговора с человеком, который в ближайшие минуты, скорее всего, отойдет в мир иной. Было в этом нечто привлекательное и... Сверхъестественное?

Я даже протянул ему сигарету. Он покачал головой:

— Не курю. Вредно для здоровья.

Знаете, сколько человек в год умирает от курения? Около пяти миллионов. А от суицида миллион. И это при 10-20 миллионах попыток. Я говорю ему об этом.

Я говорю: "Ты понимаешь, что ты бы с большей вероятностью умер от курения?"

Он качает головой и мычит.

Я говорю: "В дтп около полутора миллионов".

Он говорит, что у него нет прав.

Мне смешно.

Он спрашивает почему я смеюсь, но прерывается на блев. Из него течет разноцветный поток. Выплескивается на крышу моей серой панельной многоэтажки. Кусочков нет. Вряд ли он ел за последние несколько дней.

Я смеюсь.

Когда он отдышался я спросил: "Это из-за девушки?"

Я знаю, что он ответит.

Он кивает и снова блюет.

Я смеюсь. Смеюсь и достаю новую сигарету.

Он сплевывает и пьет из стоящей рядом бутылки. Он рассказывает мне грустную, такую же обычную и похожую на все остальные историю любви.

Я курю. Курю и не слушаю.

Он встает и, спотыкаясь, подходит к краю крыши.

Я прошу его дать мне время докурить и уйти, потому что, если он прыгнет сейчас, меня могут привлечь как свидетеля. Или как подозреваемого. А я хочу выспаться.

Светает. Он медлит.

Я подхожу к нему, бросаю окурок вниз и говорю, что он может приступать.

Он спрашивает почему я так безразличен.

Потому что я хочу спать.

Он становится на самый край.

Сегодня я высплюсь.

Он ждет порыв ветра или порыв решимости.

Я не хочу уходить сейчас. Мне интересно.

Он медлит.

Я кричу: "Давай!"

Он слезает с края и просто стоит на безопасном расстоянии.

Мудак. Догадываюсь, почему его бросила девушка.

Я вспоминаю свое расставание. Мне мерзко.

Он молчит.

Я вспоминаю свои ошибки.

Он молчит.

Из глубины памяти появляются детские комплексы.

Я говорю ему, что вряд ли это того стоит.

Мы молчим.

Он прервал тишину:

— Какая же это все хуйня.

Мы молча смотрим на рассвет дальше.

— Славное утро, — наконец негромко произес я.

Он слегка улыбнулся и ответил мне в тон:

— Славные времена.