Интервью с Ксенией Светловой - израильским политиком и журналистом

Как и когда Вы репатриировались в Израиль?

Наша семья – я, мама и бабушка – переехала в Израиль из Москвы летом 1991 года. Мы осели в Иерусалиме, потому что мама очень переживала за моё высшее образование и ей сказали, что Еврейский университет в Иерусалиме – лучший в Израиле. На самом деле, так и есть, по крайней мере, в гуманитарных направлениях.

Три года после переезда я училась в религиозной школе. Потом год работала и помогала семье. Это было непросто. В 1994 году умерла бабушка, и мама какое-то время не могла работать. Фактически, зарабатывала только я.

Еще в Москве я чётко знала, что хочу быть журналистом, поэтому и в Израиле я продолжала идти к этой цели. В 1995 году я поступила в Еврейский университет на факультет журналистики и востоковедения, там же начала учить арабский язык. Я закончила первую степень, поступила на вторую, плюс, параллельно работала на полную ставку, чтобы оплачивать учёбу и помогать маме.

В 2002 году в Израиле открылся 9 канал. Я прошла собеседование, и на вопрос «кем я хочу у них работать?» ответила, что хочу быть корреспондентом по арабским вопросам. Такой должности не было, но я настаивала, а других кандидатов со знанием и арабского, и русского не нашлось. Так я стала сначала корреспондентом по арабским вопросам, а потом обозревателем. Я проработала там 13 лет – много путешествовала, интервьюировала и арабских монархов, и принцев, и лидеров террористических группировок. Я освещала Интифаду в Палестинской автономии и Арабскую весну в Египте и в Тунисе. Наверное, это самая интересная работа из всех возможных.

В 2015 году я избралась в Кнессет 20-го созыва в рамках фракции «Ха-Тнуа» партии «Сионистский лагерь». В течение 4 лет я была депутатом Кнессета и членом Комиссии по иностранным делам и обороне.

Сейчас я замужем, у меня трое детей. Мы всей семьёй живём в городе Модиина.

Как вы считаете, сложно ли сейчас новым репатриантам адаптироваться в Израиле? И что нужно делать, чтобы адаптироваться?

Мир сейчас более открытый, если сравнивать с 1991 годом, поэтому адаптация, как мне кажется, проходит легче. Ты не находишься в отрыве от своей семьи и друзей, от своей страны и её культуры. Можно заранее начать учить иврит, можно приехать в Израиль и ознакомиться, изучить рынок труда. Некоторые даже находят работу в Израиле, еще находясь в стране исхода. В моё время это было невозможно.

Конечно, есть и сложности. Прежде всего, это знание языка – проблема для большинства репатриантов. Есть те, кто работает в международных компаниях исключительно на английском, а остальным приходится вкладывать в изучение иврита немало времени. Так что, если есть возможность начать учить язык еще до репатриации, то этим стоит заняться.

Второй момент – социальные связи. Когда я приехала, я не знала, куда мне податься, как искать работу. На тот момент мой круг общения – такие же репатрианты, как я сама, и немного знакомых из университета. Я просто не представляла, откуда начать. Но сейчас, благодаря интернету, друзьям и агентствам, можно легко обрасти социальными связями, новыми людьми, обмениваться с ними информацией. Это поможет с адаптацией и успешной акклиматизацией в нашей стране.

А когда вы приехали, вы уже знали иврит?

В последний год перед отъездом мы с мамой ходили в ульпан, выучили иврит на начальном уровне. Но мы хорошо знали английский, это помогало. Так что в школе я не чувствовала себя отрезанной от израильских девочек. Плюс, со мной училось много таких же репатриантов – тогда была миллионная алия. За 3-4 месяца я выучила иврит и смогла нормально общаться.

Вообще, если у вас нет возможности выучить иврит заранее, вложитесь хотя бы в английский, потому что значительная часть израильтян говорит на английском языке.

Какими способами, на ваш взгляд, лучше всего сейчас учить иврит?

Я думаю, что ульпан – это лучший способ. Но также есть различные языковые клубы, где ты говоришь с кем-то на иврите, а взамен, например, учишь человека русскому. На улице, в магазине тоже стоит говорить на иврите. Конечно, английский – это спасательный круг, он может здорово помочь. Но если все время говорить на нём, то иврит так и останется чужим. Поэтому не нужно бояться – никто будет смеяться над вашими ошибками или нервничать, если вы сказали что-то не то. Это нормально. Израиль – страна репатриантов. Все через это проходили.

Могут ли репатрианты полностью влиться в жизнь израильского общества?

С высоты моего почти тридцатилетнего пребывания в Израиле скажу и да, и нет. Потому что репатрианты везде. Конечно, у каждого есть и память, и культурная автономия, образовавшаяся из-за большой русскоязычной алии. Но это не мешает многим моим знакомым – и журналистам, и разным другим специалистам – вовлекаться в ивритоязычную культурную жизнь Израиля. Также я знаю людей, мужья и жёны которых родились в Израиле, поэтому они чаще говорят на иврите.

У меня же получилось так, что мой супруг, как и я, приехал из СССР, из Баку, поэтому мы говорим с нашими детьми по-русски, а они нам отвечают на иврите. Мы пытаемся над этим работать, но понятно, что дети, рождённые в Израиле, охотнее будут говорить на иврите.

Конечно, тебе будут так или иначе напоминать, откуда ты приехал, но я думаю, что это совершенно нормально. Страна складывается из разных идентичностей, как мозаика. Мне кажется, русская община в Израиле обрастала своей собственной историей. У неё есть какие-то свои «мускулы» – мы гордо можем говорить «я жил там, теперь я живу здесь, но я не отказываюсь от того, кем я являюсь». Мы все – продукт того воспитания, которое мы получили, и той страны, где мы выросли.

Иногда право быть собой приходится отстаивать. Я отстаивала его в Кнессете, когда получала жалобы, что где-то не разрешают говорить на русском – это несправедливо. Но все эти вещи невозможно прописать в законе. Это культурный кодекс страны. Например, со своими детьми на детской площадке я говорю на иврите, потому что не хочу, чтобы их друзья рядом не понимали. Но дома мы, конечно, говорим на русском, чтобы они его усваивали. Язык – это привилегия и богатство. Всё развивается. Наша страна не без недостатков, как и любая другая страна. И, вероятно, правительству стоило бы приветливее относиться к тем репатриантам, которые сюда уже приехали, а не только к тем, которые только собираются и которых нужно уговаривать. Но со временем ситуация исправляется и улучшается.

На ваш взгляд, существующие стереотипы о том, что если ты репатриируешься, то ты обязательно начнешь свой путь в Израиле с уборщика или кассира, в скором времени исчезнут?

Я думаю, что иммигранты в любой стране сталкиваются с трудностями. Особенно те, у кого нет языковых навыков, или те, у кого профессия не адаптирована под новую страну. Но это не железное правило, что начинать надо с самого низа. Бывает наоборот – люди добиваются больших успехов, но, как правило, это результат упорной работы до переезда. Кому-то профессия позволяет сразу найти хорошую должность, а кому-то просто везёт, а таких примеров тоже хватает.

Нужно готовиться ко всему. Можно использовать современные технологии, найти связи, агентства, которые могут помочь. Но, в любом случае, придётся приложить усилия, пройти адаптацию, подтвердить дипломы. И, если начинать надо будет с менее квалифицированной работы, ничего зазорного в этом нет. Вопрос в том, что дальше, и не застрянешь ли ты на этом месте.

А что сделать, чтобы не застрять?

Мне кажется, нужна гибкость. Вообще, сейчас человек за свою жизнь может сменить несколько профессий. Поэтому, если вы занимались чем-то интересным в своей стране, и это подходит к местным реалиям, то вам повезло, можете продолжать заниматься любимым делом. Но если нет – тоже не конец света. Я регулярно наблюдаю, как люди, приехав в Израиль, сначала пытаются найти применение своим навыкам, а потом переквалифицируются. Да, вы можете попробовать найти аналог своей прошлой работы, но зацикливаться на этом необязательно. И это касается не только новых репатриантов, но и тех, кто давно репатриировался, и израильтян. Тут мы все равны, ведь ситуация всё время меняется. Нужно просто открыть глаза – вдруг кто-то рядом нуждается в ваших талантах.

Как вы считаете, существует ли негласное правило при приеме на работу в Израиле, что репатрианту всегда предпочтут коренного израильтянина?

Я не знакома с такими случаями, и есть законы, которые совершенно однозначно запрещают дискриминацию, но полностью исключить такое невозможно. Может быть, вы с этим столкнётесь, но так никогда и не узнаете наверняка.

Если у вас есть подозрение, что вам предпочли человека с меньшей квалификацией, только потому что вы репатриант, вы можете обратиться в суд. Не стоит этого бояться – израильская юридическая система в таких вопросах работает хорошо и быстро.

Но я думаю, что не нужно зацикливаться на том, родились вы в Израиле или нет. Лучше сосредоточиться на плюсах: раз вы репатриант, значит, у вас есть международный опыт и знание других языков, а это востребованно. Также, говорите о своих личных профессиональных преимуществах, а не фиксируйтесь на видимых или невидимых минусах.

Какие шаги самые важные для адаптации репатрианта в Израиле?

Мне кажется, что стоит начать с разностороннего общения. Ищите его, создавайте его сами, оно не упадёт вам на голову. Вы всю жизнь можете провести в одной компании, но не нужно забывать, что ваши социальные связи могут помочь. Общайтесь с людьми из других сфер интересов, знакомьтесь на собеседовании на работу, в баре или в очереди в магазине. Главное – не замыкаться в своей тусовке. Я видела людей, которые замкнулись и теперь не могут выйти за пределы своего круга общения. Нужно не просто поддерживать свои старые связи, но и постоянно наращивать новые.

И ещё один совет: выберите что-то одно, что вам больше интересно. Когда я решила, что хочу быть журналистом в конкретной сфере, я посвящала по 20 часов в день изучению арабской прессы, совершенствованию языка и своего знания политики Ближнего востока. Поэтому я была хорошо подготовлена к собеседованию. Не растрачивайтесь, вы можете пройти курсы или познакомиться с людьми из желаемой сферы и получить практические советы. Не стесняйтесь просить о помощи. Израильтяне – очень отзывчивый народ. Вам помогут словом или советом, расскажут о самых неожиданных аспектах – для этого нужен опыт. Дерзайте, знакомьтесь, специализируйтесь на чем-то одном и важном для вас.

По вашему мнению, если у репатрианта есть возможность пойти в армию, стоит ли это делать?

В израильской армии можно получить понимание израильского общества, его устройства и сложностей. Армия – это микрокосмос нашей страны. Мне кажется, если у вас есть навыки и языки, можно извлечь максимум из того, что вы можете предложить армии, и что армия может предложить вам. Для многих армия становится лифтом. Ты можешь пройти там курсы, можешь получить опыт в сферах, связанных с твоей деятельностью.

Но я бы сказала, что армия – это не для всех, в особенности, не для репатриантов-одиночек. Быть одиноким солдатом тяжело. Я занималась этой темой в Кнессете, мы получали много просьб о помощи. Проведя в Израиле какое-то время, понимаешь, что армия – это не веселое приключение, а тяжелая работа. Это такой плавильный котел, откуда люди выходят новыми – они по-другому говорят, по-другому себя ведут, они чувствуют себя в большей мере израильтянами, ведь они не только выполнили свой долг, но и узнали израильское общество изнутри, а это важно.