Э, Ержан, саламалейкум
— Э, Ержан, саламалейкум! Просыпайся, пары проспишь...
— Внатуре, ты спишь или чо? На, выпей кумыса.
— БОРАААААТ!!!
— Да как же вы все зае...
_________________________________________________
Скоро будет неделя, как я приехал в Москву на год по учёбе. Пока живу в отеле, но скоро перееду в кампус. Мне нравится этот город, учитывая, что раньше, кроме Астаны и нескольких других городов независимого, я больше нигде не был. Кремль, Красная площадь, музеи – всё выглядит просто потрясающе, дома такого точно нет. Оно и не мудрено: Астане всего 20 с чем-то лет, а Москве – более 800. Просто вау.
Заселяясь в общежитие, я ожидал, что здесь будет, мягко говоря, не очень. Как это бывает в общагах – старая и б/у мебель, стены, живность под кроватью пострашнее воображаемых монстров – вот именно этого всего я и боялся. Но, к моему удивлению, всё оказалось куда лучше. Ремонт конкретно в этом корпусе делали 2 года назад, но жильцы в 667 комнате, видимо, были достаточно аккуратными и чистоплотными. Видимо.
Но нет. Под тумбой я нашёл использованные контрацептивы и бычки, а под кроватью лежали трупики умерших от голода стасиков. Meh. Придётся убираться.
Спустя 20 часов интенсивной генералки, я, наконец, разобрал свои багажи и лёг в усталости на свежую, чистую от сгущёнки (я надеюсь) и шоколада (я очень надеюсь) постель и хотел немного вздремнуть, как вдруг в дверь постучались.
— Кто там? – крикнул я, не нарушая своего положения дзен.
— Комната 667, да? Меня тут поселили, понял, да, я вхожу, — произнёс сиплый, прокуренный и картавый голосок, после чего худощавый парнишка бесцеремонно открыл дверь. – Опа, хы, ничо так, с киргизом буду жить. Экскьюзема, твоя меня понимать?
— Чувак, я казах. И да, я тебя понимаю. Это звучит крайне обидно.
— Чо мля? Да ладно, чо ты, шуткую я, ема. Обидчивый какой. Я Ванёк Смирнов, будем знакомы, да?
— Бауыржан. Очень приятно. – На самом деле, приятно не было, но, похоже, мне с ним жить весь год. Эх.
— Как? Ахахахахахахахахахахахх – мой соседушка закатился со смеху.
— Ба-у-ыр-жан. Можно просто Бауыр.
— Уахахахаххаах, не могу. Ержан, да? Уахаахауааахахахах. Да ладно, шуткую я, не ссы. Поладим.
«Я очень на это надеюсь», — подумал я.
В тот же вечер, мы выпили по пиву, поболтали за жизнь и легли спать.
— Рассказывай, чем живёшь, чем дышишь, как тебя там звать, забыл опять, ну похер.
— Особо ничем, живу учёбой, дышу кислородом, курю, бухаю, пишу иногда.
— Кюи пишешь?
— Что? Нет, опять стереотипы.
— Уаахахахахах мля, шуткую, ёпт. Ещё чо расскажешь? С какого аула?
— Почему если казах, то сразу с аула?
— Да потому что, ёпт, был у нас в Омске один казах на районе, так он как свистнет – весь аул прибежит. Он даже в каком-то конкурсе выиграл – за него весь аул приехал голосовать, ёпт. Недовольные были, а чо они поделают – сила аула, ёпт! Порешили только пацана, земля ему степью. А на понт-то как брал, эх! Говорил всегда он: «Казах без понтов – беспонтовый казах». Золотые слова, ёпт.
— Эм, нет, я не такой. Ладно, я устал, давай закроем тему и спать.
С утра нас ожидало обсуждение жилищных условий и правил комнаты номер 667.
— Короче, братец, давай дела обкашливать. Надо нам с тобой, братец, решить как уживаться будем. Если захочешь свои бешбармаки готовить...
— Уоу, Ванёк, откуда такие стереотипы? Я не умею готовить беш...
— Ну или как он у вас там называется, шужик-мужик, похер мне, ёпт. Чо как не родной. Ну короче, кто чё сготовит – делим на двоих, есть бухло – делим на двоих, а девочек – ну, я делиться не буду, а если буду – я первый. Забились?
— Я думал, обсудим вещи посерьёзнее. График уборки, мытья посуды, стирки, финансы, привод гостей и девушек более детально – совсем безответственно подходишь.
— Да патоооооооом, ты чё, за это общуху держать собрался что ли, ёпт? Братец, меня пацаны ждут, я потопал, а ты это, смотри не перекочуй куда-нибудь, уахахахахахах.
— Ну вот что за идиот, а? – произнёс я, когда Ванёк «потопал».
_________________________________________________
Шло время, учёба продолжалась полным ходом, а жизнь в общежитии становилась рутиной. Постоянные разговоры где-то за соседними стенами и дверьми, непрекращающася ни на мгновение игра на гитаре, временами, характерные стоны и стуки – ко всему этому я уже успел привыкнуть. Не мог привыкнуть только к одному – к Ваньку и его кентам, периодически «радовавших» 667 комнату своим визитом в моё отсутствии.
Однажды мне довелось с ними увидеться. Поначалу всё было не так уж и плохо. Поначалу – первые 5 минут знакомства. А дальше начинался полный песец.
— Чо, Борат, расскажи о себе. Фильм базару нет сняли, ржал, как конь, ема.
— Круто, держи в курсе. – Мне не нужны были конфликты, ибо я знал, что за драки могут и отчислить.
— Да он обидчивый киргиз, проверяйте, пачаны. Не трогайте его, или аул приедет и вас отшлёпает. Кстати про отшлёпать, как там Верка-то, Витюня?
— Да пойдёт, сёдня ночью ко мне придёт. Правда, Лёха тоже со своей хотел сегодня, хер знает как решать будем. – отвечал Витюня.
— Да чё ты, Лёхе нужнее. Мож сюда с ней зайдёте? А чё, я посплю, а Ержанчик выйдет ненадолго. – Это не моё имя, мать вашу. Стоп, что?!
— Воу-воу, Ванёк, никуда я не выйду. Вы ещё на моей кровати собрались?
— Да, а чё ты как неродной? За кровать потеть собрался, что ли? Не по-пацански это, не по-пацански...
— Внатуре, давай не в черта, сходи прогуляйся. Я тебе утром новую застелю, а то и пивко поставлю. – обещал Витёк.
Выхода у меня не было. Или уступлю, или придётся драться. А этого я не хотел, учитывая, что их трое пьяных, а я один – тоже пьяный. Вашу ж мать, чёртовы быдланы.
— Рот твой топтал, ладно, Витёк, в первый и в последний раз. Увижу хоть пятно – уткну носом и заставлю слизывать, мы поняли друг друга?
— Обижаешь, Ержанка, всё будет по красоте, зуб даю.
— Очень на это надеюсь. Это не моё имя, запомни. И с тебя два пива.
Выйдя из комнаты, я достал телефон.
«Ребят, у кого можно переночевать?» — написал я в общий чат своей группы.
«У меня, Вера куда-то ушла» — ответила девчонка-казашка, жившая с той самой пассией Витюхи. Вот ирония.
Мы лампово посидели, поболтали на казахском, попили домашнего кумыса с кониной и легли спать. Это был первый хороший вечер в общежитии.
На утро я вернулся к себе в комнату, и обнаружил на своей кровати не только пятна, но и самих Ромео и Джульетту быдланского разлива. На моей кровати. А я что, не человек что ли, пусть себе лежат, зачем им мешать. Мерзко, но что поделать. Родители учили быть гостеприимным.
— Опа, а говорят вы, казахи, всегда опаздываете. Ты и щас опоздал, Витюха ещё не всё. Выйди... А хотя нет, дай-ка водички мне, братец. От души. – Ваньку было явно хреново с похмелья.
— Я как раз-таки вовремя, идиот. Уже утро. Эх, тяжко с вами, с русскими.
— Ты чё, шовинист, мля? Русских угнетать собрался, я те дам щас. СААААЮЗ НЕРУШИИИИМЫЙ... – начал орать Ванёк. Придурок.
Время шло, а Ванёк и его друзья продолжали наглеть. Я узнал, что я обречён: трону кого-то из них – против меня встанет вся быдло-диаспора общежития. Видите ли, эти ребятки успели перебухать и побратиться почти со всеми. А я нет.
Последней каплей стал тот момент, когда Ванёк и пятеро его бухих пацанов начали требовать от меня, чтобы я оседлал метлу и показал как держится в седле настоящий казах. И спел Скриптонита.
— Э, Ержан, саламалейкум! Просыпайся, пары проспишь...
— Внатуре, ты спишь или чо? Открой глаза, на, выпей кумыса.
— БОРАААААТ!!!
— ЭТАМАЯВЕЧЕРИНКА...
— Седлай коня, ёпта. Ахахахахахах.
— Да как же вы все зае...
Раздосадованный своей беспомощностью, я собрал свои вещи в чемодан и пошёл ночевать в другую комнату к группашке. Следующую ночь тоже перекантовался у одногруппников. И следующую. И ещё одну. И ещё одну, пока это не превратилось в привычку. Я угощал гостеприимных ребят куртом, мясом, кумысом, шубатом, а так же рассказывал интересные истории из своей жизни. Вот так и жил, прямо как настоящий кочевник. Трушный номад, так сказать.
Я не видел Ванька и его друзей несколько месяцев. Боже, это были чудесные месяцы. Никто и ничто, кроме естественных звуков общаги, не мешало мне заниматься учёбой, личной жизнью и саморазвитием. Оказалось, в общаге было достаточно казахов, кто-то работал, кто-то занимался учёбой, а кто-то жил, как Ваня, но таких было мало. Насчёт работы – как ни странно, никто не работал в сферах обслуживания, уборки или строительства. Самая грязная работа, о которой я слышал, была у парнишки по имени Нурбайбек на ипподроме. И да, он делал у себя в комнате кумыс из свежего кобыльего молока, взятого на работе. Запах стоял соответственный, но мне это нравилось. Его сосед был фиктивным, поэтому на зиму я решил задержаться у него. «Кыстау», или зимовка, как говорят у казахов. Мы очень хорошо подружились, поскольку были земляками, и, как оказалось, родственниками. Нурбайбек научил меня кататься на лошадях, стрелять из лука, бороться, ораторскому искусству и многим другим вещам – словом, превратил меня в настоящего казаха. Или пробудил гены в моей крови, хер знает.
Всё было просто замечательно. Но ближе к Новому году, в нашу с Нурбайбеком комнату постучались.
— Эээ, блэт, туох дъигинде блэт... Чем у вас там пахнет, Ержаны? – произнёс, к сожалению, знакомый сиплый голос.
— Я не рад вас видеть, куски дерьма. Чего хотели?
— А чо так грубо, братец? До сих пор дуешься что ли? Да это ж шутки, чо ты.
— Плевать я хотел. Чего хотели?
— Обкашлять надо кой-чо. Пошли выйдем.
С неохотой, я вышел из комнаты. Ванёк, Витька и ещё несколько незнакомых мне особей стояли в коридоре.
— Короче, братец Ер... то есть, Бауыр, проблемка нарисовалась. Наш уник на кассу поставить хотят, и мы щас с миру по нитке собираем на общак.
— Нет, я ничего платить не буду.
— Да ладно чо ломаешься, все платят – и ты давай. Всё ништяк будет.
— Нет. А кто ставит-то?
— Да там вышло, что Верка – сестрёнка пахана соседнего уника, Вована, и он с нас хочет спросить за всё про всё. Ты, давай, всего тысячу рубликов или сколько у вас там это в баранах?
— Нет, я не буду платить.
— Ну подумай ещё, чуть позже зайдём ещё, пастушок.
Ещё и платить кому-то. Нет уж, спасибо. Что они мне сделают? А хотя...
— Ванёк, постой. Расскажи мне об этом Воване.
_________________________________________________
— Тут косаря не хватает, овощ. – Вован был настроен серьёзно из-за целой тысячи.
— Да пацанчик один не хочет башлять, принципиальный, – пытался оправдаться Ванёк
— Кто он?
— Приезжий один, не местный.
— Потяни его на базар, спрошу с него лично. А теперь брысь отсюда, шакал.
— Всё-всё, Вован, ухожу.
_________________________________________________
Вован приехал на встречу в тёмной итальянской кожанке, широких трениках и кроссовках Адидас. Примерно так же были одеты и его ребята в количестве пятнадцати штук, стоявшие рядом с четырьмя чёрными геликами. И это так человек приехал за тысячей рублей? Я слышал, что казахи народ жадный, но не до такой степени, как этот Вован, лол.
В любом разе, надо было идти. К счастью, у меня был план.
— Что за ху... – произнёс Вован, убирая тёмные рейбены от своих акульих глазок. Примерно та же реакция была у его прихвостней.
Я бы тоже удивился на их месте, если бы на стрелку вместо какого-то додика приехал казах в дырявом чапане на лошади и с домброй в руках.
— Эхей, мир твоему дому, Владимир! Как поживаешь, дорогой друг?
— Ты кто такой, блин??
— Мне тоже интересно, кто я такой. Скитаюсь по степи со своим аулом, пасу скот, ем конину и пью кумыс – смело!
— Что за бред ты несёшь?! Слезай с лошади и будем общаться насчёт твоего долга.
— Какого долга?
— Косарь. Мне. За Верку.
— Кто такой Верку?
— Он прикидывается или что? А ну слезь с лошади, чурка.
— Да кто такой «чурка» и «верку»? И как я с лошади слезу, это мой лучший друг!
Казах снова заиграл на домбре.
— Мне надоел этот цирк, пацаны, хватайте его.
— Ну хорошо, я слезу со своего друга. Но! – Парнишка в чапане слез с лошади – Вот я стою здесь. Хочешь кумысом угощу?
— Засунь его себе куда подальше. Где мой косарь?
— Не знаю, кто такой «косарь». Что ты хочешь?
— Короче, кончай придуриваться или я выбью из тебя всё дерьмо, чурка. Давай сюда деньги по-хорошему, за Веру.
— Понял, так бы сразу. А давай подерёмся. «Жекпе-жек», один на один. Если ты выиграешь, бери моего друга, лошадь, он стоит больше ста тысяч твоих «рублей». А если я выиграю, я забираю твоих железных друзей. Мерседесы.
— Смелое заявление, узкоглазый. А если мы с пацанами тебя просто отмудохаем и заберём коня?
Казах свистнул. Несколько стрел приземлились рядом с ногами Вована, а неподалёку от места встречи послышался топот множества лошадей. Парни в кожанках, очевидно, поднапряглись
— Видишь ли, вам будет невыгодно с нами драться. Я весь аул с собой привёз, мы с вас скальпы снимем и пальцы на сорпу пустим. Ну так что, по рукам? Один на один.
Вован замешкался. Риски слишком большие – 5 геликов против одного коня. И нет гарантий, что их не затопчет целый аул казахов. И всего-то из-за тысячи рублей.
— Знаешь, казах, забудь. Можешь не отдавать косарь, живи.
— Эй, постой, Владимир, брат мой. Мне нравится твоя куртка. Давай поменяемся, я тебе тёплый чапан, а ты мне свою курточку. Чапан тёплый – холодный ветер задувает в одну дырочку, а в другую выходит. Остаётся только тёплый воздух. А на тебе что? Кожаная куртка, холодно же в ней, брат мой, замёрзнешь!
Вован задумался. Серьёзно задумался.
— Ты совсем идиот? – наконец спросил он.
— Ладно, просто снимай кожанку и давай сюда. Сказки про Алдара-косе врут.
— Что?..
— Снимай, или съедим тебя заживо. И бабки универские гони. А теперь сели по машинам и сделали себаса. Ну!
Бандюги уехали, и я наконец-таки слез с лошади и снял с себя чапан.
— Ну и холодно же в нём. Кожанка мне нравится больше.
Нурбайбек подошёл ко мне и взял из моих рук поводья.
— Ну что, брат, вот твои денежки, – сказал я, отдавая ему солидную пачку.
— Базару нет, брат. Круто ты всё придумал. Но лошадок надо вернуть на место.
Я помог ему отвести всех лошадей обратно на ипподром, а потом мы вместе пошли в общагу.
— Как всё прошло, ёпт?! – спросил Ванёк, когда увидел нас.
— Как тебе моя новая кожанка, Ванёк Смирнов? Не слишком похожа на пастушью одежду?
— Ты... ты чо натворил... ты... реально...
— Да. А теперь, если хоть слово услышу от тебя, я сделаю то же самое и с тобой, ты меня понял?! И кентам своим передай.
— Уг-угу. – Ванёк не на шутку перепугался.
Уже в комнате, Нурбайбек меня спросил:
— Ну, баке, видимо всё теперь пойдёт как по маслу. Казакпыз гой.
— Ага, смело.
— По красоте ты этих борщей на понт взял. Кожанку поднял, кассу срубил. Ой по красоте!
— Ещё бы. Казах без понтов – беспонтовый казах. Налей кумыса, щщс.