Горы Премудрости

Фрагмент из книги Д. Г. Уайта "Алхимическое тело: традиции сиддхов в средневековой Индии".

Ряд тантрических источников разделяет Сиддхов на три группы: боги, полубожественные ведические мудрецы и люди, которые реализовали совершенное (сиддха) тело. Другими словами, некоторые сиддхи начали свою непрерывную карьеру как боги, в то время как другие - это люди, которые достигли божественного положения благодаря практике алхимии сиддхов.

Нагарджуна, раса-сиддха, который явно принадлежит к последней из этих трех групп, тем не менее, демонстрирует божественные притязания, когда заявляет в "Расендра Мангале", что "в совершенстве расы я сделаю мир свободным от бедности и болезней". Здесь расаяна, как в медицинском, так и в алхимическом смысле этого термина, является единственным средством, с помощью которого люди могут наслаждаться бессмертием, которым боги, полубоги и обитатели подземного мира обладают по самой своей природе. По-видимому, таков предполагаемый смысл отрывка из достопочтенной Чарака-самхиты (6.1.78): "Подобным амброзии (амрите) бессмертных богов и нектару (шудха) змей, метод расаяны был для великих провидцев древности... тот, кто использует расаяну предписанным образом, не только обретает долгую жизнь на земле, но и после смерти отправляется в то наполненное светом царство, в котором обитают божественные мудрецы".

Таким образом, существует три вида эликсиров бессмертия, доступ к которым зависит от онтологического статуса человека; однако те люди, которые используют доступный им эликсир, могут надеяться после смерти перейти на уровень существования, обычно предназначенный для определенного класса божеств. Такое представление о загробной жизни в обществе полубожественных существ, уже мельком встречающееся в этом медицинском источнике, становится центральной заботой более поздних традиций сиддхов. Таков смысл последних слов "Расарнавы" об алхимии, которые, по-видимому, подразумевают, что для того, чтобы алхимик мог окончательно войти в ряды сиддхов и волшебников-видьядхаров, он должен физически войти в свой алхимический аппарат. Эта идея также встречается и в ряде китайских алхимических источников — источников, в свете которых этот и ряд других элементов индуистских алхимических знаний становятся более рельефными.

Прежде всего, превращение себя в бессмертного путем вхождения в свой алхимический аппарат является обычным делом для даосской алхимии. В китайском случае рассматриваемый аппарат, называемый ху-лу, был сформирован из двух наложенных друг на друга сферических тыкв, конфигурация которых отождествляется с головой и туловищем тонкого тела, двойной горой, расположенной на дальнем востоке или западе Китая, и обителью Бессмертных (сянь). Вхождение в чей-либо алхимический аппарат в этих источниках несколько менее драматично, чем операция, описанная в "Расарнаве!: ее результаты, однако, абсолютно столь же трансформативны, как и обещанные в индуистской алхимической традиции. Даосские алхимические источники, датируемые первой половиной первого тысячелетия нашей эры, особенно богаты легендами на эту тему, одна из которых была воспроизведена в восьмой главе, и посвящена некоему Че Цуэну. Следует напомнить, что сосуд, который этот даосский алхимик подвешивал к балке своей крыши, называвшийся ху или ху-лу, ночью превращался в Небо и Землю. Че Цуэн, проводивший в нём ночи, называл себя "Небом в [двойной] тыкве" (ху-тьен), а люди называли его "Стариком из тыквы". Благодаря этому он осознал Дао (и стал бессмертным).

В китайских источниках эти отождествления — между двухкамерным алхимическим аппаратом, конфигурацией внутри тонкого тела, двойной горой и обителью бессмертных — проведены гораздо более явно, чем в индуистских, рассмотренных до этого момента. Безусловно, индуистское использование термина видьядхара, волшебник, в равной степени применимо к двухкамерному аппарату, технике хатха-йоги и алхимикам, живущим в горах, которые овладели ими. Чего, по-видимому, не хватает в индуистском материале, так это явного отождествления этих полубожественных фигур и алхимического аппарата с самими этими священными горами, которое даосы делают особой ссылкой на две обители бессмертных. Это горы Хун-лунь и Кунь-лунь, расположенные на крайнем востоке и западе Китая соответственно. Названия обеих этих вершин происходят от того же корня (ху), что и название двухкамерной тыквы в даосской алхимии: более того, обе эти мифические горы сохраняют форму алхимического аппарата: Хун-лунь имеет форму двух наложенных сфер, в то время как Кунь-лунь состоит из двух наложенных друг на друга конусов, соединенных вершинами. Более того, эти горы расположены внутри тонкого тела алхимика, в нижней части его живота и голове соответственно. Как таковые, они далее идентифицируются как Врата или Колодцы Земли (Х'ун-лунь) и Неба (К'ун-лунь).

Индуисты также знают по меньшей мере об одной мифической двойной горе: это Меру, ось индуистской вселенной, которая, расположенная к северу от Индии, имеет форму двух конусов (один перевернутый, а другой вертикальный), соединенных своими сужающимися концами. Подобно китайской Хун-лунь, Меру также имеет свой микрокосмический аналог: она отождествляется с позвоночным столбом (называемым меру-данда, "ось Меру") тонкого тела, вдоль вертикальной оси которого нектар бессмертия поднимается вверх. Общие описания Меру помещающие богов и полубогов, подобных видьядхарам и сиддхам на ее склонах, описывают ее вершину как обширное плато, окруженное кольцом вершин, имеющих форму чаши или блюда; в "Чандакаушике" (4.34) говорится, что в эту горную обитель сиддхов можно прийти с помощью алхимической практики.

Наверное неверно утверждать, что индусы не проводили явного отождествления между своими алхимическими волшебниками или бессмертными, своим алхимическим аппаратом и своими священными горами. Санскритский термин дхара, образованный от корня dhṛ, означает, как уже отмечалось, "носитель" или "получатель". Другое значение dhṛ, однако, - "поддерживать", значение, которое порождает другое прочтение: гора (dhara) - то, что поддерживает (dhṛ) землю или минеральные богатства внутри земли. В этом случае "видьядхара" может быть прочитано как "Гора мудрости", в то время как видьядхары, волшебники, могут считаться не только обитателями таких гор, но и самими горами. Здесь мы предполагаем, что за средневековыми индийскими культами божественных сиддхов и видьядхаров, как обитателей гор, скрывается более архаичный культ самих этих гор как группы полубогов.

В ряде работ кое-что сказано на эту тему. Ярким примером является великий тантрический труд под названием "Сваччанда-тантра", большая часть космологии которого почти дословно адаптирована Абхинавагуптой в "Тантралоке". Здесь, при перечислении атмосферных уровней, расположенных над земным диском и отделенных друг от друга расстояниями в сто или пятьсот йоджан, этот источник описывает облачные массы (мегха), которые: (1) поражают деревья на земле ударами молнии; (2) вызывают выпадение дождей из рыб, лягушек и черепах; и (3) вызывают несущие болезни ядовитые дожди (и в которых рождается подгруппа воплощенных существ, называемых Язвами; в их множестве обитают божественные упыри, которые составляют свиту Сканды, а также Препятствующие, которые рождены самим Шивой). Все еще перефразируя "Сваччанда-тантру", Абхинавагупта продолжает:

Далее в этом отрывке описываются все более высокие уровни, населенные высшими (вишеша) видьядхарами, которые вместе с небесными музыкантами поют хвалу Парамешваре, высшему богу; и еще более высокие уровни, на которых находятся самые возвышенные (уттама) видьядхары. Мы, однако, на мгновение остановимся на конкретном упоминании Райваты и явно алхимических сиддхах, с которыми она ассоциируется. Что касается последнего, я для начала приведу отрывок из "Сваччанда-тантры", на котором Абхинавагупта и основал свое описание: "На Райвате воистину пребывают те Сиддхи с великой душой. Применив практику [обращения] с желтым аурпигментом, черной сурьмой [для невидимости], пеплом [для трансмутации], обувью [для магического полета], волосатой шкурой [тигра, козы или собаки, которую носит "давший обет" или отрешённый шиваит] и т.д., эти великодушные стали Сиддхами, обладающими телом Любви (камарупинами)."

Здесь мы можем видеть, что, в то время как СвТ упоминает определенное количество минеральных препаратов в инструментальном аспекте - чтобы объяснить, что сиддхи Райваты — это те существа, которые, будучи людьми, обрели сиддхи невидимости, трансмутации, магического полета и т.д., посредством практик алхимии и отрешения, Абхинавагупта превращает эти алхимические продукты в группу полубогов, которых он называет "Первосиддхами". Здесь нам напоминается о сиддхах по имени Огонь, Солнце и Луна, которые, согласно "Кубджика-нитья-никатилаке", помогли Шринатхе основать кулу в месте под названием Чандрапури "в начале Кали-Юги". В обоих случаях эти сиддхи-основатели являются ни чем иным, как элементами самого сиддха-гнозиса, которые, подобно Девяти Натхам, воплощены в абстрактных божествах. Аналогичное этому двусмысленное понимание сиддхов, которые изображаемы то как люди, то как атмосферные полубоги, относится и к волшебникам. В этих источниках ясно указано, что "низший уровень видьядхаров" состоит из тех существ, которые, будучи еще людьми, были видьяпурушами ("людьми оккультной мудрости"), чьи практики на шмашанах (в местах кремации) даровали им атмосферное бытие после смерти. Именно на этот уровень в средневековой литературе должны были подниматься такие фигуры, как Бхайравачарья Банабхатты.

Эти описания являются для нас доказательствами того, о чем мы говорили на протяжении всей этой книги: что люди, практикующие дисциплины сиддхов, такие как алхимия, хатха-йога и эротико-мистический ритуал, считали себя божественными или полубожественными сиддхами in potentia и что за сверхъестественными способностями и телесным бессмертием, которые были их ближайшими целями, находилась высшая точка апофеоза в более возвышенных сферах Сиддхов и Видьядхаров. Этот архаичный компонент их практики был основанием для их обозначения как "сиддха", несмотря на растущее влияние шиваизма (среди индуистских сиддхов), который постепенно уменьшал и разбавлял сиддхийскую окраску их гнозиса. Таким образом, мы находим почти столько же упоминаний о "становлении вторым Шивой", сколько и о становлении атмосферным сиддхой или видьядхарой; в некоторых источниках проблема разрешается путем превращения полубожественных сиддхов и видьядхаров в такое же количество членов небесной свиты Шивы.

В предыдущей главе я утверждал, что определенные горные вершины, возвышенные точки соприкосновения между мирами богов и полубогов и миром людей, были выделяемы со средневекового периода как места, где было возможно реализовать различные сиддхи, которые позволяли человеку стать сиддхой. Среди них были Шрисайлам, Кедарнатх, горы Абу и Гирнар. Это возвращает нас к только что процитированным отрывкам из "Сваччанда-тантры" и "Тантралоки", которые в кульминации описаний атмосферных уровней, расположенных на высоте тысяч миль над поверхностью земли (йоджана равна приблизительно девяти милям), внезапно представляют читателю земной топоним, который они прямо отождествляют с алхимическими "первосиддхами": Желтым Аурпигментом, Чёрной Сурьмой и Ртутным Пеплом. Это топоним Райвата, который на самом деле был средневековым названием группы вершин, известных сегодня как Гирнар, в районе Джунагадх, штат Гуджарат. Восхваляя это место, джайнская "Райватачала Махатмья" называет его пятой из двадцати одной джайнской сиддхадри (гор сиддхов) и утверждает, что "[здесь пребывают] мудрецы, которые перестали есть и проводят свои дни в преданности... поклоняясь Неминатху. Здесь божественные нимфы и многочисленные небесные существа — гандхарвы, сиддхи, видьядхары и т.д. — всегда поклоняются Неминатху".

Ряд пуран, начиная с Матсья-пураны, датируемой примерно девятым веком, также посвящают пространные описания этому месту, которое они называют Райватака. На два-три столетия позже, чем Матсья, Сканда-пурана посвящает пятнадцать глав чудесам этого места, которое она называет либо Райвата, либо Вастрапатха.

В этом широком спектре источников мы явно видим прямое указание на Гирнар как на земное места, куда достигшие мастерства в эзотерических науках люди приходили совершенствоваться с помощью техник сиддхов, и атмосферное или небесное место, где они пребывают в своем окончательно трансформированном состоянии полубожественных Сиддхов. Эта родословная Гирнара уходит корнями еще глубже, о чем в седьмом веке упоминает Сюань-цзан, описывающий встречу там с "риши, наделенными духовными способностями [сиддхи]". Он также присутствует и в более ранних индуистских текстах, но под другим именем, Гоманта. Мы находим этот ранний топоним Гирнара в Махабхарате, в контексте эпизода с Джарасандхой, цареубийцей и очень древним приверженцем Рудрашивы, который был родом из района Катхьявад в современном Гуджарате.

Гораздо более подробное описание этого места дано в "приложении" Харивамши к эпосу примерно пятого века, которое также связывает его с фигурой Джарасандхи. Хотя он, очевидно, ничем не отличается от множества других восхвалений небесных гор, этот текст важен по двум причинам: с одной стороны, гора, о которой идет речь, Гирнар; с другой стороны, это, возможно, самый ранний индуистский источник, в котором сиддхи и видьядхары "спускаются на землю" и становятся обитателями высоких вершин, а не атмосферных регионов.
"На [гору] под названием Гоманта, одинокую небесную вершину, окруженную группой [меньших] вершин, трудно взобраться даже небожителям... два ее самых высоких отрога имеют форму двух сияющих богов... Внутреннюю часть этой горы часто посещают сиддхи, чараны и ракшасы, а вершина горы всегда заполнена сонмами видьядхаров".

Вершина Гирнара, которую джайны идентифицируют как Неминатх, издавна известна индуистским паломникам под именем Даттатрейи, полубожественного основателя и лидера Девяти Натхов в западной Индии, особенно в традициях Махараштры. Даттатрейя на самом деле является одним из двух скалистых утесов, которые доминируют в гряде Гирнара, другим является Горакх: эти вершины-близнецы, имеющие высоту 3450 и 3470 футов соответственно, безусловно, являются самой высокой и впечатляющей особенностью горного хребта, и образуют котловину около шести миль в окружности. Кроме того, Гирнар был одним из самых важных центров деятельности натха-сиддхов в Западной Индии, о чем свидетельствуют начинающиеся с четырнадцатого века упоминания о нем, в легендах об основателях. В предыдущей главе я уже говорил по поводу этих вершин-близнецов, что они были названы "Горакх" и "Даттатрейя" не потому, что на них были возведены святилища этих сиддхов, а потому, что они и были этими Сиддхами, то есть основой присутствия и почитания "человеческих" натха-сиддхов в Гирнаре были полубожественные Сиддхи, в ряды которых последние вошли благодаря своей практике. Полубожественные Сиддхи, обитавшие внутри Гоманты (в котловине, образованной краями вершин?), и Видьядхары, обитавшие на ее поверхности (на внешних склонах этих вершин?), предшествовали сиддхам, подобным Горакху и Даттатрейе двенадцатого-тринадцатого веков, которые заменили их и, таким образом, стали полубогами, отождествляемыми с его двумя самыми высокими вершинами-близнецами.
В этом свете соблазнительно отметить, что в "Куларнава-тантре" (6.66) Даттатрейя и Райватака перечислены в непосредственной последовательности как два из десяти гуру Каула-сиддхаугхов.

Данные из других регионов Индийского субконтинента, очевидно, подтверждают этот аргумент. Горакх, которого в "Песне о Манике Чандре" называют видьядхарой, изображен в "Легенде о Пуране Бхагате" летящим по воздуху во главе пятидесяти двух сотен видимых и невидимых учеников. Народная традиция утверждает, что основатели натха-сиддхов все еще живут в Гималаях, как духи-хранители гималайских вершин. В горном районе Гульми в центральном Непале неописуемый "бог вершины" носит имя "Сиддха". В горном районе Чамба в Пенджабе обычно безымянным "сиддхам" поклоняются так же, как змеям и второстепенным богиням, в деревенских храмах; исключение составляют Гугга Мундаликх Сиддх, отождествляемый с исторической личностью одиннадцатого века по имени Гуга Чаухан и с натха-сиддхой, известным как Гуру Гуга или Гуга Пир, чье святилище находится в Шалу, в Хингари. Как отмечалось в четвертой главе, "исторический" Горакхнатх, как считается, обнаружил святилище непальского (гуркхского) божества Горакха, служению которому и посвятил себя. Со временем это горное божество и человек-йогин слились в единую фигуру: Горакхнатха, основателя Натх-сампрадайи и города Горакхпур.

В свете этих свидетельств мы должны заключить, что такие исторические сиддхи, как Горакх, Даттатрейя и Нагарджуна, чьи деяния и жизни определили религиозный ландшафт гуптской и постгуптской Индии, слились в воображении индусов с определенными классами богов и полубогов, в число которых входят божественные Сиддхи и Видьядхары; и что именно на таких вершинах, как Гирнар, в западной Индии, сердце раннего шиваизма, впервые проявились такие отождествления. Хоть мы и не можем сказать, в какой степени эти фигуры были и отождествляются с самими священными вершинами, мое толкование Видьядхары как "Горы мудрости" не должно считаться полностью притянутым за уши, особенно в свете описания Гоманты Харивамшей. Считается, что эта вершина, которую я отождествил с Гирнаром, населена, как внутри, так и снаружи, Сиддхами и Видьядхарами.

Как и многие священные горы, Гирнар - это место, пронизанное пещерами, из которых по меньшей мере две отождествляются с натха-сиддхами (Бхартрихари и Даттатрейя); а что такое горная пещера, если не макрокосмическая копия черепного свода медитирующего йогина, курган (самадхи), в котором покоятся умершие йогины, или верхняя камера алхимического аппарата, внутри которого алхимик пресуществляет себя в opus alchymicum? Как и в случае с даосами, вселенная Мебиуса сиддхов построена таким образом, чтобы позволить ее практикующим сразу отождествить космические горы со своими собственными тонкими телами и входить в эти горы, чтобы реализовать конечную цель своей практики, превращение в полубожественных обитателей их вершин.

Таким образом, эти бесчисленные аллюзии, встречающиеся в широком спектре шиваитских, сиддховских, тантрийских и джайнских источников, являются многочисленными литературными пережитками архаичного культа божественных Сиддхов и Видьядхаров, которые, подобно бессмертным (сянь) даосизма, пополнили свои ряды героическими людьми (пашупатами, капаликами, натха-сиддхами и раса-сиддхами), которые, пройдя через опасные и трудные испытания, превзошли человеческое состояние. Эта сиддхийская основа тантризма: архаичная цель обретения власти над божественными сиддхами и видьядхарами, волшебниками и нимфами, перешла в тантрические культы йогини, которые, в свою очередь, были усвоены хатха-йогой и алхимией, практикуемых сверхчеловеческими натха и раса сиддхами, а также более утонченными и абстрактными ритуальными практиками "высшей" Тантры.

Перевод: Инвазия , 08.02.2023