День памяти Вениамина Каверина
Для большинства Каверин — автор культовой юношеской книги — романа «Два капитана», которым зачитывались миллионы. Между тем, у него есть более интересные произведения. К сожалению, все его тексты, особенно удивительная зрелая проза, не смогли выйти из тени «Двух капитанов».
Вениамин Зильбер — так звучит настоящее имя прозаика — взял творческий псевдоним Каверин. А вместе с ним унаследовал от прототипа — гусара и дуэлянта Петра Каверина, приятеля юного Александра Пушкина, выведенного им под своей фамилией в «Евгении Онегине» — прямоту и нежелание идти на компромиссы.
Каверин — не только писатель, но еще и очень вдумчивый опытнейший читатель. Чтение поражало мальчика возможностью уходить в другой мир и в другую жизнь. О том, какую роль играло чтение в жизни псковской молодежи начала 20 века, Вениамин Александрович вспоминал в очерке «Собеседник. Заметки о чтении»: «В провинциальном городе, битком набитым реалистами, семинаристами, студентами Учительского института, постоянно спорили о Горьком, Леониде Андрееве, Куприне. Спорили и мы — по-детски, но с чувством значительности, поднимавшим нас в собственных глазах».
В начале 1930-х годов Каверин увлекся написанием пьес, которые были поставлены известными режиссерами и имели успех. Всеволод Мейерхольд неоднократно предлагал ему сотрудничество, но сам Каверин считал, что с ремеслом драматурга не в ладах и целиком сосредоточился на прозаических произведениях.
Он издавал свои новые произведения одно за другим — так были изданы романы и повести «Конец хазы», «Девять десятых судьбы», «Скандалист, или Вечера на Васильевском острове», «Черновик человека», «Художник неизвестен» и сборники рассказов.
Роман «Два капитана», который был написан им в 1938–1944 годах, стал самым известным произведением Каверина.
В годы Великой Отечественной войны Вениамин Каверин был специальным фронтовым корреспондентом «Известий», в 1941 году на ленинградском фронте, в 1942-1943 годах — на Северном флоте. Его впечатления о войне были отражены в рассказах военного времени, и в послевоенных произведениях — «Семь пар нечистых» и «Наука расставания», а также во втором томе «Двух капитанов».
В истории русской литературы Каверин остался не только как великолепный, но и увы, недооценённый автор: все его тексты, особенно удивительная зрелая проза, не смогли выйти из тени «Двух капитанов».
Каверина стоит помнить не только как недооцененного писателя, и как «человека, не совершившего ни единой подлости в век, когда эта подлость казалась естественной, как дыхание». Так охарактеризовала его литературный критик Лиза Биргер.
В мемуарной книге «Эпилог» он немало страниц посвятил этой удивлявшей его естественности: дорогие ему люди, совершая подлости, утверждали, что «не могли» иначе.
Он не отвернулся от Пастернака, выступал за публикацию «Ракового корпуса», подписывал письма в защиту Синявского и Даниэля.
Он всегда говорил: «Я придерживаюсь в жизни очень простых правил. Быть честным, не притворяться, стараться говорить правду и оставаться самим собой в самых сложных обстоятельствах».
«Ни тени предательства, ни попытки бросить товарища в трудную минуту, отказаться отвечать на его горе мы не видели за все тридцать лет дружбы от Каверина, — вспоминал о писателе Евгений Шварц. — Мы отводили на нём душу ещё и потому, что недостатки его были так же ясны и просматриваемы, как и всё его существо. И вдруг поняли — жизнь показала, время подтвердило: Каверин — благородное, простое существо. И писать он стал просто, ясно, создал в своих книгах мир несколько книжный, но чистый и благородный».