Чиркнула зажигалка
Чиркнула зажигалка, язычок пламени опалил сигарету. Я оторвался от монитора и посмотрел на своё отражение в окне: виски уже успела тронуть седина, глаз ввалился, лоб потрескался морщинами, а потёртая повязка едва закрывает длинный шрам через всё лицо. Там, за окном, кипит своя, ночная жизнь: машины снуют туда-сюда, редкий прохожий промелькнёт в свете витрин круглосуточного маркета, кутаясь в осеннее пальто: пускай это юг страны, осень есть осень.
Выкурив очередную сигарету, я долил колы в полупустой бокал, наблюдая за тем, как пузырьки стремятся вверх, наружу из тёмной жидкости. В голове невольно промелькнуло сравнение с собственной жизнью: все вокруг всё время куда-то стремятся, что-то создают, а я только и делаю, что катаюсь по кольцевой "работа-дом". Может, в этом и есть счастье? А что, стабильность. Нет ни войны, ни голода, всё это где-то там, за горизонтом, а у меня всё спокойно. Даже личный праздник проходит в тишине и покое, только почта иногда пиликает рекламными поздравлениями.
Тридцать три года — вроде бы нешуточный срок. Вот я отучился, вот выступал на митинге, вот участвовал в Южном противоборстве, работал педагогом в местной школе, а теперь сижу на худом соцобеспечении молодого ветерана и служу механиком в электродепо. Неужели это всё, чего я добился за это время? Иногда, когда долго лежу в постели и не могу уснуть, начинается казаться, будто и не было этих пятнадцати лет, и мне снова восемнадцать, и снова я на главном празднике жизни — выпускном, танцую с той единственной, казалось, любимой девушкой, и дальше будет только хорошо и даже лучше. А нет, всё гораздо сложнее оказалось.
Залпом осушив бокал я сразу налил ещё и снова выглянул в окно: звёзды сегодня особенно яркие, будто свечи на праздничном торте. Отсчитав тридцать три звезды, я закрыл глаз на секунду и медленно выдохнул, будто задувая крошечные огоньки — как тогда, ровно пятнадцать лет назад. Словно кадры старой киноплёнки, в голове один за одним замелькали воспоминания: праздничный стол, гости, радостные мама с папой, ещё такие молодые, сестра с подарком — что же там было? Теперь уже и не вспомнить.
Ай, да и чёрт с ним. Помнится, в кухне под раковиной стоит бутылка виски с прошлого нового года, может, выпить? Да и не хочется что-то. В последнее время вообще ничего не хочется, не то что пить. Только курить и иногда есть, чаще по утрам. Я зажёг новую сигарету и пошёл на тёмную кухню, выудил из холодильника подсохшую колбасу и аккуратно сложил на куске хлеба, надкусил, разжевал. Невкусно. Все ощущения как-то притупились, не чувствуются ни вкусы, ни запахи, разве что очень сильная вонь. Надо завязывать с табаком.
Возвращаясь в комнату я думал о том, зачем вообще начал курить. А ведь действительно, зачем? Не родился же я с этим. Помню, часто замечал за собой привычку складывать пальцы так, словно между ними зажата невидимая сигарета, наверное, оттуда оно и пошло, или это Южное противоборство аукается. Чёрт его знает. Обнаружив, что сигарета уже потухла, я зажёг ещё одну и медленно затянулся, чувствуя, как лёгкие наполняются смоляным смрадом, как травится глотка и засоряется гортань, слезится глаз. А звёзды сегодня и правда красивые, даже как-то стыдно, что я раньше этого не замечал, вернее замечал, но не придавал должного значения: звёзды они и звёзды, что теперь? Вот дикая природа, леса, горы — это действительно красиво. Помню, в детстве выезжал с отцом на рыбалку к лесному озеру, так мне всё не сиделось: то лягушку поймаю, то белку спугну, а то и вовсе обойду кругом весь водоём. Хорошее было время.
Сделав ещё затяжку, я отпил тёплой колы. Да, наверное, так и должно быть: детство кончилось, молодость пролетела, теперь наступил тот самый средний возраст, после которого, как все считали в школе, "жизни нет", и его нужно просто переждать, чтобы наступила старость. Видимо, и правда нет её, жизни-то. Или это я где-то не там свернул, и теперь оказался здесь, в однушке на краю города, наедине с компьютером и двумя литрами газировки, от которой болят зубы и ноет желудок. И ведь что странно, меня это устраивает. Это раньше, в молодости я стремился делать что угодно, лишь бы не стагнировать: занимался спортом, играл на гитаре, писал стихи и прозу, даже моделированием увлекался.
Пролетел вертолёт, стрекоча лопастями по небу. Он словно маленькая звезда: тоже сверкает и тоже высоко в небе. Выбросив окурок, я вышел на балкон и высунулся в окно, подставив лицо осеннему ветру. Сегодня не очень холодно, только тучи висят над городом, похоже, будет дождь. Лицо щиплет прохлада, рана ноет, но скорее приятно, чем больно. Скорчив страшную гримасу, я громко чихнул.
В доме напротив, прямо перед моим балконом, смотрит в окно девушка. Её силуэт выглядит смазанным сквозь занавески, но чётко видна ладонь на стекле и чёрные волосы, спадающие с плеч, на вид ей около двадцати пяти. Я часто вижу как она что-то готовит или читает книгу на кухне, склонив голову на плечо. В голове не раз мелькала мысль встретить её на улице и познакомиться; наверное, я всё же сделаю это когда-нибудь.
Закрыв глаз я ещё немного наслаждаюсь прохладным ночным воздухом и закрываю окно. Через несколько часов нужно вставать на работу, в холод, к поездам в новый, тридцать третий год. Уже засыпая я вспоминаю о том, как давным-давно в детстве мечтал стать космонавтом, работать в невесомости и видеть такие яркие и холодные звёзды вблизи.