Про моих любимых
Алиска, стремительная, летящая
Алиска, стремительная, летящая: обнять прижать, поднять, вынести на себе из огня, не отпускать никогда никуда, задушить от любви и насмерть, быстренько, пока не разлюбила, потому что потом все не в кайф, и вообще будет новый проект, - она и привезла мне из далёких южных краев, кроме себя, такую нежную рыжую Лесину, которая вежливо поздоровалась с домом, с аккуратненьким книксеном произнесла "я - Инка", и напомнила детским, хрустальным таким голоском, что они уже ко мне ехали, как раз перед новым годом, но не доехали, а подарок был сбережен, и вот он, и открыточка тоже, написана разными цветными карандашами. Все хранилось с надеждой все восемь тучных и тощих месяцев, - "столько ехали, что можно было уже и родить".
И шарик такой на ёлочку, - на ёлочку! - в нежных руках, ах, хрупкий как наша жизнь...
И причем тут, действительно, календарь? Кто о нем помнит, и кто может на него ориентироваться из этих, отражающих солнце, одаренных всем на свете созданий, способных раскрутить и пространство, и время, куда хотят. И они даже знают порой, куда именно надо крутить! А когда не знают, они заводят детей и собак, и те их ведут по своими тропинкам, протаскивая сквозь свои ритмы, поверяя свои заморочки, проверяя на прочность. А эти, как-будто ведомые, счастливые, то смеются, то плачут, то, щёлкнув пальчиками, сворачивают вселенную в свиток, то раскручивают как скатерть, полную яств для богов, и тем, последним не устоять, - мчатся с небес к столу, пытаясь соответствовать, угодить, оборачиваясь виноградными гроздьями, шлепаются и разбиваются о твердую землю, то есть о жестко организованную - на самом деле - структуру умов, ценностей, профессионализма этих легчайших, - если смотреть невнимательно и свысока, - созданий, и разливаясь вином…
А им, созданиям, что? Умылись напитком богов, рассмеялись, да и пошли. Сильные-сильные девочки!
Лучше самой Лесиной никто не расскажет, как она шла по пути пилигримов, сама, одна, без навыков и языков, ориентируясь на звёзды и море.
(Это один из текстов. Там их много вокруг:)
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=2375828922493891&id=100002004205765
Я лежала тогда, мордой к стенке, потом разворачивалась и писала рассказы, пытаясь шорохом переплетения слов заглушить игры страха. "Шлёп, шлёп", - раскладывала судьба пасьянс - карты ложились то гибелью вверх, то жизнью вниз, - всё одно. А когда я не писала, я читала, как идёт Инна Лесина, шаг за шагом, метр за метром, день за днём, с рюкзаком, идёт! Вот она, только что пережившая свой рак и свою химиотерапию, и поднявшаяся, и организовавшая огромную передвижную выставку фотографий самых красивых на свете женщин, прошедших мастэктомию
https://liveit.splashthat.com/
И тогда, кажется, мы и договорились встретиться. Так просто, через ФБ. То есть я попросила ещё ссылки на ее фильмы, поразительные, и послала что-то своё, и точно уже решила: выживу - обниму.
И тогда же, пока я лежала, мне писала Алиса, в том же ФБ, кричала, выстраивая слова в такой ор, от которого разворачивалась и испуганно текла туда, куда надо, прокисавшая от химии кровь. Она кричала, Алиса, что вот сейчас, немедленно возьмет свою виолончель, и, взвалив ее на спину, (тогда ещё и машины не было), пойдет ногами, пешком, из Гиват Бреннера в Хайфу, и дойдет, и будет сидеть у кровати, и играть, пока я не выздоровлю, сутками, а спать на полу, и не отойдет ни на миг, и "Юдит, я стольких похоронила уже, что больше нельзя, понимаешь, никак нельзя, пусти меня в дом, и я не дам тебе умерееееть!"...
И вот тот дом, и новый, и сад вокруг, и весь город, и сердце, и душу мою с тех пор затопило любовью, такой плотной, истинной, такой безусловной, которой они не знали с сотворения мира.
И как-то она, Алиса, я не знаю когда, ну, скажем, на днях, одновременно с виолончелью, уроками, концертами и растущими дочерями, в секунду выучила итальянский и перешла к испанскому и французскому (эпидемия? - освободилось пару часов)). И, как обычно, сметая само понятие времени, стремительно - с человеческой точки зрения - выстроила цикл за циклом, гениальные курсы уроков иврита. И последний невероятный прорыв в освоении новых, вообще любых материалов - ее авторская Карусель.
https://m.facebook.com/groups/1679829948988555?view=permalink&id=2387713168200226
...И вот они, обе, и я, и мой Алик (который счастлив, потому что ему рассказывают и показывают, как это бывает у девочек), и вино, и еда, и дом. Ах, как они показывают, как это у девочек, эти девочки: пластика, мимика, сцена - всегда! И течет оно все, как музыка, потому что обе отравленные навеки (фортепиано и виолончель, они всегда правят строй!). И потом, все равно про что: и когда про детей, и когда про родителей, и когда про себя, - все равно про музыку.
И так у них получается, что они - про Небо, даже когда про землю, и про Свет, даже когда про тьму…
И вот, что я хочу спросить Тебя, Господи: кто прокладывал наши пути, такие тяжёлые, если честно, такие не огороженные перилами, провисающие порой над бездной, такие издалека и друг к другу?... ну в общем, Ты Сам знаешь лучше, Господи. Мы же из совершенно разных времён! Мы же из трех поколений вообще, абсолютно разных, у нас разные географии, истории, политики, системы координат...
Вот ведь передо мной две девочки, недавно совсем познакомившиеся: да они даже из молекул разных, и мне это видно!
Разве что плотность такая, Господи, специальная, и способность пропускать и трансформировать Свет...
Так устроена жизнь
Когда восемь лет назад Алику спасали сердце, тромб попал в мозг и случился инсульт. Я позвонила, конечно же, Мишке Глейзеру, в Иерусалим.
-Ага, - сказал он, - я все понял и выезжаю.
Он сидел рядом с Аликом, да и со мной, в Хайфской больнице, безвылазно, пока полностью не прояснилась картина.
Я помню, как Алик не мог нарисовать циферблат. Выдавал словесные построения, порой гениальные, но бесконечно далёкие от действительности… Если бы Мишки не было рядом, я бы с действительностью распрощалась.
Все месяцы, пока Алик восстанавливался, уже дома, Мишка был либо на телефонной связи со мной, либо рядом физически.
Разваливалось у него, у Алика, в организме… в общем-то всё. А потом, через пару лет он упал, и очень плохо упал. Они сразу приехали, Глейзеры, Миша с женой Ирой. Моментально. Из Иерусалима в Хайфу. А дальше мы выживали, выползали миллиметр за миллиметром, исключительно благодаря телефонным консультациям, круглосуточным.
Мишка с Аликом познакомились пятнадцатилетними юношами в КЮИ - клубе юных искусствоведов Пушкинского музея. Потом вместе не поступили во второй медицинский. Через год вместе поступили в первый. Женились-разводились-женились. Работали долгие годы в Басманной больнице: Мишка заведовал неврологическим отделением, Алик - терапевтическим. Перебрались одновременно в Израиль…
Вот тут, на фотографии два этих красавца. Господи, 75 лет, спасибо, дожили, добрались…
У них планы и споры. Они друг друга перебивают, настаивают на своем.
А воспоминания у них, как они, лет пятьдесят назад, или сорок, срывали больничные конференции заведующих отделениями, потому что не могли удержаться от хохота, и заражали им уважаемых присоединяющихся коллег..
На фотографии ещё любимая Саша Глейзер, средний ребенок, самый главный и лучший на свете детский врач.
Вот зачем ей, маме двух девочек, вкалывающей больше часов,чем существует в сутках, тащиться через пол Израиля, в ветер и дождь?
-Ну а как иначе-то? - рассуждает она, - каждый год, 31 декабря мы с друзьями… ну то есть 25 января мы ездим на день рождения к Алику/Саше Чачко. Так устроена жизнь!
В этом году 25-е у нас неоднократно переезжало, поскольку Алик не мог оторваться от своих любимых корононосных больных. Но в первый же молниеносный перерыв между всеобщими отрицательными тестами Глейзеры здесь. А если они здесь, то день рождения состоялся.
Вот, живые такие, родные, вполне радостные.
Шпроты, грибочки, селёдочка, Remy Martin))...
Права Сашка: так устроена жизнь.
