Книжный вор

— Что побудило вас украсть первую книгу? И как давно это было?
— Это хобби. Дело души, скажем так. Хотя как способ заработка это тоже имело место в определённый момент жизни. То есть «работа на заказ» для очень близких друзей. Поставить это дело на поток довольно трудно, да и неинтересно. Деньги с «заказов» я принципиально никогда не брал, максимум, что только в виде обмена на какие-то вещи. Обычно дарю их или даю кому-то «просто почитать», что равносильно дарам данайцев.

Всё это дело началось в старших классах и периодически продолжается до сих пор. Начал классе в десятом где-то я услышал про эту тему, в магазине масса интересных и дорогих книг, хочется прочитать, но денег на них, естественно, нет, да и жаба душит. Несколько недель носил в себе эту идею. Было ужасно страшно идти на первое «дело», хотя в детстве я болел, скажем так, клептоманией, поэтому опыт воровства частного имущества имелся.

Я просто зашёл с дружком-пирожком в какой-то ТЦ с отделом книг. Ходим, смотрим всякие книжки интересные. Друже как-то между делом промолвился, типа, крутая книга, было бы неплохо её потом скачать и прочитать. А я что, я просто пошёл смотреть, чем там продавцы занимаются. На выходе я достал из-под кофты эту книжку под его удивленный и одобрительный взгляд, типа, чувак, валим отсюда. Кстати, с этим товарищем мы позже и составили дуэт книжной экспроприации. О нём будет чуть ниже.

— Какую первую книгу украли?
— Название, если не ошибаюсь, «Очерки русской смуты» Антона Ивановича Деникина. Мы историю любили, на ней и двигались. Рублей 400 она стоила, довольно дорого даже по нынешним меркам. Но в сравнении с моими будущими трофеями эта книжка весьма дешёвая.

— А про клептоманию — это догадка или подтверждённый диагноз?
— Это скорее догадка, к врачам мои родители не обращались никогда. Ведь один из пунктов симптоматики клептомании — ты не можешь объяснить свой поступок, причину, по которой ты с**здил что-то. Но у меня моя «клептомания» была не на постоянной основе. Например, я живу себе нормально, слушаюсь маму/папу, а потом раз, и я начинаю воровать всё, что не привинчено к полу. Потом снова живу как обычный ребёнок, беды не зная и через год-два ситуация повторяется.

На самом деле, именно те моменты — это чёрная страница моей жизни, за которые мне ужасно стыдно перед родителями и другими участниками/свидетелями тех моих загонов. Последний раз это было классе в четвертом, когда я своровал, нет, скрысил у родителей большую сумму денег и целый месяц кормил всех своих одноклассников. После того случая «клептомания» моя как-то прошла. В этом мне и моей семье помогла религия, ибо семья у меня типично верующая, и некий осадок околорелигиозного детства у меня остался до сих пор. Ужасное было время, вспоминать тошно. Но за тот урок родителям я благодарен, поступили они весьма мудро, что, наверное, меня и спасло.

— Не страшно ли было снова возвращаться к воровству?
— Даже слово «воровство» мне не нравится. Тогда я был приверженцем радикально левых идей, простой чувак из семьи среднего класса, который ни разу денег у родителей не просил. Для меня это было что-то вроде «классовой войны», экспроприацией и борьбой с мелкой буржуазией. Да и тратить деньги на покупку книг я считал дикостью. Собственно, нечего было тратить. Вот они знания, стоят на полке, — бери и впитывай в себя! Только не забудь сначала оценить обстановку. На момент сего дня я так ни разу в жизни и не купил себе ни одной книги. Считал вот, что книги и гречка должны быть бесплатными. Сам процесс воровства стал подконтрольным и обрёл смысл, кроме книг, я никогда больше чужого в руки не брал, поэтому от клептомании, я считаю, излечился.

— Сейчас вами движут те же мотивы?
— Пожалуй, нет. Сейчас я занят по жизни совсем другими занятиями. Прошлый жизненный этап я расцениваю как приятное воспоминание, есть что вспомнить, есть что почитать, есть что рассказать. Крайний раз я напомнил продавцам нашего любимого книжного магазина о своём существовании где-то полгода назад. Просто проходил мимо, просто взял какую-то первую попавшуюся псевдонаучную книжечку. Отпала нужна, угас угар, банально не до этого. Но если завтра я снова зайду в магазин с лохами-продавцами, я сделаю то же самое.

— То есть сейчас вы уже отошли от дел. А раньше, когда этим занимались, вы брали какие-то конкретные книги? Вы знали, за чем идёте в книжный, или выбор падал импульсивно?
— Я живу в провинциальном городке, где не так уж и много книжных магазинов, около 7-8 на тот момент было. Но половина из них довольно крупные. То есть всегда двигаться импульсивно не получится, нужно всегда магазины менять, чтобы не попасть потом в «книжный кризис». Любое дело начинается с разведки. Всегда чревато идти наобум. Изначально я делал так всегда. Но со временем я проникся этим делом настолько, что почувствовал в этом некую романтику, прощупал в этом некий «талант». А раз это стало для тебя чуть больше, чем просто выход адреналина, то хочется подойти к этому делу уже более осмысленно, поменять тактику, свести шансы успеха на максимум, то есть взять на вооружение тактику и стратегию.

Поэтому двигаться наобум я уже посчитал неуважением к ремеслу. Здесь, как и в любой отрасли, где есть место мимолётного успеха, довольно быстро сносит башню, окрыляет успех, чувствуется ложная неуязвимость. Ты умнее всех продавцов, ты умнее любой системы безопасности. И на этом этапе «профессионального успеха» все и гробятся. Так как я понял, что такой роскоши, как быть пойманным на кассах, я себе позволить не могу, ибо сумма наших книг, которые мы набирали, почти всегда превышала несколько десятков тысяч за один только заход, я отошёл от импульсивных действий, сделав каждый заход за определёнными книгами. И только бонусом к ним шли несколько других книжек, которые берёшь просто, чтобы взять. Иногда это могут быть не книги, точнее, не только книги, а какие-нибудь забавные настольные игры. Были книги конкретных серий, конкретных авторов.

— Каким был ваш самый дорогой трофей?
— Если брать конкретную книгу, то первый том «Капитал» Карла Маркса за 6-7 тысяч. Почему он стоит столько, я не знаю.

— Книги такой стоимости обычно хранятся в шкафах за стеклом. Как обходили такое средство защиты?
— Конкретно так книга была не застеклена, поэтому и стала нашим достоянием. В конце концов, это единичный мой экземпляр за такую цену. Шкафчики с дорогими книгами мы по вполне понятным причинам не трогали.

— Вы упомянули, что работали с другом. Каким был ваш алгоритм действий «на деле»?
— Стандартно, но вначале «спецформа»: толстовка с карманом, как у кенгуру, туда можно засунуть несколько мелких книг, затем куртка с дырявыми карманами, куда может поместиться до десятка книг, рюкзак побольше. Всё, мы оделись как надо, подходим к книжному отделу. Первым заходит, к примеру, дружок, поймав момент наличия покупателей в магазине. Не спеша он бродит мимо книг, оценивая наличие камер, если таковые есть, позиции сотрудников, расстояние до двери. И только потом приступает к знакомству с ассортиментом.

Через пять минут на сцену выхожу я, подходя к специалисту, я спрашиваю какую-нибудь хрень, например, книгу, которой у них нет и быть не может. Специалист тратит несколько минут на поиск несуществующей книги, книгу не нашли. Благодарю за ответ. Всё, произошёл контакт, автоматически я выхожу из подозрений и иду к своим книгам. Дальше несколько минут мы курсируем с ним по магазину, пересекаясь на пару секунд и жестами передавая координаты наших дорогих книг. И во время таких вот «прогулок» книги испаряются с книжных полок. Высшим пилотажем считается прямо запихивать товарищу в сумку толстые энциклопедии, когда сотрудник зала буквально в метре от тебя. Всё, товар наш. Осталось аккуратно выйти. Поодиночке, не спеша направляемся к выходу, руками придерживая жутко неудобные книги, которые так и норовят вывалиться из куртки прямо на кассах. Чтобы развеять возможные сомнения в нашей честности, можно снова подойти к консультанту и спросить какую-нибудь чушь. Консультант разведёт руками и подумает, какие хорошие мальчики, Сократа читают.

— Как вы обходите камеры и электронные алармы в книгах?
— На тот момент камеры были только в 2-3 магазинах из 8, что облегчало работу в остальных магазинах. Магазины с камерами подвергались набегам редко, но очень метко. В одном магазине куча слепых зон, в другом охранник на наблюдении в телефон играет, в третьем камеры нерабочие, просто для вида висят. Хотя в одном магазине мы работали прямо при камерах, вынесли всё коллекционное издание какого-то очень редкого издания. Я просто заграждал камеры, а товарищ запихивал под куртку пять книг. С электронными наклейками на обложках книг я работал только один раз, в Питере, в каком-то очень крупном книжном магазине на Невском. Там пришлось попотеть и аккуратно в слепых зонах для камер вырезать ножом эти наклейки. К слову сказать, книги не пострадали, а трофеи были годные. Один Кропоткин чего стоит.

— Думали ли вы о том, что наносите ущерб магазину, продавцам?
— В первое время, да, думал. Даже совесть просыпалась. Но тут как в цитате известного кинофильма — «А кто такой этот ваш Совесть?» Всё относительно. С одной стороны, да, мы ставим продавцов на бабки, разоряем их. С другой стороны, мы повышали их квалификацию в борьбе с книжным воровством. И в этом деле мы их здорово прокачали. Ведь если раньше они всё время сидели в телефонах, невольно позволяя нам безобразничать, то со временем они поняли, кто мы такие и что мы значим для них. Хотя даже эти меры их не всегда спасали. Мы заставили их действительно работать, а не просиживать штаны целыми сутками. Сквозь штрафы, увольнения и, возможно, голод, мы поспособствовали реальным укреплению системы безопасности некоторых таких магазинов. Мы избавляли эти книжные лавки от ненужных сотрудников, мы научили сотрудников любить свою работу.

— Были ли случаи, когда вас чуть не ловили?
— Сброс товара происходит в том случае, когда ты конкретно сомневаешься в успехе акции — интуиция, все дела. Тогда лучше сбросить и уйти. И интуиция ни меня, ни моего товарища ни разу не подводила. А вот касаемо «чуть не ловили» — нет, не было. Возможно, нас бы поймали в тот момент, когда мы, проигнорировав внутреннее, ощущение двигались бы дальше. Поэтому, нет, мы до этого просто не доводили. Не палевно? Если совсем пи**ец, то можно и палевно, один фиг, факта проноса товара не зафиксировано. На вопросы, почему у тебя книжки в штанах, можно закосить под дурку «мне так удобно, я до кассы нёс, а тут передумал покупать». А чтобы не палевно прям, ну, просто «свои» книжки аккуратно кладёшь на первые попавшиеся полки, и всё.

— Все книги раздавали друзьям или что-то оставляли в коллекцию, перепродавали?
— Лично ничего не перепродавал. За товарища не знаю. Друзьям очень много досталось. Даже до сих пор, когда меня зовут на Дни Рождения, я дарю эти книги, благо выбор есть. Сейчас у меня осталось в лучшем случае 30% от всей той массы книг. Остались даже те, которые я ещё не читал. Есть книжка про Фрейда, попавшего в наши дни, но она как-то трудно читается, не могу её осилить до сих пор.

— Какими трофеями гордитесь больше всего?
— Мой товарищ, на тот момент ревностный православный христианин, гордится дорогущей библией, которую он позаимствовал. Мне же очень нравится «Капитал» в комиксах, несколько книг по истории революционного движения в России. А вообще, самая любимая моя книга — это «Доктор Живаго», очень интересное произведение.