Это случилось прошлой зимой

Это случилось прошлой зимой на моем третьем курсе ебучего политеха. Этот понедельник должен был стать одним из самых запоминающихся дней, если не всей жизни, то точно последних нескольких лет. Дело в том, что я в воскресенье вечером, набравшись смелости по пьяни написал симпатичной мне девушке неожиданно в стихах свое признание. И она так же неожиданно ответила взаимностью. Мы договорились встретиться с ней после пар. Итак, утром я заглушил похмельные стоны желудка литром воды, чашкой чая с сырком и шавермой Богдана с соседнего ларька (вообще он узбек, хуй знает, че его Богданом назвали) и отправился в шарагу. Пары тянулись мучительно медленно, но слава Богу получилось поспать на истории, т.к. преподу было глубоко поебать на учебный процесс. После учебы я и моя потенциальная девушка отправились гулять в ближайший парк. Хочется отметить, что было довольно-таки холодно, но моей спутнице было до пизды, так как в ней было минимум 80 килограмм живого веса, что поделать — я люблю полных. Она оказалась невероятно интересным собеседником, в отличие от быдло-стройняшек, ее интересы не заканчивались на том, как побрить пизду и намалевать ебальник. Она даже оценила пару моих антисемитских и гомофобных шуток, разразившись в гомерическом хохоте, спугнувшем ворон на соседней березе. Ведя неспешную беседу, мы дошли до скамейки и моя спутница села на нее пригласив и меня. Я, конечно, не желая отморозить себя яйца поначалу отказался присесть, но Вероника шутливо слегка потянула меня своей рукой за край куртки, отчего я ебнулся на скамейку и больше не пытался встать. Мы сидели и болтали уже около 5 минут, когда моя прямая кишка без предупреждения исторгла из себя анальную воду, которая моментально впиталась в брюки и дошла до скамейки. Я слегка занервничал. Мой организм и не думал останавливаться — за первой струей последовал следующий залп уже более густой массы, которая начала щипать очко, пришлось даже немного поерзать, размазав говно по трусам, так как щипало довольно неприятно. Меж тем, предприняв нечеловеческое волевое усилие, я не подал виду и продолжил разговор, как ни в чем не бывало. На мое счастье говно не имело резкого запаха, а пахло скорее немного испорченной шаурмой Богдана с легкими нотками тухлых яиц. Мы просидели с ней в таком состоянии еще 15 минут и тут ее аппетит, видимо раздразненный запахом кала-шаурмы, приказал ей пиздовать в ближайшую обрыгаловку. При такой массе подобные приказы никогда не обсуждаются и моя спутница в резкой форме предложила мне сходить перекусить. Я находился в патовой ситуации: с одной стороны в заведении жральни можно зайти в толкан, завершить начатое и кое как подтереть трусы и штаны, к тому же говно, ввиду своей водянистой структуры, подмерзло и не слабо морозило мне яйца, что напрягало меня больше всего; с другой стороны, я прекрасно понимал, что в заведении обдерьмованные штаны подтают и тогда, в тепле, боюсь, что запах говна уже не сойдет за запах шаурмы. Что ж, выбора не оставалось и я поплелся вслед за своей спутницей с трудом шевеля ногами. Едва зайдя в заведение под названием «Шаурма 24» она попросила заказать ей большую с картошкой и удалилась в уборную комнату. Я понимал, что складывается крайне неблагоприятная ситуация. Шаурма все еще не была готова, мое говно подтаяло и вокруг меня постепенно образовалось невидимое облако смрада. Наконец моя мадмуазель вышла и мы вместе стали ожидать заказ. К тому моменту, как его приготовили, нас окружил ореол вони, способный отравить жилой квартал, как минимум. Я, рыдая в душе, с лицом, выражающим искреннее недоумение и возмущение, оглядывался на остальных посетителей шаурмишной, внутренне молясь о том, чтобы моя подруга списала весь запах на бомжа, дожирающего маленькую в сырном лаваше, в своем углу. Она же, похоже, все понимая, потупила взгляд и немного покраснела, вяло и односложно отвечая на мои попытки продолжить диалог. И вот она забрав заказ, тихо обронила: «Поем на улице», — и быстро отправилась в сторону выхода. Я на несколько секунд оказался за ней и мой взгляд привлекло большое мокрое пятно в районе ее задницы — я явно не единственный, кто покупает шаурму у дяди Богдана.