Эй! Куда шагаем?

— Эй! Куда шагаем? — кто-то из местных гопарей все-таки заметил меня, и вся их компания человек из пяти оживилась, предвкушая развлечение.
Я остановился и лишь усмехнулся их самонадеянности. Они не могли видеть этой усмешки за моим капюшоном, и приближались ко мне ничего не подозревая. Я давно искал их, и был готов к этой встрече, они же даже не подозревали что их ждет.
— Ты глухой? Или разговаривать разучился? — один из них, видимо альфа местных семечкогрызов подошел почти вплотную, и дохнул на меня ароматом, прославляющим липецкий пивоваренный завод.
— С такими как ты, у меня лишь один разговор, — хрипло произнес я, тщательно выговаривая слова, и сунул руку во внутренний карман пальто.
Главарь напрягся, видимо все же заподозрив нечистое, но застыл, когда я достал свое оружие. Он перевел округлившиеся и полные непонимания глаза с моего оружия на меня, и тревожно спросил:
— Ты че, дебил? — он попытался сделать шаг назад, но наткнулся на одного из своих приятелей, тоже не отводящего взгляда от моего орудия мщения, — Э, пацаны смотрите.. — он явно тянул время, чтобы его друзья успели прийти в себя и сориентироваться, но я не собирался давать им ни малейшего шанса.
Альфа вовремя заметил мой удар, и попытался уйти от него. Однако, он запоздал — и получив удар резиновым дилдо, трагически пискнул и рухнул в свежевыпавший снег. Почувствовав свою силу, я словно дикий волк ощутивший вкус крови, повернулся к оставшимся шакалам и издав вопль Тарзана, гордо воздел вверх розовый символ мужской силы и плодородия.
Я успел нокаутировать двоих, прежде чем один их них выбил фаллоимитатор из моей руки. Зло сплюнув на снег, он шмыгнул носом, и угрожающе произнес:
— Ну сучара педиковатая, ща я тебе зубы в глотку забью.
Наивный.. Я лишь презрительно скривил губы, и выхватил запасное оружие.
— Давай, попробуй, — и призывно щелкнул в воздухе плеткой.
— Да ты же шизик. Че те надо-то?! — психанул тот, и попятился, увидев в другой моей руке зажимы для сосков.
— Справедливости, — сказал я, и бросился в атаку.
Враги были повержены. Я знал что они наверняка замешаны в каких-нибудь страшных преступлениях, и потому оставил их дожидаться полиции. Еще раз напоследок бросив взгляд на побежденных, прикованных к ограждению падика оттороченными розовым мехом наручниками, я поправил капюшон и поспешил удалиться. Этот город не должен знать моего лица. Время еще не пришло.