Кодекс тиранидов, 10-я редакция: Пролог

Показания бывшего губернатора Джандида Тухстота с планеты Хуттос, найденные отрядом Караула Смерти "Абритос" из Дозорной Крепости Мортгард и представленные инквизитору Чакину Узийру из Ордо Ксенос.

Мысль дня: Жизнь - валюта Императора, тратьте ее с пользой.

Прошло четыре месяца с тех пор, как они прибыли. Два - с тех пор, как я бросил жену и дочерей, чтобы спастись самому. Я не молю о прощении, ибо недостоин его. Я лишь молю святейшего Бога-Императора, чтобы эта запись пережила смерть, которая сейчас стремительно охватывает мой мир, чтобы, возможно, другие территории человечества не пострадали так, как наша. То, что я, душой и телом, теперь проклят, не подлежит сомнению. Однако моя судьба не обязательно должна быть разделена другими.

Все началось гораздо раньше, чем четыре месяца назад. Признаки были незаметны, но они были. Только сейчас, оглядываясь назад, я вижу их. В то время я был в неведении, в блаженном неведении. Как и мои генералы, мои советники, мои священники. Сейчас в живых не осталось ни одного из них, все они, вероятно, не более чем пузырящееся биожеле в какой-нибудь питательной яме, ожидающее потребления биокораблями, господствующими в небе над нами. Каковы были признаки? Тектоническая активность, опрокидывающая жилблоки; гравитационные возмущения, повергающие орбитальные станции на землю или выбрасывающие их в открытый космос; причудливые приливы и отливы, высушивающие моря и топящие города. Потом были смерти и исчезновения. Долгие месяцы они были лишь проблемой местных отрядов силовиков, и я ничего о них не слышал. Пока их не стало достаточно много.

Тогда появились слухи о причастности к этому ксеносов - тиранидов. Я отмахнулся от них как от чепухи. Акты саботажа, жестокие убийства, кражи оружия - все это было злонамеренными действиями недовольных, и я заявил, что их выследят и накажут. Во всем субсекторе не было ни единого случая столкновения с ксеносами, и благодаря усилиям моих предков и меня самого Хуттос охранялся так хорошо, как никогда раньше.

А потом спустилась Тень. И я понял, как ошибался.

Мы потеряли связь с соседними мирами - Ксорнстом и Гедаглелом, с военно-космической базой Стоянка Синенфрар, а также с луной-кузницей Алеф Б-7. Все они были верными друзьями, отношения с их повелителями выстраивались на протяжении многих веков осторожной дипломатии и щедрой помощи. После того как стихли истошные вопли наших астропатов, а слуги отскребли и отмыли то немногое, что осталось от этих несчастных душ, наступила полная тишина. Как будто мы были последним человеческим миром в галактике.

Я скрывал это от людей и большинства своих советников. Но я не мог скрыть корабли монстров. Я не мог отрицать существование скверны, пронизывающей нашу атмосферу, и авангардных чудовищ, бродящих по нашим землям и омрачающих наше небо.

Мне сообщили, что, по данным сканирования атмосферы, в течение нескольких дней над нами было выброшено около триллиона тонн спорового вещества. Многие из них были взрывчаткой, частью предварительной бомбардировки, в результате которой сотни тысяч душ были расплавлены обжигающими кислотами или пронзены ядовитыми шипами. Большая часть из них представляла собой амниотические капсулы, наполненные питательной жидкостью, в которой зарождались дикие клинолапые чудовища. Лишь спустя несколько недель, примерно в то время, когда пали Цитадель Газилус и Шпиль Его Вечного Величия, мы получили более полное представление о том, как оставшиеся споры повлияли на наш мир. В южных тундрах средняя температура выросла почти вдвое, влажность осталась прежней. Соляные равнины Гадиин и песчаное море Ху'лурут, лишенные жизни на протяжении тысячелетий, теперь напоминали леса покрытых хитином инопланетных образований, прорастающих из-под земли, многие из которых поднимали облака еще большего количества спор. В результате, урожайность сельскохозяйственных культур упала до нуля. Скот миллионами погибал от нечистот, витавших в воздухе.

Хуттос... был... прежде всего миром-крепостью. Каждое крупное поселение представляло собой цитадель, защищенную не только высокими стенами, гнездами автоматизированных турелей-рабов и армиями дисциплинированных солдат, но и второстепенными крепостями и бастионами. Моя семья с гордостью поддерживала их на протяжении семи поколений. Все оказалось напрасным. Тщательно собранные запасы боеприпасов были исчерпаны в фортах Хайрн и Высокостенье за считанные часы. Стволы противовоздушных орудий, до этого отлаженных до совершенства, плавились от огромного количества выстрелов, которыми мои артиллеристы пытались остановить колоссальные рои крылатых чудовищ, господствовавших в нашем небе. Эти полчища были бесконечны. Со шпиля Его Безграничного Могущества я видел потоки тварей, заполнивших ландшафт до самого горизонта; над всеми этими массами возвышались чудовища, превосходящие по размерам наши самые мощные боевые танки. Я видел, как они проносились по лесам и сносили каждое дерево, словно лавина размером с целую страну. Мой мир кишел ксеносами. Бронированные колонны поддержки, которые мы отправляли в первые атакованные бастионы, были опрокинуты морем когтей и клыков. И ситуация становилась только хуже.

Почтенная Цитадель и Замок Святого Мелеха рухнули изнутри, когда в земле за их защитными стенами разверзлись провалы, и из них, подобно растекающемуся прометию, хлынули извилистые когтистые твари.

За неполные две недели передвижение армий стало невозможным - все крепости, еще не захваченные ксеносами, оказались в окружении и осаде. Батареи артиллерийских чудовищ били по нашим стенам живыми снарядами, которые с яростью разъедали многометровые стены. Мили минных полей были уничтожены, когда ксеносы просто прошли сквозь них. Мы ликовали, когда впервые увидели "тупость пришельцев" в действии. Потом мы поняли, что потери даже миллионов существ ничего не значили для наших врагов. Вслед за ними появились таранные чудовища, ползущие по стенам, прокладывающие тоннели и несущие пушки. Как быстро, оказалось, они приспособились к нашим оборонительным уловкам и хитростям! Тщательно продуманные схемы обстрела оказались практически бесполезными. Казалось, они просто... знали наш распорядок ротации гарнизона, который теоретически обеспечивал всем нашим солдатам хороший отдых, и атаковали, когда часть наших солдат была измотана, а часть еще не была готова занять свои места на боевых позициях. Или же Тираниды просто не переставали атаковать, делая практически невозможным восстановление и пополнение запасов, как это было бы оптимально и как того требовала наша стратегия. Конечно, мы вносили изменения. Но каждое изменение ксеносы усваивали быстрее, чем предыдущее.

Одна за другой рушились наши укрепления. Золотая Цитадель; ей три тысячи лет. Тидегаард, веками возвышавшийся над Нефритовым океаном, был опрокинут в бурлящие волны. Убежище двадцать пять исчезло с лица земли, провалившись в огромную яму. Мы сели на самолеты и бежали, многие из нас бежали в горные крепости и морские укрепления. Последние, конечно, не были убежищем. Из волн вырывались чудовища с концентрическими кругами огромных бритвенно-острых зубов, вращающихся в противоположных направлениях. Они с тошнотворной легкостью прогрызали наши суда. Крылатые кошмары спускались из споровых облаков, заслонявших свет нашей звезды, потрошили дозорных, обливали наши корабли и стены струями кислоты или бомбардировали их градом прожорливых живых боеприпасов и споровых мин.

Прошло много недель с тех пор, как несколько человек спаслись от затопления морского порта Божественный Якорь с помощью воздушного транспорта. Мы спаслись таким образом только потому, что Тираниды захватили такую большую часть нашего мира, что им больше не было нужды продолжать порождать чудовищ для борьбы за господство в воздухе. Я никогда не забуду того, что увидел из иллюминаторов своего корабля. На поверхности Хуттоса преобладали инопланетные биоструктуры. Гигантские бараканы выбрасывали облака вещества для дальнейшего отравления планеты, а пульсирующие мозговые узлы напоминали смертоносные грибы. Огромные капиллярные башни тянулись высоко в отравленное небо, по их блестящим хитиновым бокам ползали цепочки мелких тварей, выполняющих какую-то больную чужую задачу, о которой я не могу знать. Пищеварительные бассейны раскинулись на многие километры, заменив наши некогда великие озера резервуарами бурлящей биоматерии. Раздувшиеся от съеденной плоти твари извергали содержимое своих желудков или целиком бросались в желчную жидкость.

Среди моря кормящихся зверей, пожирающих все на своем пути, то и дело раздавался взрыв или вспышка огня. Были ли это героические последние попытки других выживших? Или просто брошенные боеприпасы, детонирующие в случайном порядке? Этого я никогда не узнаю. Я не могу радоваться их гибели. Биоматерия погибших ксеносов, несомненно, перерабатывалась ксеносами независимо от обстоятельств, в кратчайшие сроки.

У нашего самолета топливо закончилось неделю назад. Теперь я стою в снегу, неподалеку от вершины Горы Святой Хилы. Я единственный, кто остался. Один за другим погибли те, кто был со мной. Малейший порез о горный камень вызвал немедленное заражение, в результате которого пилот бился в агонии. Второй пилот сделала выстрел, который положил конец ее мучениям. Мой старший помощник бросился с уступа, осознав, что спасения нет. Я не знаю, что случилось с моим главным медиком. Другие были убиты одинокими зверями, которых остальные смогли убить или отогнать.

Скоро наступит мой заслуженный конец. Я потерпел неудачу на всех возможных уровнях - мы даже не смогли послать весточку. Чужеродная болезнь захватила меня. Конечности онемели, язык сухой, как песок, голова раскалывается. Даже на этой прохладной высоте я обильно потею.

Отсюда, где я сижу, я вижу, как разворачивается сцена окончательной гибели вверенной мне планеты. Передо мной - океан Радахирн. Уровень воды в нем заметно падает, час за часом - они захватывают даже наши моря. В небе проносятся огромные чудовища с огромными, медленно хлопающими крыльями и огромными раскрытыми пастями. Я нахожусь на большой высоте, но воздух здесь тоньше, чем должен быть. Я достаточно знаком с альпинизмом, чтобы понять это. Они даже жрут наш воздух!

Я вижу перешеек, на котором стоит одна из капиллярных башен ксеносов. Теперь я, кажется, могу сказать, для чего они предназначены. Высоко вверху к их флангам, как скрюченные телята к материнскому вымени, прижались поганые биокорабли ксеносов. Я уверен, что они пируют, набивая себя до отказа отвратительной кашей, которая является тем, что осталось от моего народа. Я был свидетелем гибели планеты от зловещего начала до отвратительного завершения. Я вижу силу нашего врага и, хотя в последние месяцы я проявлял безграничную слабость, не вижу, как мы могли бы победить.