Пока Томми сидел на стуле в кухне и жевал пирожок с малиновой начинкой, он болтал ногами и размышлял обо всех приключениях и испытаниях, что выпали на его долю в этот день.
Мне снились пауки. Они заполняли собой каждую комнату в квартире, не было ни одной поверхности, где отсутствовали эти мерзкие твари. Не то чтобы я их боялся, но со мной согласится любой: когда полчища пауков облепляют диван или заполняют все тарелки - зрелище не из приятных.
Макс поднял глаза к хмурому небу, затем беспомощно обвел взглядом мрачные деревья. Казалось, что они подбираются к пареньку все ближе, постепенно смыкаясь вокруг него в плотное кольцо.
Сквозь сон я слышал, как за стеной кто-то не переставая ругался. Я открыл глаза. В соседней квартире действительно ругались на разные голоса, и так громко. Слышно было еще, что кто-то плачет. Когда я повернулся на спину, то надо мной оказалась уродливая морда Пиявки, который хищно скалился.
На сковороде уже поджарился лук, и сейчас самое время выкладывать тонкие ломтики картошки. Я сидел на табуретке, раскачиваясь взад-вперед, за что мама на меня ворчала, мол, не ребенок уже, хватит баловаться. Замученная, с грязными волосами, собранными на макушке в неопрятный пучок. Лицо бледное, осунувшееся. На маме смешной домашний халат, накинутый поверх ночной рубашки. Работал старенький телевизор. Мужчина в очках все бубнил об экономической ситуации разных стран, с ним спорила суровая женщина, которая недовольно поджимала губы каждый раз, когда мужчина говорил какую-то несусветную глупость. Ну, на взгляд этой суровой женщины. Мне же было все равно.
Когда закончился сезон дождей, когда упругие ветви деревьев украсились не только пряной листвой, но и белыми цветами, лето разлилось обжигающим золотом. Никто не ждал его прихода до того, как опадут лепестки.
За стеной кто-то громко закричал, я вздрогнул и проснулся. Горела лампа, очки съехали на кончик носа, книжка валяется на полу. Следом за криком последовал глухой удар, будто что-то бросили на пол. И снова вопль. В углу у окна, забравшись под полупрозрачные занавески, согнувшись в три погибели, сидел Пиявка.
Оранжево-желтый луч ползет по узорчатым обоям. Ладонь приложишь и можно почувствовать эти узоры кожей. Они выпуклые, шероховатые.