Беларусь — митинги от первого лица (Часть II)

Изнанка продолжила общаться с участниками и очевидцами митингов в Беларуси, каждый из которых по-своему переживает эти события (имена героев изменены для их безопасности).

Disclaimer! Данный материал не является политической провокацией — все, что сказано героями представляет их и только их личное мнение и опыт. В вопросах политики Изнанка придерживается нейтралитета, а цель этого интервью — осветить и прояснить значимое событие с точки зрения простых людей.

Фотограф: «Складывается такое впечатление, что Лукашенко продает нас России»

25 лет, системный администратор в частной конторе, закончил ВУЗ на магистра технических наук. Предоставил Изнанке свои фотографии (сделанные на плёнку). Получал дубинкой от силовика ещё до того, как это стало мейнстримом.

— На каких протестах успел побыть за все это время?— За все это время я был на всех крупных митингах, начиная с 10 августа. Девятое число я пропустил, потому что у меня пропал интернет, а VPN, который я на тот момент использовал, не помог. Один, без какой-то связи с внешним миром и поддержки моих друзей, я не решился идти в центр Минска. С одной стороны, я хожу на протесты, начиная с 2010 года, участвовал во всех маршах, вроде бы как, контакты с силовиками для меня не в новинку, но 9-го числа перекрыли центр города, я обзвонил своих ребят, они либо сидели дома, либо были уже недоступны. Я сдрейфил, если честно.

10 числа, как только пришел на работу, у меня появился доступ в интернет. Я посмотрел новости, узнал, что творился лютый пиздец и решил пойти на митинг. Каждое воскресенье я участвовал в митингах, изредка по субботам, когда девушки не выходили, поддерживал работников нашего МТЗ, Мазды, прошелся с их колоннами вечером.

— Какое у тебя мнение про СМИ, которые пишут про Беларусь?— Либеральные независимые СМИ освещают события довольно хорошо, не вижу, чтобы они где-то перегибали палку, недостоверную информацию предоставляли. В наших телеграмм-каналах частенько попадается недостоверная инфа, призывы к тому, чтобы дать отпор силовикам, помочь протестующим на определенной улице.

Порой без насилия не обойтись, но, когда телеграмм-канал призывает бить силовиков, я считаю, что это немного неправильно, нужно давать факты

В Российских пропагандистских СМИ, естественно, ситуацию сравнивают с той, что на Украине, говорят: «Это все вмешательство Запада».

— Почему же ты считаешь, что бить силовиков неправильно?— Я бился с силовиками 10-11 числа, когда был на Пушкинской, на Серебрянке. На Пушкинской летели гранаты, стреляли по людям. Приехала бронированная машина ЗУБР с пулеметом наверху. Он отстрелялся дымовыми и уехал. 11 числа силовики сменили тактику, если до этого они еще не забегали во дворы, то они гоняли всех протестующих по дворам, задерживали, били дубинками. Приходилось прятаться по подъездам на Серебрянке.

Мы сначала убегали от ОМОНовцев, а потом зажали около 100 человек между 2-мя остановками, водители перегородили проезжую часть, люди из внутренних войск были вынуждены выстроиться в шеренги, а мы их штурмовали часа три, соответственно, строили баррикады, закидывали их камнями и бутылками, с другой стороны – у них были резиновые пули, светошумовые гранаты и газ. Я получал небольшую контузию от светошумовой, кто-то рядом со мной складывались пополам от резиновых пуль (мы их оттаскивали), от слезоточивого газа глаза становились красными и приходилось их промывать чем попало, кого-то осколками задевало, были и те, кто получили гематомы и переломы. Скорая их вывозила оттуда.

Некоторые пытались вступать с ОМОНовцами в переговоры. Настроение было после видео с побоями, которые оставляли силовики на простых людях, довольно негативное, их просто хотелось жестко побить, что мы и делали. Мы действовали по ситуации, они проявляли к нам агрессию, ничем не спровоцированную, мы ответили им тем же. На Пушкинской приходилось оттаскивать окровавленных людей с осколками в их телах, люди выглядели как будто побывали на военном конфликте. Там бросали коктейли Молотова.

— Забирали твоих друзей в автозаки и увозили в обезьянники?— Да, одного моего друга забрали, но я особо не знаю подробностей. Двух моих друзей забрали в Жодинский ИВС на четверо суток, они участвовали 9 числа в протесте, повязали из-за того, что слишком близко приближались к силовикам и их стене со щитами. Вроде бы, их совсем немного побили, но без каких-либо зверств, учитывая какие люди выходили с Окрестины или из того же Жодино, мои друзья особо даже не жаловались.

Одного парня задержали еще до выборов, во время течения кампании за Бабарико. Он трое суток отсидел на Окрестино, там еще не пытали людей, он просто провел трое суток даже без побоев. Всего четыре человека из моих знакомых попали на сутки, со штрафами и прочим, но зато относительно здоровыми.

— Как часто при тебе забирали людей?— Десятого числа мы вышли с другом и его родителями, силовики перегородили выход из микрорайона, а на нас пошел строй, мы от этого строя отошли, буквально в нескольких метрах от нас останавливается автобус, совсем неприметный, мгновенно открывается дверь и оттуда вываливаются ОМОН. Мы побежали с другом, его отца мгновенно задержали. Повезло, что его отца сразу отпустили, у него было гражданство другой страны.

На воскресных акциях не было задержаний, людей слишком много выходило на улицы. Уровень сплоченности и взаимопомощи стал феноменальным для белорусов. Тогда выступала Мария Колесникова, и мне повезло находиться возле нее, в нескольких метрах от костела.

Не скажу, что Тихановская обладает должной харизмой, чтобы завлечь, а Колесникова такие речи двигала, что я проникся большим духом патриотизма

— Когда-нибудь наблюдал женские марши солидарности?— Я стараюсь не выходить на женские протесты, это банально имидж. Силовики, которые задерживают женщин и применяют к ним насилие, сами себя дискредитируют. Наличие парней провоцирует силовиков их задерживать на таких митингах.

Женщины не так агрессивно относятся к силовикам, как мы. Они дарят ментам цветы, обнимают их, а женщин душат, бьют, задерживают. Они совсем по-другому взаимодействуют с ними. Я бы в жизни не представил, что смогу обнять силовика, только монтировкой стукнуть ему по голове. Никто из моих знакомых парней не думал: «О, давай выйдем 12 числа и подарим цветы ОМОНу». Они говорили: «Зайди посмотри, как сделать коктейли Молотова и пошли купим шлемы, каски и др. обмундирование». Такая риторика у нас была, хотя они не скинхеды, не какие-то футбольные фанаты и не участвовали в подобных протестах.

У нас классные, великолепные девушки. Они вышли, и все изменилось. Если бы не женские марши солидарности и их добродушие, все бы закончилось совсем иначе.

— Встречался с забастовками на госпредприятиях?— Да, в понедельник, когда заводы встали. Я следил за этим, но не особо рассчитывал, что рабочие остановят заводы Лукашенко. Какое-то время, первые несколько дней создалось ощущение, будто заводы действительно встанут, но позже образовались стачкомы, которые пересажали. Рабочие не смогли использовать в полной мере свой протестный потенциал, когда Лукашенко пришел на заводы и там его свистали. Опять стоит учитывать, что Лукашенко не просто так оставил 70% экономики на этих людей, на них есть рычаги давления, они явно имеют семья, их можно уволить или оштрафовать.

— Как происходящее влияет на психику людей? Трудно держать себя в руках, когда кругом «Скотный двор»?— Да, это сильный стресс и большое давление. Я сам в постоянных «политических дебатах» со своими друзьями. Обстановка меняется, обсуждается и «обжевывается» — это сильно истощает, приходится сидеть на транквилизирующих веществах. Политика в Беларуси – сплошной негатив.

Работать сложно, жить сложно. Вместо рабочих задач ты думаешь о том, что будет завтра. Это сказывается отрицательно на всех. Уровень стресса у населения зашкаливает. После шумных разгонов 9–13 августа я сам долго ловил «вьетнамские флешбэки», а каково тем, кто был задержан и подвергся пыткам?

— Как удается сохранять рабочий режим и при этом появляться на митингах?— Я работаю сисадмином, моя профессия не так тяжела, как у тех же работяг. У меня есть силы на вечерние пикеты. Хотя, хочется уже спокойствия – прийти с работы и расслабиться, но нельзя. Сейчас митинги более спокойные и участие в марше – это очень щадящий вариант, люди не должны слишком утомляться.

А вот в раньше, помню, то и дело бегали от ОМОНа. Сильно пожалел, что не вел здоровый образ жизни… Бросил курить теперь. Но, на самом деле, митинги сильно заряжают ментальной энергией. Ничто так не поднимает дух, как лицезрение рядом с собой тысячи радостных лиц. Это единство и патриотизм.

— Как думаешь, чем все закончится?— Мои мысли отдают конспирологией, если честно, но у меня складывается такое впечатление, что Лукашенко продает нас России. Приезд русских чиновников, журналистов (официальных СМИ), интеграции – все это выглядит как «смотрины».

Без поддержки Кремля Лукашенко не продержится, наша экономика уже сильно страдает. Постоянно видим какие-то самолеты и вертолеты из РФ. Нам совершенно непонятно, что там – груз, ОМОН, оружие? Скорее всего, какая-то помощь, но Путин не будет просто так помогать, ему это незачем. А какую выгоду предложит наш президент – большой вопрос.

В моей голове вертится два варианты: присоединение к России либо победа над Лукашенко. И, как бы абсурдно это ни звучало, косвенные явления мне подсказывают, что первое куда вероятней

P.S. Одна из наших героинь недавно рассказала о сложностях оппозиционных студентов.

«С первого сентября везде началась учеба. И если в школах особо не выразишь свое мнение, то более свободным ребятам из универов это сделать проще. Тут и начался «трэш».

В одном из ВУЗов были замечены люди в чёрном, и в этом же университете эти люди забрали девушку-сироту. Во втором учебном заведении были жёсткие задержания студентов за то, что они вышли на перерыве попеть. Усилили пропускной режим. В моем университете (БГЭУ) было несколько акций солидарности, когда мы приходили в красной или белой одежде, также на перерыве собирались между корпусами. Это не нарушало учебный процесс, но сейчас по ВУЗу ходит странная бумага:

Она не имеет никакой юридической силы. Это просто памятка о том, как вести себя, нам ее дали под роспись сейчас. Но нам очень повезло с куратором, она сказала, что в случае отказа подписаться она придумает способ, как выкрутиться. Потому что тут, как видите, слишком расплывчатые определения».

Айтишник

Евгений. Мне 20 лет. Родился и всю жизнь живу в Минске. Учился в белорусскоязычной гимназии (что для Беларуси редкость, нонсенс на мой взгляд), окончил радиотехнический колледж, сейчас учусь по тому же профилю в университете и уже больше года работаю в небольшой частной IT-конторе, которая имеет отношение к банковской сфере.

— Вы ходили на выборы? За кого вы голосовали?— Да, ходил. Это были мои первые выборы. Голосовал за Тихановскую, хотя она не то чтобы мой кандидат — я бы это назвал формой протеста. С другой стороны, её программа была ясна и проста — новые выборы, что является для меня хорошей перспективой ввиду, скажем так, особенностей проведения выборов при нынешней власти.

— Вы принимали непосредственное участие в протестах?— Да. Особенно ночь с 9 на 10, ночь с 10 на 11, ряд маршей, в том числе крупнейшие за всю историю РБ 16 и 23 августа. Честно говоря, они для меня в голове уже как один большой протест.

Первой ночью было очень жарко, учитывая, как стремительно все развернулось. Вторая ночь и пару следующих были для меня очень нетипичны — спальные районы впервые так гудели.

Однако отмечу, что несмотря на «боевой» характер протестующих первых пары дней (и то, выполнялись лишь оборонительные действия, я в этом убежден и видел своими глазами), в те дни после разгонов я выполнял лишь роль наблюдателя, ведя свой небольшой ТГ-канал для друзей, куда кидал последнюю информацию о себе и протестах в целом.

Кроме боевых действий и мест, к нетипичному я бы отнес также отсутствие лидеров (лишь неформальные в интернете, тот же NEXTA, который я, к слову, недолюбливаю).

— Почему недолюбливаете канал «NEXTA»?— Сразу скажу — это не плохо, нет. Это нормальный механизм. Все мы знаем, что такое государственная пропаганда. На мой взгляд, нехта это то, что можно ей противопоставлять — антигосударственная пропаганда. И первые, и вторые, используют ЛЮБЫЕ способы склонить людей на свою сторону. Вызов различных эмоций попадает под это — собственно, этим нехта и занимается.

Очень много эмоций в сообщениях в ТГ-канале, которые не всегда уместны. Я не буду плодить теорий заговоров относительно нехты, даже при минимальной спонсорской помощи Польши, где он находится, это не делает все его дело плохим, но обычно, увидев там информацию, я стараюсь перепроверять ее.

— Есть источники, где можно получить более-менее достоверную информацию?— Журналисты — новостные сайты вроде «Наша Ніва», onliner.by, tut.by. Тот же тг-канал и паблик в ВК «Чай з малинавым варэннем» обычно за других отсеивает, по крайней мере, не пересылает все подряд от нехта и прочего.

— Что скажете насчет того, что митинги проплачены? Был ли какой-то план для протестующих или произошло все спонтанно?— Вопрос интересный. Безусловно всегда, в любое смутное время в стране, ее соседи будут пытаться извлечь выгоду из событий. Но платить протестующим глупо, когда эти протестующие сами выйдут, ибо совершенно искренне устали от вранья, отсутствия перспектив и делают это лишь для того, чтобы восторжествовал здравый смысл.

Тем не менее тот же Nexta, а также многие белорусские ТГ-каналы выступают условно в роли координаторов протеста, но, опять же, их нельзя назвать проплаченными — они лишь отражение настроений общества. Говоря более сжато — нет, митинги не проплачены, но план для протестующих в лице инициатив ряда каналов безусловно был и вряд ли из-за денег.

— Были ли провокации со стороны протестующих?— Смотря что понимать под провокациями. Лозунги «Лукашенко в автозак», «Позор» и просто оскорбления в адрес избивающего их ОМОНа я бы не относил к провокациям.

Если говорить про нападения на ОМОН... Во-первых, очень часто это была самозащита. Лично наблюдал множество стычек. Во-вторых, я могу понять людей, которые ненавидят и готовы напасть на ОМОН даже просто так. Избиения толпой ОМОНа человека — это очень мерзко и заслуживает порицания, а в любом обществе есть та часть людей, которая ведет себя некорректно, соответственно, и нападения на ОМОН будут.

Мне рассказывал хороший знакомый о том, что некоторые его наиболее маргинальные знакомые пару раз специально находили одного-двух бойцов и избивали их всем коллективом. К этому я отношусь негативно, но понять, как я сказал выше, их могу — ОМОН действует гораздо жестче.

— Что самое ужасное вам лично довелось увидеть на митингах?— а) светошумовая в толпу людей
б) парень бежал от группы омона, в него выстрелил один из них, парень споткнулся о бордюр, упал лицом в асфальт, а эта группа подбегает и начинает его яростно месить дубинками и ногами
в) парень сдавался ОМОНу, подняв руки вверх, его дважды подстрелили и избили

— Что насчет законности протестов? Милиция не разыскивала участников митингов в мирное время?— И да, и нет. Некоторых задерживали, но в общей массе, если не попался на митинге и тебя не завели в автозак — все будет хорошо. Да и как ты всю толпу идентифицируешь (многие в медмасках) и переловишь?

Кажется, милиции на протестующих вне протеста наплевать, что косвенно даже доказывает нашу невраждебность — столько нежелательных элементов разгуливает по улицам, а задержаний нет. Как так-то?

— Что думаете насчет ближайших перспектив страны? Готовы ли вы к экономическим трудностям, которые неминуемо могут наступить при смене президента? (Если, конечно, смена вообще произойдет)— Трудности будут и при Лукашенко (народ это уже обеспечивает забастовками), и при новом президенте. Да. Это было бы неизбежно — не сейчас, так после его смерти это бы все равно случилось бы. Я работаю в банковской сфере, и сейчас банковскую систему уже начинает штормить. Ближайшие полгода-год что при Лукашенко, что при новом президенте будут очень трудными. Мне даже кажется, что при АГЛ это будет даже жестче, чем если бы сейчас он резко ушел.

По сути, это война власти с народом. Или даже не так — это война властолюбия и здравого смысла.

Прим. редактора: Уважаемые читатели Изнанки, будьте корректны в комментариях, помните — по ту сторону Интернета сидит такой же человек, как и вы. Спасибо, что дочитали материал до конца.