Ноябрь 2018 года…
Эти слова я услышал в то холодное и мрачное утро. Было снежно когда меня сюда привели. Я не хотел идти, упирался, был уверен, что тут мне не место, я хотел обратно домой. Но им виднее, они правы во всём, умники, считают что имеют право решать, что гуманно и как поступать с людьми. Чёртовы бюрократы…
Меня привели на осмотр к местному доктору, тот посмотрел меня, и сказал, что можно отправлять к другим.
Меня вели двое по тёмному коридору, их лица были скрыты во мраке, я не мог их различить, в конце был виден свет, и чем ближе я подходил, тем лучше становилось слышно, дикий смех, крики, плачь, восторг и ненависть других, таких же самых безумцев как я.
Полупрозрачные двери распахнулись, и я увидел этих ненормальных, «двинутых» на всю голову, я закричал что есть силы:
— Нет!!! Только не это, что тут происходит? Кто эти люди? Я не болен, я нормальный, выпустите меня, я домой хочу, мне тут не место…
Но они просто посмотрели на меня, и ушли, двери закрылись, я остался среди этих чудаков один.
Они все бегали, а надзёрша просто смотрела на нас и всё. Я подошёл к окну, я понимал что это конец, я не протяну тут долго, в это место ссылают только больных ублюдков, и теперь я среди них, я среди этого сумасшедшего сброда. Лучше бы усыпили, чем вот так.
Моё будущее больше не имеет наследия, жизнь с клеймом, всё рухнуло перед моими глазами…
Сразу вспоминаю речи Роршаха из «Хранителей», «Не меня заперли с вами — это вас заперли со мной.».
Именно так всё и было, я стоял у окна, мне было страшно, я понимал, что меня не оставят тут в покое, как в кино, будут мучать, насиловать, пытать…
Таблетками перед едой поить, чёртовы садисты…
Но боятся – это нормально, я себя успокаивал, как меня отвлекла особь женского пола, она подошла ко-мне, улыбалась, и дала в руку свою куклу, сказала что она Маша, и куда-то поскакала в толпу которая металась по огромному белому залу, тут было очень светло, и свет галогеновых ламп придавал этому ещё более яркий оттенок мрачности в моём присутствие.
— Это моё!
Из моих рук вырвали куклу, какой-то чокнутый переросток подскочил ко-мне, я собирался ему неслабо вмазать, но надзёрша резко подорвалась, и я сделал вид что чешу затылок, улыбаюсь, похлопал переростка по плечу, и тот пошёл в неизвестном направление, надзёрша сразу прижала своё седло и успокоилась.
— Хм, ладно, а есть в этом гадюшнике сортир?
Подумал я, и аккуратно обходя толпу этих больных, прижимаясь к стене, начал подходить ко всем дверям, половина их была закрыта, и о боги, я нашёл дверь что была открыта, я услышал непривычный запах ссанины, интуиция подсказал что я на верном пути.
— О блин, белый друг, как тебя не хватало!
Я возрадовался и от всей души начал отливать, всё то что успело во мне поместится, до того как меня сюда спровадили…
Чёртовы предатели, я им доверял, думал они моя семья, они мне даже нравится начали, и тут просто, ни с того ни с сего, сюда… Тут даже телика нет! В американском кино посмотришь, так там хоть ч\б ТВ есть, тоже мне психушка…
Я закончил свои дела, и характерный запах чуть не вызвал у меня рвоту, я обернулся, и видел как один из той кучки придурков, размазывал своё дерьмо по стене сортира, он обернулся посмотреть на меня, в его глазах было лютое безумие, и бешеный смех.
- Твою мать, у тебя на губах дерьмо?
Он начал двигаться в мою сторону, протягивая свои испоганенные руки в дерьме, безумно хихикая.
— Твою мать, не подходи ко-мне твою мать!
Он резко набросился на меня, но я сумел увернутся, схватить этого мудазвона за шею, и механически на автомате, я макнул его чёртовой башкой в унитаз.
— Тебе мало мать твою? Мало? Я тебе говорил, не подходи.
Мою руку дёрнули, и оттолкнули в сторону, это была надзёрша, она давай вытирать полотенцем кричащего психа, а он не затыкался, начал плакать. Думаю копец, сейчас начнётся.
И как в воду глядел, в сортир залетела какая-то баба в медицинском халате, и мужик с палкой в руках, ну думаю пиздец, приплыли, первый день, сейчас меня пиздить будут.
Меня выводят из сортира, сажают за стол, садят этого говнюка рядом, и начинаю объяснять, что если тут такие вещи вытворять, то мне не поздоровится, будут меры принимать.
— А хули, я в рот ваши меры ебал! Меня отпустите, и никто не пострадает…
Мужик с палкой посмотрел на меня, говорит, мол:
— Делайте что хотите, и поправьте этому язык, я не понимаю что он говорит.
— Ну заебись, не понимает он, выпустите меня отсюда, и всё будет тип-топ, ты у них типа главный?
Он развернулся и вышел.
— Пиздец, хамло!
Надзёрша начала втирать дичь о том что тут такие вещи нельзя вытворять, и надо уважительно относится ко-всем кто тут находится.
Мадам в белом халате тоже вышла.
— Я вас понял, сорян-банан мадам.
Я встал и вышел из-за стола.
— Молодой человек, как вы себя ведёт?
— Мне похуй, я пошёл к окну, буду там стоять, смотреть и гулять, и меня не ебёт!
— Я всё равно не поняла что ты там пробормотал… Вернись!
Сейчас бы закурить, и «Metallica - Nothing Else Matters» врубить, эх, пропала моя голова тут.
На часах только 10 утра, заебись… Как тут время течёт, медленно шо копец!
Я смотрел в окно, мечтая убежать от сюда через забор, или покончить собой, я повернулся лицом к залу, начал осматривать всех, и столы что стояли. Они носились туда и сюда, вечно ныли, кричали, смеялись, прыгали.
Но чёрт возьми, нигде не было ничего острого, даже пластиковых ножниц не было…
Тут моему вниманию привлекла одна троица, они сидели и что-то говорили себе под нос.
Так, мысль о суисайд отставить, сейчас загонимся и спросим что да как тут.
— Даров ребзя, чо каво? За что вас сюда?
— Мы медитируем, не видишь? Отстань.
— Нихуя я вы просветлённые, отвечать хором, неужели тут рил вылечивают?
— Я Кристина, и тут не лечат, поверь.
— Кристина, ты тут главная?
— Нет, я тут типа шарю во-всём, а эти двое, типа мои слуги.
— Они твои Сабмиссивы??? А ты типа Доминантка???
— Ты что, совсем кукухой поехал чел?
— Ну раз я тут, значит совсем…
— А тебя как звать-то, поехавший?
— Я Ал, мама зовёт Александр, Александр Фрост…
— Ну-с, рада знакомству, короче, Ал, мы просто тусуемся подальше от тех ненормальных, нам типа втроём удобно как оказалось.
— Хм, тройничок, а возьмёте меня в свою тусу, я типа ещё одну дырочку заткну, устроим оргию групповухи, ну, хм, что скажешь, Кристина?
— Не мели чепуху, дурачок, тусуйся с нами, раз ты тут самый адекватный.
Ну вот так меня Кристина и заняла своим видом и поведением, и я чутка отвлёкся от всего дерьма что происходило рядом. Даже её дружки которые всё время молча сидели рядом как сторожевые псы, как-то успокаивали меня.
Сразу вспоминал те дни, когда для меня делали всё, чтобы я заткнулся и не делал ничего ужасного, приносили всё что я хотел и желал, и молча наслаждались тишиной, покорно повинуясь мне, боясь за свои жизни… Вот раньше было круто, а сейчас надо думать как от сюда сделать ноги, вместе с Кристиной…
— Кристина.
— Ау?
— Давай сбежим от сюда?
— Ты что, Ал, нельзя, надзёрша вызовет персонал, нам не поздоровится, вот Серёга на днях выбежал на улицу, без разрешения, так его больше никто ещё не видел, говорят, чуваку ставят уколы теперь…
— Кристин, так как ты сюда попала?
— Я как и все Ал, как и все… Так сошлись звёзды, что теперь приходится быть тут, жрать таблы, жрать их пайку, слушать что они говорят, верить что мне тут станет лучше, смотреть на этих всех, которые где-то счастливы у себя в голове, что уже не могут выбраться из своего «мира», и продолжают блуждать по залу, кое-как существовать, благо мы не такие с тобой.
Я взял Кристину за руку, я хотел её смачно засосать, я прям чувствовал что ещё у меня дыба встанет, и ох я буду тут отрываться днями.
— А ну, Александр, негодник, что ты делаешь?
— Да пошла ты нахуй тупая шмаровозина, не видишь у нас любовь?!
— Я не понимаю о чём ты, даю пять секунд, отодвинься от неё! Иначе я сама подойду!
Ох ёпта, ну ладно, всё равно кайф поломал, старая кашель!
Я отпустил руку Кристины, чудаковатый взгляд Кристины ушёл куда-то в потолок, она улыбалась, обнимая саму себя.
- Да… класс… я в жопе… мамочки, какой же пиздец…
Я улыбнулся как Дед-Гарольд из мемасов, больная улыбка… Какой же пиздец…
— Время обеда!
Прокричала надзёрша.
Я прифигел, тут и кормят, я думал это местные байки, думал что тут людей голодом морят, ну ок, сча посмотрим чем богаты здешние места.
Тут зашла мадам, которая накрывала быстро на стол, и ставила таблы рядом с каждой тарелкой, рядом с надзёршой стояли ещё две тётки, и смотрели как мадам всё мечется из стороны в сторону, и накрывает этим безумцам на стол.
— Екатерина Витальевна, у нас новенький тут сегодня появился, накройте ему отдельно от всех, он у нас чутка не освоился, агрессивный клиент.
— Ох нихуя я агрессивный, такие подобности людям говорите?
И снова они меня проигнорили…
А у этой Екатерины Витальевны нехеровые такие дойки, я бы их полизал, да и член по меж них засунул смачно, ёпт!
Екатерина Витальевна так посмотрела на меня, ухмыльнулась, положила миску с хавкой и таблы. Блять, она меня хочет, ух детка, я тебя то как хочу… Потом я посмотрел на Кристину и её «псов», она где –то летала в облаках…
— А пох!
Я захерачил таблы в рот, запил сладкой водой, и начал похотливо смотреть на Екатерину, Екатерина смотрела на меня, я не заметил как всё съел в момент, и просто пялился на Екатерину, обсасывая ложку.
— О какой ты быстрый, всё скушал, молодец, милаш.
— Я Ал, детка, но в других делах я не такой уж и быстрый, смекаешь о чём я?
— Ты и в прошлом наверное проказник?
— Детка, я такой проказник, что и сейчас такой же, что меня сюда упрятали, сечёшь?
— Ты плохой мальчик? Да?
И тут я рил чуть не набросился на неё, какая она горячая и сексапильная, как Эвелина Блёданс в 1995 году. Но тут снова взгляд надзёршы.
— А мать твою, опять, опять ты мне весь кайф обломала, что за поебень, блять! Чё ты пасёшь мать?
И тут я почувствовал, мне дико хочется спать, я просто ахереть как вымотался, непростое утро, приятный, почти приятный день… Ладно, посмотрим что будет вечером…
Я вижу кровать, я просто валюсь на неё, тут запрыгнула Кристина на меня.
— О да детка, я готов! Хотя, блин, я спать хочу, давай я буду тебя чпэхать после того как посплю?
— Ал, не парься, я лягу на кровать что рядом, я буду охранять твой сон как мои «псы» просветления охраняют меня, и тебя.
И Псы-парни в один голос:
— Так точно повелители.
— Ох нихуя, мы теперь повелители. Ну ладно, моя стори заканчивается на этом, я спать…
Я открыл глаза, все только вставали с кроватей своих, кому-то тётки помогали одеваться, а на против своей кровати стояла Кристина, и тупо смотрела на неё.
Я не обращал на это внимание, меня отвлекал запах дерьма, я посмотрел себе под одеяло, думал что я обделался, но фух, всё было норм, я посмотрел на кровать Кристины, и на её взгляд, она тупо смотрела в пустоту дерьма на своей кровати, молча, не моргая, ахуевшая, в трусах, на ляшке у ней были следы дерьма.
— Кристина, ты в порядке?
— Ал, со всеми бывает, не думай.
— Кристин, я не...
— Молчи Ал, ничего не говори…
— Окей.
Я отошёл, снова стал у окна, надел свои штаны, и в окне ничего не было видно, только моё отражение, на дворе было очень темно…
Я не осуждал Кристину, она просто обделалась, в таких местах это нормально, я ни с кем не был тут знаком, одни срались другие ссались, ходили как в порядке вещей, только захаживали тётки и убирали за этими ненормальными.
Вот такой ад…
Кто-то из вас был в нём, а кому-то ещё предстоит побывать, почувствовать это на себе, кто-то случайно может сбежать, как какой-то Серёжа, и потом он станет «легендой», который пытался, но у него ничего не вышло…
Если этой ночью у меня не получится от сюда сбежать, я покончу с собой…
— Александр Фрост, Саша, за тобой пришли родители.
— Мамааааааа, папаааааа….
Я побежал к родителям, они взяли меня на ручки, я был так рад, я увидел их, я никогда больше не буду им мешать, кричать, и дома бесится, только чтобы я сюда больше не приходил.
— Сыночек? Мы так скучали, мы же говорили что скоро вернёмся? воспитательница сказала что ты сегодня чутка был непослушным, это так Инна Геннадьевна???
— Ну как, для первого раза пойдёт, надо на всё время, он так мальчик послушный, а когда будет хорошо говорит и чисто, так вообще будет золотце, вот ещё завтра будет день, а там впереди много времени, всё будет добре.
— Вот ещё завтра будет день?ШТААААААААААААААААААА??????????????????????
P.S Серёга дома, уколы ставят, выбежал на улицу без куртки, лечат бронхит.