Большие катастрофы: как стихийные бедствия формируют нас

Люси Джонс

Человечество сталкивалось со стихийными бедствиями на всем протяжении своего существования. Оно пережило множество землетрясений, наводнений и извержений вулканов, и тем не менее мы продолжаем строить дома и города рядом с плодородной вулканической почвой, на побережье, несмотря на опасность штормов и цунами, рядом с дамбами. При крупной природной катастрофе такие места становятся наиболее опасными, но, поскольку далеко не каждая катастрофа проявляет полную силу, люди быстро о них забывают.

Автор книги, Люси Джонс — сейсмолог. Она отмечает, что далеко не каждое землетрясение становится настоящей катастрофой. Все зависит от его эпицентра. Даже слабое землетрясение непосредственно под городскими зданиями может вызвать тяжелые последствия, тогда как могучие толчки в пустыне или высоко в горах никому не причинят вреда. Если дома в городе, где часты землетрясения, построены по всем правилам сейсмической безопасности, это поможет минимизировать ущерб, и наоборот. Как специалист по сейсмологии и по предотвращению ущерба, Люси Джонс считает, что у людей сложилось ложное убеждение в том, что стихию можно контролировать. Обыватели считают, что если ученые дают землетрясению название и предсказывают его примерное появление, они почти укротили его. Но это, конечно, не так.

Можно приблизительно предсказать место землетрясения, как и некоторых других природных бедствий, но не их точное время и не силу. И это тревожит людей, оставляя их лицом к лицу с неопределенностью, как в древние времена. Эту случайность и непредсказуемость катастроф очень трудно принять — психологически нам требуется определенность и контроль, но стихия на то и стихия, что почти не поддается контролю.

Раньше люди считали природные катастрофы расплатой за грехи. Если не грешить, ничего подобного случиться не должно. Когда обнаружилось, что это не работает, люди опять оказались перед лицом ужасной случайности. Принять ее по-прежнему тяжело. Как такое может быть? Несмотря на технический прогресс и развитие науки, мы по-прежнему не умеем предсказывать бедствия? Увы, это именно так. Когда случается что-то подобное, люди, как правило, ищут виноватых. Например, ученых, которые, вероятно, нарочно замалчивали катастрофу, идя на поводу у сильных мира сего или будучи некомпетентными. Когда-то винили грешников, из-за которых кара обрушилась на всех. На Востоке причиной катастроф считали дисбаланс Инь и Ян в устройстве государства. Какими бы нелепыми ни казались эти причины сегодня, поверить в них было намного легче, чем в то, что в самих катастрофах нет ничьей вины — они просто случаются время от времени, и точный их приход до сих пор невозможно предсказать.

В своей книге Люси Джонс рассказывает о самых крупных катастрофах на Земле и о том, как с ними справлялись. Сегодня из-за увеличения плотности населения в городах и их сложной инфраструктуры опасность катастроф только возросла. И нужно быть к этому готовыми — не искать виноватых, не задавать себе вопрос, как такое могло случиться, а найти в себе силы помочь себе и другим, противопоставив силе стихии силу человеческого духа.

Важные идеи книги.

Идея № 1. В древности люди связывали катастрофы с гневом богов, которых пытались умилостивить

Джонс описывает извержение вулкана Везувия двухтысячелетней давности, которое привело к гибели древнеримских городов — Помпей, Геркуланума, Мизенума и еще нескольких поселений. Помпеи были выстроены на одном из склонов вполне себе действующего вулкана, более того — вулкана, уже показывавшего свою разрушительную силу. Форма Везувия говорит о том, что лава выходит очень быстро, извержения могут быть взрывоопасны, раскаленные газы быстро превращаются в стремительные пирокластические потоки, достигающие температуры 500 градусов по Фаренгейту и своим жаром убивающие все живое, что и произошло с жителями Помпей.

Жители выстроили Помпеи на склоне вулкана, на берегу Неаполитанского залива, потому что вулканические почвы очень плодородны, с хорошим дренажем, богаты питательными веществами. Да, вулкан может в любой момент проснуться и пустить в долину потоки лавы, но ведь никому не известно, когда это произойдет. Еще до 67 года нашей эры, когда случилось знаменитое извержение Везувия, стершее Помпеи с лица земли, вулкан уже показывал свою силу в 6 веке до н. э. Над ним поднимался пар, в долину периодически текла лава, и местные племена, а затем и римляне объявили его домом бога Вулкана. Якобы пар, поднимавшийся над ним, исходил прямиком из кузницы Вулкана. Люди решили, что если периодически приносить ему жертвы, то можно смело пользоваться плодородной вулканической почвой, ничего страшного произойти не должно — ведь 600 лет ничего и не происходило.

К моменту катастрофы Помпеи были процветающим городом, с отличными виноградниками, рынками, тавернами, развитым ремеслом. Помпейское вино славилось даже в Риме. Дома, как показали раскопки, были полны роскоши. Жители Помпей считали, что их жизнь зависит от прихотей богов, в том числе Вулкана, впадавшего в гнев от измен Венеры, его прекрасной супруги. Поэтому в его честь ежегодно 23 августа устраивались празднества — Вулканалии, с кострами и жертвоприношениями. Характерно, что именно на этом празднике были замечены первые толчки землетрясения, описанные историком Плинием Младшим. Даже Плиний, просвещенный человек своего времени, не обратил на эти толчки никакого внимания, потому что землетрясения, как он считал, происходят совсем в другой области — в Кампанье, а Помпеям и Мизенуму, где жила его семья, они не грозят. Но уже 24 августа, на следующий день после Вулканалий, случилось извержение Везувия. Большинство жителей покинули свои дома и пробирались наружу в полной тьме, не исчезавшей даже в дневное время. Те, кто решил остаться дома и переждать, погибли от пирокластических потоков огромной температуры — они вызывают мгновенную смерть без мучений от теплового шока.

Стихийные бедствия, по мнению Джонс, неотделимы от систем, благодаря которым на Земле возможна жизнь. Там, где горы и долины, всегда будут землетрясения, там, где грунтовые воды, есть и разломы коры.

Они всегда будут сопровождать человечество, каким бы богам оно ни поклонялось. Все, что мы можем сделать, — это строить прочные здания, водопроводные и газовые трубы, с учетом того, что на них может в любой момент обрушиться стихия.

Идея № 2. Как бы ни были ужасны последствия землетрясений, благодаря их изучению человечество совершенствует научные методы, которые помогают быть лучше подготовленными к стихиям

Землетрясение в Лиссабоне случилось 1 ноября 1755 года и унесло жизни 90 тысяч человек всего за несколько минут. По сей день оно остается одной из самых страшных природных катастроф.

На момент трагедии Португалия была богатой католической страной, добившейся независимости от Испании и собиравшей дань со своих далеких колоний, в частности Бразилии, откуда поступали золото и алмазы. Как и в Испании, в ней было очень сильно влияние иезуитов, в том числе и на образование, и время от времени, несмотря на эпоху Просвещения, происходили казни еретиков. Это сдерживало наступление Просвещения в Португалии по сравнению с другими странами Европы. Король Жозе I больше интересовался искусствами, чем делами страны, и переложил насущные заботы на плечи трех государственных секретарей, наиболее влиятельным из которых был Себастьян Жозе ди Карвалью (маркиз ди Помбаль). Именно ему предстояло сыграть наиболее значительную роль в ликвидации последствий Лиссабонского землетрясения.

Де Карвалью был прирожденным реформатором. Он ненавидел инквизицию и осторожно пытался ослабить ее влияние, хотя до поры до времени тщательно скрывал свои планы. Он заручился поддержкой папы Римского, чтобы иезуиты не могли выносить смертный приговор без обращения к правительству. Страшная трагедия, землетрясение, которое случилось в День всех святых, впоследствии помогла ему в борьбе с религиозными фанатиками.

Посещение мессы в День всех святых обязательно для всех католиков. Все храмы Лиссабона были открыты с раннего утра и до предела заполнены людьми. Все свечи на алтарях были зажжены, что тоже сыграло свою роковую роль. Первый легкий толчок был в 9.45 утра и длился несколько минут. Многие даже не поняли, что это такое, настолько толчок был легким, почти неощутимым. Вторая волна была уже отчетливой, а от третьей начали рушиться здания.

Люди оказались заперты в церквях как в ловушках. Большое количество народу не давало возможности быстро выскочить наружу. Зажженные свечи падали, поджигая занавески и деревянные алтари, на которых стояли деревянные фигуры святых. Пожар вспыхнул мгновенно, толчки уже не прекращались.

Те, кому удалось спастись, бросились к берегу моря, чтобы оказаться подальше от падающих зданий, но там их встретило цунами. Те, кого не смыла вода, погибали в пожарах, уничтожавших то, что уцелело в землетрясении. Особенно пострадал исторический центр Лиссабона с самыми важными сооружениями. Это было самое крупное стихийное бедствие в Европе с наибольшим количеством жертв. Жозе I вместе с семьей успел покинуть дворец и бежать в пригород.

Де Карвалью взял на себя заботу о живых и погребение мертвых. За неделю ему удалось мобилизовать людей на расчистку завалов и создание примитивных убежищ для выживших. Мародерство пресекалось железной рукой.

Через месяц город был очищен от мусора, а за год восстал из руин.

По настоянию де Карвалью новые здания были построены с учетом того, что им придется противостоять землетрясениям. Сначала строились пробные модели, устойчивость которых проверялась марширующими вокруг них солдатами и кавалеристами.

Кроме того, де Карвалью сделал попытку первого научного исследования землетрясения. Он придумал опросники, которые оставляли в каждой приходской церкви. В них были вопросы — когда начались первые толчки? Как долго продолжалось землетрясение? Что случилось сначала — в море поднялась огромная волна или начали рушиться здания? Позднее собранные им данные ученые использовали для оценки источника и магнитуды землетрясения.

Именно после землетрясения де Карвалью удалось минимизировать влияние иезуитов. Сначала им запретили появляться при королевском дворе, затем — заниматься торговлей. Затем им приписали заговор против короля и после этого сделали все образование светским.

Лиссабонское землетрясение ослабило религиозность горожан, хотя иезуиты пытались представить его карой за грехи — но довольно странно осуществлять кару в отношении молящихся в храмах людей. Католики и протестанты винили в трагедии друг друга. Философы рассуждали о том, какие уроки можно извлечь из такого страшного бедствия. Но главное значение страшного бедствия, по мнению Джонс, состоит в том, что впервые были сделаны попытки описать и понять землетрясение с помощью научного метода.

Идея № 3. Люди склонны забывать о прошлых бедствиях и их последствиях

Как сейсмолог, Джонс привыкла рассматривать временные периоды в десятки тысяч лет, за которые разломы земной поверхности двигают горами и плитами. Она может разглядеть угрожающую тенденцию в крупном землетрясении, которое, возможно, случится в следующем тысячелетии. Но большинство людей лишены этого качества. Они не помнят даже тех катастроф, которые случились относительно недавно.

В 1989 году в Сан-Франциско и в 1994 году в Лос-Анджелесе, были крупные землетрясения, о которых еще помнят. Некоторые жители Калифорнии могут назвать страшное землетрясение в Сан-Франциско в 1906 году. Но уже никто, кроме специалистов, не знает, что самым страшным калифорнийским бедствием было наводнение зимой 1861–1862 годов, вызванное затяжными дождями. Плодородные земли были покрыты водой, погибло множество людей, и все же о потопе довольно быстро забыли. Команда автора моделирует большие катастрофы, которые могут случиться в Калифорнии, и, помимо землетрясений, она решила изучить модель наводнения, которое может происходить раз в 100–200 лет.

Калифорнию открыли испанцы в XVI веке. Лето в ней было сухим и долгим, сезон дождей длился 3–4 месяца. Из-за засушливого климата большинство культур не приживалось. В 1848 году в районе Сакраменто было найдено золото, что вызвало приток золотоискателей в эти края. Население росло и, хотя немногим удалось напасть на золотую жилу, для обслуживания новых поселенцев стала развиваться инфраструктура: фермерские хозяйства, магазинчики, салуны, легкая промышленность и тому подобное. Найденное золото экспортировали через Сан-Франциско, который быстро стал крупнейшим городом Калифорнии, к тому же одним из самых богатых. Несмотря на довольно засушливый климат, в Калифорнии часто бывают штормы, особенно зимой, — именно здесь родились ураганы Катрина, Харви и Сэнди. Во время этих штормов выпадает много осадков.

В 1990-х годах можно было с помощью спутников наблюдать, как участки атмосферной влаги, названные атмосферными реками, переносят воду из тропиков в средние широты. Когда такая атмосферная река движется над побережьем Калифорнии, выпадает особенно много осадков, правда длится это не дольше пары дней. Но если дождь становится затяжным, может случиться наводнение.

Во время зимнего наводнения 1861–1862 годов дождь лил не переставая полтора месяца. Это и вызвало страшное наводнение. В некоторых местах за два месяца выпала двухлетняя норма осадков. На реке Сакраменто прорвало дамбу, что вызвало еще большее наводнение. Вода в домах доходила до второго этажа, многие дома были смыты потоком, люди погибали вместе со скотом и домашними животными. Когда вода отошла, можно было увидеть разрушенные остовы домов, трупы людей и животных.

Как жители Сакраменто решили бороться с последствиями наводнения? В течение 15 лет они поднимали уровень города выше уровня наводнения, и только потом начали восстанавливать его. Центральная калифорнийская долина превратилась в озеро, вода в котором не высыхала несколько лет.

Наводнение изменило экономическую картину Калифорнии. Не работали устричные фермы, пострадало горное оборудование, золотодобывающие шахты были затоплены. На скотоводстве можно было ставить крест — многие даже не стали восстанавливать поголовье, а перешли на выращивание урожая. И все же, по мнению Джонс, сегодня ни один калифорниец не помнит этого страшного бедствия.

Под влиянием эволюции мы научились реагировать только на актуальные угрозы, что было необходимо для нашего выживания.

Кроме того, наводнения на фоне других стихийных бедствий считаются наиболее щадящими, если можно так сказать. Дождь должен идти много дней, чтобы наводнение приобрело опасный характер. Кроме того, мы можем видеть, как движется вода, и вполне успеваем принять меры безопасности.

Тем не менее, когда команда Джонс отрабатывала модель наводнений на Калифорнии, она убедилась, что здания строятся без учета возможности наводнений, что большинство из них будут безнадежно повреждены и потери от наводнения, человеческие, материальные и экономические, могут намного превысить потери от землетрясения.

Никто из чиновников не сделал никаких выводов из доклада группы Джонс, все выводы были просто проигнорированы. Имела место предвзятость подтверждения, когда люди просто не могли прислушаться к тому, во что сами не верили и чего не помнили или не знали. Это значит, что при проектировании зданий никто не думает о наводнениях, и каждый строительный проект несет в себе риск. На момент Калифорнийского наводнения в Калифорнии проживало около 400 тыс. человек. Сегодня их в сто раз больше, а значит, и ущерб от наводнений, которые более чем возможны, будет соответствующим.

Идея № 4. На всем протяжении истории люди искали виноватых в катастрофах — когда их нельзя было объяснить прегрешениями перед Богом, виноватым оказывалось устройство общества

Таким было отношение к катастрофам в Японии. Оно родилось из концепции Инь и Ян, двух сил Вселенной, которые управляют миром через пять элементов — Воздух, Металл, Воду, Огонь и Землю. И в Китае, и в Японии те же принципы были перенесены на государственное управление. Считалось, что если с их взаимодействием все в порядке, можно предотвратить любые катастрофы.

Главная сила Ян — император. Когда вся власть сосредоточена только в его руках, а министры остаются не у дел, возникает переизбыток Ян и тогда на Японию обрушиваются тайфуны. Если император впадет в другую крайность и отдаст министрам и помощникам слишком много власти, демонстрируя слабость, в государстве будет слишком много Инь, женского начала. Это чересчур усилит элемент Земли, что приведет к землетрясениям. Чтобы предотвратить катастрофы, японские чиновники еще в 675 году даже создали специальное бюро по соблюдению баланса Инь и Ян.

С XVII века Япония противилась приходу европейцев, а заодно — и их влиянию, в том числе и идей Просвещения. Что касается природных катастроф, то по-прежнему считалось, что у хорошего правительства их не бывает. Если они все же случаются, это сигнал, что-то явно пошло не так. Идея случайности катастроф была так же неприятна японцам, как и европейцам, и жителям Древнего Рима. У христиан или иудеев в катастрофах были виноваты грешники, не соблюдавшие заповеди или нарушившие Завет с Богом, в Японии всему причиной были неправильные общественные отношения и ошибочное правление.

Однако в середине XIX века Япония все же нарушила свою изоляцию, изменив внешнюю политику. Она стала учиться у Запада и пыталась строить индустриальное общество, приглашая к себе молодых и перспективных западных ученых. В их числе в Японию приехал английский геолог Джон Милн. Вместе со своими коллегами из Британского инженерного колледжа он начал изучать и описывать японские землетрясения.

Он пришел к выводу, что каждый японский остров опасен с сейсмической точки зрения.

Милн вместе с коллегами придумал первый сейсмограф и создал в Японии первое в мире сейсмологическое общество. Именно в Японии появилось понятие афтершоков, когда одно землетрясение с высокой вероятностью влечет за собой серию других. В конце XIX века японские сейсмологи, когда-то обученные Милном, были самыми продвинутыми и передовыми в мире, помогая изучать землетрясения и применять специальные инструменты.

Сейсмолог Акицунэ Имамура зафиксировал множество слабых толчков в районе Токио и Йокогамы. Оба города были процветающими, с плотной застройкой, многие бедняки жили в легких деревянных домах, стоявших на песчаных мягких почвах, на которых толчки особенно сильны. Большое землетрясение могло бы стать разрушительным и повлечь за собой пожары. Имамура пытался привлечь внимание чиновников, но его никто не слушал — в 1921 году сменился император, в 1923-м умер премьер-министр, в стране сложилась неопределенная политическая обстановка, и для предотвращения землетрясений следовало привести ее в равновесие по старинке. 1 сентября 1923 года случилось страшное землетрясение в Токио и Йокогаме — с многочисленными жертвами и пожарами, как и предсказывал Имамура. Жертв можно было бы избежать, если бы к нему прислушались.

После такой катастрофы императору и правительству нужно было бы публично покаяться, возможно, даже совершить сеппуку — ритуальное самоубийство. Но премьер-министр и так умер за несколько дней до трагедии, императора, болезненного и слабого, 4 года вообще не видели на публике. Так что в качестве ответственных за катастрофу избрали иностранцев, в том числе корейцев, которых обвинили в поджогах и начали громить и резать. Остановить резню удалось только через несколько дней.

Так нежелание принять случайность катастрофы привело к еще большей трагедии, чем просто последствия землетрясения.

Идея № 5. Катастрофы обнажают слабые места человеческих систем

К таким системам Джонс относит не только дороги, мосты, плотины, электрическую и канализационную системы, но и социальные связи — семьи, друзей, общину, законодательные органы. И как плохо построенные дома, эти связи имеют свои уязвимые места, по которым в первую очередь бьет катастрофа. Так случилось во время наводнения на реке Миссисипи в 1927 году.

Миссисипи была важнейшей судоходной рекой и в то же время могла вызвать сильные наводнения в сезон дождей. Военные и гражданские инженеры бесконечно спорили о том, как обезопасить берега, не лишившись при этом транспортной артерии. После долгих споров, длящихся десятилетиями, было решено строить дамбы, вода в которых помогала бы вымывать ил из русла и могла быть направлена в нужную сторону. Никто не построил водосбросов и стоков, которые могли бы стать защитой от наводнения.

Русло Миссисипи очень сложное. Если теоретически быстрый поток должен был вымывать ил, песок и другие осадки, то на практике это не сработало. Течение было неравномерным, а русло залегало ниже уровня моря. Вода у берегов текла быстрее, чем в середине, вымывая один берег и прибивая отложения к другому. Подмывала вода и дамбы на берегу.

В конце лета 1926 года начались дожди по всему Среднему Западу и продолжались до марта. Не устояли и дамбы на Миссисипи. Они стояли по обе стороны реки, и теоретически, если бы не устояла одна, давление на противоположную снизилось бы. Возле них были выставлены патрули, и действительно, несколько диверсантов со взрывчаткой были вовремя остановлены. Впоследствии так и не было точно установлено, сколько рухнувших дамб были взорваны, а сколько снесло водой.

Власти Нового Орлеана решили укрепить берега и дамбы с помощью чернокожего населения, которое насильно, под угрозой оружия, свозили на берега для работ. Но это не помогало — берега продолжало затоплять, хотя дамбы пока стояли. На помощь местному населению пришла Национальная гвардия, но вода не отступала. 15 апреля начался дождь, рабочих заставляли увеличивать высоту дамб мешками с песком, но дамбы рушились под потоком, унося с собой тела тысяч рабочих — за эти смерти так никто и не ответил.

Дома оказались затопленными, уцелевшие цеплялись за устоявшие деревья или сидели на крышах зданий в ожидании помощи. Когда за ними пришли лодки, эвакуировали в первую очередь белых, оставив чернокожее население на волю судьбе.

Люди остались без чистой воды, продовольствия и лекарств.

Когда подоспела помощь в лагеря для беженцев, она оказывалась в первую очередь белым.

Наводнение привело ко множеству последствий, в том числе политических. Был принят закон о наводнениях, в котором было прописан четкий порядок оказания помощи потерпевшим. По поводу издевательств над черным населением была создана комиссия, но большинство фактов так и не обнародовали.

Сбои происходят там, где система слабее всего, пишет Джонс. Наводнение 1927 года показало лицемерие общественного устройства. И лучшее, что можно сделать, помимо заботы о физической безопасности, — заранее выявлять такие слабые места и ликвидировать их, не дожидаясь катастрофы. Самая страшная угроза — не собственно катастрофа, а потеря человеком всего человеческого.

Идея № 6. Развитие коммуникаций в XXI веке привело к новому взгляду на катастрофы

Основной чертой этого нового взгляда, по мнению автора, стало то, что катастрофа в отдаленной части света больше не рассматривалась как явление местного масштаба. Так, цунами в Индонезии, которое унесло жизни не только местных жителей, но и огромного числа туристов, было воспринято всем миром как общая беда — в основном потому, что благодаря видео в интернете весь мир увидел ужасающую и смертельную мощь цунами.

Цунами в Индонезии было вызвано землетрясением на Суматре мощностью 9,1 балла, которое началось 26 декабря 2004 года. Длина разлома, по которому двигалось землетрясение, была почти тысячу миль (около 1600 км). Это было землетрясение в субдукционной зоне, вдоль которой одни блоки земной коры погружаются под другие, океаническая кора — под островную дугу. Больше всего зон субдукции в Тихом океане и в Индонезии. Именно в них рождаются самые крупные землетрясения, магнитудой больше 8,5 баллов, способные вызвать цунами.

Цунами по своей сути не столько гигантская волна, сколько рябь, вызванная движением в воде твердого тела. Она зависит от морского дна, его пиков и впадин. Часто первым признаком приближающегося цунами является не прилив, а отступление воды.

Если высота волны цунами больше 6 метров, все, что ниже, будет смыто с берега и уйдет под воду. Но если на берегу есть скала в 10 метров, волна до берега не дойдет. Если цунами поддерживается приливом, его мощь усилится. Разрушительная сила вызвана не столько высотой волны, сколько огромной скоростью течения. По океану она катится с быстротой реактивного двигателя, но по мере приближения к более мелким местам, скорость падает, и волна движется уже как автомобиль. Но с учетом ее огромной массы и такой скорости достаточно, чтобы оторвать и унести с собой все, что плохо закреплено.

Цунами в Индонезии унесло жизни около 200 тыс. человек, особенно пострадали провинции Ачех и острова Катчал и Никобар. Начавшись в одной части Индонезии, волна за 90 минут пересекла Бенгальский залив и, докатившись до Шри-Ланки, смыла прибрежные города, убив еще 40 тыс. человек. Но цунами не останавливалось. Оно двигалось через Индийский океан, неся разрушения в Индии, Малайзии, Мальдивы и Мьянму. Затем оно достигло востока Африки, приведя к человеческим жертвам в Кении, Йемене, ЮАР и Сейшелах. От него пострадали 13 стран и множество граждан самых разных государств, приехавших отдохнуть в Таиланд. 57 стран потеряли своих граждан в результате цунами. Весь мир увидел последствия цунами: огромные корабли, которые выкидывало на берег как детские игрушки, разрушенные дома, погибших людей.

Еще в начале 2004 года сейсмологи Керри Сиех и Дэнни Натавиджа опубликовали статью о землетрясениях в Индонезии, из которой следовало, что очередное землетрясение не за горами. Видя неподготовленность Индонезии к таким событиям, они напечатали за свой счет плакаты на нескольких языках, взывавшие к туристам и местным жителям, где объясняли, что следует делать в случае цунами. Эти плакаты были размещены в людных местах всего за несколько месяцев до катастрофы. Если бы не эти плакаты, жертв могло быть больше, считает Джонс, но все же мало кто внял предупреждению. Для этого потребовалась бы широкая инфраструктура с централизованным массовым оповещением, организацией эвакуации и тому подобным. И мир вынес урок из трагедии.

Уже через две недели под эгидой ООН началась работа над системой предупреждения по данным из Австралии, Индонезии и Индии.

Катастрофа затронула треть стран мира и перестала восприниматься как нечто отдаленное. Житель Древнего Рима не знал, что землетрясения бывают не только в Помпеях, как и вообще не имел понятия об Индонезии. В Исландии в XVIII веке случилось извержение вулкана, но оно почти ни о чем не говорило европейским ученым, за исключением разве что датских, поскольку правительство Дании решало вопрос об оказании помощи жителям вулканического острова. Землетрясение в Токио в 1923 году из-за закрытости страны почти никак не отозвалось во внешнем мире. Землетрясение в коммунистическом Китае (в Таншане в 1976 году) тоже прошло почти незаметно — Китай не хотел показывать миру свою слабость и не прибегал к внешней помощи. Но цунами в Индонезии превратило локальную катастрофу в международный опыт, заставив весь мир сопереживать ей.

Идея № 7. Последствия стихийных бедствий можно смягчить, проектируя более совершенные человеческие системы

Понравились идеи спринта? Читайте также Земля: планета в борьбе за жизнь — ключевые идеи бестселлера «Будущее земли» Эдварда Уилсона.

Чтобы последствия катастроф не были такими тяжелыми, нужно лучше заботиться о поймах рек, защите от ураганов, системах оповещения. Все это не убережет от стихийного бедствия, но поможет быстрее и с меньшими потерями восстановиться после него.

Джонс рассказывает о землетрясении в Японии в 2011 году, которое привело к цунами и аварии на Фукусимской АЭС. В данном случае землетрясение и цунами были такой силы, которая намного превышала защиту. К разрушениям и наводнению прибавились радиоактивные выбросы. Множество людей погибло, многие лишились жилья и обитали в кризисных центрах. Вскоре после катастрофы стало очевидно, что она требует не только восстановления домов и структур жизнеобеспечения, но и чего-то большего. И тогда люди, выжившие в катастрофе, в основном женщины, стали самоорганизовываться. Они создали частные фонды, на средства которых приобретали приборы для измерения радиации, раздавали их населению близких к Фукусиме островов, учили, как нужно себя вести в условиях повышенной радиации. Вскоре даже маленькие дети знали, как пользоваться счетчиком Гейгера и другими устройствами. Волонтеры выясняли потребности женщин, живущих в лагерях временного содержания, которые в соответствии с японскими традициями стыдились говорить о своих нуждах, держа все в себе. Катастрофа помогла людям почувствовать, что они не одиноки, что вправе ждать помощи от окружающих и самим предлагать ее.

С помощью телекоммуникаций беда на одном конце света не оставляет равнодушными жителей другого. Мы сочувствуем жертвам катастроф как самим себе, ощущая все человечество как собственную семью.

Задача людей после катастрофы — не ограничиваться только сочувствием к жертвам, но переходить к действиям, направленным на помощь пострадавшим. Это помогает противостоять чувствам страха и бессилия. Неплохо бы, заранее подумать о том, что можно сделать для безопасности вашего дома, района, общины.

Почти для каждого города или поселка характерны собственные стихийные бедствия. Где-то это землетрясения, грязевые потоки с гор, наводнения, извержения, которые время от времени повторяются. Джонс советует каждому изучить, что говорят по этому поводу ученые. Существуют специальные сайты с подобной информацией в свободном доступе.

Вооружившись информацией, постарайтесь оценить возможный ущерб от катастрофы. Многие агентства по чрезвычайным ситуациям предлагают заблаговременные способы минимизации ущерба. Большинство из них потребует вложения денег — но, возможно, в будущем это спасет вашу жизнь.

Не стоит возлагать больших надежд на правительство. Мало кого волнует, насколько безопасны дома, в которых вы живете. Если вы приобрели старинный особняк на берегу моря или виллу в горах, вы должны понимать, что строились они, когда строительные нормы были другими и, скорее всего, не учитывали возможных масштабных катастроф. Посоветуйтесь со строителями-профессионалами, узнайте, как можно укрепить дом и выдержит ли он экстремальные удары стихии.

Поддерживайте связь с представителями местной власти, задавайте им вопросы, показывайте, что держите руку на пульсе. Это заставит их быть в тонусе, считает автор. Невозможно остановить цунами или наводнение, но предотвратить наиболее страшные разрушения, возможно, в наших силах, особенно если действовать сообща.

Укрепляйте свое сообщество, делайте его сильным, чтобы в момент катастрофы оно не превратилось в самое слабое звено. Если члены общины не проявляют единства, действуют каждый в собственных интересах, строят личные бункеры и вооружаются, ничего хорошего из этого не выйдет. Если отнестись к ближнему своему как к врагу, он во врага и превратится.

Чтобы противостоять возможным будущим бедствиям, нужно действовать в трех направлениях.

Во-первых, укрепить и обезопасить наши структуры еще до наступления катастрофы.

Во-вторых, если катастрофа произошла, нужно быть бдительными и энергичными, чтобы спасти собственную жизнь и, возможно, жизни других людей.

В-третьих, все должны работать сообща, чтобы восстановиться. Никто не должен перекладывать ответственность на других, восстановление — это общая задача. Только все вместе мы можем выжить и снова встать на ноги.