Глубокая ночь, совсем не спится

Глубокая ночь, совсем не спится. "Завтра в школу вставать рано, а я режим уже успела сбить!" — подумала Сонечка, уставшая бессмысленно лежать на кровати. Поправив локон русых, чуть завивающихся на кончиках волос, девочка встала коленями на кровать и засмотрелась в окно. Она облокотилась на подоконник, сложив маленькие ручки под голову и стала с неподдельным интересом рассматривать улицу. Одиноко стоящий девятиэтажный дом напротив, точно похожий на ее, казалось, спал: в окнах почти не горел свет, кроме этажей, что находились выше. Взор малышки упал на большой фонарь, который тускло освещал уличные дорожки и скамейку у подъездной двери.
Сонечка засмотрелась в одну точку и, не успев ничего понять, краем глаза заметила, как одновременно все фонари во дворе погасли. Девочка вздрогнула от неожиданности и резко накрылась одеялом с головой. Испугалась. Когда до нее дошло осознание происходящего, малышка тихо хихикнула и тотчас сделала задумчивую гримасу: "Чувствую, будто чего-то хочется, а чего непонятно..."
С этими мыслями, девочка надела голубые носочки и на цыпочках вышла из комнаты. В коридоре было темно, поэтому пугливая Сонечка опять нафантазировала себе призраков и побаивалась смотреть по сторонам. Дойдя до комнаты, из которой доносилось сопение, девочка еле слышно приоткрыла дверь. Она медленным шагом приблизилась к кровати и осмотрела красивое лицо спящего брата. Луна романтично освещала его щеку.
"Интересно, он сильно будет злиться, если я разбужу его в три часа ночи?"
Сестричка задумалась и с нежностью погладила щечку брата, в надежде, что он проснется. Тени от пальцев скользили по его лицу, девочке это показалось забавным, и она по-детски улыбнулась. Вдруг, девочка вздрогнула. Ей померещилось, будто сзади стоит нечто, появившееся из темноты, и подходит ближе, к ней, чтобы схватить ее и утащить в логово призраков! Она взяла сладко сопевшего брата за плечи и начала тормошить его:
"Братик, братик!"
Антон открыл глаза, не понимая, что происходит.
— Братик, я боюсь, — сказала девочка пугливым голосом и вцепилась в его объятья.
— Что случилось? — встревоженно спросил сонный Антон.
— Там...там призрак!
Антон расслабился, вздохнул, отпустил девочку и прикрыл глаза:
— Глупая! Не существует никаких призраков.
Девочка снова повернулась назад, но кроме открывшейся двери и стоящего вблизи компьютера ничего не увидела. Антон повернулся набок, укутавшись в одеяло.
— Братик, — шепотом, чуть извиняясь, позвала Сонечка, — уложи меня спать.
— Чего? Совсем сдурела?
— Я не могу заснуть! Да и страшно мне!
— Издеваешься? Тебе уже пятнадцать лет, а ты всё как маленькая. Вечное дитя.
Сонечка недовольно простонала в ответ.
— Спать иди живо. Мне на работу завтра вставать.
Девочка опустила глаза в пол, и, встав на колени, чтобы было удобнее, обняла тело Антона, сквозь одеяло:
— Не уйду...
Антон не смог сдержать улыбку, которую так пытался скрыть от сестры:
— Ложись уже, глупышка.
Девочка заметно повеселела и, отодвинув одеяло, прилегла рядом. Она случайно прикоснулась к спине брата и, почувствовав тепло, девочке стало спокойнее. Антон повернулся на бок, лицом к сестре:
— Ну чего ты дрожишь?
— Я..? Наверное, до сих пор страшно...
— До чего же ты пугливая, — сказал Антон и обнял сестричку, прижав ее к себе сильными руками, — не бойся. Казалось, через секунду он мгновенно погрузится в сон. Сонечка ощущала защиту. Греясь в тепле рук, девочка рассматривала лицо спящего брата. Больно оно ей нравилось, Сонечка не находила изъянов в милых сердцу чертах лица. Взгляд ее упал на слегка пухловатые губы. Девочка заметно заволновалась и увидя, как глаза братика открылись, прошептала:
— Братик, я что-то чувствую, странное...
— Спи уже. Призраков н-е с-у-щ-е-с-т-в-у-е-т.
— Я такое раньше не ощущала. Будто в моём животике кошечки и... — не успела она договорить, как почувствовала касание руки на своем животе, а затем равномерные поглаживания.
— Теперь засыпай.
Девочка прерывисто задышала и хотела сказать, что эти действия только усиливают странные ощущения, чтоб братик прекратил. Но не смогла, Маленькими рученками, она обняла его тело и, словно в помутнении рассудка, девочка прижалась ближе... Антон почувствовал как мягкая, не до конца сформировавшаяся грудь уперлась в его тело и открыл глаза.
— Мелкая, ты чего?
— Мой братик такой красивый... — шепотом сказала девочка, и обвела пальцами его гладкий подбородок. Темно-зеленые глаза завороженно смотрели на губы:
— Братик...
Рассерженный Антон хотел мягко оттолкнуть девочку, но неожиданно почувствовал, как она поцеловала его в губы, но не как обычно, а нежно, с любовью. Антон прикрыл глаза от удовольствия и руки, которые хотели отстранить девочку от себя, будто обессиленно упали. Сонечка снова поцеловала братика, не отрываясь от его лица. Медленно, легко, скользя влажными губками по его губам, сестричка отважилась на глубокий поцелуй, что было в ее жизни впервые. Антон, находясь в состоянии блаженства, до сих пор не понимал, что происходит. Казалось, его губы замерли на месте. Ладонь сестрички легла на его плечо. Братик ласково поддался мягким губам. Он, жадно целуя сестричку, завёл руку под ее легкую голубоватую, под цвет носочков, пижаму и внезапно отдернулся, открыв глаза:
— Что же ты со мной делаешь?.. — ласково прошептал он на её ушко, отстранившись от губ девочки. Глубоко дыша, сестричка не смогла ответить. Антон обнял девочку, погладил по спине, успокаивая ее тяжелое дыхание. Она смотрела вниз, стыдясь поднимать взгляд. Братик наблюдал, как моргали ее глазки, как плавно двигались ее темные реснички, а щечки покрывались красным румянцем от стыда:
— Прости меня, братик.
Антон молча улыбнулся, ничего не ответив, только запустил руку в приятные на ощупь волосы. Ее веки тяжелели и, почувствовав слабость, девочка крепко заснула в теплых руках брата.
— Спи, милая. Я люблю тебя и никому не отдам.
Брат понимал, что не все желания осуществимы, много запретов существует в жизни. Много недоступного и одновременно болезненно манящего. Маленьким девочкам не всё разрешается, но ведь когда-то они повзрослеют. Только их ангельская невинность утонет в мире лжи и обмана.
"Нет, моя сестричка будет жить со мной. Я не дам ее в обиду. Пусть в жизни ничего не бывает навсегда, но пока я буду наслаждаться ее славной юностью."
Опустив глаза вниз, Антон заметил, как сильно, оказывается, намокли трусики сестрички в разгар ее возбуждения.
"Всё же я знаю, что подарить тебе на твое шестнадцатилетие", — пронеслось в голове брата.