Психоделические Евангелия. Часть Первая. "Первая Религия"

Инвазия

Часть Первая. Первая Религия.

Предисловие

Введение для читателей

Есть одна старая поговорка: «Если ты хочешь что-то скрыть — выставь это напоказ». К своему удивлению мы узнали, что это высказывание верно и для христианства, чьи средневековые произведения искусства создавались, чтобы сделать учение Библии понятным большей части неграмотного населения. При внимательном рассмотрении таких религиозных произведений искусства обнаруживается присутствие психоделических растений - "скрытых напоказ" - на протяжении веков.

Психоделики?

Скрытые напоказ... в христианских церквях?

Да, именно так. Исследуя потрясающие наглядные свидетельства, обнаруженные в соборах и церквях, мы приглашаем вас присоединиться к нам, заново переживающим открытие «Психоделических Евангелий» и предлагаем альтернативную теорию происхождения христианства, радикально отличающуюся от известной. Эта книга шаг за шагом ознакомит вас с нашим десятилетним антропологическим приключением, предоставляя легкий к прочтению отчет об этой парадоксальной теории.

В бурные времена 1960-х и 1970-х, мы впервые испытали психоделики, тот класс веществ, которые со временем стали называть «энтеогенами»: психоактивные растения и химические вещества, вызывающие мистические переживания. Именно благодаря энтеогенам люди впервые узнали о Боге как о божественном разуме, который пронизывает вселенную.

Позже, в 2006 году, мы сделали археологическое открытие, которое заставило нас серьезно отнестись к роли энтеогенов в формировани иудео-христианства. К этому времени наш личный опыт работы с психоделиками соединился с нашими профессиональными интересами (Джерри в антропологии и религии, Джули - в психотерапии и исследовании духовных практик), и мы почувствовали необходимость предпринять поиск свидетельств об энтеогенах в христианском искусстве.

Хотя наши выводы поразительны, мы намерены не ставить под сомнение веру людей, а раскрыть тайну, которая, по нашему мнению, применима ко многим религиям. Наши выводы не отрицают важности священных религиозных таинств, но предполагают, что они должны касаться всего Божьего творения, включая психоактивные растения.

Всё, о чём мы просим тебя, дорогой читатель, - это прочитать то, что мы должны сказать, с открытым разумом и следовать за нашими выводам и предположениями. Наше путешествие начинается с Рослинской Капеллы в Шотландии.

Искатель Священных Грибов

Р. Гордон Уоссон (1898–1986)

Летом 2006 года, мы с женой Джули посетили Рослинскую Капеллу во время посвященной двадцать пятой годовщине нашего брака поездки в Шотландию. Там, в драматичной каменной скульптуре, более пятиста лет была скрыта загадка глубочайшего значения. Со временем эта спорная загадка заставила нас переосмыслить и бросить вызов общепринятым представлениям об истории религии, включая истоки иудео-христианства.

Наш интерес к Рослину первоначально был вдохновлен бестселлером Дэна Брауна "Код да Винчи". В нём Рослинская Капелла изображалась как временное пристанище легендарного Святого Грааля, который, согласно «теории королевской родословной», был останками жены Иисуса, Марии Магдалины. Полные любопытства, мы решили посетить этот готический «собор кодов», расположенный в нескольких милях к югу от Эдинбурга.

Был дождливый, промозглый майский день, когда мы шли по старому деревянному порталу северного входа и впервые увидели богато украшенный интерьер Рослина. Я взял руки Джулии в свои, чтобы согреть их. «Посмотри на это ... посмотри на это», - так мы с Джули все время говорили друг другу. Мы переходили от одной чарующей скульптуры к другой: каменные ангелы играющие на музыкальных инструментах, Моисей с рогами, семь смертных грехов танцующие на арке. На великолепном потолке были вырезаны розы, звезды и початки кукурузы за пятьдесят лет до того, как Колумб "открыл" индейскую кукурузу в Америке.

Снаружи, на церковном дворе, мы обнаружили статую архангела, держащую свиток с надписью «Любовь Побеждает Смерть».

Как всегда наблюдательная, Джули указала на витраж. «Посмотри, по обе стороны этого окна отсутствуют статуи» - сказала она. Обследовав церковь, мы поняли, что, хотя постаменты и ниши не были повреждены, статуи тем не менее отсутствовали. Гид сказал нам что статуи были удалены во времена ярого религиозного реформатора Оливера Кромвеля (1599–1658), потому что были «слишком языческими».

Хотя никто не знал наверняка, ходили слухи, что статуи были похоронены в склепе под церковью.

Я представил себе сэра Уильяма Синклера (1410–1484), основателя Капеллы Рослина, размышляющего над загадочной резьбой внутри этой изысканной церкви, этого «шедевра в камне».

Вот он осматривает великолепный Столп Подмастерья с восемью драконами у основания, грызущими корни Иггдрасиля, нордического древа жизни. Вот он останавливается перед изображением Печати Тамплиеров: два всадника на одной лошади. Его глаза вглядываются в извилистую виноградную лозу, которая связывает более ста Зеленых Людей, таращащихся со стен. Дьяволы, демоны и экзотические растения украшают часовню вперемешку с сюжетами Ветхого и Нового Заветов. Здесь, в северных районах Шотландии, вдали от леденящих взоров инквизиции, Синклер создал эксцентричную «Библию в камне», необычный синтез языческой и католической символики. Интерьер Рослина - это скорее Гауди, чем Готика. Арки, колонны и сложные резные фигуры перетекают друг в друга. Синклер переходит из нефа церкви в Часовню Дамы. Он останавливается между алтарями Пресвятой Богородицы и святого Андрея и смотрит вверх. Там Синклер спрятал священные знания древности - вваял в главную часть Рослина того самого известного Зеленого Человека, который сардонически глазеет вниз с каменного выступа под самым потолком. Там он и останется незамеченным на протяжении более пятиста лет.

Открытие Зеленого Человека

И вот, через несколько недель после посещения Рослина, сидя в ресторане в шотландском Сент-Эндрюсе, я рассматриваю гипсовую копию того самого Зеленого Человека, которую купил в магазине подарков при Рослинской Капелле на память. Джули и я прибыли в этот древний город после расстроившей нас утренней поездки. Я пропустил поворот ко Дворцу Скоун, месту коронования шотландских королей, со старинными мебелью и фарфором, которые Джули так хотела увидеть. Мы въехали в Сент-Эндрюс уставшие, голодные и раздраженные. Как только мы заказали обед в ресторане "Bella Italia", Джули извинилась и пошла в дамскую комнату.

Искрящийся лимонный Пеллегрино утолил мою жажду. Полуденное солнце, льющееся через деревянные окна, согревало мне руки. Запах пиццы из печи успокоил мои нервы. Рассеянно я сунул руку в рюкзак за картой, но вместо неё нашел голову Зеленого Человека и положил ее на стол. Внезапно я уставился на неё с удивлением. Как раз когда Джули вернулась.

"Что происходит?" - спросила она, как только увидела мое лицо. «Садись и глянь на это», - сказал я взволнованно, медленно поворачивая голову Зеленого Человека на 180 градусов на красно-белой клетчатой скатерти. "О Боже!" воскликнула Джули. «Боже мой» - теперь прошептала она, настороженно оглядываясь. Мы узрели психоактивный гриб, искусно налепленный вверх ногами на лоб Зеленого Человека.

Как антрополог, который в течение последних четырех десятилетий читал курс «Галлюциногены и культура» в Международном Университете Флориды в Майами, я хорошо разбирался в роли визионерских растений в ранних шаманских культах. Но ничто из того, что я знал о священных ритуалах в племенных культурах, не подготовило меня к тому радикальному переосмыслению, которое, благодаря этому открытию Зеленого Человека из католической церкви, касалось христианства и, косвенно, Иисуса.

Что, если эти священные растения были средством тайных посвящений как королевских династий Средневековья, так и выдающихся подвижников раннего христианства? Вскоре после этого мы с Джулией отложили в сторону планы выхода на пенсию и отправились в путешествие по Европе и Ближнему Востоку в поисках наглядных доказательств употребления психоделиков в христианском искусстве и иконографии. В дополнение к изменению нашей жизни то, что мы обнаружили в Рослине в тот роковой день, привело нас к знакомству с теориями и наследием Гордона Уоссона, известного как «искатель священных грибов».

Дарвин Двадцатого Века

Р. Гордон Уоссон (1898–1986) был человеком крайне разносторонним. «Он был респектабельным банкиром и, нравится это кому или нет, «основателем» психоделического движения».

В 1950-х годах Уоссон исследовал религиозное значение психоактивных грибов, что привело его в отдаленную деревню на юге Мексики. Там Уоссон подружился с Марией Сабиной, высокочтимой шаманкой, которая пригласила его принять участие в "веладе" - церемонии исцеления при свечах.

В ночь на 29 июня 1955 года Уоссон, уважаемый вице-президент банка J.P. Morgan & Co и, по совместительству, миколог-любитель, сидел на грязном полу хижины индейского племени мазатек, принимал священные грибы и превращался из скептика в истинно верующего. Как такое стало возможно? Какая таинственная сила скрывалась в том, что Уоссон ранее называл «этими отвратительными грибковыми наростами»?

В ту ночь, высоко в туманных горах Оахаки, Уоссон, сын священника Епископальной Церкви, ушёл далеко от мира своего отца. Там у Уоссона случилась «душераздирающая» встреча. Он испытал тот религиозный экстаз, о котором проповедовал его отец - тот самый, который переживается истинными мистиками. Описывая видения, созданные волшебным грибом, Уоссон пишет: «Это позволяет тебе видеть более ясно, чем может увидеть твой ограниченный смертный глаз, за пределами этой жизни, путешествовать назад и вперед во времени, входить в другие планы бытия, и даже (как говорят индейцы), познать Бога».

Когда, в 1957 году, в журнале «Лайф» вышла его статья «В поисках волшебного гриба», Уоссон проснулся знаменитым. Он был первым «белым аутсайдером», который открыл широкой публике существование в Новом Свете живой грибной традиции. Несколько веков назад испанские летописцы зафиксировали подобную традицию среди ацтеков, которые называли опьяняющие грибы teonanácatl, что означает «плоть богов». «Нью-йоркский банкир отправляется в горы Мексики, чтобы принять участие в древних ритуалах индейцев, жующих странные наросты, вызывающие видения», - говорилось в заголовке статьи.

Во вступительном абзаце Уоссон рассказывает - «мой друг Алан Ричардсон и я разделили с семьей индейских друзей празднование «святого причастия», когда «божественным» грибам сначала поклоняются, а затем употребляют».

Хотя он и не знал этого тогда, Уоссон готовился достичь гораздо большего, чем научное признание. Он готовился стать невольным катализатором психоделического движения. За десятилетие до того, как Тимоти Лири провозгласил себя первосвященником кислотного поколения 1960-х, уже был Гордон Уоссон. Его научная дотошность в документировании древних практик приема внутрь обеспечивала академическую респектабельность изучения священных психоактивных растений. В конце концов Уоссон предпочел называть их «энтеогенными», то есть «порожденными Богом изнутри» растениями, отвергая термин «психоделический», используемый «Тимом Лири и им подобными».

Томас Ридлингер, издавший книгу «Искатель Священных Грибов» (в соавторстве с Т. Маккеной) говорит, что Уоссон был «уравновешенным ученым, чьи научные труды, хотя и основаны на фактах, все же вдохновляют многих читателей относиться к священным грибам с религиозным почтением и благоговением». Исследователь-пионер, чья поэтическая проза «воспарила над непаханным полем этномикологии». Публикации Уоссона были образцами эрудиции: хорошо аргументированные, богато иллюстрированные и обильно подтверждённые документально. В своем шедевре «Сома: Божественный Гриб Бессмертия» (1968) Уоссон идентифицирует неуловимого Сому Ригведы как психоактивный гриб Amanita Muscaria (Красный Мухомор).

В «Пути к Элевсину» (1978) Уоссон сотоварищи утверждает что гриб, подобный ЛСД, был визионерским ингредиентом в тайном зелье «мистерий», практикуемых в древней Греции.

Несмотря на его академические достоинства, Уоссона "занесло". Он превратился из выдающегося ученого в страстного проповедника. То, на что только намекалось в "Соме", превращается в "непререкаемую истину" в "Пути к Элевсину", где Уоссон провозглашает: «Когда человек вышел из своего примитивного прошлого, тысячи лет назад, на той стадии эволюции сознания, когда открытие гриба (или это было какое-то высшее растение?) обладающего чудесными свойствами было откровением для него, истинным детонатором его души, вызвавшим в нём чувства восторга и благоговения, кротости и любви - высшей ступени, на которую взошло человечество. ... То, что сегодня считается всего лишь наркотиком... было для него неописуемым чудом, вдохновляющим его поэзию, философию и религию.

Несомненно, из всех комплиментов, высказанных Уоссону, высшим стало сравнение его с одним из самых блестящих умов в истории науки, которого удостоил его Джонатан Отт, эксперт по галлюциногенным растениям Северной и Южной Америки. Будучи учеником и горячим поклонником, Отт восхваляет Уоссона как «Дарвина двадцатого века». "Плечом к плечу они стоят: Чарльз Дарвин и Гордон Уоссон". Отт отмечает, что «подобно Дарвину, чье фундаментальное открытие дало ключ к объяснению эволюции (что уже было принято многими в те времена), Гордон Уоссон нашёл ключ к объяснению центрального аспекта культурной эволюции: генезиса религии». Как Дарвин разработал натуралистическую теорию эволюции для объяснения происхождения и эволюции человека, так и Уоссон разработал натуралистическую теорию энтеогенов для объяснения происхождения и распространения религии.

Другими словами, точно так же, как Дарвин убрал Бога из сотворения человека, так и Уоссон убрал Бога из религии! Неудивительно, что они оба не хотели публиковать свои революционные теории. Отт отмечает: «Гордон Уоссон, как и Дарвин, вышел из глубоко религиозной семьи. Как и Дарвина, его религиозное воспитание привело его к некоторой нерешительности в изложении теории, которая казалась столь противоречивой и иконоборческой».

Но на этом сравнение резко обрывается. Принимая во внимание, что Дарвин неуклонно следовал своей теории эволюции, куда бы она ни вела, Уоссон загадочным образом поспешно сматывает удочки после первой же встречи с очевидным иконографическим доказательством наличия психоактивных грибов в средневековом христианском искусстве, обнаруженным в часовне Пленкуро во Франции.

Почему, после неутомимого отслеживания еле заметного следа священного гриба по всему земному шару - в Греции, Индии, Мексике, России и на Дальнем Востоке, Уоссон, которого многие считали «интеллектуально несгибаемым», остановился у знака креста? Боялся ли Уоссон предать Церковь? Как сын священника, чувствовал ли Уоссон сыновнюю преданность своему отцу и преданность католицизму? Боялся ли он власти Ватикана? Или же Уоссон отступил, потому что был обеспокоен тем, что его с трудом завоеванная репутация может быть разрушена?

Парадокс Уоссона

По нашему мнению, парадокс Уоссона заключается в противоречии между рвением в исследованиях теории о роли энтеогенов в ранней религии и его внутренними ограничениями, не позволившими следовать этой теории внутри церкви, в священных покоях христианства.

При написании этой книги мы стремились не возвеличить Уоссона, а чистосердечно применить его революционную теорию к церквям и соборам христианского мира, к средневековым произведениям искусства и христианским иконам, а в конечном итоге - к Библии и гностическим Евангелиям, следовать его новаторскому пониманию энтеогенного происхождения религии и логическим выводам - независимо от того, насколько неудобными эти выводы могут быть для иудейской и христианской ортодоксий.

Следуя таким маршрутом, мы таки обнаружили скрытую истинную причину парадокса Уоссона и столкнулись с величайшей тайной жизни Иисуса. Став широко известной, эта тайна бросит вызов всему, что мы знаем о происхождении христианства. В этой книге много ссылок на всемирные исследований Уоссона по использованию визионерских растений коренными народами Сибири и Мексики и классическими культурами древней Греции и Индии. А всё началось со случайного открытия в Капелле Рослина в Шотландии...

Мы изведали сомы и стали бессмертны, свет обрели и узрели Богов.

ГИМНЫ РИГВЕДЫ

глава 1

Зеленый человек из Рослинской Часовни

Рослин, Шотландия, 1446 год

Сэр Уильям Синклер, последний принц Оркнейских островов и первый граф Кейтнесса, основал Рослинскую Часовню в 1446 году.

«Принцу Уильяму, в годах преклонных, вздумалось построить дом для служения Богу, самого дивного вида... дабы он паче других был исполнен славы и великолепия».

Строительство Капеллы в ее нынешнем виде закончилось спустя четыре десятилетия по его кончине, оставив первоначальный план значительно более крупной крестообразной церкви незавершенным. Но и будучи незавершённым, Рослин на протяжении веков вдохновлял художников и писателей. В своем стихотворении «Розабель» сэр Вальтер Скотт (1771–1832) упоминает о том, что в Капелле, возможно, был пожар, когда умер Синклер:

В ту злую ночь, прорезав мрак,

Возникло зарево большое:

Зарделся Рослин, как маяк,

Недоброй освещен луною.

И вы сказали б, что в огне

Часовня, где, забыв печали,

Бароны древние в броне

В гробах с оружием лежали.

Казалось, что пылал придел,

Колонны и алтарь горели,

Узор листвы в мерцанье тлел

На фризе и на капители.

В последние годы Рослин оброс дивными историями, связывавшими его с тамплиерами, масонами и Ковчегом Завета. О музыкальной партитуре, закодированной в «оркестре ангелов», найденном в арках. Наиболее же интригующая история о связи между Рослином и Святым Граалем связана с теорией Святой Крови, альтернативной религиозной версией Майкла Бэйджента, впервые опубликованной в Англии в 1982 году. Его книга «Святая Кровь и Святой Грааль» посвящена теории о том, что Иисус выжил после распятия, что он и Мария Магдалина были женаты, и что у них был ребенок, родословная от которого дошла до наших дней.

Заинтригованные мифами и легендами Рослина, мы посетили эту готическую часовню во время своей юбилейной поездки в Шотландию. Деревня Рослин находилась всего в нескольких минутах езды на такси от нашей уютной гостиницы в Эдинбурге, но эта поездка перенесла нас в прошлое. Мы миновали Трон Короля Артура - самый высокий пик в регионе; С него открывается панорамный вид на Эдинбургский замок, который охранял город более тысячи лет.

Часовня Рослин подобна тиаре, возложенной на пологие холмы, спускающиеся к изумрудно-зеленым долинам графства Мидлотиан.

Элегантные воздушные опоры на каждой стороне часовни увенчаны изящными шпилями. Изнутри двухэтажная часовня поддерживается колоннами, которые образуют аркаду из двенадцати остроконечных арок. Рослинская

Часовня, формально известная как Коллегиальная Церковь Святого Матфея, была создана как место для праздничных богослужений, ежедневного чтения гимнов, псалмов и других служб, предписанных католической церковью. Но, несмотря на католическое происхождение, Рослинская часовня уникальна в архитектуре христианского мира благодаря редкому сочетанию экуменической и языческой резьбы, покрывающей почти всю поверхность церкви. Эти сложные фигуры сочетают христианскую иконографию с мистическими, природными и геральдическими мотивами.

Каждый шаг в часовне открывает новые чудеса, взгляд устремляется от ангелов на арках к звездам на высоком сводчатом нефе. Пробираясь сквозь эти «каменные заросли», я был очарован бесчисленными изображениями Зеленого Человека, расположенными по всей церкви.

Зеленые Люди - это изваяния антропоморфных ликов, окруженных листвой. Ветви, лозы и листья могут прорастать из носа, рта, ноздрей и даже глаз, иногда украшенные цветами или плодами. Многие из этих изваяний довольно устрашающи. Они выражают неискоренимую витальность, силу, обеспечившую выживание Зеленого Человека с дохристианских, языческих времён.

Как и в те времена, Зеленые Люди Рослина выражают весь спектр эмоций - от веселого до мрачного, от кротости до надменности. Уникальная дотошность резьбы главного Зеленого Человека из Рослина завладела моим вниманием. Взирающий с низкого потолка над каменным выступом в конце Придела Дамы, его алебастровый лик был оплетён лавром. Который, в свою очередь, сплетался с лозами растущими из уголков его рта и из слёзных протоков его глаз. Когда я наклонил голову назад, чтобы лучше его рассмотреть, Зеленый Человек увиделся мне по новому - его дьявольский взгляд и саркастичная улыбка явно издевались над священной атмосферой.

В «Человеке и его символах» Карл Юнг анализирует мировое искусство и выделяет основные архетипические темы, лежащие в основе визуальных произведений разных культур. К таким архетипам относятся Великая Мать, Мудрый Старик, Тень, Феникс - символ смерти и возрождения, и Трикстер. Разумеется, главный Зеленый Человек Росслина был Трикстером, который принимает разные формы, чтобы обратить нас к знанию. Но на этой святой земле, в этой священной обстановке... что мне следовало узнать?

Вечером, в сувенирном магазине Рослина, я наткнулся на гипсовую копию этой головы Зеленого Человека, купил его на память, завернул в бумагу и бросил в рюкзак. Покинув Эдинбург, мы с Джули отправились на северо-запад к острову Скай, где отпраздновали нашу годовщину. Оттуда мы поехали на восток в Сент-Эндрюс, всемирно известный как место рождения гольфа. Хоть я никогда в жизни не был на поле для гольфа, мой друг, фанатичный гольфист (бывают ли другие?), заставил меня пообещать, что мы не покинем Шотландию, не посетив этот средневековый город.

Подсказка Зелёного Человека

И вот, спустя несколько недель после отъезда из Рослина, сижу я в итальянском ресторане в Сент-Эндрюсе, не зная что этот день станет самым роковым днем в моей жизни. Медленно поворачивая голову Зеленого Человека на столе, я внезапно заметил нечто, похожее на гриб, вонзившийся ему в лоб. Точки на шляпке гриба, вуаль на ножке и луковичное основание были очень характерными для Amanita Мuscaria, широко известного как мухомор. Этот мощный галлюциноген был широко известен как психоактивный гриб из скандинавского фольклора, часто изображавшийся с эльфами и феями, беззаботно резвящимися под его ярко-красной шляпкой, усеянной белыми пятнами.

Обдумывая последствия этого открытия, я задал себе вопрос: не мог ли Зелёный Человек из Рослинской Капеллы намекать на присутствие священных грибов в христианских ритуалах? Я знал, что археологические данные об использовании энтеогенов людьми уходили в прошлое примерно на десять тысяч лет. Однако, если энтеогены в конце концов будут признаны в пещерных изображениях Верхнего Палеолита, то их использование нашими предками может датироваться от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч лет, добавляя веса теории, что энтеогены были катализатором самых ранних религиозных откровений человечества.

Профессор Дэвид Льюис-Уильямс из Института Наскального искусства Южноафриканского Университета Витватерсранда считает «величайшей загадкой археологии - как мы стали людьми и начали создавать искусство и практиковать то, что мы называем религией». Вариант решения этой загадки, предлагает писатель Грэм «с анатомической точки зрения современные люди, появившиеся в Европе около 40 000 лет назад, могли столкнуться с мощным природным галлюциногеном...[что] несомненно породило бы видения и переживания параллельного духовного мира, которые, похоже, и отражают наскальные рисунки».

Во многих культурах коренных народов энтеогены играли основную роль в сакральных поисках древнего человека. Они были магическим порталом в сверхъестественные сферы экстатического шаманизма, первой религии человечества, в которой шаманы являлись посредниками между видимым и духовным мирами. Они были известны в пантеистических религиях древних Греции и Индии. И сегодня они ритуально употребляются коренными народами по всему миру.

Но в течение долгих лет я не принимал во внимание утверждения небольшой группы ученых-нонконформистов, которые утверждали, что тайные галлюциногенные ритуалы практиковались и в христианстве с самого раннего средневековья. Ведь никто кто иной, как Гордон Уоссон, «искатель священных грибов», категорически утверждал, что свидетельство об энтеогенах в Библии началось и закончилось книгой Бытия.

Выдающийся Авторитет

Однажды Уоссон и его рожденная в России жена, Валентина, совершили колоссальный революционный переворот распознав магический гриб древности и познакомив с ним современный мир, они осуществили это со строго научной целью. Обеспокоенный тем, что несколько оставшихся островков традиционного употребления энтеогенов вскоре исчезнут, Уоссон сообщает, что «Валентина Павловна и я решили сделать всё возможное, чтобы достойно отнестись к этому вопросу, посвятив свою жизнь его изучению и свидетельствованию об этом». Со временем Уоссон стал выдающимся мировым авторитетом по этномикологии. Это было немалым достижением для грибоведа-любителя, который начинал с чуть большего, чем страстное любопытство, не имея ни ученой степени, ни научной спецификации.

«Я полагаю, что он был своего рода гением», - считает профессор истории религии Уэнди Донигер О'Флаэрти, которая тесно сотрудничала с Уоссоном в его блестящей работе «Сома». «Конечно же, у него было вдохновение, но у него также были и 99% того, что требует гений. То есть "пот"». И мнение Уоссона как ведущего авторитета в этой области об отсутствии психоактивных грибов в раннем христианстве было принято безоговорочно. Сам Уоссон в этом мнении кажется кристально честным. Делая в "Соме" вывод, что грибы сыграли важнейшую роль в религиозной жизни наших далеких предков, Уоссон также заявляет, что «моя книга отслеживает путь мухомора на Ближнем и Среднем Востоке до 1000 г. до н.э.».

Почти полвека мнение Уоссона доминировало. Его мнение о том, что свидетельства об энтеогенах на Ближнем Востоке закончились за тысячелетие до рождения Христа, исключало почти все научные исследования в отношении присутствия психоактивных растений в истоках христианства. Тема закрыта? Или же ... это было?

Разоблачение Кода Да Винчи

Было уже четыре часа пополудни, когда мы прибыли в Сент-Эндрюс. Хоть я еще и не осознавал, что это был день, который навсегда изменит нашу жизнь, я знал, что настало время моего дневного сна. Я заполз под пушистое одеяло в нашей уютной комнате в гостинице, пока Джули прогуливалась по старинным улицам. Когда я проснулся от легкого прикосновения ее пальцев к моей руке, она тихо сказала: «Джер, угадай, что показываю в кинотеатре прямо за углом»?

"Что же?" - спросил я. «Код да Винчи», - ответила Джули. «Ты, должно быть, шутишь», - пробормотал я, свернувшись под одеялом. "Нет. Он начинается через пятнадцать минут, так что поторопись".

Огни погасли вскоре после того, как мы уселись в мягкие кресла. Так как мы недавно прочитали роман, то быстро узнали главных героев: Роберта Лэнгдона, гарвардского профессора иконографии; Софи Нуво Сен-Клер, француженку-криптолога, и Ли Тибинга, британского искателя Святого Грааля. И незабываемого Сайласа, свирепого монаха-альбиноса, выполнявшего тайную миссию по уничтожению Приората Сиона, тайного общества, поклявшегося защищать потомков Иисуса и Марии на протяжении веков. Я был раздражен сценой «большого разоблачения» в замке Ли Тибинга. Проецируя знаменитую картину Леонардо да Винчи "Тайная вечеря" на большой экран, Ли объясняет Софи, что длинноволосая женственная фигура справа от Иисуса на картине - это не апостол Иоанн, а Мария Магдалина, а отсутствие чаши на картине означает, что Леонардо (который, как мы узнаём, был Великим Магистром Приората) знал, что Мария Магдалина была истинным Святым Граалем и матерью ребенка Иисуса. Эта идея дополнительно подтверждается буквой «V», образованной положениями тел Иисуса и Марии, поскольку «V» является символом матки и священного женского начала.

Ближе к концу фильма наше внимание ожило, когда Роберт расшифровал закодированное сообщение на свитке папируса, которое дед Софи оставил для нее в банковском хранилище:

Грааль Святая под Рослином ждет,

Меч и сосуд охраняют вход,

Сокрытая мастера искусной рукой,

Под звездным небом нашла покой.

Роберт сообщает Софи, что «Рослин» - это еще одно название Рослинской Часовни, потолок которой украшен звездами. Он настаивает на том, чтобы они немедленно покинули Лондон и отправились в Шотландию.

Несмотря на продажу миллионов копий, роман Дэна Брауна подвергся резкой критике со стороны экспертов, особенно за исторические искажения. Мы с Джули уже знали, что тайное общество "Приорат Сиона" было хорошо продуманным обманом. Журналисты и ученые легко опровергали её как одну из величайших мистификаций двадцатого века.

В 1960-х годах француз по имени Пьер Плантар создал фиктивную историю Приората. Он описал его как тайное общество, основанное Готфридом Бульонским на горе Сион в Иерусалиме в 1099 году. Плантар подделал и разместил "доказательства" истории Приората по Франции, чтобы подтвердить свои претензии на то, что он является "Великим Монархом", предсказанным Нострадамусом.

«Какие бесстыжие чуваки», - сказал я Джули, имея в виду как роман Дэна Брауна, так и «Святую кровь / Святой Грааль», псевдоисторическое произведение, на котором роман основывался. «Каждый первокурсник, изучающий общественные науки, знает, что «отсутствие доказательств не является доказательством». Отсутствие чаши в «Тайной вечере» да Винчи ничего не говорит о Святом Граале. И само по себе, без внятных оснований, предполагаемое в картине «V» не имеет смысла. Как они могут основать такую радикальную теорию - о том, что Иисус пережил распятие и женился на Марии, - на надуманной интерпретации шедевра Да Винчи и явно мошенническом мифе о Приорате Сиона?»

«Это же фильм, так что да, конечно, это вымысел, - ответила Джули, - но не в этом дело.»

«А в чём тогда?» - спросил я.

«Дело в том, - сказала Джули, - что именно из-за Кода Да Винчи ты приехал в Рослин и обнаружил секрет Зеленого Человека. Сколько людей на протяжении веков смотрели на эту же голову Зеленого Человека, но не видели того, что очевидно, пока ты не положил его на стол и не развернул?»

Что сказал бы Иисус?

И тем не менее, лично для меня фильм «Код да Винчи» стал «высоким искусством» - если следовать критериям Аристотеля насчёт того, что истинное искусство должно вызывать катарсис у зрителя. Вдруг, обсуждая этот фильм, я испытал подлинный катарсис, соединивший воедино Зеленого Человека, средневековое христианство и жизнь Иисуса. На мгновение мой интеллектуальный скептицизм рассеялся, позволив мне наконец задаться вопросами, которые до этого казались неправдоподобными.

Что если Иисус имел переживания божественности и бессмертия под энтеогенами? Я подумал, что сказал бы Иисус, если бы мы шли и говорили с ним на холмах, окружающих Галилею. Стал бы святой человек говорить нам притчами о тайном учении, предназначенном только для учеников? «Ибо вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано» (Матфея 13:11). Объяснил бы он свое таинственное заявление, предлагающее путь к бессмертию? - «Я живой хлеб, сшедший с небес: кто ест этот хлеб, тот будет жить вечно» (Иоанна 6:51). Разъяснил бы Иисус свои загадочные слова на Тайной Вечере? «Истинно, истинно говорю вам: если вы не едите плоти Сына Человеческого и не пьете Его крови, в вас нет жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную. и Я воскрешу его в последний день» (Иоанна 6: 53–54). Я размышлял над содержанием этих мистических высказываний, в которых Иисус предлагает есть «живой хлеб» ради бессмертия. Могут ли они быть евангельскими свидетельствами приема энтеогенов?

На мгновение я был на грани того, чтобы отбросив сомнения принять эти предположения за истину. Я понял, что быстро двигаюсь от паузы в неверии к его резкому отрицанию. Внезапно слова Виктора Тёрнера, глубоко уважаемого мной профессора символической антропологии в Корнелле, вспыхнули в моей голове, предупреждая о необходимости взвесить ситуацию. Любимым изречением Тернера было: «хорошая теория исходит из хорошей практики». Другими словами — иди и собери факты, прежде чем делать выводы.

«Истина Побеждает Всё»

После обеда мы вернулись в нашу комнату. В то время как я был погружен в свои мысли, Джули сёрфила Интернет в поисках источника единственного девиза, вырезанного Уильямом Синклером в Часовне Рослин. На архитраве, примыкающем к Столпу Подмастерья, есть латинская надпись «“Forte est vinu. Fortior est rex. Fortiores sunt mulieres: sup om vincit veritas.». Что значит: «Вино сильно, король сильнее, женщины еще сильнее: но истина побеждает все». «Послушай, Джерри, - сказала она, - эта цитата взята из 1-й Книги Ездры, в версии Библии короля Иакова. Но, учитывая склонность Уильяма Синклера к шифрованным сообщениям, я решила рассматривать эту надпись как приглашение к дальнейшему чтению. И вот что я нашла в 3-й Книге Ездры, глава 14:

"Никто не приходи ко мне ныне и не ищи меня до сорока дней.

И взял я пять мужей, как Он заповедал мне, и пошли мы в поле и остались там.

И вот, на другой день голос воззвал ко мне: Ездра! открой уста твои и выпей то, чем Я напою тебя.

Я открыл уста мои, и вот полная чаша подана была мне, которая была наполнена как бы водою, но цвет того был подобен огню.

И взял я и пил; и когда я пил, сердце мое дышало разумом и в груди моей возрастала мудрость, ибо дух мой подкреплялся памятью; уста мои были открыты и больше не закрывались."

Я хотел вставить слово, но Джули продолжала читать:

"Всевышний даровал разум пяти мужам, и они ночью писали по порядку, что было говорено им и чего они не знали.

Ночью они ели хлеб; а я говорил днем и не молчал ночью.

Написаны же были в сорок дней девяносто четыре книги.

И когда исполнилось сорок дней,

Всевышний сказал: первые, которые ты написал, положи открыто, чтобы могли читать и достойные и недостойные,

но последние семьдесят сбереги, чтобы передать их мудрым из народа;

потому что в них проводник разума, источник мудрости и река знания. Так я и сделал."

«Послушай эти описания: вода цвета огня, источник понимания, источник мудрости, поток знаний, - заметила Джули, - это могут быть поэтические аналогии вытяжки из мухомора».

«Джули, - сказал я, - ты же понимаешь, что некоторые археологи ищут всю свою жизнь, и не находят ни одного артефакта! Мы никогда не сможем доказать, что Синклер хотел, чтобы люди читали Книги Ездры. Но мы за две недели обнаружили подтверждение энтеогеной теории на лике Зеленого Человека из Рослина и офигенные доказательства в Книге Ездры из Ветхого Завета!»

Где пенни, там и фунт

«Так что же дальше? Куда мы отправимся отсюда? - спросила Джули, - То, что мы узнали в Рослине, меня раззадорило. Какие улики есть ещё?»

«Кто знает, сколько еще подобных этому артефактов, можно увидеть на всеобщем обозрении в древних храмах, просто ожидающих того дня, пока кто-нибудь не узнает в них то, чем являются на самом деле», - ответил я. «Мы в долгу перед собой и перед наукой, мы должны всё узнать».

С этого момента пути назад уже не было. Как говорят британцы -«где пенни, там и фунт». Столкнувшись с потенциальным прорывом такой значимости, мы с Джули заключили договор отправиться в путешествие за открытиями, дабы найти ответы.

Итак, во время нашего пребывания в Шотландии в двадцать пятую годовщину свадьбы, мы поклялись посвятить себя поиску убедительных доказательств ритуального употребления энтеогенов в раннем христианстве и, в конечном счете, самим Иисусом. Но, обеспокоенные весьма деликатным характером этого исследования, мы знали, что нам нужны сильные научные основания, дабы оправдать наши поиски. Мы нашли их в словах астрофизика Карла Сагана, который в книге «Мир Полный Демонов» отмечает: «В науке нет запретных вопросов, слишком щекотливых или деликатных, чтобы их нельзя было исследовать, нет никаких запретных истин». Однако он предупреждает - «чтобы найти истину, нам нужны и воображение и скептицизм». Мы не будем бояться давать волю воображению, но будем осторожны, чтобы отличить воображаемое от фактического. И самое главное, что подчеркивает Саган, - «экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств». Это история нашего поиска экстраординарных доказательств. Наше путешествие начнётся с отслеживания следов Уоссона, который ищет священный гриб по всему древнему миру. А он начинал своё путешествие с изучения индусской Ригведы, одного из старейших религиозных текстов в мире.

Глава 2. О Бессмертная Сома!

Долина реки Инд, Индия - 1400 г. до н.э.

1973 год был для меня временем эмоциональных потрясений. Моя первая жена влюбилась в другого, и я понимал, что мы движемся к разводу. Завершалось моё длительное участие в фермерском движении Сезара Чавеса (известный американский правозащитник, борец за социальные права трудящихся и мигрантов, национальный герой Соединённых Штатов Америки, сторонник веганства), о котором я написал докторскую диссертацию и который наполнил мою жизнь новым смыслом.

Летом того сложного года мой друг из Майами настоял, чтобы я поехал с ним на Rainbow Family Gathering, хиппи-версию Burning Man, которая происходила на берегу Клубничного Озера в Скалистых горах. Колорадо. Там я проглотил марку LSD "Orange Sunshine".

Бродя по лесу под этим мощным галлюциногеном, я обнаружил резной деревянный посох, лежащий посреди леса. Вокруг ручки были яркие бусы с изображением черного ворона. Я был уверен, что он был оставлен коренными американцами. Когда я поднял его, то почувствовал прилив энергии - от посоха к моей руке и из руки по всему телу. В тот момент я поверил, что этот предмет зовет меня на древний путь шаманизма. Когда я вернулся ночью к костру, то почувствовал зависть моего друга, что только утвердило меня в подозрениях насчёт его силы.

Вернувшись домой в Майами, я впал в прелесть. Сначала я был просто взволнован открывшейся новой реальностью, возомнил себя мощным целителем, а затем стал параноиком. Я вообразил себе, что вступил в контакт с людьми, которые на самом деле были не людьми, а чем-то типа злых духов, описанных в книгах Карлоса Кастанеды о Дон Хуане, шамане из племени Яки: духах, которые уносят меня в другие сферы, из которых не было возврата.

Я был на грани сумасшествия, или, по крайней мере, потери контроля над своим разумом. Именно тогда я понял соблазн магического мышления. Именно тогда я придумал фразу «миф силён настолько, насколько сильна в нём потребность».

В этот критический момент мой рациональный интеллект раскрылся как спасательный плот в штормовом море. После того, как я был спасен от этого водоворота души, возникли вопросы.

Как это могло случиться... со мной? Профессором университета, который так привержен логическому мышлению? Происходило ли такое же с другими? Может быть люди не хотели говорить об этой тёмной стороне психоделиков? Может это именно то, что имел в виду Олдос Хаксли, когда писал «Рай и ад»? И наконец, где же то "высшее сознание", вся та возвышенная "трансцендентность", о которой так много кричали исследователи психоделиков моего поколения? “Psychedelic” означает «проявление сознания». Похоже, существует тёмная сторона нашей психики, которую лучше держать запертой или, по крайней мере, под жестким контролем. Быть может, именно поэтому наши европейские предшественники и отвергли суеверия и язычество в пользу науки и монотеизма?

Впервые в жизни я утратил свое интеллектуальное высокомерие, свои надменность и самодовольство. Я понял, насколько все мы психически хрупки. Я пообещал себе никогда больше не отвергать людей, которые говорят, что сходят с ума.

Вскоре после этого отрезвляющего опыта, я решил преподавать курс под названием «Галлюциногены и Культура» в Международном Университете Флориды в Майами. «Если хочешь чему-то научиться, учи этому», - как гласит пословица. Но в данном случае учить о галлюциногенах было чревато проблемами. Это были первые годы ставшей политической парадигмой «войны с наркотиками». Это была та эпоха, когда президент Никсон назвал Тимоти Лири «самым опасным человеком в Америке». Когда представитель преподавательского профсоюза предупредил меня, что я не должен рассказывать о личном опыте с психоактивными веществами студентам, потому что они были незаконными веществами, я осознал все парадоксы, присущие этой теме.

Во-первых, я буду говорить о таком опыте, который невозможно описать словами.

Во-вторых, я не смогу обсуждать личные исследования без риска потери научного авторитета, или, что еще хуже, потери работы.

В-третьих, я не мог брать студентов в «трипы», или позволять им сообщать о своих собственных "трипах", тем самым исключая один из фундаментальных инструментов антропологии.

Как быть? Что делать?

И я задался вопросом - как мне превратить всё это в полезный образовательный опыт. Я решил, что это не будет моралистический лекторий о том, почему наркотики могут быть опасными, под девизом «просто скажи нет», но также решил, что это не будет и пропагандой психоделического опыта, который может быть опасным, особенно для молодёжи на ранних этапах жизни, а также и для всех тех, кто эмоционально или психически нестабилен.

После долгих раздумий я решил создать курс, который обеспечил бы академическое изучение взаимосвязи между галлюциногенами и культурой на протяжении веков, от экстатического шаманизма оленеводов Северной Сибири и элевсинских мистериальных культов Древней Греции до современных «психонавтов». Курс следует преподавать посредством серии тематических исследований, хорошо продокументированных в научной литературе. В поисках надежных материалов дела я узнал о растительном божестве Сома из индуистской Ригведы.

Гимн Звуку Истины

Как антрополог, я наслаждаюсь изучением давным давно утерянных и забытых знаний. Я интересуюсь всеми теми артефактами, которые могут содержать загадочные ключи к забытому прошлому человечества. Их много. Но, по моему скромному мнению, когда речь идет о захватывающих дух рукописях, нет ничего более впечатляющего, чем Ригведа, священный санскритский текст тридцатипятисотлетней давности.

По сути, Ригведа - это удивительное стихотворение, состоящее из 1017 гимнов и 10 600 стихов, собранных в десяти книгах, известных как «Мандалы». И что это за поэзия! Вдохновленная архетипической женской музой, которую поэт Роберт Грейвс называет «Белой Богиней». У меня мурашки бегут по коже каждый раз, когда я читаю из «Гимна звуку истины»

[примечание Инвазии: Далее, со ссылкой на классический английский перевод Ральфа Гриффита, следует совершенно не то чтобы "неканоничная", а скорее "небывалая" версия, 48 гимна 8-й Мандалы Ригведы "К Соме". Возможно, в поэтизированном изводе Грейвса. Пребывая в некотором недоумении, и уповая на то, что далее всё прояснится, тем не менее следуем авторскому тексту]:

Я - правящая Царица, сокровищница мудрости, первая из всех, достойных поклонения. В разные места божественные силы вместили меня. Я вхожу во многие дома и принимаю многочисленные формы...

Я Та, кто возвещает то, что рады слышать как боги, так и люди. Возлюбленного мной я делаю сильнее. Жрецом, иль мудрецом, провидцем...

Моё дыхание, подобно буре, ко мне возносит все миры, всё существующее. Я возвышаюсь над землей и небесами, настолько я могущественна в силе и великолепии своём!

Несомненно, этот могущественный женственный посыл резко отличается от посыла патриархальных пророков монотеизма. Она - Царица мудрости и изобилия, животворящий принцип, охватывающий все сферы.

После того, как Ригведа была переведена на английский, французский и немецкий языки более двухсот лет назад, западные ученые были поражены ее величественной поэзией и уникальной космологией. Но они были озадачены своей неспособностью идентифицировать неуловимого бога Сому, торжественно восхваляемого в этом древнем ведическом тексте.

Как Гордон узнал Валентину

По иронии судьбы, самый значительный прорыв в поисках таинственной Сомы из Ригведы произошел благодаря свадебной ссоре в 1927 году между Р. Гордоном Уоссоном и его невестой Валентиной Павловной, доктором, эмигранткой из России.

После свадебного торжества в Катскиллс в Нью-Йорке влюблённая пара шла рука об руку по тропе вдоль пруда возле лесной горы. Как рассказывает Гордон, "внезапно, прежде чем я успел что-то понять, моя невеста вырвала свою руку из моей и побежала в лес с криками восторга. Она увидела поганки, много разных поганок. Она не видела ничего подобного со времени бегства из России, с 1917 года. Она была как помешанная от волнения и начала собирать их прямо в подол юбки свадебного платья. Я кричал с тропинки, призывал её не собирать их: это же поганки, они же ядовиты. «Сейчас же вернись ко мне!», - вопил я. Но она только смеялась и продолжала рвать их, как мне показалось, все подряд. Словом, у нас состоялась первая семейная ссора."

И Валентина выиграла свой первый бой. После протестов Гордона она вернулась в шале для новобрачных с юбкой, полной грибов. Из некоторых она сварила суп, а остальные развесила, чтобы они высохли на солнце для использования зимой. Возмущённый Гордон «вёл себя как типичный англосаксонский болван, противостоящий лесной нимфе. Я никогда не ел грибы.» Но теперь, заинтригованные вскрывшимися культурными различиями, молодожены стали анализировать различия между англосаксонской культурой, не признающей грибы, и славянской, которая их весьма ценит.

Их открытия положили начало десятилетиям целенаправленных исследований, в результате которых, в 1957 году, была опубликована их первая книга «Грибы, Россия и история». В этой богато иллюстрированной, но выпущенной ограниченным тиражом книге, были впервые использованы термины «микофобия» и «микофилия» для описания разницы отношения к грибам в культурах всего мира. В процессе написания этой книги Гордон и Валентина и увлеклись тайной Сомы.

О Бессмертная Сома!

Джули и я покинули Сент-Эндрюс и вернулись в Эдинбург, где, собравшись с духом, отправились на экскурсию в холодную, сырую погоду и после часа в Эдинбургском замке окончательно замёрзли и решили выпить чаю.

Мы пошли вниз по склону к Слоновьему Дому, чайно-кофейному домику, известному благодаря Дж. К. Роулинг, написавшей часть своего раннего романа о Гарри Поттере в одной из его комнат, с видом на замок. Когда уселись там с кружками чая, Джули сказала: "Нам некуда идти и нечего делать. Расскажи мне про Сому." "Конечно", - ответил я с энтузиазмом.

Я начал с рассказа о том, как Уоссон взломал "код Сомы". Во вступлении к своей книге «Сома: Божественный Гриб Бессмертия» Уоссон рассказывает, как арии вышли из центральной Евразии, примерно за две тысячи лет до Рождества Христова, и поселились в том месте, что сейчас является Афганистаном [прим. Инвазии: вообще-то Пакистаном] в долине реки Инд в Индии. Они говорили на ведическом пра-языке, из которого образовался классический санскрит. Они практиковали племенную религию, с наследованием жреческих полномочий и пантеоном сверхъестественных духов, полубогов и богов.

Уоссон пишет: «Уникальным среди этих божеств был Сома. Сома был одновременно богом, растением и соком этого растения ». «Но что же это за растение?» - задаётся вопросом Уоссон. Согласно упоминаниям Ригведы, это было действительно очень странное растение. У него не было ни ствола, ни ветвей, ни листьев. У него не было цветков, корней или видимых семян. Тем не менее, Ригведа возносит щедрую похвалу Соме, которая не нуждается в точном описании, потому что само растение было хорошо известно жрецам и участникам жертвоприношения Соме. Сома - это «столп небесный». Сома - «небесное дитя и блестящее красное знамя космической жертвы». Сома - это «Бог для богов». Но эти описания бледнеют в сравнении с описаниями того просветленного состояния, которое достигается благодаря питью сока растения Сома. «Небеса не стоят и половины меня - ибо я пил Сому» «Я возьму землю и положу ее здесь или там - ибо я пил Сому» И самый известный стих из всех, выражающий чувство бессмертия:

Мы выпили сому, мы стали бессмертными,

Мы пришли к свету, мы нашли богов.

Что может нам сделать теперь недоброжелательность

И что – злоба смертного, о бессмертный?

Люси в небесах с алмазами...

«Как же Уоссон наконец опознал Сому?» - спросила Джули.

«Всему свой черёд», - ответил я. «Сперва давай рассмотрим важную проблему, с которой столкнулся Уоссон. Как и латынь, санскрит был мертвым языком. И по какой-то неизвестной причине растение Соме вышло из употребления примерно две тысячи пятьсот лет назад в Индии. Все, что требовалось найти Уоссону, - это эффектные изображения растения, предоставленные Ригведой. Чтобы лучше понять трудности, связанные с разгадкой многовековой тайны, позволь мне провести воображаемый эксперимент, которым я делюсь со своими учениками». «Слушаю во все уши», - ответила Джули. «Хорошо», - продолжил я профессорским тоном. «Надень ремень безопасности и перенесись на четыре тысячи лет вперед. Представь, что ты антрополог, живущий в будущем, в 6006 году, занимающийся изучением психоделиков двадцатого века. Английский язык давно мертв. Все говорят на эсперанто, созданном Microsoft. Химические препараты ушли в прошлое, так как мы научились изменять гены для устранения болезней». «Как ты собираешься исследовать эту тему?» - спросил я. «Как тебе известно, жившие тогда люди были примитивными. Они отравили воду пестицидами, а воздух - радиацией, вызвавшими рак. По выходным они обращались к религии, входя в темные пещеры, где дико танцевали под пульсирующие звуки и огни. Так они поклонялись тотемическим богам-насекомым, а наиболее почитаемым был культ Жуков. Как антрополог, ты подозреваешь, что где-то в древних гимнах, воспеваемых в честь Жуков, на цветистом языке того времени, в священных песнях, таких как «Люси в небесах с алмазами», был ключ к психоделическим таинствам двадцатого века."

«Это восхитительно», - рассмеялась Джули, сразу увидев в названии песни «Lucy in the Sky with Diamonds» аббревиатуру ЛСД. "Ты поделился своим методом, а теперь уже скажи мне, - сказала она нетерпеливо, - как Уоссон раскрыл тайну Сомы?"

Чудесный гриб

После того, как Валентина умерла от рака в 1957 году и выйдя на пенсию в 1963 году, Уоссон всерьез начал поиски Сомы. Он много путешествовал по Дальнему Востоку в поисках информации, подтверждающей его идеи об единственном растении в истории, которое когда-либо было обожествлено. Его основная теория, опубликованная в 1968 году, заключалась в том, что сома была не совсем растением, а «чудесным грибом»: Amanita Мuscaria или мухомором. (В этой книге термины «Сома», «Amanita Мuscaria» и «мухомор» используются взаимозаменяемо.)

Мухомор - это разновидность гриба, для которого характерно наличие шляпки, который резко отличающейся от ножки с пластинами на внутренней стороне шляпки. Молодой мухомор рождается из почвы в виде белого яйца, покрытого плёнкой. По мере роста гриба ярко-красная шляпка прорывается сквозь белую плёнку. Со временем шляпка меняет форму от круглой к полусферической к плоской и, наконец, у совсем зрелых экземпляров до вогнутой, напоминающей чашу или кубок.

Подводя итог своим исследованиям,Уоссон пишет: «Итак, я считаю, что Сома - это Божественный Гриб Бессмертия и что в первые века зарождения культуры, до того, как люди научились читать и писать, то есть, когда создавалась Ригведа, предания об этом чудесном грибе передавались из уст в уста по всей Евразии, в том числе и далеко за пределами тех регионов, где он рос и ему поклонялись ».

«Я видела эти красно-белые пятнистые грибы в сказках, на рождественских открытках и даже в "Фантазии" Уолта Диснея», - сказала Джули.

«Да, мои ученики также отмечают, что он появляется в Super Mario, видеоигре, в которой Марио и его брат Луиджи путешествуют по Грибному Королевству, чтобы спасти Принцессу Пич».

Писая Сомой День за Днём

Основная проблема Уоссона заключалась в следующем: он знал, что гриб - это галлюциноген, ботаническая идентификация которого ускользнула от ведических мудрецов. В конце концов, поэты-жрецы Ригведы читали эти священные гимны преданным, которые были хорошо знакомы с уникальным внешним видом и качествами Сомы. Таким образом, древние восхваляли Сому языком, который для современных ушей пестрит неясными метафорами, такими как «опора небес» и «божественное вымя». Поняв эту проблему, Уоссон разработал стратегию, которая привела к ее решению.

Во-первых, понимая свою ограниченность в качестве миколога-любителя, он собрал команду экспертов из смежных научных дисциплин. На протяжении многих лет он сотрудничал с такими известными людьми как писатель-эрудит Роберт Грейвс, автор книги «Белая богиня»; Уэнди Дониджер О'Флаэрти, индолог, специалист по санскриту; и фармаколог Альберт Хофманн, который впервые синтезировал ЛСД в в Швейцарии в 1938 году.

Во-вторых, поскольку он предполагал, что завуалированные фразы могли быть ключом к ботаническому описанию Сомы, Уоссон ограничил свои исследования исключительно текстом Ригведы.

В-третьих, он настаивал на том, что этот подход должно касаться всех загадок Ригведы.

Фактически, теория психоактивных грибов Уоссона раскрыла самую причудливую тайну из всех.

Согласно индуистскому священному писанию, в дополнение к употреблению Сомы напрямую, съедая гриб или выпивая его сок, преданный мог также употреблять сому, выпивая мочу человека, который уже употребил Сому. В Ригведе и Индра, как верховное божество, и его жрецы описываются как пьющие Сому, а затем изливающие ее. В одном из стихов к Индре обращаются с такими словами: «Как жаждущий олень, иди сюда, чтобы напиться. Пей Сомы, сколько хочешь. Писая ей затем, день за днем, о преизобильный, Ты употребишь самую могущественную силу."

В доказательство теории Amanita Мuscaria, Уоссон также предоставил убедительное решение загадки урины. Со временем фармакологический анализ показал, что мусцимол и иботеновая кислота (которая превращается в мусцимол) - психоактивные вещества в мухоморе - быстро выводятся из организма с мочой, в значительной степени не метаболизируясь и оставаясь по-прежнему эффективными после приема внутрь.

«Фу пить мочу», - сказала Джули, скривив лицо.

«Да, сие нам неприятно, но лежит в основе "культурного релятивизма" в антропологии», - ответил я. «Это означает, что когда мы сталкиваемся с весьма странным поведением, таким как ацтекский каннибализм или, в данном случае, индуистское употребление мочи, мы должны приостановить свои моральные суждения и искать объяснения в системе убеждений тех людей, которых мы изучаем. Просто обвинять их в «примитивности ума» - не объяснение.».

«И как после такого была воспринята теория Уоссона?» - спросила Джули.

«В целом, его основной вывод в настоящее время широко принят большинством академических и популярных кругов», - ответил я. «Но есть и те, кто против».

"Почему?" - спросила меня Джули. «Кажется, что все уже приняли это».

«Не совсем», - объяснил я. «За прошедшие годы ученые выдвинули десятки кандидатов на идентичность растению Сома, в том числе Каннабис, Peganum Нarmala (Гармала Обыкновенная), и даже алкогольные напитки. К примеру, этноботаник Теренс МакКенна, утверждает, что другой психоактивный гриб, Psilocybe Сubensis, является куда более подходящим кандидатом на Сому, чем Amanita Мuscaria. И даже самые непредубежденные индуистские ученые были обеспокоены далеко идущими последствиями теории Сомы, которая вышла далеко за пределы Ригведы. По словам одного из экспертов, видение, вызванное Сомой, было центром Ведической религии. "На самом деле... природа этого видения - и этого растения - лежит в основе всей индийской религии, и все мистическое переживания этой религии имеет отношение к этому растению".(Дониджер О`Флаэрти). «А это подразумевает, что глубокие индуистские религиозные представления о человеческой душе - бессмертие, реинкарнация, дхарма и карма - были изначально придуманы во время ритуалов Сомы. Из этого следовало, что если Уоссон был прав, то самые величественные отрывки из Ригведы, одного из шедевров цивилизации, можно отнести к непритязательному грибу - причем галлюциногенному».

Глазами Сомы

Марсель Пруст пишет: «Настоящее исследовательское путешествие заключается не в обнаружении новых пейзажей, а в обнаружении новых взглядов». Для нас с Джули наше исследовательское путешествие было созерцанием древних пейзажей заново, будто впервые, «глазами Сомы». В своем обзоре работ Уоссона, Даниэль Инголлс, профессор индологии и санскрита из Гарвардского Университета, утверждает, что величие открытия «заключается в будущих открытиях, которые благодаря ему становятся возможны. На мой взгляд, отождествление сомы с галлюциногенным грибом - это больше, чем решение древней загадки. Я могу вообразить многочисленные пути исследований, которые, опираясь на эти новые знания, можно начать ».

Со временем результаты работы Уоссона вышли далеко за пределы успешной идентификации одного психоактивного гриба в Ригведе. «Глазами Сомы», новое поколение антропологов, классицистов и этноботаников начало пересматривать писания и религиозное искусство более ранних культур в поисках «фактора Сомы». «Фактор Сомы» означает, что они искали не только свидетельства употребления мухомора, но и свидетельства об использовании других священных растений, хорошо известных ботаникам и фармакологам, которые могли бы сыграть важную роль в ранних религиях. Безусловно, центральная роль Сомы в индуизме, одной из величайших мировых религий, стала потрясающим прецедентом.

То, что обнаружили исследователи, освободившись от интеллектуальных оков микофобных англосаксонских предрассудков по отношению к «наркотикам»,было поразительным.

Более четырехсот культур по всему миру имели религиозные обряды, которые вызывали изменение состояния сознания. Во многих из них энтеогены открывали портал в сверхъестественный мир предков и богов. Заслуживающие внимания примеры включают использование пейота апачами, кайова и других псилоцибинов аборигенами Северной Америки, в том числе и мазатеками Оахаки, обладающей ЛСД-подобными свойствами айяуаски , ацтеками, спорыньи в Элевсинских Мистериях Древней Греции, ибогаина пигмеями Центральной Африки. пикури аборигенами Австралии, мухомора оленеводами Сибири в России На протяжении тысячелетий у людей по всему миру были сакральные отношения с психоактивными растениями, которые играли центральную роль в шаманизме, архетипической религии человечества.

Пустота Древних Улиц

День был в разгаре, когда мы закончили обсуждать Сому. Дождь прекратился. Лучи полуденного солнца заливали крепостные стены Эдинбургского Замка золотым светом. "Мистер Тамбурин" Боба Дилана играл из динамиков Слоновьего Домика: «Пустота древних улица мертва для мечты». Я посмотрел на Джулию, которая полыхала от волнения. Ей было пятьдесят восемь, а мне шестьдесят четыре. Но теперь, при мысли о путешествии и совместной работе, мы почувствовали прилив сил. Чувствуя родство с Гордоном и Валентиной, мы были взволнованы тем, что разделили их путешествие вдвоем, путешествуя по тропе, проложенной ими более полувека назад.

За последние несколько недель наши жизнь и исследования прошли полный круг и теперь были полностью переплетены. Четыре десятилетия назад я пошел по «менее проторенному пути», который привел меня к Гордону Уоссону, к Ригведе, а теперь и к часовне Росслин. То, что началось давным-давно, как личный опыт с мощным галлюциногеном внезапно превратилось в профессиональный поиск ответа на исторический вопрос: была ли роль энтеогенов главной в создании христианства? Что нам было нужно сейчас, больше всего на свете, так это доказательства, необходимые для расследования. И, неожиданно, мы наткнулись на следующую подсказку посреди стада диких северных оленей, в двух часах езды к северу от Эдинбурга, на вершине Кайрнгорма, самой высокой горы Шотландии.

Глава 3

Санта, Шаман-Олень.

Сибирь, Россия - 2000 г. до н.э.

В канун Рождества, когда все улицы засыпаны снегом и на земле воцаряется тишина, родители рассказывают детям сказки о Санта-Клаусе. Они хитро подмигивают, рассказывая древнюю историю о весёлом старом эльфе, одетом во всё красное и белое с головы до пят. Чудесным образом Санта облетает мир в одну ночь на санях, запряженных летающими оленями, останавливаясь в каждом доме, чтобы положить подарки под елку, празднично украшенную мишурой и яркими украшениями со звездой на вершине.

Как невероятно! Как любопытно! Но что, если эта белоснежная ложь, которую мы привычно рассказываем каждый год, была основана на древней реальности, уходящей корнями на тысячи лет в бескрайние леса Сибири? Что, если реальная история Санты была еще более странной, чем коммерческий миф о Святом Нике, маленьком водителе саней, «таком живчике»? Что, если она ещё страннее, чем большинство из нас может себе представить?

Именно высоко в горах Кэйрнгормс, в самом сердце Северо-Шотландского нагорья, Джули впервые услышала историю о Санта-Клаусе и его летающих оленях. Двигаясь на восток от острова Скай, где мы отметили нашу двадцать пятую годовщину, мы с Джули остановились в Инвернессе, расположенном в северной части озера Лох-Несс. Оттуда мы поехали по трассе A9, которая свернула к Национальному парку Кэйрнгормс.

После обеда в горном курортном городке Авимор, Джули сделала несколько телефонных звонков и мы остановились в гостевом доме "Braeriach". Эта двухэтажная викторианская гостиница с каменными стенами расположена на берегу реки Спей в чудесной деревушке Кингкрейг. В ней есть пять номеров, каждый из которых оборудован деревянными кроватями-санями. Из окна нашей спальни открывался вид через цветочный сад на стремительную реку и широкую пасторальную долину, усеянную черно-белыми коровами, и на вершины заснеженных гор.

В тот день за чаем мы спросили нашу трактирщицу Фиону, сбежавшую из суеты Лондона, что нам следовало бы увидеть за время нашего пребывания.

«О, самое лучшее - прогуляться к диким северным оленям. Когда вернетесь, можете славно поужинать в ресторане «Эллинг», что всего в двадцати минутах ходьбы отсюда через лес».

На следующее утро мы поехали в длинную деревянную хижину, в которой находился Центр оленеводства Кэйрнгорма. Там мы встретили еще три пары и наших гидов, Бет и её хозяина Уильяма, которые повели нас в горы. Бет объяснила, что «олени были повторно завезены в Шотландию в 1952 году шведским оленеводом Микелем Утси. Начиная с нескольких оленей, стадо с годами увеличивалось в численности, и в настоящее время его поголовье составляет от ста тридцати до ста пятидесяти благодаря контролю разведения».

Около пятидесяти из этих оленей живут в естественной среде в лесах и поблизости высокогорных плато. Район богат лишайниками - основной пищей северных оленей.

Мы поехали в караване автомобилей по крутой извилистой дороге. После парковки на небольшой поляне, все залезли в сапоги до колен. Был холодный день, и тропа была влажной и грязной из-за моросящего дождя. Мы были взволнованы и немного напуганы при мысли о встрече с существами в дикой природе. Когда тропа выходила на большое пастбище, граничащее с густым темно-зеленым лесом, солнце пробилось сквозь облака, и пошел дождь.

Когда мы накинули дождевики, Уилл поставил на землю мешок с едой, который нес на плече, и проинструктировал нас, как вести себя рядом с оленями, которых все еще нигде не было видно. «Их можно погладить, даже коснуться их носов, но не рогов. Они растут очень быстро, на пару дюймов в неделю, и очень чувствительны». В этот момент Бет начала громко реветь. Было жутковато сидеть вместе на холодной вершине холма, пока наш проводник ревёт в пустоту.

Прошла минута, прежде чем мы поняли, что так она зовёт оленей. А затем увидели, как из леса выходит огромный бурый олень. Он величественно шагал к нам, его гигантские рога качались взад и вперед. За ними последовал еще один олень, а затем еще один, медленно идущий к нам, так образовалась целая процессия карибу.

По мере того как самцы, самки и оленята приближались, Бет стала называть их по именам: Стинг, Марли, Кранна, Орикс, Ганди, Магнус. . . Элвис. Когда стадо приблизилось, Уилл открыл мешок и раздал нам в руки гранулы с едой, сказав, чтобы мы выбрали оленя и медленно подошли к нему с вытянутыми руками. Я подошел к большому самцу. Он уткнулся своим теплым шелковистым носом в мои ладони, нежно облизывая их. Джули отступила и наблюдала. Вскоре все уже говорили, улыбались и даже хихикали от явного удовольствия от присутствия этих нежных карибу.

Джули заметила северного оленя-альбиноса, стоящего в стороне от стада. Она спросила Бет, почему он не присоединился к группе.

«О, он, - его зовут Сиркус, - ответила Бет, - он берет еду только у меня или Уилла. Настоящий одиночка.

"В самом деле? Ты не знаешь почему?" - поинтересовалась Джули.

«Я думаю, это потому, что он очень любит грибы», - сказала Бет.

При упоминании о грибах Джули оживилась. Она посмотрела на меня заговорщическим взглядом.

«Не поймите меня неправильно, - продолжила Бет, - все олени любят мухоморы, но для Сиркуса они - любимая еда, даже больше, чем лишайник. Иногда, во время летнего сезона грибов, он съедает их так много, что просто стоит, как загипнотизированный, глядя на солнце, раскачиваясь взад и вперед. Вот почему его мордочка такая розовая, в пятнах. Она загорелая.»

Когда Бет закончила говорить, Сиркус повернулся к Джули и без колебаний подошел к ней. Он положил свою мягкую мордочку ей на ладони и медленно ел, все время глядя ей в глаза. Джули взглянула на меня, ее лицо сияло. Она долго стояла неподвижно, нежно гладя Сиркуса. Затем, так же быстро, как они появились, олени повернулись и пошли обратно в лес. Сиркус последовал за ними.

На спуске обратно к машинам все молчали. - Джер, - сказала мне Джули, - клянусь, у меня было настоящее общение с Сиркусом, как будто мы знали друг друга. Тебе не кажется странным, что у меня была такая спиритуальная связь с оленем? «Да, ты, должно быть, как Святой Франциск для животных», - сказал я. Джули засмеялась и утвердительно кивнула.

Олень, красный нос.

Вернувшись в гостиницу, уставший после экскурсии, я лёг вздремнуть. Но когда я случайно взглянул на книжную полку рядом с кроватью, то заметил «Полевой справочник по грибам Великобритании». Вскоре я перелистывал его богато иллюстрированные страницы. Найдя фаворита Сиркуса, красно-белый Amanita muscaria, я погрузился в глубокий и спокойный сон.

Проснувшись, я понес полевой справочник вниз, собираясь показать его Джули и нашел её сидящей возле камина. Она вела оживленную беседу о нашем приключении с другими гостями: Энн и Джоном, опрятной парой средних лет из Девона, чей английский акцент я мог понять, только если внимательно слушал, и Бонни и Сидом, молодыми панками-байкерами из Ливерпуля, которых я вообще едва мог понять. Как остроумно подметил Джордж Бернард Шоу: «Англия и Америка - две страны, разделенные общим языком». После того, как Джули упомянула, что Центр оленеводства предоставляет карибу в аренду на Рождество, чтобы развозить сани с подарками для детей по всей Великобритании, разговор зашел о Рождестве и Санта-Клаусе.

«Кто-нибудь знает, какое отношение Санта имеет к Рождеству, рождению Иисуса и всему этому?» - спросил я, открывая справочник по грибам и показывая всем фото ярко-красного Мухомора, покрытого белоснежными точками. И прежде чем закончить предложение, я почувствовал, как две руки Джули крепко сжали мне руку, затем она сказала успокаивающим голосом терапевта: «Извини, что прерываю, дорогой, но если мы не выйдем прямо сейчас, то не сможем вернуться обратно до темноты».

Мы погуляли под высокими деревьями, листья которых искрились в лучах вечернего солнца. В воздухе стоял сладкий аромат полевых цветов. Вскоре мы пришли в деревенский ресторан на берегу высокогорного озера. Покончив с восхитительной жареной форелью, только что выловленной из озера, Джули многозначительно спросила:

«О чем ты там думал?»

«Я просто пытался рассказыть свою теорию Санта-Клауса», - защищаясь, сказал я.

«Ой всё, ты знаешь, о чем я говорю, как там насчёт нашей клятвы хранить тайну, которую мы дали друг другу в начале этой поездки? Прямо перед тем, как я утащила тебя к двери, ты собирался спалить, что мы ищем психоделические корни христианства. Мне нужно быть уверенной, что ты не будешь рассказывать людям о нашей работе, пока мы находимся в этой исследовательской поездке».

Архаические техники экстаза.

Классическое антропологическое определение шаманизма дал Мирча Элиаде (1907–1986), который описал его как «архаические техники экстаза». Под «экстазом» он понимал греческий термин «экстазис», что буквально означает «быть вне себя» и в этом контексте образно описывает «полет души». По сути, шаманизм относится к древним методам пробуждения к полёту душ как живых, так и недавно умерших. Одно из наиболее кратких описаний универсальных скреп шаманизма можно найти в книге Питера Фурста «Галлюциногены и Культура». Эти скрепы включают: «скелетную душу человека и животного и восстановление жизни из костей; понимание всех субъектов и явлений окружающей среды как одушевленных; [и] отделение души от тела при жизни».

«Хорошо, обещаю», - ответил я.

«А теперь расскажи мне, - сказала Джули со вздохом облегчения, - то, что ты пытался рассказать о Санте там, в таверне?»

«Хотя большинство людей воспринимают Рождество как типичный христианский праздник, - начал я, - на самом деле почти все символы, связанные с Санта-Клаусом, основаны на шаманских традициях дохристианской Европы».

«Я всегда думала о шаманизме как о племенной религии, - сказала Джули, - и определенно никогда не думала о Санте как о шамане! Что ты имеешь в виду?»

В центре таких систем верований стоит персона шамана и его или её уникальный экстатический опыт. С помощью духовных помощников он может путешествовать и вступать в контакт со сверхъестественными силами Верхнего и Нижнего миров, чью мистическую географию он познал через инициации и транс. Часто, хотя и не всегда, его мастерство проявляется через использования священных психоактивных растений, которые служат и порталом в другие миры, и источником преобразующей силы, «вещества души».

Через концепцию «трансформации», столь фундаментальную для этого мировоззрения, легко понять, почему священные растения, обладающие способностью радикально изменять сознание и обеспечивать прямой доступ к сверхъестественным мирам, повсеместно почитались в древних религиях. На протяжении доисторических времен религии наших предков были шаманскими.

«Но как работает шаманизм?» - спросила Джули.

Увидев озадаченное выражение лица Джули, я стал искать аналогию.

«Представь себя, - ответил я, - корякским оленеводом, ведущим кочевой образ жизни в бескрайней тайге северной Сибири. Ты живёшь в мире без карт, компасов или часов и, конечно же, без GPS. Сезон за сезоном ты путешествуешь со своим родом и стадом оленей по бескрайнему ландшафту зеленых и коричневых лесов, иногда прерываемых голубым и серым оттенками озер и рек. Затем однажды ты видишь, как твой любимый олень грызет яркий красно-белый гриб, который за ночь вырос из влажной земли. Внезапно северный олень начинает скакать в очень не оленьей манере. Ты пробуешь гриб и вскоре обнаруживаешь, что летишь через волшебные пейзажи, наполненные говорящими духами, которые учат тебя, как правильно жить и процветать».

Джули внимательно слушала, и я спросил ее:

«Так что ты думаешь о таком опыте?»

«Он раскрыл бы мне духовный мир, который может помочь процветать в обычном мире», - ответила Джули.

«Точно, - согласился я, - вот в этом и дело. Для племенных народов доступ к этим сверхъестественным мирам открывался через шаманский полет души. Только в контексте шаманизма мы можем понять истинное происхождение Санта-Клауса ».

Грибное искусство чукчей

Часто упускается из виду и, несомненно, затмевается раскрытием секрета Сомы из Ригведы, открытие древней «сибирской мухоморной галереи» древних коренных народов заполярья. Заглянув глубже во времени, задолго до вторжения арийцев в долину Инда, Уоссон отследил корни арийского поклонения грибу Сома примерно до шести тысячелетий тому назад, до полукочевых оленеводов Евразии, известных антропологам как отцы шаманизма.

[Согласно популярной теории "арийской инвазии", между четвертым и вторым веками до нашей эры произошло несколько миграций с участием различных прото-индоарийских групп из степей Центральной Азии к плодородным равнинам и долинам северо-западной Индии. Однако, ученые продолжают спорить о том, ассимилировали ли вторгшиеся арии менее развитые культуры долины Инда, или же индоарии вторглись сюда, когда великая цивилизация долины Инда уже находилась в состоянии упадка, переняв мифологию и технологии "доарийских" местных жителей.]

Сегодня осталось около трехсот тысяч оленеводов, разделенных на тридцать этнолингвистических групп.

Когда Уоссон опубликовал «Сому», в 1968 году, ему пришлось полагаться на данные из вторых рук, полученные из фольклора и лингвистического анализа, а также на свидетельства «из первых рук» «исследователей, путешественников и антропологов», посетивших эти отдаленные регионы еще в конце восемнадцатого века.

В то время он не знал о недавних российских археологических экспедициях, которые нашли знаковые свидетельства использования психоактивных грибов древними чукчами - драматические изображения, выгравированные на камне.

Во время полевых экспедиций в 1967 и 1968 годах русский археолог Н. Н. Диков обнаружил многочисленные петроглифы грибов и оленей (наскальные изображения периода около 1000 г. до н. э.) На берегу реки Пегтымель в дальневосточной Чукотке, недалеко от Берингова Пролива. Наскальные рисунки наглядно отражают мировоззрение кочевых пастухов и их традиционную шаманскую практику поедания Amanita muscaria. С момента этого первоначального открытия, российские исследователи нашли более двухсот подобных композиций в центрах наскального искусства на севере России, в основном в районах, населенных оленеводами. Главными героями этих наскальных композиций являются олени и огромное количество «неопознанных» антропоморфных изображений - людей, в основном женщин, в огромных шляпах в форме грибов или, танцующих женщин с грибами, парящими над их головами или растущими из них.

На севере, где встречаются эти фигуры, растут мухоморы. В более поздней работе, отмечая, что эти «несомненные» Amanita muscaria «были намного крупнее обычных», в сравнении с человеческими фигурами, Уоссон пишет, что это свидетельствует об «одержимости грибами». Общей темой в этих образах является олицетворение духа (wapaq) гриба в виде «маленьких человечков или женщин». Коряки верят, что духи, обитающие в мухоморе, являются в виде крошечных грибных человечков, которые дают указания человеку, съевшему грибы. Один исследователь сообщает, что у обско-угорцев «съевший грибы проникает в мир маленьких людей, разговаривает с ними, узнает от них то, что хочет знать - будущее, диагноз и судьбу больного человека и т. д.»

Санта, шаман-оленевод.

«И ты утверждаешь, что история Санта-Клауса началась с оленеводов?» - спросила Джули.

«Вовсе нет, - ответил я, - скорее так: хотя большинство людей думают о Рождестве как о классическом христианском празднике, правда в том, что большинство символов, связанных с Санта-Клаусом, основаны на религиозных традициях дохристианской Европы. Фактически, все основные мемы нашего современного мифа о Санта-Клаусе можно найти в описании Уоссоном культуры сибирских мухоморов и оленеводов.

«Убеди меня», - настаивала Джули.

«Хорошо, дорогая», - ответил я.

Летающий северный олень

В "Соме" Уоссон отмечает, что «северные олени очень любят грибы и особенно мухоморы, которыми они опьяняют себя. Олени очень любят мочу и особенно человеческую мочу. (Когда человеческая моча пропитана мухомором, что за царственное блюдо можно подать любимому оленю!)». И некоторые оленеводы носят с собой тюленьи шкуры, наполненные собственной мочой, чтобы заманить бродячих оленей в стадо. Олени занимают важное место в жизни этих полукочевых пастухов как основной источник полезных предметов повседневного обихода и духовного значения. Олени обеспечивают передвижение на санях, дают еду и молоко, одежду, укрытие в виде шкур для чумов, инструменты и многих других предметов первой необходимости.

В духовном измерении летающие олени являются проводниками шаманов, перемещающими их по духовному миру. Сотни петроглифов летающих оленей, найденные в Сибири и Монголии, представляют собой графические изображения мифов и легенд о крылатых оленях, которые возносят своих экзальтированных всадников на самые высокие ветви Космического Древа, повсеместно почитаемого древними народами как Древо Жизни.

Рождественская ёлка как Космическое Древо

В дополнение к почти универсальному мифу о потопе, подобному истории о Ное в Библии, многие племенные культуры глубоко верят в священное Космическое Древо. В контексте шаманизма это Древо представляет собой космическую ось, вокруг которой вращаются три мира вселенной. Его корни уходят глубоко в Подземный, Нижний мир, его ствол - Средний мир, а его ветви уходят в Небесный, Верхний мир. Береза, сосна, кедр и ель играют заметную роль в сибирских культурах и в шаманизме. Но Уоссон первым указал на то, что березы и вечнозеленые растения играют важную роль в жизненном цикле мухоморов. Это связано с тем, что мухомор имеет симбиотические отношения с этими деревьями в том смысле, что его невидимые споры колонизируют корни деревьев-хозяев до того, как гриб появится на поверхности в виде маленького яйцевидного Amanita muscaria, завернутого в чисто-белую вуаль. В результате жители племени бывали поражены, увидев, как эти грибы, по-видимому, вырастали из земли без каких-либо видимых семян, что, очевидно, было девственным рождением.

Подобно Космическому Древу, центральной точке между небом и землей, Полярная звезда также считается священной. Среди оленеводов она также известна как «Неподвижная звезда», потому что все звезды на небе вращаются вокруг нее. Таким образом, сегодня мы символически помещаем звезду на вершине рождественской ёлки, и по этой причине Санта строит свой дом на Северном полюсе.

Санта, архетипический шаман

Известный нам образ Санта-Клауса в виде круглого, веселого, седобородого чувака в красном костюме (или халате) с отделкой из белого меха - это современная версия архетипа сибирского грибного шамана. Даже сегодня некоторые сибирские шаманы-мужчины и женщины, собирательницы грибов все еще одеваются в церемониальные красно-белые накидки, когда идут собирать священные грибы.

Биохимические эффекты Сомы наиболее приятны и трансформативны, когда грибы сушат перед употреблением. По этой причине шаман сначала развешивает свежие грибы для просушки на ветвях сосен (как разноцветные игрушки, украшающие елку). После сбора грибов шаман собирает свои находки в мешок и кладет их в сани, которые оленьи упряжки везут обратно в его чум (сани Санты, полные игрушек, запряженные летающими оленями). Чум - это жилище кочевника, похожее на вигвам, обычно сделанное из веток березы и шкур северного оленя. Зимой снежные заносы могут закрывать главный вход юрты, поэтому шаман входит через дымовое отверстие наверху (Санта спускается по трубе), чтобы доставить дары благодарным соплеменникам. Чтобы еще лучше высушить грибы, он развешивает их вокруг очага, а утром все просыпаются для ритуального пиршества сушеными волшебными грибами (рождественские подарки кладут в чулки над очагом). Проглотив грибы, празднующие покидают физический план и переносятся в мистические царства Космического Древа, ведомые духами, которые живут в грибах (помощники Санты, эльфы, живущие на Северном полюсе).

Все эти рождественские темы встречаются в образе Санта-Клауса: рождественская ёлка, летающий олень, тянущий сани Санта-Клауса, Санта, спускающийся по дымоходу, обмен подарками - даже эльфы, которые живут в мастерской Санта-Клауса на Северном полюсе.

Сгущались сумерки, когда мы пошли обратно вокруг озера к гостинице. Разговор о Санта-Клаусе пробудил в Джули любопытство.

«А как насчет христианского святого Николая?»

«Безусловно, религиозные историки утверждают, что многие святые были просто христианскими версиями более ранних языческих богов, адаптированными церковью, чтобы побудить язычников принять новую религию Рима. Говорят, что легенды о Святом Николае были созданы в основном из народных сказок о тевтонском боге Холде Никаре, злобном водяном, который опрокидывает лодки и мучит моряков, или даже об Alte Hoerner, что означает «Старый Рогоносец».

Джули улыбнулась.

«Нет, нет, это не то, о чем ты думаешь. На тевтонском Alte Hoerner буквально означает «старый рогатый», а в данном случае «древнорогий бог», имеется в виду головной убор из оленьих рогов, который носили евразийские шаманы. Позже, когда языческие божества были демонизированы средневековой церковью при папе Григории, рогатый бог шаманизма стал дьяволом христианства. И «Санта» стал «Сатаной».

[Более чем вероятно, что Холд Никар - это искажённое Хьялдр Хникар - одно из имён Одина, означающего «подстрекатель сражений». Один «Хьяльдр Хникар " вызывал шторм в океане.]

Кольца дыма в листве…

«Посмотри, посмотри вокруг!» - прошептала Джули.

Низко висящее облако медленно ползло по лесу, полностью окружая нас призрачно-белой паутиной. Туман двигался бесшумно, как кошачьи лапы, покрывая землю и стволы деревьев пеленой облаков. Голые верхушки деревьев вырисовывались на фоне металлического неба и уходящего солнца - молчаливые лесные стражи.

«Джер, - приглушенно сказала Джули, - это что-то неземное. Весь вечер мы говорили о пути шамана, о порталах между мирами, о том, что все сущее живет духом».

«Послушай, - сказал я сдержанно, - то, что это редкое облако подкралось, пока мы обсуждали шаманизм, не означает, что это какой-то знак. Ты не можешь этого доказать; никто не может.»

«Нет, я не могу этого доказать, - тихо сказала Джули, - но подумай о том, что произошло сегодня! Мы приехали отдыхать в горы, и я встретила Сиркуса, оленя, любящего мухоморы, который подходит ко мне и заглядывает в мою душу. Мы проводим вечер за разговорами о мистических сферах. И теперь лес вокруг нас ожил, словно живой дух природы пригласил нас в шаманский мир... одобряя наше решение идти по следам Уоссона».

Я хотел было возразить, но тут в моей голове промелькнули строки из «Лестницы в небеса» Led Zeppelin:

Я смотрю на закат,

И на сердце тоска,

И рыдает душа, рвясь на волю.

Наяву, как во сне,

Кольца дыма в листве,

Голоса и глаза с давней болью.

О, как это странно.

В самом деле странно.

Мы молча стояли посреди туманного леса, гадая, что нас ждет в будущем. На нашей следующей остановке, в Греции, колыбели западной цивилизации, мы прогуляемся среди монументальных руин Элевсина, где на протяжении двух тысяч лет практиковались ритуалы с употреблением энтеогенов.

Глава 4. Элевсинские мистерии.

Греция - 1500 г. до н. э.

В 339 г. до н. э., Сократ был приговорен к смерти за то, что «он не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества и повинен в том, что развращает юношество». Представьте себе это! Сократ был первым из триумвирата титанов интеллекта (Сократ, Платон, Аристотель), заложившим основы западной философии. Именно Сократ подарил нам тот сократовский метод, который Аристотель признал сущностью научного метода.

Вводит в недоумение сам факт, что Сократа осуждают за то, что он был свободомыслящим гражданином Афин четвертого века до н. э. - процветающего города-государства, в котором, в демократическую эпоху Перикла, индивидуальную свободу и свободу слова ставили выше угодничества власти.

Какова же была подлинная причина обвинения в «богохульстве», предъявленного Сократу, обвинения настолько серьезного, что знаменитый философ в конце концов принял обвинения и привел в исполнение свой смертный приговор, добровольно выпив отвар болиголова?

Подлинная причина - энтеоген. Этот энтеоген был психоактивным «смешанным зельем», выпиваемым посвященными, участвовавшими в Элевсинских Мистериях древней Греции. Эти обряды ежегодно проводились в Элевсине, расположенном в четырнадцати милях к западу от Афин, в честь Деметры, богини зерна и урожая.

Под «страхом смерти» никому, ни рабу, ни землевладельцу, не разрешалось нарушать клятву никогда не раскрывать то, что они видели и слышали, то чему учили Мистерии. Насколько строго афиняне придерживались этой клятвы? Настолько строго, что ученик Сократа, Алкивиад, был лишён своего звания военачальника в разгар сицилийской военной кампании, и ему предъявили обвинение в «профанации таинств». Алкивиаду пришлось бежать в Спарту.

В сатирической комедии «Птицы» греческий драматург Аристофан изображает Сократа в окружении психоактивных растений во время некромантического ритуала. Это одна из нескольких художественных ссылок, которые показывают, что Сократ "осквернил" Мистерии тем, что как Алкивиад и другие, он относился к «церемониальной тайне Таинств как к частному светскому мероприятию для развлечения пирующих гостей». Такой литературный анализ подтверждает гипотезу Уоссона и его единомышленников, которая «интерпретировала Элевсинские мистерии как общинные шаманские церемонии, связанные с приемом энтеогенов». (Уоссон, "Загадки Персефоны")

Взирая «глазами Сомы», Уоссон пересмотрел данные классической греческой археологии, литературы, и травничества. Они раскрывали тайну, скрытую в немых камнях и статуях Элевсина. Исследования Уоссона позволили идентифицировать таинственное зелье, кикеон, которое принимали участники на высшей ступени инициации, как психоактивную смесь, в состав которой входила ЛСД-содержащая спорынья, сlaviceps purpurea, грибок, паразитирующий на ржи, ячмене, пшенице и дикорастущих травах.

Этот крохотный гриб прорастает на стеблях ржи и ячменя, которые растут в диком виде на равнине Рариан, прилегающей к Элевсину. После употребления этого возлияния, которое разносили жрицы в телестерионе, внутреннем святилище Элевсина, посвященные возвращались домой «воспрявшие духом, довольные, менее страшащиеся смерти и с крепкой верой в лучшую жизнь». (К. Прека-Александри, "Элевсин")

«Никто не знает…»

Был жаркий летний день, когда мы с Джули поднялись по широким мраморным ступеням Национального Археологического Музея в Афинах. Но мы не обращали внимания на жару. С загнутым уголком на странице книги Уоссона «Дорога в Элевсин: раскрытие тайн тайн» в мягкой обложке в качестве руководства мы были в предвкушении. Ведь сейчас мы с Джули воочию узрим археологические шедевры Элевсина. Как только мы взошли по лестнице, из тени массивной ионнической колонны, вышел интересный мужчина. На нем была белая рубашка с короткими рукавами и льняные брюки. Его чёрно-серебрянные очки подходили к его вьющимся волосам. От него веяло уверенностью и властью.

«Здравствуйте, меня зовут Николас. Желаете экскурсию по музею? » - спросил он на безупречном английском с льстивой улыбкой.

«Нет, спасибо, - ответила Джули, мельком взглянув на меня, - мы знаем, что ищем».

Ошеломленный, Николас глубоко вздохнул, искренне раскрыл ладони и парировал: «Мадам, я вожу туристов по этому музею более двадцати лет. Я могу показать вам сокровища греческой истории, о которых мало кто знает».

«Извините, но нам сегодня не нужен гид», - сказала Джули, повернувшись, и пошла прочь.

«Почему ты сказала, что мы знаем, что ищем?» - шепнул я ей на ухо, когда мы вошли в музей.

«Я не знаю. Он вызвал у меня жуткое предчувствие, и я просто хотела от него избавиться», - ответила Джули.

Внутри музея мы быстро прошли мимо сокровищ греческой древности, едва останавливаясь, чтобы взглянуть на золотую Маску Агамемнона, Афродиту Книдскую или даже на великолепную бронзовую статую Зевса, метающего стрелы молний.

Наконец мы остановились перед Великим Элевсинским Рельефом, который заполнял стену перед нами. Мы изучали богиню Деметру (слева), которая прощается с обнаженным Триптолемом, царем Элевсина, который готовится отправиться со своей миссией - учить людей обрабатывать землю и выращивать зерно, в соответствии с её наказами. Справа ее дочь, Персефона держит смоляной факел и тоже прощается с Триптолемом.

«Как ты думаешь, что Персефона могла держать над его головой?» - спросила Джули, пытаясь разглядеть поврежденную часть каменного рельефа.

«А там, похоже, Деметра что-то кладёт в ладонь Триптолему. Что бы это могло быть?»

«Не знаю, но давай попробуем узнать у куратора», - ответил я. Я сразу вспомнил о прекрасном чутье Джули в визуальных деталях и о том, как она заметила статуи, отсутствующие в нишах в Росслине. Когда мы повернулись, чтобы встать перед барельефом, чтобы дружелюбный турист мог сфотографировать нас, я заметил, что Николас тоже находится в зале, фотографируя нас. Он быстро сместил камеру в другом направлении и спешно удалился из зала.

«Я думаю, он преследует нас», - прошептал я Джули.

«Это странно, - сказала она, -пойдем поищем ту великолепную вазу».

Национальный Археологический Музей - это внушительное здание в неоклассическом стиле с пятью постоянными экспозициями. Коллекция ваз и малых предметов искусства занимает семь выставочных залов, в которых рассказывается об эволюции греческой керамики и ваз с одиннадцатого по четвертый век до нашей эры. Мы поспешили назад во времени через эллинистический период и остановились в классической эпохе, времени Пелопоннесской войны 431–404 гг. до н. э.

«Вот! - сказала Джули, остановившись перед изящным лекифом бледно-персикового цвета, - смотри, снова Триптолем, на этот раз в царских одеждах и короне, стоящий перед Деметрой. Видишь, он приносит стебли зерна Деметре, которая, в свою очередь, наливает священное зелье.»

«И смотри, посох Триптолема разделяет две фигуры, человека и богиню, на отдельные сферы, - указал я, - удивительно, что греческая мифология изображает смертных людей и бессмертных богов, взаимодействующих друг с другом так, как если бы это было обычным явлением».

В книжном магазине музея продавец сказал нам, что они никогда не заказывали работ Уоссона, и любезно направил нас в кабинет куратора, который следил за выставочным залом с Великим Элевсинским Рельефом. К нашему удивлению, он даже не слышал о работе Уоссона и не знал, что в рельефе чего-то не хватает. В ответ на наше предположение, что кикеон мог содержать галлюциноген, куратор просто улыбнулся и уверенно сказал нам: «Что касается тайны мистерий, за эти годы было много теорий, но на самом деле никто не знает. Это остается главной загадкой».

Когда мы наконец вышли из музея, Николас, который, очевидно, следил за нами, подошел и улыбнулся нам, протягивая руку в знак дружбы.

«Вы нашли то, что искали в Элевсине? Здесь так много великолепных сокровищ, но я заметил, что вы остановились только у Элевсинского Рельефа и лекифа Деметры и Триптолема. Что вам интересно? ».

«У нас действительно нет времени, мы собираемся пообедать с другом», - сказала Джули.

«Тогда почему бы нам не встретиться завтра, чтобы выпить чашечку кофе? У меня есть кое-что, что вам будет очень интересно, - предложил Николас.

«Спасибо, но завтра мы планируем уехать из Афин, - сказал я, желая избавиться от него, - но было приятно познакомиться». На обратном пути к афинскому метро, мы с Джули обсуждали нашу встречу с Николасом. Я сказал Джули, что меня беспокоит, почему он следил за нами и фотографировал нас, и чего он хотел на самом деле. В тот вечер из внутреннего дворика на крыше нашего отеля мы смотрели на Акрополь, который был ярко освещен и выглядел как гигантский каменный скелет на фоне тёмно-синего вечернего неба. Там мы и запланировали поездку на следующий день в Элевсин.

Гомеровский гимн Деметре

Согласно гомеровскому гимну Деметре, сочиненному около 600 г. до н.э., Аид, брат Зевса, похитил прекрасную дочь Деметры, Персефону, и унес ее в свое царство в Подземном Мире, где она стала его невестой. Гимн начинается так:

Пышноволосую петь начинаю Деметру-богиню

С дочерью тонколодыжной, которую тайно похитил

Аидоней, с изволенья пространно гремящего Зевса.

Не было матери с ней, златосерпой Деметры, в то время.

(перевод В.В. Вересаева)

Когда Персефона собирала цветы с дочерьми Океана, земля-Гея, по наущению Аида, родила нарцисс, чтобы соблазнить девушку. Цветок нарцисс был столь прекрасен, что

Благоуханью его и вверху все широкое небо,

Вся и земля улыбалась, и горько-соленое море.

Когда

Руки к прекрасной утехе в восторге она протянула

И уж сорвать собиралась, как вдруг раскололась широко

Почва Нисийской равнины, и прянул на конях бессмертных

Гостеприимец-владыка, сын Кроноса многоименный.

Деву насильно схватив, он ее в золотой колеснице

Быстро помчал.

Вопль менады Персефоны пронзил и горы и морские глубины. И мать Деметра, услышав её крик, накинула на плечи большой черный плащ, чтобы скрыть свою божественную личность от смертных, и отправилась искать свою любимую дочь на небе и на земле. Обезумевшая, она пришла в город Элевсин, где дочери царя Келея её радушно приняли.

Там Деметра сняла плащ, явила себя олимпийской богиней, и приказала Келею построить для нее храм на холме над Источником Каллихорон за городской стеной. Разгневанная и на богов, и на людей, Деметра, богиня плодородия, закрылась в храме и ввергла всю землю в великий голод, заставив людей страдать и прекратить приносить жертвы богам.

Это вынудило Зевса умолять своего брата Аида, чтобы Персефона могла возвращаться в Срединный Мир на половину каждого года. Согласно греческому мифу, такова причина того, что у нас есть весна и лето, когда Персефона находится на земле и Деметра радуется, и осень и зима, когда она снова под землей и Деметра тоскует.

Умиротворенная, Деметра снова сделала землю плодородной и из благодарности за гостеприимство научила элевсинцев выращивать зерно. Заставив фрукты и зерно снова расти, Деметра одарила правителей Элевсина величественными дарами. Как рассказывается в заключительных отрывках Гимна Деметре:

Жертвенный чин показала священный и всех посвятила

В таинства. Святы они и велики. Об них ни расспросов

Делать не должен никто, ни ответа давать на расспросы:

В благоговенье великом к бессмертным уста замолкают.

Счастливы те из людей земнородных, кто таинство видел.

Тот же, кто им непричастен, по смерти не будет вовеки

Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном.

Элевсинские Мистерии уникальны среди религиозных культов по двум причинам.

Во-первых, Элевсинские Мистерии, зародившиеся как местный культ Деметры в Элевсине, вскоре превратились под патронажем Афин в общеэллинские мистерии, а в конечном итоге получили признание и в Римской империи.

Во-вторых, Элевсинские Мистерии, религиозный ритуал, вращающийся вокруг священного психоактивного зелья, практиковались в Элевсине без перерыва в течение почти двух тысяч лет, с 1500 г. до н.э. по 379 г. н.э., пока христианство не стало официальной религией Рима, что и привело к разрушению культа и осквернению Элевсина.

Раскрытие Таинств

Вернувшись в тот вечер в наш отель, мы с Джули внимательно изучали наш потрепанный экземпляр «Дороги в Элевсин». Я объяснил Джули, что при исследовании этой книги Уоссон сотрудничал с двумя выдающимися коллегами, чтобы разгадать загадку Мистерий.

Первым был Альберт Хофманн, швейцарский фармаколог, известный своим открытием в 1943 году ЛСД, а также своими энциклопедическими знаниями о растительных алкалоидах. Вторым был греческий ученый Карл А. П. Рак, внесший значительный вклад в часто упускаемую из виду область греческой этноботаники. Хофманну Уоссон задал непростой вопрос: «Мог ли человек в Древней Греции придумать метод выделения галлюциногена из спорыньи, который дал бы ему опыт, сопоставимый с ЛСД или псилоцибином».

После двух лет исследований Хофманн смог утвердительно ответить на вопрос Уоссона: да, человек в Древней Греции мог получить галлюциноген из спорыньи. Он мог сделать это из спорыньи, выросшей на пшенице или ячмене. Более простым способом было бы использовать спорынью, растущую на обыкновенной дикой траве Paspalum (гречка). Анализируя спорыньи пшеницы и ячменя в своей швейцарской лаборатории, Хофманн обнаружил, что они содержат алкалоиды эргоновинной (эргометринной) группы и следы амида лизергиновой кислоты ( менее мощный родственник ЛСД), оба рода веществ психоактивны. Поскольку эти алкалоиды растворимы в воде, они были главными кандидатами в расширяющие сознание компоненты зелья, употребляемого в Элевсине, которое, как мы знаем из Гимна Деметре, было приготовлено из ячменя, воды и мяты. Нетрудно предположить, что дикий ячмень, обнаруженный на равнине Рариан, расположенной рядом с Элевсином, во втором тысячелетии до нашей эры был хозяином содержащегося в спорынье водорастворимого галлюциногенного алкалоида.

Задача Карла Рака была еще более сложной: изучить классическую греческую мифологию, поэзию и литературу в поисках намеков на то, что происходило за похожими на крепостные воротами Элевсина, защищавшими священные обряды от нечестивых глаз.

«Древние писатели единодушно согласны с тем, что что-то видели в большом телестерионе или зале посвящения в святилище... Это было видение, благодаря которому мистагог становился "тем, кто видел", эпоптом ».

Как утверждает Рак, это было мощное и незабываемое видение. «Глаза никогда раньше не видели ничего подобного, и, за исключением формального запрета рассказывать о том, что произошло, сам опыт был непередаваемым, поскольку не было слов, адекватных задаче».

Тем не менее переводы Рака открывают окно в чудо, выраженное древними греками с высоким интеллектом - поэтом Пиндаром, трагиком Софоклом и философом Платоном, - которые все свидетельствовали о необычайной ценности ритуалов. Как писал Пиндар: «Благословен тот, кто, увидев эти обряды, вступает на путь подземный. Он знает конец жизни, а также ее божественное начало». На что Элий Аристид добавил, что Элевсин был «одновременно самым устрашающим и самым светоносным из всех божественных явлений, существующих среди людей».

В ловушке Телестериона

На следующий день после осмотра Национального Археологического Музея мы наняли водителя, который отвез нас в Элевсин. Там, в скромном выставочном зале, мы увидели вотивный рельеф, изображающий уход Триптолема, глиняный кернос (древнегреческий керамический сосуд с чашечками на венчике. Был распространён в восточной части Средиземноморья. Предположительно использовался в ритуальных целях, в том числе для вотивных подношений) и большой бюст Девы Коры, служивший столпом, поддерживающим крышу входа в святилище. В зале также была представлена модель телестериона, Элевсинского святилища и диахроническая карта раскопок археологического памятника. После посещения выставочного зала мы с Джули медленно спустились по длинному пологому холму к обширному археологическому участку, остановившись в просторных руинах телестериона. Именно здесь, в этом некогда царственном святилище, воспроизводились события, связанные с жизнями Деметры и Персефоны, и мистагоги посвящались в самую суть Мистерий.

Глядя на ряды истёртых каменных сидений, окружавших святилище со всех сторон, мы представляли, как иерофанты торжественно выносят керносы, полные священного зелья, из внутреннего святилища. В темноте, освещенные свечами, они передавали сосуды величественным «керносоносицам», жрицам, которые танцевали в развевающихся белых одеждах с сосудами на головах. После того, как иерофанты начали пить, посвященные следовали за ними, слушая пение, ожидая момента откровения и «видения, вызываемого тем, что было выпито».

Пока мы с Джули стояли, созерцая величие этого массового экстазиса, этого коллективного полета души, я взглянул на Элевсинский музей. И был поражен, увидев шагающего к нам Николаса в сопровождении двух туристов. Джули взяла меня за руку, обеспокоенная тем, что теперь мы оказались в ловушке телестериона с греком-проводником, которого пытались избежать накануне. Когда Николас подошел, он повернулся к паре и сказал: «Schauen Sie bitte herum, während ich mit diesen Amerikanern spreche». Проведя год в колледже в Германии, я понял достаточно хорошо, чтобы прошептать Джули: «Он отсылает их осмотреться, пока разговаривает с нами».

«Итак, друзья мои, - сказал Николас, и его голос был полон сарказма, - какой сюрприз снова встретить вас. Я думал, вы уедете сегодня».

«Мы планировали это сделать, но сокровища, которые мы видели вчера, вдохновили нас на поездку в Элевсин», - сказал я несколько виновато.

«Не важно. Я был заинтригован, узнав, что вы нашли ключ к Мистериям, что вы согласны с этим американским грибником Уоссоном», - строго сказал Николас, явно не в настроении ходить вокруг да около.

«Почему ты так думаешь?», - спросила Джули, крепче сжимая рюкзак с книгой Уоссона внутри.

«Тссс, - смягчил голос Николас, - давайте поговорим откровенно. Вчера после того, как вы покинули Национальный музей, я поговорил со своим другом, куратором, который сказал мне, что вы интересовались заявлениями Гордона Уоссона о раскрытии тайны Мистерий. О нет, подумал я, добром это не кончится.»

«Вы читали Уоссона? Вы знаете его работы?» - спросил я, стараясь казаться спокойным.

«Ой, ну конечно, - снисходительно ответил Николас, - это моё занятие - знать все, что нужно знать об истории и археологии Греции. Послушайте, я не знаю, ученые вы или просто туристы, но, пожалуйста, подумайте, что вы натворите, если будете распространять эту гнусную ложь о наших священных Мистериях».

«Что вы имеете в виду? - спросил я.

«Подумайте о скандале! - воскликнул Николас - американский миколог-любитель внезапно разгадывает одну из величайших загадок греческой истории - загадку, которая веками ускользала от греческих и европейских археологов. И, чтобы добавить оскорблений, он утверждает, что величайшие умы Древней Греции, от Сократа до Платона, были обмануты видением, вызванным наркотиками, прямо на этом самом месте. Рассматривали ли вы возможность того, что эта теория наркотиков нанесет ущерб не только истории Греции, но и туризму? Ведь люди любят загадки, особенно древние. Умоляю вас сохранить наши Тайны».

Прежде чем я смог ее остановить, заговорила Джули.

«Но разве правда не важна?.. Разве не об этом мы должны писать, разве не об этом вы должны рассказывать посетителям Элевсина?»

«Упс, неправильный ответ, - подумал я про себя, встав между Джули и Николасом. Но было слишком поздно.

«Правда? Вы хотите правду? - сказал Николас, повышая голос, - Америка и Европа ведут войну с наркотиками, и если дикие идеи Уоссона когда-нибудь получат широкую огласку, каждый, кто хоть раз побывал в Элевсине, будет думать, что мы, греки, обманули их, прикрыв этот культ наркотиков».

«Нет, нет, это не так, - возразил я, - это были не "наркотики". Они были порталами для богов. То, что происходило здесь, в этом самом храме, было беспрецедентным для истории человечества. Вы, греки, создали священный обряд, который длился две тысячи лет - ритуал, открывший путь, которым Бог мог войти в человеческое сознание, дав древним афинянам прямой опыт божественности и непоколебимой связи с космосом. Разве это не то, что было потеряно в веках, что сегодня ищут многие люди, стремящиеся к духовности? Разве не поэтому духовный туризм находится на подъеме? Ведь если говорить правду о Мистериях, это может даже помочь вашему бизнесу. Она могла бы привлечь в Элевсин больше туристов, чем когда-либо».

«Хватит, - сказал Николас, - я понимаю, о чем вы говорите, но не согласен. Вы, американцы, очень оптимистичны, в то время как мы, греки, чувствуем горечь истории. В конце концов, мы изобрели трагедию».

«Но, - умолял я Николаса, взывая к его национальной гордости, - посмотрите на великолепное творение, которое вы, греки, построили здесь в честь Деметры, богов и богинь Олимпа».

«К сожалению, - ответил Николас, указывая в сторону руин Элевсина, - какие бы боги ни жили здесь, их давно уже нет». После неловкого молчания Николас снова заговорил: «А вот и мои клиенты из Германии, так что я должен попрощаться. Но, пожалуйста, подумайте о том, что я сказал ».

Джули и я не разговаривали во время получасовой поездки обратно в наш отель в Афинах. Попутно я вспомнил цитату Уинстона Черчилля: «Балканские народы имеют больше истории, чем они могут вынести». Теперь я понял, что это куда больше относилось к грекам.

Бегство из Афин

Утром мы собрали чемоданы и отправились на пароме из Пирея, порта Афин, на остров Родос, недалеко от побережья Турции. На палубе я наслаждался освежающим морским бризом, струящимся по моим волосам. Пробираясь сквозь волны, окутанный мантией анонимности, я размышлял о масштабах того, что мы видели в Элевсине, и о враждебности по отношению к открытиям Уоссона.

Здесь, в колыбели западной цивилизации, существовал тщательно продуманный ритуал, который непрерывно совершался на протяжении двух тысячелетий. Это не был грибной обряд в далёкой сибири. Это была панэллинская религиозная церемония, в которой участвовали тысячи посвященных, собиравшихся в великолепном мраморном святилище, элегантные руины которого сохранились до сих пор. Это являлось не инвокацией тёмных духов арктических грибов, а эпическим ритуалом, проводимым в честь Деметры, одной из коренных жительниц горы Олимп, обители богов и богинь греческого пантеона. Тем не менее, несмотря на эти драматические различия в масштабе и театральности, сибирские шаманы и греческие посвященные разделяли общую Евхаристию и теологию. Те и те использовали энтеогенные грибы в священной мистерии, данной богами, чтобы осуществить полет души и преодолеть смертность, превратив разделение между землей и небом в столб света. Что подтверждается надписью, найденная в Элевсине: «Воистину, прекрасна тайна, данная нам благословенными богами: смерть для смертных теперь не зло, а благословение».

Когда Джули поднялась на палубу, она взяла меня за руку. Мы стояли там, глядя вдаль, беззвучно подпрыгивая в ритме моря. Через некоторое время Джули заговорила.

«Так скажи мне, почему, по твоему мнению, куратор Национального Музея не знал о работе Уоссона над Элевсином?, - спросила она, - ведь она хорошо известна.» «Именно Рак указал, что оригинальное английское издание «Дороги в Элевсин» было быстро снято с продажи вскоре после публикации в 1978 году, и что книга не вызвала абсолютно никакого интереса у его коллег. Как академика, возможно, Рака постигла участь похуже жесткой критики: полное молчание коллег, которые игнорировали его исследования или, в некоторых случаях, тайно сговаривались за стенами башни из слоновой кости, против него. Как пишет Рак в предисловии к «Дороге в Элевсин», переизданной через двадцать лет: «Студенты, которые работали со мной, были предупреждены, что они попадут в черный список». «Подожди, - сказала Джули, - насколько широко распространено это академическое табу на изучение психоактивных растений в Древней Греции?»

«Что ж, есть один профессор, Хиллман, который утверждает, что широкое использование психотропных растений в Древней Греции и Риме было скрываемо в течение последних полутора тысяч лет!»

"Химическая Муза" Хиллмана уникальна тем, что представляет обширную историческую документацию не только лекарственного, но также и рекреационного и религиозного использования растений и грибов. Она представляет "кто есть кто" из великих умов западной цивилизации, исследовавших употребление психоактивных веществ, включая Гиппократа и Галена в медицине, Гомера, Вергилия и Овидия в литературе, Платона в философии и Пифагора в математике.

Учитывая враждебность к идеям Уоссона, с которой мы столкнулись в Греции, мы с Джули нисколько не удивились его выводу о том, что большинство исследователей древней истории веками игнорировали энтеогены.

Но самый неожиданный сюрприз ожидал нас в другой половине мира, когда мы последовали за Уоссоном в самое сердце Мексики. Мы были потрясены, увидев, как проявляется темная сторона Р. Гордона Уоссона, по мере того, как этот блестящий исследователь превращался в безжалостного саморекламщика, который в одиночку разрушил один из последних живых грибных культов в мире.

Глава 5. Мария Сабина и Святые Малыши

Мексика — 1955

Когда леденящее присутствие смерти угрожало жизни ее сестры, святые грибы призвали Марию Сабину стать Ведьмой в традициях её коренных предков, масатеков из штата Оахака на юге Мексики. И, после того как Уоссон в 1957 году написал журнальную статью о своей грибной церемонии с Марией Сабиной, она стала самым известным шаманом двадцатого века.

Через несколько лет после того, как Мария Сабина овдовела, заболела ее сестра Мария Ана. У нее было внутреннее кровотечение, и от резкой боли в животе она теряла сознание. Мария Сабина связывалась с разными целителями, людьми, которые лечат травами, но безрезультатно. Боясь смерти своей единственной сестры, Мария Сабина решила взять «святые грибы», известные среди масатеков как «маленькие святые» или «святые малыши».

Мария Сабина ела их в детстве, чтобы утолить голод. Она знала, что они не причиняют вреда и обладают чудодейственными способностями, потому что видела, как масатекский шаман использовал их для лечения болезней. В ту же ночь Мария Сабина взяла святые грибы, которые едят парами. Подарила сестре три пары. «Я съела много, для того, чтобы они дали мне огромную силу. Я не умею лгать. Должно быть, я съела тридцать пар «оползневой» разновидности». Под руководством святых детей, она красноречиво говорила, исцеляя свою сестру, их словами и наставлениями. «Я продолжала надавливать на живот и бедра моей сестры. Наконец вышло много крови. Вода и кровь, как если бы она рожала. Я не испугалась, потому что знала, что Малыш-Кануна-Весны вылечил ее через меня». Со временем кровотечение остановилось, и ее сестра выздоровела.

В ту ночь Мария Сабина не могла заснуть. Ей было просветляющее видение, сделавшее ее мазатекским шаманом высочайшего уровня. В этом видении перед ней предстали люди, которые, как понимала Мария Сабина, не принадлежали к этому земному плану. Она услышала голос, любящий отеческий голос, который сказал: «Это Вожди». На столе перед Вождями стояла книга, открытая книга, которая вдруг стала расти, пока не выросла до размеров человека. Как рассказывает Мария Сабина:

"Книга была передо мной. Я могля видеть её, но не могла потрогать. Я пыталась гладить её, но руки ничего не касались. Я ограничилась её созерцанием и в этот момент начала говорить. Тогда я поняла, что читаю Книгу Священного Языка. Мою книгу. Книгу Вождей. Я достигла совершенного знания." Хотя Мария Сабина и не знала языка масатеков, она могла понимать мудрость, содержащуюся в книге. Она поняла, что нашла свой путь. Масатеки понимали, как трудно было вылечить ее сестру. Теперь они приносили своих больных к Марии Сабине для исцеления: тех, кто был болен; тех, кто утратил дух. В отличие от масатекских колдунов, использующих заклинания для исцеления, и целителей, исцеляющих с помощью трав, Мария Сабина стала Ведьмой, которая лечит словами святого языка. Но, как сокрушалась Мария Сабина, с появлением Р. Гордона Уоссона, «мой путь к мудрости скоро будет закрыт».

Гарвардские Архивы Уоссона

С 1975 по 1976 год Альваро Эстрада, тоже говорящий на масатекском, записал несколько интервью с Марией Сабиной, которые были переведены на английский и испанский языки. Эти записи стали её «устной автобиографией», которая дает нам редкую возможность узнать о жизни современного шамана. Только благодаря этому сотрудничеству мы можем запечатлеть непредвзятую историю Марии Сабины, которая в свое время была легендой. Только благодаря работе Эстрады мы можем за гиперболой «величайшего поэта-провидца Латинской Америки двадцатого века» обнаружить человека, избравшего скромную жизнь, полную жертв и служения своему народу.

Но, как мы могли узнать о встречах Марии Сабины с Уоссоном, первым белым чужаком, который участвовал в её ночных церемониях исцеления при свечах, известных как "велады"? К счастью, в Соединенных Штатах было одно место, где мы могли найти всё, что Уоссон когда-либо писал о Марии Сабине, - не только книги, но и полевые заметки, записи, дневники и фотографии. Это был архив этномикологической коллекции Валентины и Р. Гордона Уоссонов (Wasson Archives), находящийся в Гербарии Гарвардского Университета в Кембридже, штат Массачусетс.

Во время экспедиций в Мексику, начавшихся в 1953 году, Гордон и его жена Валентина участвовали в масатекских ритуалах священных грибов. После смерти Валентины, в 1958 году, Гордон опубликовал свои мексиканские исследования, в том числе «Мария Сабина и её масатекский гриб Велада» (1974), а затем «Чудесный гриб: миколатрия в Мезоамерике» (1980).

В обшитой деревянными панелями библиотеке архива Уоссона в величественном здании Гербария из красного кирпича, нас с Джули встретила Лиза Де Чезаре, веселая и отзывчивая заведующая архивом. Каждый день во время нашего визита Лиза приносила нам каталогизированные картонные коробки с корреспонденцией Уоссона. Каждый день Лиза носила разную одежду, украшенную разноцветными галлюциногенными грибами. Мы с Джули внимательно изучили книги и переписку (некоторые из документов датировались 1945 годом), и пожелали провести все лето среди этих сокровищ этномикологии. Но, к нашему удивлению, чем больше мы узнавали об отношениях Уоссона с Марией Сабиной, тем больше мы в нём разочаровывались.

Бог Цветочного Сна

Мария Сабина следовала масатекской шаманской традиции, аналогичной той, которую практиковали ацтеки более четырехсот лет назад во время испанского завоевания. Мы знаем это достоверно из богатой фармакопеи ацтекских энтеогенов и лекарственных растений, составленной испанскими летописцами и католическими миссионерами. Мы можем видеть это в ярких и искусных каменных фигурах и статуях, найденных по всей Мезоамерике.

Несомненно, самая впечатляющая из этих статуй - это резное изображение Шочипилли в натуральную величину (XVI век), имя которого на языке ацтеков "науатль" означает «принц цветов». В 1973 году Уоссон предположил, что ацтеки использовали «цветы» как метафору священных галлюциногенных растений. И статуя, и основание, на котором она стоит, покрыты орнаментальной резьбой, состоящей из энтеогенных растений, в том числе псилоцибиновых грибов и ипомеи. Уоссон красноречиво описывает уникальную маску, которую носил Шочипилли, и настроение, которое она передает: маска гениально изображает лик бога, пребывающего в экстазе. Он тот, кто видит и не живет не так, как видят и живут обычные смертные, он видит глазами души. Он пребывает не в нашем, привычном, а в далёком мире. Его поглотили temicxoch, «цветы сновидений» [см. Табл. 3], как говорят науа, описывая удивительный опыт приёма энтеогена. Я не могу вообразить ничего подобного в долгой и богатой истории европейского искусства: Шочипилли поглощен темичхохом. На возвышенном языке, напоминающем поэтическое описание Сомы в индуистской Ригведе, ацтеки называли психоактивные грибы, выгравированные на теле Шочипилли, теонанакатль, или « плоть богов » (teo = божественное, бог; nácatl = еда, плоть). Эти псилоцибиновые грибы были хорошо известны во всей империи ацтеков и сегодня широко используются масатеками в органичном синтезе ацтекских и христианских образов.

Мария Сабина сказала Уоссону, что после того, как ей явились Вожди, «через некоторое время я узнала, что грибы подобны Богу. Что они дают мудрость, что они излечивают болезни, и что наш народ с давних времен ел их. Что в них есть сила, что они — кровь Христова».

Я - Богиня-Орлица

До прибытия Уоссона, Мария Сабина пользовалась уважением в своём племени. Она происходила из древнего рода масатекских шаманов, к которому принадлежали её дед, прадед, двоюродная бабушка и дядя. Мария Сабина быстро поняла, что грибы всеведущи. Она говорит: «Грибы дают мне силу вселенского созерцания. Я вижу начало. Я могу видеть как родился мир». Несмотря на все невзгоды и страдания, с которыми столкнулась Мария Сабина, включая жестокое обращение со стороны мужа и убийство ее сына, грибы поддержали ее. Как она сама рассказывает: «Спустя годы, когда я во второй раз овдовела, я навсегда отдала себя Знанию, чтобы излечивать болезни людей и всегда быть рядом с Богом. К грибочкам нужно относиться с уважением. В сущности, я чувствую, что они моя семья. Как будто они мои родители, моя кровь. По правде говоря, я родилась со своей судьбой. Быть ведуньей. Быть дочерью святых детей».

Во время обрядов исцеления говорила не Мария Сабина; через нее говорили грибы. Таким образом, повторящееся «говорит» в нижеследующем распеве означает «гриб говорит»:

Наша женщина-падающая звезда говорит,

Наша женщина-падающая звезда, говорит

Наша кружащаяся женщина цветов, говорит

Наша женщина полей, говорит

Ах, наш Иисус Христос, говорит

Наша женщина святая, говорит

Наша женщина святая, говорит

Наша женщина святая, говорит

Наша женщина-Свет, говорит

Наша женщина святая, говорит

Наша женщина-Дух, говорит

Ах, наш Иисус Христос, говорит

Наша женщина-Дух , говорит

Наша женщина-Свет, говорит,

Что я женщина-Дух, говорит,

Что я женщина-Свет, говорит,

Что я женщина-День, говорит,

Что я чистая женщина, говорит,

что я женщина-богиня-орлица, говорит:

Ах, наш Иисус Христос, говорит

Во время церемоний исцеления звучные песнопения Марии Сабины отдавались эхом во тьме, наполняя комнату нежной и печальной музыкой. Вспоминая свою первую Веладу с Марией Сабиной, Уоссон описывает, как «в нашем присутствии жрица древней религии отрывисто произносила пророчества и заклинания, пылко и уверенно, властно».

Миграции Нового Мира

Когда мы с Джули вышли из архива Уоссона и прошли через Гарвард-Ярд по пути на обед, мы миновали знаменитую бронзовую статую с надписью «Джон Гарвард, основатель, 1638 год». Там мы увидели, как первокурсник-китаец по студенческой традиции трёт левую ногу Джона Гарварда на удачу. Годы растираний заставили пальцы ног сиять, как золото. Когда мы продолжили путь через двор, Джули заметила, что почти все остальные ученики, которых мы видели, были азиатами.

«Это вторая крупная миграция Азии в Новый Свет», - заметил я, когда мы свернули на Куинси-стрит и расположились в кабинке уютного паба.

"Что ты имеешь в виду? - спросила она, - когда был первый?" «Он закончился около пятнадцати тысяч лет назад, когда растаяли ледники и поднялся уровень моря, перекрыв Берингов мост, который когда-то соединял Сибирь с Аляской. До этого охотники и собиратели шли из Северо-Восточной Азии, кланы оленеводов тоже мигрировал по сухопутному мосту. Со временем они расселились почти повсюду в Новом Свете от Северного полярного круга до вершины Огненной Земли в Аргентине».

«Ты хочешь сказать, что ацтеки и масатеки являются потомками оленеводов?» - недоверчиво спросила Джули.

«Ну, да, к тому же, эти доисторические азиатские мигранты практиковали форму шаманизма, в которой использовались священные психоактивные растения», - ответил я.

«Если энтеоген был настолько широко распространен, почему на ацтекском боге цветочной мечты не было вырезано гриба Сома?» - спросила Джули.

«А потому, объяснил я, - что Сома процветает только в северном умеренном климате Северной Америки; в Латинской Америке он не растет».

Джули задумалась на минуту и заметила: «Итак, если у этих мигрантов Нового Света была шаманская религия, основанная на психоактивных растениях, то, когда Сома больше не была доступна, они искали заменители?»

«Да, именно так», - сказал я. «Заменители, такие как пейот в Мексике и аяуаска в Бразилии. Выживание азиатского шаманизма в Новом Свете - одно из главных открытий этномикологии. Первым эту гипотезу выдвинул антрополог Уэстон Ла Барре. Он утверждает, что первые коренные американцы и их потомки были «культурно запрограммированы» на поиски Сомы или, когда она перестала быть доступной, других священных растений».

Поскольку они были прямыми потомками сибирских пастухов, которые почитали северного оленя и священные грибы Сома, это не совпадение, что многие аборигены-шаманисты Америки повсеместно почитают оленей в Новом Свете. Например, «Масатек» буквально означает «люди олени». Уичоли из западной Мексики свой священный психоактивный кактус пейот олицетворяют оленем. В некоторых случаях христианской аккультурации, имевшей место в течение трех столетий католического испанского колониализма, уникальный статус оленя как божественного подтверждается фактическим отождествлением Христа с оленем. У племени Кора из мексиканского штата Наярит символическая охота на божественного оленя заканчивается распятием Оленя-Христа.

Трагедия Марии Сабины

В 1955 году, после научных сообщений о существовании культа живых грибов, Уоссон, тогда еще вице-президент J. P. Morgan и любитель грибов, приехал в деревню масатеков в Уаутла-де-Хименес. Разочарованный своими попытками найти там «первоклассного шамана», который хотел бы разговаривать с ним, не говоря уже о том, чтобы пригласить его на Веладу, Уоссон обратился к городским властям. Так он встретил Кайэтано Гарсиа Мендосу, исполняющего обязанности президента деревни. После того, как Уоссон использовал масатекское слово для обозначения священных грибов, Кайэтано согласился познакомить его с Марией Сабиной, очень уважаемым шаманом. Жена Кайэтано утверждала, что она была «una Senora sin mancha, женщиной непорочной, безупречной, той, которая никогда не опозорила свое призвание, используя свои силы во зло».

Действуя в соответствии с тем, что она интерпретировала как приказ местных властей, Мария Сабина - которая всегда выполняла свои обязательства - пригласила Уоссона и его спутника, фотографа из Нью-Йорка Алана Ричардсона, принять участие в Веладе. Там Уоссон проглотил псилоибиновые грибы, на языке масатеков называемые ‘nti-Å¡i-tho (весенние малыши), и у него произошло то, что он описывает как« душераздирающее событие». Как сообщает нам Уоссон: «это позволяет видеть более ясно, чем может видеть наш увядающий смертный глаз, перспективы за пределами горизонта этой жизни, путешествовать назад и вперёд во времени, входить в другие планы существования, и даже (как говорят индейцы) познать Бога».

Уоссон утверждает, что познал Бога, как и многие молодые американские и европейские «светловолосые незнакомцы », которые последовали за ним до Уаутлы. Но для Марии Сабины это было загадкой. Она говорит: «Это правда, что Уоссон и его друзья были первыми иностранцами, которые пришли в наш город в поисках святых детей, и они не приняли их, потому что те страдали от серьёзной болезни. Её причина заключалась в том, что они пришли найти Бога».

Уоссон явно ехал в Мексику, ожидая религиозных переживаний, и там он обнаружил и самые «неземные переживания» и многое, многое другое. Рассказав о своем участии в церемонии живых грибов, Уоссон нашел ключ к той славе, которой он так отчаянно искал - настолько отчаянно, что он был готов предать Марию Сабину и обмануть её доверие, ради этой славы.

Вскоре после того, как она пригласила Уоссона и Ричардсона принять участие в двух грибных Веладах, и даже позволила им сделать снимки со вспышкой в темноте второй церемонии, Мария Сабина обеспокоилась, что она нарушила древнее табу на раскрытие секретов маленьких святых. В своем отчете «Велада в Уаутле», Уоссон рассказывает нам: «Мы были особенно благодарны сеньоре за то, что она позволила нам делать снимки со вспышками, в те моменты, когда в ней была сила грибов, в течение той второй ночи. Ей было нелегко согласиться на это. На следующее утро к нам приехал посыльный от нее. Они были рады видеть фотографии, но очень просили воздержаться от показа этих фотографий кому-либо, кроме наших самых близких друзей, потому что, если бы мы показали их всем и каждому, это было бы предательством».

В позорном пренебрежении к шаману, который разделил с ним свою священную церемонию, к благополучию общины масатеков, которая открыла ему свои двери, и к этой древней традиции, Уоссон сделал именно это: он предал Марию Сабину.

В 1957 году Уоссоны написали о масатекских Веладах в своей книге «Грибы, Россия и история», а также в серии статей, опубликованных в журнале «Лайф», который в то время был одним из самых популярных журналов в США, и также в Life en Español и This Week. В печально известной статье Life, написанной Гордоном Уоссоном, он опубликовал несколько фотографий Марии Сабины, сделанных во время второй Велады. Правда, Уоссон пытается защитить Марию Сабину, называя ее «Ева Мендес», но сопровождающие фотографии быстро выдавали ее личность.

Случившаяся в результате огласка была катастрофической: множество контркультурных тусовщиков рвануло в Уаутла-де-Хименес, и в конце-концов мексиканские федералы «вынуждены были полностью зачистить некоторые индейские деревни в высокогорье Мезоамерики в конце 1960-х годов, депортировав множество чудаков, которые плохо вели себя там». Североамериканцы, которые последовали за Уоссоном в деревню Марии Сабины, не искали лекарств от болезни; они искали ключ к духовному просветлению.

Как вспоминает Мария Сабина, "эти молодые, и светловолосые и темнокожие люди не уважали наших обычаев. Никогда, насколько я помню, святых малышей не ели с таким пренебрежением. Мне не интересно такое. Тот, кто делает это просто для того, чтобы почувствовать эффект, может сойти с ума и навсегда остаться таким. Наши предки всегда принимали святых детей на Веладах под присмотром Ведуньи... Пренебрежение молодых людей к обычаям было возмутительным. Они вынудили власти города Оахака вмешаться в дела Уаутлы.

Для Марии Сабины последствия были катастрофическими. За осквернение священных грибов перед внешним миром она была отвергнута другими шаманами и племя сторонилось её. Когда конфликт достиг пика, её дом сожгли, а ее сын был убит. Преследуемая властями, обвинявшими её в притоке нежелательных чужаков, Мария Сабина много лет своей жизни провела в одиночестве, оплакивая потерю и своей семьи и голоса святых детей, которые теперь молчали. Она сетует: "с того момента, как иностранцы прибыли искать Бога, святые дети утратили чистоту. Они потеряли свою силу; иностранцы их разбаловали. Отныне они никуда не годятся. И это необратимо. До Уоссона я чувствовала, что святые дети возносят меня. Больше я этого не чувствую. Сила уменьшилась. Если бы Кайэтано не приводил иностранцев... святые дети сохранили бы свою силу".

Это было потерей не только для Марии Сабины. Как сетует другой масатекский шаман: «Поймите что ужасно, так это то, что божественный гриб больше не принадлежит нам. Его священный язык был осквернен. Язык испорчен, и больше не поддается пониманию». Когда Уоссон взлетел к славе, опубликовав историю Марии Сабины, Марии Сабине пришлось бороться с тем опустошением, которое сочинения Уоссона принесли и ей, и масатекскому сообществу. В то время как Уоссон извлекал финансовую выгоду из своих работ, Мария Сабина была сломлена духовно и экономически, осталась без «причины» и без средств для поддержания своего скромного образа жизни. Уоссон заявлял, что документирование этого культа живых грибов было самой приятной работой, которую он когда-либо делал. Как бы то ни было, этот богатый банкир никогда не предлагал возместить ущерб, причинённый Марии Сабине или общине масатеков, или хотя бы денежной помощи, ни единого песо для ухода за Ведуньей из Уаутлы в старости.

Я, Гордон Уоссон

Эти слова заставляют меня вздрагивать.

"Я, Гордон Уоссон, несу ответственность за прекращение религиозной практики в Мезоамерике, уходящей корнями далеко, на тысячелетия. Боюсь, она говорила правду, демонстрируя свою мудрость. Практика, которая велась втайне на протяжении веков, теперь раскрыта, и её раскрытие означает её конец".

Так утверждает Уоссон в «Ретроспективном Эссе», которое он написал в 1976 году, через несколько лет после своего последнего визита в Уаутлу, когда он воочию стал свидетелем страданий общины масатеков. Уоссон намеревался выставить это «эссе» как объяснение той исключительной роли, которую он сыграл в уничтожении Марии Сабины и, даже помимо этой индивидуальной трагедии, в гибели древней традиции.

Но, прочитав между строк слов Уоссона, Джули сразу же осознала всю его явную двуличность и корыстную безжалостность.

«Он такой напыщенный!» - воскликнула Джули. «Как Уоссон это оправдывает?»

Я ответил: «Уоссон утверждает, что с момента своей первой Велады в 1955 году он осознал, что ему придется сделать выбор: либо скрыть свой опыт, либо достойно представить его миру. Уоссон утверждает, что, если он не сообщил об этом, «вымирание было итак неминуемо».

«Это верх высокомерия!» - сказала Джули. «Масатекский грибной культ, который пережил триста лет подавления со стороны Испании, был изжит лишь за несколько лет огласки со стороны Уоссона».

«Ты прав», - грустно сказал я. «И что делает это еще более неблагородным, так это признание Уоссона, "все это мы предвидели".

После публикации статьи, романтизирующей Марию Сабину как живущую в состоянии первозданной благодати, Уоссон ханжески критикует «низменную пошлость в журналистике общества нашего времени» и «низкокачественные отчеты, выходящие в печать по всему миру ». По иронии судьбы, Уоссон резко критикует прессу за то, что она писала о той экзотической истории, которую он сам впервые опубликовал под вызывающим названием «В поисках волшебного гриба». «Какое лицемерие», - сказала Джули. Несправедливость Уоссона, посредника мирской власти, злоупотребившего доверием наивной туземки, заставила ее кровь закипеть. «Подожди, есть ещё кое-что», - продолжил я.

Уоссон добавляет: «Как знать? Возможно, Мария Сабина претендует на звание самой известной мексиканки своего времени».

«Хватит, - прервала Джули, - я услышала достаточно. Это чистая зависть и проекции Уоссона. Он - тот, кто хотел славы, кто мог почувствовать ее вкус, когда впервые испытал видения, вызванные грибами».

«Это напоминает мне мою любимую цитату из научно-фантастического романа Фрэнка Герберта «Дюна», - сказал я. Она звучит так: «Человек, который переживает момент величия, должен ощущать и величие того мифа, в котором он находится. Он должен отражать то, что на него проецируется. И ему необходимо развитое чувство самоиронии. Это то, что отделяет его от веры в собственные претензии. Самоирония - это то, что позволяет ему познавать себя самого. Без этого качества даже мимолётное величие погубит человека». «Похоже, Уоссон увлекся собственными претензиями. Роковой ошибкой Уоссона было его желание стать самым известным искателем священных грибов своего времени, чего бы это ни стоило Марии Сабине», - сказала Джули.

К тому времени, когда мы с Джули покинули архив Уоссона в Гарварде, Гордон Уоссон рухнул со своего пьедестала. Хотя мы по-прежнему восхищались его достижениями как ученого-энтузиаста, основоположника этномикологии, мы утратили уважение к его человеческим качествам и отсутствию честности. Он не только нарушил первую заповедь антропологии - предписание «не навреди» - он сделал это сознательно, полностью осознавая, что этот мексиканский грибной культ погибнет в слепящем свете американской рекламы.

Очевидно, что древние греки поступили очень мудро, запретив посвященным рассказывать о том, что они видели в Элевсинских Мистериях - из почтения к богам, которые подарили этот дар смертным. Точно так же масатеки были абсолютно правы, не рассказывая о своих веладах посторонним, предпочитая только шептаться между собой о маленьких святых, и то только в тишине ночи при свечах. За нарушение древнего табу на осквернение священных грибов и Мария Сабина, и Гордон Уоссон заплатили высокую цену в течение своей жизни.

После «душераздирающего» опыта Уоссона в высокогорье Оахаки мы с Джули были заинтригованы тем, почему Уоссон и другие исследователи психоделиков утверждали, что имеют глубокие мистические и религиозные переживания с энтеогенами или даже впервые «познали Бога». Всего в нескольких минутах езды через реку Чарльз от архива Уоссона в Гарварде до Болотной Часовни в Бостонском университете, где мы нашли разгадку «Чуда Болотной Часовни».

Глава 6. Чудо Болотной Часовни

CША - 1962

Весной 1979 года я встретил Человека-Гриба на залитых солнцем пляжах Негрила на Ямайке. Я никогда не забуду тот день, когда я, как завороженный, сидел на дюнах после того, как съел волшебные грибы и часами общался с Матерью Океаном. Я приехал в одиночку на Ямайку, чтобы отдохнуть от преподавания, отсыпаясь (мое любимое хобби) и употребляя в пищу исключительно соки (мой источник молодости).

На второй день своего пребывания на родине растафарианцев я встретил Ню Рэя, белого расту, самопровозглашенного «короля пророщенной пшеницы» из Панхандла, штат Флорида. Он сразу же со мной подружился, и пригласил меня остановиться в его обшитом вагонкой коттедже на берегу моря. Почти неделю мы с хозяином голодали на ростках пшеницы и фруктовых соках.

На пятый день я гулял по берегу, охлаждая ноги в бирюзовых водах, когда некий раста, с горящими глазами и с подпрыгивающей походкой, протянул мне небольшую коричневую сумку.

"Кто ты?" - спросил я.

«Я Человек-Гриб, и эти грибы - лучшее, что есть в Синих горах Ямайки», - ответил он.

"Сколько?" - поинтересовался я.

Я знал, что психоделические грибы легальны на Ямайке, а марихуана - нет. Буквально на днях я заметил расписанную вручную деревянную табличку "Волшебные грибы мисс Браун", вывешенную на фруктовой лавке под открытым небом на пляже.

«Пять», - ответил он, подняв пять пальцев правой руки. Раста вытащил из сумки гладкий коричневый гриб и протянул мне. Я надавил ногтем на ножку гриба и наблюдал, как она медленно синеет, что характерно для псилоцибина, подвергающегося воздействию кислорода. Мы улыбнулись друг другу. Я дал ему пять долларов, а он дал мне пригоршню грибов.

Это был не первый мой работы с психоделиками. И он не стал последним. Но он был самым пророческим. Ню Рей улыбнулся, когда я показал ему грибы, и собрал свои светлые дреды в длинный хвост. Он заварил из грибной массы чай, добавил мёда и протянул мне большую синюю чашку, наполненную мерцающим светом. Мы сидели молча и пили и пили...

Некоторое время спустя, когда начался приход, я натянул свой зеленый купальный костюм Speedo и направился к пляжу. Ню Рэй вручила мне апельсин, и я вышел за дверь. Я повернул направо по берегу, к огороженному пляжу на окраине города. На ходу я бросал апельсин в воздух, где он висел в невесомости, бросая вызов законам гравитации, а затем ловил его другой рукой, когда он падал. Я повторял это снова и снова, казалось, целую вечность. Когда я медленно проходил мимо, группа растафари, сидящих на пляже, улыбалась мне. Будто я прошел через незримые врата и вступил в их тайное братство. Вдруг слева я заметил низко висящее и светящееся розовое облако. Три эльфа размером с младенца спускались по волнистой винтовой лестнице, которая простиралась от облака до нескольких футов над пляжем. Они хихикали и болтали на странном певучем языке, который я почему-то понимал, приглашая меня подняться по лестнице и присоединиться к ним. Я бесстрастно обдумал их предложение, но решил не следовать ему, потому что, честно говоря, в тот момент не был уверен, что, войдя в их туманный мир, когда-либо смогу вернуться.

Голос впервые заговорил со мной, когда я миновал последний коттедж и в одиночестве шел по берегу, очарованный бирюзовой водой. Рокочущий и звонкий голос, доносящийся отовсюду и ниоткуда сказал: «Сегодня я собираюсь отвести тебя поиграть в Храм Солнца».

Я не был ни удивлен, ни напуган. Скорее, я был в восторге от того, что Божественное Присутствие приглашало меня насладиться его игровой площадкой из небес, солнца, песка и воды, кружащихся вместе в бесконечном танце движения и цвета. Исходил ли этот голос изнутри меня или с небес? Я не знал этого, и это не имело значения. Все, что я знал, это то, что я чувствовал себя невероятно живым, более живым, чем я когда-либо ощущал. Клетки моего тела были наэлектризованы и носились, как дикие жеребцы. Я бросился в воду и представил себя превращенным в чисто-белого крылатого Пегаса, скачущего и плещущегося в бесконечном восторге, взмахивая своими перистыми крыльями, которые расширялись в небу. Казалось, что я нескончаемо пребываю в тёплой шелковистой воде. Мать, Мать Океан, я слышал твой зов. Любимая песня Джимми Баффета прокатилась по моему телу, которое превратилось в пульсирующий динамик. Мои ноги превратились в плавники. Я стал дельфином и игриво нырнул в родовые воды Великой Матери. Наконец, измученный, но взволнованный, я выполз из океана на дюны и сел в позе лотоса, блаженно глядя на постоянно меняющийся морской пейзаж.

И снова звонкий голос заговорил: «Сегодня я покажу тебе твою смерть».

Я залип, как будто смотрел фильм о чужой жизни. Внезапно пушистое облако на горизонте начало светиться серым металлом. Экспоненциально увеличиваясь квантовыми скачками, он превратился в зловещий кристаллический атом, который увеличился, заполнив горизонт. Я забеспокоился. «Это атомная энергетика. Это зло. Вы должны уничтожить её! » - скомандовал звонкий голос, а затем умолк.

Я сразу понял, что десять лет, которые я провел в качестве активиста крестьянского движения с Сезаром Чавесом, подготовили меня к этой задаче.

На следующий день я отдохнул перед тем, как сесть на самолет обратно в Майами. Когда я выходил из таможни и шел через переполненный аэропорт, то увидел заголовки газет, в которых говорилось: «Ядерная авария TMI». Это было 28 марта 1979 года. Утечка из охладителя на атомной электростанции Три-Майл-Айленд недалеко от Харрисберга, штат Пенсильвания, вызвала частичное расплавление реактора, вынудив губернатора отдать приказ об эвакуации. Эта безошибочная синхронность, эта встреча с космическим разумом заставила меня отказаться от моего антропологического увлечения ацтеками и включиться в антиядерное движение. Но в течение следующих тридцати пяти лет я никогда не рассказывал о своем опыте пробуждения души в Негриле. Даже любопытным студентам, которые год за годом наполняли мои занятия по галлюциногенам в культуре. На протяжении десятилетий меня утешало оправдание, что моя академическая и политически направленная работа по энергетической безопасности была слишком важна, чтобы ставить её под угрозу разговорами о личном опыте с психоделиками.

Снова и снова я размышлял о значении этих зловещих слов «Сегодня я собираюсь показать тебе твою смерть », потому что я так и не видел своей смерти в тот день в Негриле и, как очевидно, все еще жив. В то время, в разгар холодной войны, я думал, что это буквально означает, что человечество будет уничтожено в результате ядерной катастрофы. Сегодня я считаю, что это означало символический процесс смерти эго и духовного возрождения, поскольку мое личное эго и личные устремления были объединены высшим призванием - работать над предотвращением распространения ядерного оружия и ядерной энергии. В то время, в 70-е, я и не подозревал, что эти переживания были лишь прелюдией к приключению всей жизни.

В конце концов, это приключение привело меня в Бостонский университет, на место Чуда Болотной Часовни. Именно здесь я, наконец, понял, как мой опыт с грибами на Ямайке смог вызвать пробуждение души и важный поворотный момент в жизни.

Эксперимент Страстной Пятницы

Самый важный эксперимент в истории научного изучения религии был проведен под скромными готическими шпилями Болотной Часовни Бостонского Университета.

Когда мы с Джули шли по главному проходу, проходя под сводчатым потолком с деревянными балками и стояли перед витражной розой над алтарем, я испытывал глубокое восхищение перед знаменательными исследованиями, которые здесь проводились ровно полвека назад. Не совсем вот здесь, а внизу, в Часовне Робинсона, маленькой комнатке для медитаций. То, что там произошло, совершило уникальное и яркое слияние науки и религии, окончательно продемонстрировав, что синтезированный псилоцибин (психоактивный агент в священных грибах Марии Сабины) может вызывать подлинные мистические переживания.

Чудо Болотной Часовни (также известное как Эксперимент Страстной Пятницы) было психоделическим исследовательским экспериментом, проведенным Уолтером Н. Панке, под эгидой проекта Гарвардского Университета по исследованию псилоцибина, который вёл Тимоти Лири. Панке, который на тот момент был врачом-психиатром и священником, проводил это исследование ради докторской степени в области религии и общественных наук в Гарвардском Университете, а Лири был его главным научным советником.

В Страстную пятницу 1962 года, Панке разделил двадцать случайных добровольцев-протестантов, изучающих богословие, на две группы, собравшихся в небольшой комнате в подвале Болотной Частовни. В этом контролируемом закрытом исследовании половина студентов получила капсулы, содержащие тридцать миллиграммов псилоцибина, а другая половина - большую дозу ниацина (витамин B3) в качестве плацебо. Результаты были впечатляющими. Почти все члены группы, получавшие псилоцибин, сообщили о глубоких мистических переживаниях. Это обеспечило клиническое доказательство спорной, на тот момент, идеи, что психоделические препараты могут вызывать мистические переживания.

Как сообщает Панке, «люди, принявшие псилоцибин, испытали переживания описываемые нашей типологией как мистические». Он также внёс в план исследования дополнительный опрос, который обнаружил, что через шесть месяцев после эксперимента, испытуемые, принимавшие псилоцибин сообщали о стойких положительных и практически никаких отрицательных изменениях в своем восприятии и поведении. Одним из участников эксперимента был Хьюстон Смит, который написал несколько книг об энтеогенных растениях и сравнительной религии. Смит описал своё переживание в Болотной Часовне как «самое мощное космическое возвращение домой, которое я когда-либо переживал». Эксперимент «Чудо Болотной Часовни» выдержал испытание временем и строгую проверку независимых экспертов.

Последовавшее за "Чудом" 25-летнее исследование, проведенное в 1987 году исследователем психоделиков Риком Доблином, показало, что «все семь субъектов, принимавшие псилоцибин, и участвовавшие в долгосрочном наблюдении (и ни один из принимавших плацебо), по-прежнему считали, что их опыт имел место в действительности. Мистические переживания внесли ценный вклад в их личную жизнь». Доблин также пришел к выводу, что исследование Панке и его последующие публикации «ставят под серьезное сомнение утверждение о том, что мистические переживания, вызванные наркотиками, уступают мистическим переживаниям, не связанным с наркотиками.» Эти дополнительные исследования подтвердили блестящую оценку исследований Панке, Уолтером Х. Кларком, профессором религиозной психологии, который в 1961 году получил награду Американской Психологической Ассоциации за вклад в психологию религии. Кларк пишет: «В истории научного изучения религии мне не известно экспериментов, лучше продуманных и более ясных в своих выводах, чем этот».

Исследователи Разума

Выйдя из часовни, мы с Джули прогулялись по берегу реки Чарльз, которая протекает между Кембриджем и Бостоном. Здесь, в мутных водах, полевые исследования Уоссона с Марией Сабиной, эксперимент Панке с учениками, изучающими богословие, и мои уединенные поиски видения на Ямайке сходились воедино, создавая вопросы о влиянии энтеогенов, в данном случае псилоцибина, на человеческий разум.

«У меня проблемы с синтезом всего этого», - сказала Джули. «Что ж, - заметил я, - в психоделической литературе всегда подчеркивается важность «задачи и установок». Задача - это то психическое состояние, которое человек привносит в переживание. Установки - это физическая и социокультурная среда, в которой происходит опыт».

«Или, как говорится в Талмуде, - отметила Джули, - мы не видим вещи такими, каковы они есть. Мы видим вещи такими, каковы мы есть».

«Да», - ответил я. «В трех ситуациях, о которых мы говорили, у участников наблюдалось мощное пробуждение. Для Марии Сабины это было исцелением; для Хьюстона Смита это было мистикой; для меня же это был дар "великой цели". Это заставляет меня думать, что происходит нечто гораздо более глубокое, нежели "задача и установки". Эта решающая встреча с энтеогенами широко известна. Всю вторую половину своего курса по галлюциногенам в культуре я посвящаю «исследователям разума», тем ученым, которые проводили крупные исследования психоделиков в двадцатом веке. У большинства из них наблюдалось то, что мы назвали бы «пробуждением души» во время первоначального опыта с энтеогенами».

«У кого, например?» - спросила Джули.

«К примеру, Джон Лилли, который погрузился в камеру сенсорной депривации и принял ЛСД-25, чтобы исследовать измерения разума. Или Тимоти Лири, который основал Гарвардский Проект по исследованию псилоцибина после своей первой поездки к грибам, которая состоялась в Куэрнаваке, Мексика. И, конечно же, Альберт Хофманн, который был первым человеком, испытавшим психоделические эффекты ЛСД. В этом списке много выдающихся исследователей. Но главное в том, что у каждого из них был свой жизненно важный опыт с энтеогенами».

«Ты можешь привести мне несколько конкретных примеров?» - спросила Джули.

«Хорошо, давай начнем с Майкла Харнера и Станислава Грофа», - предложил я, когда мы присели на скамейку у реки.

Майкл Харнер

Путь Шамана

Приобщение антрополога Майкла Харнера к шаманизму произошло среди индейцев племени Конибо, живущих в районе реки Укаяли в перуанской Амазонии. Он почти год жил среди Конибо, но все его попытки узнать об их религии были тщетными. Наконец, один Конибо сказал ему, что если он действительно хочет научиться, он должен принять «священный шаманский напиток из аяуаски, «лианы души»». Последовавший за этим визионерский опыт оказался посвящением Харнера в шаманизм. Примерно через час после употребления аяуаски Харнер обнаружил, что смотрит на гигантского крокодила, из глубокой пасти которого хлынул поток воды. По мере развития событий, Харнер заметил две странные лодки, которые покачивались в воздухе и приближались всё ближе и ближе. В то же время он услышал самое прекрасное пение, которое он когда-либо слышал в своей жизни, пели голоса с лодок. Харнер рассказывает: «Когда я внимательнее посмотрел на палубу, то смог различить большое количество людей с головами синих соек и телами людей, мало чем отличавшихся от богов с птичьими головами из древнеегипетских гробниц. В то же время эссенция какой-то поднялась из моей груди и пошла в лодку. Хотя я и считал себя атеистом, я был полностью уверен, что умираю и что люди с птичьими головами пришли забрать мою душу в лодку».

Всё его тело будто превратилось в твердый бетон, Харнер был убежден, что вот-вот умрет. Ему «сказали», что эти видения и информация были представлены ему, потому что он умирал, и поэтому для него было важно получить эти откровения. Они исходили от «гигантского рептильного существа, обитавшего в самых нижних глубинах задней части моего мозга, там, где он встречался с верхушкой позвоночника».

Эти существа пришли на Землю эоны назад, чтобы спастись от врагов, и были хозяевами людей, которые теперь стали их хозяевами и слугами. Столкнувшись со смертью, Харнер изо всех сил пытался не возвращаться назад, к этим древним. Он призвал стража, который смог защитить его от этих инопланетных существ. Затем, с невообразимым усилием, он произнес слово «лекарство» своим друзьям Конибо, которые дали ему антидот от аяуаски. Тогда он смог заснуть. Когда Харнер описал свои видения в американской евангелической церкви неподалеку, евангелисты процитировали ему отрывки из Книги Откровения, в том числе «Изверг змей из пасти поток воды, целую реку...» (Откр., 12:15). Они были поражены тем, что, выпив напиток «знахарей», атеист-антрополог мог иметь видения, подобные тем, которые содержатся в их священной Книге Откровения.

Позже, когда Харнер рассказал о своих видениях Конибо, один из них рассмеяслся и небрежно заметил, что все Конибо встречали этих напыщенных существ, которые являются «лишь Мастерами Внешней Тьмы». Когда Харнер рассказал обо всём своем опыте, шаман сказал ему, что он не знает никого, кто так много узнал бы в своём первом путешествии в аяуаске.

«Ты определенно можешь стать шаманом», - сказал он Харнеру. Это и стало началом самоотверженного изучения и практики шаманизма и шаманского целительства Харнером, которое он вел с 1961 года. В конце концов Харнер оставил свою престижную должность в Новой школе в Нью-Йорке и основал Фонд Шаманских Исследований в Милл-Вэлли, Калифорния.

Станислав Гроф

Космическое Сознание

В 1950-х годах Станислав Гроф учился на психоаналитика в Праге, тогдашней столице Чехословакии.10 Но чем больше он погружался в психоанализ как блестящую теорию, тем больше разочаровывался в нем как в клинической терапии. . Он не мог понять, почему психотерапия так мало помогает лечению психопатологий у клиентов. Пока Гроф боролся с этой дилеммой, он получил посылку из лаборатории Сандоз от Альберта Хофмана, находившегося в Базеле, Швейцария, с образцами экспериментального препарата под названием ЛСД-25. Лаборатория Сандоз создала препарат для исследователей-психиатров, чтобы определить его влияние на людей и возможное применение в психиатрии. Поскольку было сказано, что это лекарство обладает примечательными свойствами, Гроф решил сначала опробовать его на себе. Результаты были впечатляющими.

Как сообщает Гроф: «Моя первая ЛСД-сессия радикально изменила мою личную и профессиональную жизнь. Я пережил необычайную встречу со своим бессознательным, и этот опыт затмил весь мой предыдущий интерес к фрейдистскому психоанализу». Понимание этого опыта было настолько глубоким, что Гроф сразу понял, что ЛСД был «царским путём в бессознательное», и решил изучить многообещающие возможности психотерапии с применением ЛСД. Как рассказывает Гроф, "молния света выбросила меня из моего тела. Я потерял всякое представление об ассистенте, лаборатории и деталях моей студенческой жизни в Праге. Казалось, что мое сознание разорвалось космическими измерениями... У меня нет никаких сомнений в том, что то, что я испытал, было очень близко к опыту «космического сознания», о котором я читал в великих мистических писаниях мира.

Первоначальный опыт Грофа и десятилетия систематических исследований человеческого сознания привели его к новаторским выводам.

"Теперь я твёрдо верю, что сознание - больше, чем случайный побочный продукт нейрофизиологических и биохимических процессов, происходящих в человеческом мозге. Я рассматриваю сознание и человеческую психику как выражения и отражения космического Разума, пронизывающего всю вселенную и всё сущее. Мы не просто высокоразвитые животные с биологическими компьютерами, встроенными в наши черепа; мы также - безграничные поля сознания, выходящие за пределы времени, пространства, материи и линейной причинности."

Внутреннее Святилище Души

Некоторое время мы гуляли по берегу реки, прежде чем Джули нарушила молчание.

«Ты знаешь, почему я всегда предпочитал Карла Юнга Зигмунду Фрейду?» - спросила Джули.

«Из-за секса?» - улыбнулся я.

«Нет, дело не в сексе, дело в душе», - засмеялась Джули. «Юнг твердо верил в существование души, в основополагающую важность души для психотерапии, для психологии целостности, а не для психологии болезней и неврозов. Вот почему Юнг, и я здесь перефразирую, сказал, что сон - это тайная дверь во внутреннее святилище души, которое пребывает далеко за пределами сознательного эго». Джули на мгновение остановилась. «Что ж, если сны - это дверь во внутреннее святилище души, то и энтеогены являются дверьми».

«В этом есть смысл, но как это соотносится с преображающим жизнь опытом, о котором мы говорили - от масатеков до исследователей разума?» - спросил я, понимая, что мы быстро переходим от антропологии к психологии. Джули ответила: «Это одно и то же для всех, о ком мы говорили: для шамана, такого как Мария Сабина, а также для таких исследователей, как Хьюстон Смит, Станислав Гроф и Майкл Харнер. В каждом случае энтеоген - будь то псилоцибин, ЛСД или ДМТ в аяуаске - проник в глубины их существа и помог им осознать путешествие своей души. Это настоящее «чудо» Болотной Часовни, потому что такое пробуждение души всегда является глубоко религиозным или духовным опытом. И это касается самой таинственной сути энтеогенов: каким-то образом, изменяя химию нашего мозга, энтеогены позволяют нам получить доступ к тому, что Гроф называет «космическим разумом», и тому, что Хьюстон Смит и другие называют «Богом».

«Как же это происходит?» - спросил я.

«На самом деле никто не знает», - сказала Джули. «Это выходит за рамки всего, что мы можем объяснить с помощью современных моделей биологии, неврологии или даже психологии. Но позволь мне привести тебе известный нам пример того, как души пробуждаются к своей судьбе. Ты помнишь, когда мы встретились?»

«Как я мог забыть?» - ответил я, вспоминая ту волшебную ночь в Майами. И Джули рассказала мне историю о том, как мы познакомились и полюбили друг друга.

Наше время придёт

Помнишь, как я впервые увидела тебя? Мы были на свадьбе, и я видела, как ты прислонился к колонне и смотрел, как танцуют люди. Это совершенно нехарактерно для меня, но я подошла к тебе и пригласила тебя танцевать. Через пару минут ты резко перестала танцевать. Я поблагодарила тебя, повернулась и пошел прочь. Внезапно я повернулась и вернулась к тебе, посмотрела в твои проникновенные карие глаза и со неясной уверенностью прошептала тебе на ухо: «Не волнуйся, наше время придёт». В то время мы оба были в отношениях, но в конце концов пришли друг к другу. Именно в Йосемити мы познакомились друг с другом, неделя, в которой было очень мало разговоров и много прогулок по одному из самых красивых мест на земле, наслаждаясь безмятежностью и радостью от компании друг друга.

В конце недели я поняла, что быть вместе - наша судьба. Ты не был так уверен. Я с ужасом наблюдала, как ты впадаешь в ступор и начинаются старые игры разума. Ничто из того, что я сказала, не могло убедить тебя, что мы созданы друг для друга. После мучительно долгого времени, когда ты качался взад и вперед, будто в приступах астмы (которой у тебя не было!) и головокружения, я сказала тебе уйти и посмотреть, сможешь ли ты жить без меня. Удрученный, ты вернулся домой и прошёл через «темную ночь души» - сквозь которую можно пройти только в одиночку. Я тебя отпустила. Я дала тебе то уединение, в котором ты нуждался, чтобы почувствовать тоску своей души по моей душе, и ты вернулся ко мне. Только не ненадолго. Ты снова впал в противоречия, запутался и очень боялся снова получить психологическую травму. Я предложила принять ЛСД, «сыворотку правды». На тот момент прошло десять лет с того момента, как я последний раз принимала ЛСД. Я была настороже, потому что в тот ,последний раз, я увидела человека, с которым жила, в образе дьявола, и это было ужасно.

Но в этот раз, когда мы сидели на моей кровати, скрестив ноги, лицом друг к другу, наши души переплелись и вознеслись на небеса. Я с трепетом смотрела, как твоё лицо светится, и мы видели все наши лица - прошлое, настоящее и будущее. Слезы текли по нашим щекам, исцеляя и очищая нас. Мы полюбили друг друга еще сильнее, и наши сердца переполнились признанием. Когда мы поженились четыре месяца спустя, я услышала, как ангелы поют небесах. Но теперь я понимаю, что это пели наши души.

Первая Религия

Когда свет заходящего солнца плясал в водоворотах реки Чарльз, я понял, что мы прошли полный круг. То, что началось со случайного открытия Зеленого Человека в Часовне Росслина, завершилось в Болотной Часовне научным доказательством того, что энтеогены могут порождать подлинный религиозный опыт.

Исследованиям Уоссона, мы глубоко признательны за его основополагающую работу в области этномикологии. Мы погрузились в основные исследования Уоссона: Сомы в Индии, оленеводов в Сибири, Элевсинских Мистерий в Гренции, дожившего до наших дней ацтекского грибного культв в Мексике...

С каждым новым исследованием, мы все больше убеждались в фундаментальной роли энтеогенов в шаманских религиях. Это было связано не только с работой Уоссона, но и основывалось на многочисленных археологических исследованиях, документально подтверживавших наличие галлюциногенов и измененных состояний сознания в доисторические времена человеческой культуры.

В одном из таких исследований 488 сообществ, испанский археолог Элиза Герра-Доче обнаружила, что 90 процентов этих сообществ опираются на измененные состояния сознания как на фундамент своих убеждений. Кроме того, она отмечает, что «на ряде примеров из разных регионов мира [это исследование] стремится проиллюстрировать, во-первых, ранние времена, когда люди начали употреблять психоактивные вещества; и, во-вторых, связь между этими веществами и самыми ранними религиозными переживаниями». Теперь, после понимания Чуда Болотной Часовни и такого количества археологических свидетельств, мы согласились с противоречивой теорией Уоссона о том, что сама религия изначально возникла в результате ранних встреч человечества с энтеогенами.

То, что началось как осторожная гипотеза в Соме (1968), становится основной темой в «Дороге к Элевсину» (1978) и достигает кульминацйии в последней крупной работе Уоссона, «Поиски Персефоны: энтеогены и истоки религии» (1986).

Там он пишет:

«В тот момент его эволюционного прогресса, когда мы впервые назвали его «Человеком» без всяких сомнений, разумным, - Homo Sapiens - и когда он узнал, также без всяких сомнений, что такое трепет и благоговение, он ясно почувствовал, что Сома наделяет его таинственными ощущениями и силами, которые казались ему более чем нормальными: в этот момент родилась Религия.

Религия чистая и простая, свободная от теологии, свободная от догматики, выражающаяся в трепете, благоговении и дрожи в голосе, главным образом ночью, когда люди собираются вместе, чтобы поглотить Священный Элемент. Первый энтеогенный опыт мог быть первым и подлинным, а возможно, и, единственным подлинным чудом. Таково было начало эры энтеогенов, давным-давно...»

Взятые вместе, эти впечатляющие открытия обеспечили важную основу для изучения нашего главного вопроса: играли ли энтеогены роль в истоках христианства, и даже в жизни и миссии Иисуса? Но чтобы ответить на этот вопрос, нам, для начала, необходимо раскрыть величайший парадокс Уоссона: несоответствие между его рьяным исследованием энтеогенов в ранней религии и его нежеланием впускать эту теорию в священные залы христианства. Или, говоря другими словами, надо понять, почему Уоссон непреклонно утверждал, что его, триумфально провозглашенная «Эра Энтеогенов», внезапно закончилась за несколько тысяч лет до Рождества Христова на Ближнем Востоке? Готовясь к поездке в Европу, чтобы исследовать церкви и соборы христианского мира, Джули и я задались вопросом, сколько времени у нас уйдет, чтобы ответить на этот вопрос. К счастью, при нашей самой первой остановке, в Часовне Пленкуро в центральной Франции мы нашли замечательное свидетельство. Это была печально известная фреска «Адам и Ева», с которой началась оскорбительная «битва титанов» между Р. Гордоном Уоссоном и Джоном М. Аллегро, автором одной из самых неоднозначных книг двадцатого века. Отголоски этой эпической битвы звучат уже более полувека.

— автор Jerry B. Brown

— перевод Инвазия

Если, при прочтении текста, Вы обнаружили ошибку, опечатку или неточность — просим сообщить нам об этом.

Если вам нравятся инициативы проекта «Инвазия», поддержать их можно символическим донатом на карту СБ РФ: 4276-1629-8582-0296