Серёжка, иди котлетки кушать!
– Серёжка, иди котлетки кушать!
Заросший прыщами и сальными патлами парень смотрел в голубой, как натура Сергея Пенкина, экран. Его глаза смотрели на неё – само изящество, заключенное в силиконовое тело, с пухлым, призывно алым ртом и взглядом похотливых глаз.
Каждый вечер Серёжка – двадцати четырёхлетний иждивенец, сидящий на шее мамки, и прожигающий жизнь за прокачкой анальных танков и игрой снайпером на миду – смотрел на предмет своих вожделений. Каждый вечер он засыпал, лелея мечту когда-нибудь прикоснуться к этим налитым формам, ухватить за копну каштановых волос, а дальше…
А дальше Серёжка просыпался с крепким стояком, прорывающим нестираные по нескольку дней трусы, одеяла, и уснувшего на парне кота. И долго смотрел в потолок, прокручивая в голове изгибы силиконового идеала.
Что и говорить – это была мечта. Работать и вертеться Серёжка не умел и не хотел, да и жить, свесив ноги с материнской шеи, ему было больше по душе.
А потому мечта эта была недостижимой. Однако, плотские инстинкты и мозоли на руках передавили лень, и заставили двигаться.
«Как же хочется тяночку», – думал Серёжка, раз за разом крадя из мамкино пальто пятидесяти и сторублёвки, выворачивая свои собственные карманы с мелочью.
Вкус извечной пепсы, покупаемой на хилые карманные деньги, забылся Серёжке, ведь все доходы шли в копилку в виде огромной свиньи. Свинью парень прятал под кроватью, в куче грязного белья.
– Мам, можно я интернет пойду оплачу? – тушуясь, картавил ни имеющий и малейших навыков социализации Серёжка.
Мать на секунду отвлекалась от запекающихся на плите хуях без соли, устремив на заросшего прыщами сына повлажневшие глаза.
Небывалой гордостью светилось её лицо – первый шаг к становлению самостоятельности был сделан.
«Свершилось! Мой сыночка мужчиной становится!»
– Бери, конечно же! – Доставая из хилого кошелька мятые купюры, улыбаясь, сказала мать.
И Серёжка брал. В свой карман. Загодя до этого он накачал полный компьютер игр и порнухи, чтобы не завыть без интернета. И получилось – заветный ценник со сто сорока тремя тысячами раз за разом становился всё ближе.
Как-то раз, в одно утро, Серёжка появился на пороге местного макдональдса. Жажда засадить опять взяла своё, и вот, гонимый похотью, парень уже трясущими руками заполняет анкету, беседует с директором – косноязычно, запинаясь.
Потекли месяцы. Копеечная зарплата за двадцать тысяч вносила свой вклад. Мелькали дни, работа на адской кухне в забегаловке возле метро. Мелькала и рука, лезущая в карман к матери, и вот, одним прекрасным вечером Серёжка понял, что держит в руках заветную сумму.
Лихорадочно застучав по клавиатуре, очень скоро он оформил заказ. И тут же взвыл, увидев уведомление на почте.
– Вот суки! – Грызя ногти, его глаза бегали по экрану – целый месяц ждать заветную даму с силиконовым сердцем. – Ну что за нахуй!
«Ладно, – успокоившись, подумал Серёжка, скребя прыщавые щёки заскорузлыми пальцами. – Терпел год, потерплю и месяц!»
Медленно потянулись тоскливые дни ожидания. Частые визиты коллекторов не беспокоили закрывшегося в своём игорном мирке Серёжку. Волновали душу лишь уведомления на почту, в которых сообщалось о местонахождении куклы – та ехала с далёкого запада.
Как-то раз, поздно вернувшись с работы, мать с улыбкой зашла в комнату сына.
– Сынок, тут тебе посылка пришла!
Парня как подбросило. Откинув в сторону гарнитуру, он уставился на мать горящими глазами.
– Дай, – вырвав из её рук бумажку, зачаровано глядя на неё.
Ночь прошла в беспокойстве и ранним утром, отбросив скомканные простыни и одеяло, он прибежал на почту.
Быстро подмахнув справку о получении посылки, он быстро устремился домой. Кукла в коробке была тяжеловатой и Серёжка, обливаясь потом, волочил её домой.
Ворвавшись домой, он понёс коробку в гостиную.
Дрожа всем телом, он принялся рвать картонку на части, как ненасытный зверь. И вот, перед ним, укутанная в одеяло из пинопласта, застыла она…
– Ля какая, – только и смог выдавить из себя потрясенный Серёжка. Да, она была ровно такой, какой он представлял её в своих похотливых мечтах – сама идеал.
Глядя на эти изгибы и формы, он ощутил крепкий стояк. Прикоснувшись к мягкой, силиконовой груди, ему почудилось живое тепло, стук горячего сердца, страстное вздыхание…
Он быстро сорвал с секс-куклы майку и прочие бирюльки, поставив её в позу. Обильно смазавшись слюнями, он уже потянулся вниз, собираясь засунуть в нижнее Поволжье, как вдруг откуда-то снизу раздался прокуренный, прожжённый голос:
Наружу вылезла забитая жилистая рука. На обратной стороне ладони красовалось «Солнце-север», на костяшках было внушительно набито: «Толян».
– Тюрьма не хуй – сиди кайфуй, – Провонявшая дымом и пиздатым чифирём рука крепко пожала обмякшую ладонь Серёжки. – Будем знакомы – Толян.