Дискурсы 1959
March 1

Социальная справедливость

1959

Разные группы людей по-разному вносят свой вклад в построение общества. Это разнообразие имеет особое значение для социальной структуры в целом. Если бы разнообразия не существовало, человеческое общество не продвинулось бы даже до каменного века, не говоря уже о современной стадии цивилизации. Поэтому мы должны беспристрастно рассматривать и поддерживать все разнообразные идеи, формы и оттенки, которые способствуют личностному росту и социальному развитию людей. Если мы не сможем этого сделать, та часть общества, которая была построена вокруг определенной идеи, формы или цвета, зачахнет и умрет. Я обращаюсь с этим не только к тем, кто глубоко задумывается о социальном обеспечении, но и ко всем членам общества, чтобы внушить им, что никто своими мыслями, словами или действиями никогда не должен потворствовать несправедливости.

Если какая-либо физическая, психическая, социальная, моральная или духовная слабость становится очевидной в определенной деятельности или в любой сфере индивидуальной или социальной жизни, долг других членов общества - искоренить эту слабость со всей нежностью своего сердца. Однако из-за отсутствия подлинного гуманизма или духовного мировоззрения люди поступают прямо противоположно. В тот момент, когда оппортунисты обнаруживают в ком-то слабость, они используют эту слабость и пожирают всю жизненную силу человека. Они даже считают слабостью со своей стороны, если размышляют о страданиях и душевной боли тех, кто слаб.

Положение женщин

Как и в обществах большинства других видов, в человеческом обществе женщины физически слабее мужчин. Поскольку их нервная система слабее, их разум также немного ослаблен. Тем не менее, женщины имеют не меньшую ценность в человеческом обществе, как и мужчины. Однако эгоистичные мужчины пренебрегли ценностью женщин; они в полной мере воспользовались и продолжают в полной мере пользоваться их слабостью. Хотя мужчины публично заявляли, что женщин следует уважать как матерей общества, фактически они низвели их до статуса домашнего скота и овец.

Во всех сферах жизни, мужчины либо существенно ограничили права женщин, либо поставили способность женщин осуществлять свои права в зависимость от прихотей и капризов мужчин. Такого отношения никогда не существовало среди первобытных людей, живших на заре человеческой истории. Также первобытные люди не представляли себе лживой практики установления своего превосходства путем содержания женщин в рабстве во имя социальной чистоты. Даже сегодня среди примитивных рас мы не находим значительного недостатка великодушия в отношении свободы женщин.

По своей природе люди не злые; скорее, большинство из них миролюбивы и, следовательно, склонны к личной чистоте. Эта склонность индивидуума сохраняет коллективный разум чистым. Хотя женщины пользуются свободой в так называемых слаборазвитых расах, мы можем наблюдать, что в так называемых развитых расах нет даже одного процента социальной чистоты, которая есть среди рас. Когда свобода насильственно ограничивается, в сознании возникает враждебная реакция, и в результате чистота быстро исчезает. Это одна из причин отсутствия социальной чистоты в так называемых развитых обществах современности. Попытки замаскировать эту нечистоту высокопарной риторикой или показными религиозными ритуалами не могут принести никакой реальной пользы обществу. Те, кто хочет держать женщин в подчинении у мужчин, питая ложные надежды или иллюзорную перспективу райского наслаждения в загробной жизни, не понимают, что, хотя таких ложных надежд или соблазна небес может быть достаточно, чтобы держать женщин пассивными или в рабстве, никакой реальной пользы для человеческого общества от этого никогда не будет. Причина в том, что если из-за догм и суеверий половина общества погрязла в состоянии инертности, другой половине, несомненно, будет трудно продвигаться вперед, неся тяжелое, инертное бремя. В индивидуальной жизни чистота одинаково необходима как для мужчин, так и для женщин, и для того, чтобы это стало возможным, необходимо реальное духовное видение. Пока существует несправедливость по отношению к обоим полам, чистота невозможна.

Каждый должен понимать, что для строительства или сохранения чего-либо, необходимы тесные совместные действия между составными частями. Люди - это не безжизненная материя, поэтому не только все их коллективные структуры должны основываться на сотрудничестве, но и само это сотрудничество должно быть особого типа. Она должна основываться не на отношениях хозяина и слуги, а на взаимной сердечности. Это должно быть скоординированное сотрудничество, а не подчинение.

Какого рода обращение получали женщины до сих пор? Совершенно верно, что женщины постепенно теряли свои права или свободу в определенных случаях из-за недостаточной компетентности. Есть те, кто считает, что из-за этого особые способности являются единственным критерием для получения прав. Однако такие люди на самом деле хотят, чтобы женщины были неоплачиваемыми рабынями под строгим надзором мужчин. Но только ли из-за их некомпетентности женщины потеряли свои права? Разве переполняющие их сердца чувства также не были частично ответственны за это? Разве женщины, движимые своими эмоциями, не пренебрегают своими мелкими интересами и постепенно отдают все - даже восхищающий их высокий социальный статус - своим мужьям, сыновьям и братьям? Разве не разумно ожидать, что люди (конечно, люди - не животные) будут проявлять должное уважение к такому смирению и великодушию? Если гость приходит неожиданно, кто добровольно отказывается от еды, чтобы накормить гостя? Кто первым лишает себя аппетитного блюда? Кто уходит из дома, чтобы обслуживать других, отказываясь от своих прав на отцовскую собственность (независимо от того, что говорит закон)? Разве эти наблюдения не применимы в большинстве стран мира? Я не говорю, что мужчины - обычные люди, а женщины - ангелы; Я лишь сосредоточился на женщинах как на человеческих существах и упомянул их особые качества. Ухаживает ли муж, когда его жена больна, за ней с такой же заботой, с какой она ухаживает за ним, когда он болен?

Если мужчины хотят помешать беспомощным вдовам вступить в повторный брак, пользуясь их сентиментальными женскими сердцами, они убеждают этих вдов, что они воссоединятся со своими покойными мужьями после их смерти – так как же они могут рассматривать возможность повторного вступления в брак? Позор таким мужчинам! Возможно, подобные истории могут сделать женщин, и без того сентиментальных, еще более сентиментальными. Перспектива воссоединения с духом своего умершего мужа после их смерти может побудить беспомощных вдов наложить на себя суровые пожизненные покаяния и поститься в каждый экадаши [одиннадцатый день после каждого новолуния и полнолуния]. Разве те, кто хочет держать женщин в рабстве догматических идей, не виновны в том, что действуют вопреки велениям своей совести?

Сама идея рая и ада в любом случае является абсолютной бессмыслицей. Подобные глупые идеи процветали в умах тех, кто популяризировал древние мифы, но они не способны найти опору в твердой почве рациональности. Однако, если ублажить таких глупцов, и допустить существование рая и ада, то я могу спросить: "Если дух нечестивого мужа попадает в ад и пасется на полях в виде быка, то должна ли его добродетельная жена после смерти тоже попасть в ад, стать коровой и начать пастись рядом с ним?"

Давайте закончим это отступление. Основной смысл обсуждения заключается в следующем: те, кто пользуется простотой или невежеством людей, являются настоящими демонами в человеческом обличье, а те, кто обманывает людей, используя их чувство жертвенности, даже хуже демонов.

Свобода достигается борьбой. Никто не предлагает ее на блюдечке, потому что свобода - это не дар; это право человека по рождению. Но что касается прав, которые женщины потеряли сегодня, по крайней мере, так кажется в большинстве стран мира, то надлежащий социально-психоанализ показывает, я бы сказал, что женщины на самом деле не потеряли свою свободу; скорее, они доверчиво передали свою судьбу в руки мужчин. Это чистая правда. Вот почему я не могу не смеяться, когда вижу определенный тип леди-снобов, которые притворяются образованными, поручают своих детей заботам служанки или няни, разъезжают на машине, купленной мужем, посещают собрания и произносят длинные речи о свободе женщин.

На самом деле, когда нет вопроса об ущемлении прав женщин, нет необходимости в движении, стилизованном под профсоюзное движение. Какая бы ответственность ни была в этом отношении, она полностью лежит на мужчинах. Если вообще требуется движение, оно должно осуществляться самими мужчинами. Сегодня мужчины должны учитывать потребности женщин и постепенно восстанавливать женщинам права, которые женщины когда-то доверили мужчинам из чувства беспомощности или в ответ на их искренние чувства.

Всегда следует помнить, что свобода и вседозволенность - это не одно и то же. Концепция свободы женщин хороша, но вседозволенность не следует поощрять во имя свободы. Предоставление вседозволенности мужчинам или женщинам может разрушить социальную структуру за короткое время. Следовательно, те, кто наиболее громко предлагает свободу женщинам, должны тщательно обдумать форму, которую примет эта предлагаемая свобода.

Когда мы признаем какую-либо простую истину, мы не должны поддаваться сентиментальности. Приемлема только рациональность, основанная на гуманизме. Как дети природы, женщины должны иметь такой же доступ, как и мужчины, к свету, воздуху, земле и воде. Фактически, речь идет не о предоставлении прав женщинам, а скорее о признании их прав. Однако, если к признанию прав женщин относиться сентиментально,(1) это может привести к большой социальной катастрофе.

Закон о наследовании: возьмем, к примеру, право наследования. Разные слои общества по всему миру придерживаются различных взглядов на этот предмет. Одни выступают за то, чтобы женщины имели исключительное право наследования, полностью исключая мужчин; другие - за равное распределение между мужчинами и женщинами; третьи дают женщинам лишь крошечные остатки и фактически сохраняют все в руках мужчин. За всеми этими системами явно стоит попытка сохранить влияние и превосходство того или иного пола, а не продемонстрировать рациональное суждение и гуманитарную заботу.

Фактически, окончательное решение по этому вопросу должно основываться на фундаментальном принципе, что мы никого не будем обделять; мы предоставим равные возможности как мужчинам, так и женщинам в отношении права наследования. В то же время мы примем законы, обеспечивающие упорядоченное управление и сохранность собственности, чтобы уменьшить вероятность нарушения внутреннего спокойствия.

В большинстве стран общество патрилинейное. Патрилинейная система имеет некоторые преимущества перед матрилинейной. Есть два основных преимущества.

Первое преимущество проистекает из того факта, что установить личность отца не так просто, как личность матери, и в отсутствие какого-либо прямого кровного родства(2) привязанность матери к своим детям, как правило, сильнее, чем отца. В этих обстоятельствах патрилинейная система намного лучше, поскольку она пробуждает в отце надлежащее чувство ответственности за своих детей и исключает возможность того, что личность детей останется неизвестной или сокрытой. И отец вынужден под давлением обстоятельств взять на себя ответственность за воспитание своих детей; и поэтому прилагает усилия для надлежащего сохранения структуры семьи. (Среди менее развитых существ отцы редко заботятся о своих отпрысках из-за отсутствия такого рода давления обстоятельств.)

Второе преимущество патрилинейной системы дополняет первое. Поскольку отношения между отцом и ребенком известны, мать, естественно, не чувствует себя такой одинокой, воспитывая ребенка. Физическое и психическое устройство женщины таково, что даже при том, что она может обладать всеми необходимыми способностями для ухода за своими детьми, ей чрезвычайно трудно должным образом воспитать их и адекватно обеспечить себя едой, одеждой, образованием и медицинским обслуживанием в одиночку; в то же время она должна держать своих детей при себе или поблизости от себя, иначе детям будет трудно выжить. Поэтому если мужчины, а не женщины, возьмут на себя основную ответственность за обеспечение пищей и одеждой, а женщины, должным образом заботясь о потребностях детей, по возможности или в случае необходимости будут зарабатывать деньги, работая дома или вне дома, то это никак не отразится ни на детях, ни на обществе.

Я не поддерживаю предполагаемую мудрость тех, кто советует женщинам провести свою жизнь с ковшами и лопаточками, потому что это нереально. Необходимость часто вынуждает женщин отказаться от этой конвенции. Такая система может устраивать горстку богатых или представителей высшего среднего класса, но она не имеет ценности для поденщиков или бедных. Многие из тех, кто громко выступает за равные права и свободу женщин, на самом деле прячут своих женщин под паранджой. Даже среди таких семей я замечал бедных домохозяек, которые ходили со своими мужьями на рынок покупать и продавать, или на поля, фермы или угольные шахты, добровольно берясь за легкую работу. Очевидно, они не могут позволить себе вести себя показушно и жить праздно за кружевной занавеской.

Однако есть люди, которые во имя предоставления равных прав женщинам во всех сферах жизни хотят, чтобы они занимались тяжелым физическим и умственным трудом, который им не подходит. Такой взгляд прискорбен. Необходимо признать, что физическое тело и нервная система женщин не такие сильные, как у мужчин, поэтому мужчины и женщины не могут работать в одинаковых областях. Кроме того, по физическим причинам женщины не могут работать одинаково каждый день, а во время беременности и в послеродовой период способность к интенсивному труду серьезно ограничена. Эти моменты нельзя упускать из виду.

Есть много людей, которые сентиментально думают, что если несколько женщин станут министрами или членами парламента, они послужат яркими примерами равных прав и прогресса женщин. Но правильное ли это отношение? Не будет ли нанесен ущерб обществу в целом, если будут предоставлены права или принят принцип ускорения прогресса в ущерб компетентности? Признание прав является юридическим вопросом, а также коллективным психологическим феноменом, и единственный способ ускорить прогресс - это создать прогрессивную систему образования. Женщина, которая становится министром или послом в какой-либо стране, не является показателем реального положения женщин в этой стране. Повысить уровень положения женщин в обществе не так просто и не так дешево.

Поскольку рациональный анализ приводит нас к выводу, что патрилинейная система лучше матрилинейной, система наследования должна быть структурирована соответствующим образом. Конечно, во время разработки закона о наследовании должны быть приняты особые меры предосторожности, чтобы ничто не было оформлено во имя патрилинейной системы, которая сделает женщин рабынями, борющимися за само свое выживание в домах своих братьев или свояков. Другими словами, после признания равных прав женщин на пользование семейным имуществом до тех пор, пока они живы, и на пожизненный доход от этого имущества, закон о наследовании должен быть основан на патрилинейной системе.

Система приданого: Многие люди считают систему приданого, которой сегодня придерживаются в различных странах, несправедливой по отношению к женщинам. Но на самом деле это не так. Вопрос о справедливости или несправедливости по отношению к женщинам [[не возникает в связи с системой приданого]].

Проблема в первую очередь экономическая, хотя есть и вторичные причины. В некоторых обществах, где женщины не зарабатывают денег, они считаются экономической обузой после вступления в брак. Таким образом, во время заключения брака родители жениха получают значительную сумму денег или товаров от родителей невесты, чтобы содержать жену до конца ее жизни. Это реальные факты, стоящие за системой приданого. Аналогичным образом, в обществах, где мужчины не зарабатывают денег, родители невесты получают значительное приданое от родителей жениха. Конечно, вторичная причина системы приданого возникает, когда существует неравенство между количеством мужчин и женщин в определенной стране или группе общества. Таким образом, фактически, родители невесты дают приданое в определенном обществе только тогда, когда средства к существованию женщины зависят от дохода ее мужа, или когда количество мужчин меньше, чем количество женщин. Если деньги зарабатывают в основном женщины или если число женщин меньше числа мужчин, ситуация обратная.

Есть те, кто ошибочно думает, что система приданого прекратит свое существование, как только будут признаны равные права дочерей на отцовскую собственность. Однако было замечено, что даже в обществах, где дочери являются наследницами отцовской собственности, система приданого постепенно приобрела известность по экономическим и другим причинам. Как правило, в наши дни очень немногие дочери наследуют заманчивые суммы имущества от своих родителей, поэтому совершенно нереалистично ожидать, что родители жениха откажутся от своих претензий на приданое в надежде получить наследственное имущество. Несколько дочерей из богатых семей или представителей высшего среднего класса наследуют очень значительную собственность, и поэтому у них нет никаких причин для беспокойства, существует ли система приданого или нет. Даже самая непривлекательная дочь богатых родителей очень легко выходит замуж благодаря власти денег.

Социальное взаимодействие: Среди тех, кто формулирует социальные кодексы, существуют различные мнения относительно свободного общения мужчин и женщин. Не требуется много логики, чтобы убедить людей в том, что конечный результат свободного смешения в недисциплинированном обществе вреден для здоровья. Однако верно и то, что отсутствие социального взаимодействия порождает подавленное стремление, особое влечение или нездоровое любопытство, равно как и отрицание других желаний. Это может привести к незаконному смешиванию, что в конечном итоге подрывает социальную чистоту. Система, препятствующая социальному взаимодействию, есть не что иное, как попытка подавить разум. Там, где происходит незаконное смешение, единственный вред, наносимый мужчинам, заключается в том, что они морально деградируют, но ущерб для женщин гораздо больше, потому что они могут быть с позором изгнаны из общества. Таким образом, с одной стороны, мужчины и женщины должны иметь возможность свободно общаться в обществе, в то время как с другой стороны, хорошо продуманный кодекс самоконтроля должен направлять их социальное взаимодействие.

Те, кто хочет уберечь своих дочерей от влияния модернизма и поэтому неохотно отправляет их в школу и колледж, возможно, не осознают, что давным-давно волны модернизма вторглись в частную жизнь их домов без их ведома. Таким образом, их усилия защитить своих дочерей и самих себя, следуя обычаю пурды и заставляя женщин носить паранджи, являются полным фарсом.

Тенденции века непреодолимы, ибо в этом тоже есть динамизм. Долг интеллигентных людей направлять тенденцию века по пути доброжелательности, применяя свой интеллект. Ни отдельный человек, ни общество в целом не способны противостоять могущественному духу эпохи. Он сбивает с ног любого, кто пытается ему помешать, и продвигается вперед с непреодолимой скоростью. Те, кто сбит с ног и распростерт на земле, смотрят на это в полной беспомощности, с затуманенным сознанием и пустыми глазами, когда оно проходит мимо.

Образованные и необразованные

Большая несправедливость также совершается в отношении так называемых необразованных людей, хотя для этого нет правовых оснований. На самом деле существует класс самозваных ученых, которые презрительно называют других дураками, хотя я не понимаю, что на самом деле имеют в виду эти люди, когда называют себя учеными. Если под образованием подразумевается изучение множества книг, то я должен сказать, что существует бесчисленное множество примеров, когда люди, получившие только начальное образование, прочитали больше книг, чем многие выпускники университетов. Кого же тогда я должен назвать образованным? Если степень знаний человека оценивается количеством степеней, которыми он обладает, вопрос все еще остается открытым. Как можно сказать, что ты чему-то научился, если ты в спешке зубрил несколько предметов только для того, чтобы сдать экзамены, и все забыл через несколько месяцев или лет? Если образование означает утонченный вкус или сдержанное поведение, неграмотные люди также могут обладать этими качествами. С другой стороны, если образование означает, что люди многому научились, многое запомнили и применяют свои знания на практике в своей жизни, можно утверждать, что людям, возможно, не нужно посещать школу для достижения этого. Итак, я должен сказать, что тщеславие самозваных ученых совершенно бессмысленно.

На самом деле человек не должен испытывать тщеславия ни по какому поводу в этой вселенной. Это еще более верно в области образования, чем в других сферах жизни. Некоторые говорят: “С кем мне общаться? Все здесь дураки”, или “Ну, сэр! Здесь нет ни одного человека, с которым я мог бы общаться”, или “Я не утруждаю себя посещением деревень. Какой в этом смысл? Я не могу найти, с кем поговорить.” Для подобных заявлений нет никаких оснований, только чистое, неподдельное тщеславие.

Те, кто многому научился, читая книги или слушая лекции, должны помнить, когда они разговаривают с другими, что те, с кем они разговаривают, могут обладать гораздо большими знаниями, чем они в некоторых сферах. К обычному фермеру не часто относятся с уважением, но тонкости выращивания риса у него под рукой. Статистик, который подсчитывает размер урожая риса, может, с другой стороны, с готовностью поверить, что стул можно сделать из “рисового дерева”! Поэтому я говорю, что хвастаться масштабом своих знаний - верх глупости. Скорее, такое тщеславие является живым символом образовательного банкротства.

Однажды эрудированный знаток санскрита сказал лодочнику, когда они переправлялись через реку: “Ты не смог ответить ни на один из моих философских вопросов. Половина твоей жизни прошла впустую”. На середине течения, когда лодка была готова пойти ко дну, лодочник спросил ученого: “Преподобный сэр, не могли бы вы, пожалуйста, протянуть мне руку помощи?” Ученый ответил: “Но я не умею грести”. Лодочник возразил: “Теперь вся твоя жизнь может пройти впустую!”

Как правило, так называемые ученые не могут высказать мнение о составе почвы на поле, предварительно не проведя его детального научного анализа. Но я видел обычного фермера, Кшетранатха Пала (который даже не мог нормально видеть из-за глубокой старости), который просто взял горсть земли и, не колеблясь, описал достоинства и недостатки почвы и различные культуры, которые лучше всего можно было бы на ней вырастить. Должен ли я называть этого так называемого необразованного человека, Хету Пала, дураком? Или ученым? Являются ли его практические знания, приобретенные многолетним трудом и благодаря практическому применению этого многолетнего опыта, абсолютно бесполезными? Не следует ли эти знания также отнести к разряду образования? Крайне нежелательно пренебрегать присущей людям интуицией, отдавая предпочтение теоретическим знаниям или заученной наизусть информации.

Образованные - это те, кто многому научился, многое запомнил и использовал свои знания в практической жизни. Эти добродетели я называю “образованием”. Для такого образования простое знание алфавита не очень важно. Однако следует признать, что грамотность чрезвычайно полезна для запоминания того, чему человек уже научился.

На мой взгляд, большой ошибкой является думать, что утонченное поведение представляет собой образование, поскольку истинная природа человека не ограничивается его или ее внешним поведением, но отражается в степени, до которой он или она развили в себе душевное великодушие. Если вы сознательно или бессознательно сталкиваетесь с кем-то и говорите: "О, простите", не поинтересовавшись, не ушибся ли человек, этого достаточно, чтобы показать свою утонченность. Хотя это признак того, что мы называем вежливостью, это не отражает подлинного душевного великодушия. Образованность человека будет заметна только в том случае, если он или она щедро нанесет целебный бальзам на рану пострадавшего человека - если виновный сделает все возможное, чтобы облегчить страдания пострадавшего человека, даже за свой счет. Тогда даже пропуск слов “О, извините” не будет иметь значения.

Многие вещи, которые делаются во имя образования и утонченности, являются просто лицемерием. Например, вместо того, чтобы пытаться облегчить страдания своих соседей, некоторые люди просто спрашивают: “Что вы ели сегодня с рисом?” Когда ребенок отвечает: “Мама приготовила только шпинат”, спрашивающий просто отвечает: “О, какая жалость! У вашей семьи, должно быть, большие трудности”. Когда они говорят “большая трудность”, они подчеркивают эти слова, чтобы придать своей фальшивой озабоченности видимость сочувствия. Вряд ли это свидетельствует о подлинной социальной озабоченности или великодушии ума.

Главная особенность того, что в современном понимании мы называем воспитанием или цивилизованностью, заключается в том, что не нужно брать на себя бремя чужих бед; достаточно лишь прислушиваться к ним. Если люди действительно делают что-то конструктивное, чтобы облегчить страдания других, это может в некоторой степени ущемить их собственные интересы; но если люди просто поддержат интересы других в парламенте, они смогут добиться двух целей одновременно. Во-первых, у них самих не будет никаких проблем, а во-вторых, они могут добиться лести очень дешево. Те, кто протестует против такого лицемерия, чрезвычайно уязвимы для обвинений в некомпетентности или в том, что они являются проводниками корыстных интересов. Если лицемеры заявляют, что другие дураки, должны ли мы принимать их заявления со склоненными головами?

Быть цивилизованным - значит придавать всему утонченную форму, и это неразрывно связано с образованием. Но если утонченность отходит на второй план, а лицемерное поведение становится основным средством самовыражения, это нельзя назвать цивилизацией или образованием. Если человек, приглашенный на званый ужин, только ест вкусные блюда, говоря: “Извините, я больше не могу есть”, затем идет домой, чтобы плотно поесть, а позже хвастается, что ест очень мало, в умах окружающих может создаться впечатление воздержанности, но в его поведении полностью отсутствует прямолинейность. В современном обществе многие аспекты цивилизации и образования относятся к этому типу.

Некоторое время назад мы обсуждали, насколько трудно отличить образованных от необразованных. Обычные люди ошибочно полагают, что образованными являются те, кто смущает умы других своей напускной эрудицией. Такие фальшивки не обязательно являются выпускниками университетов. На самом деле, многие из них пытаются представить себя образованными, используя свое богатство или официальный статус. Они открывают клубы или библиотеки, чтобы внушить другим, что их не следует приравнивать к обычным людям. Они притворяются, что многое понимают и знают, схоластически улыбаются с закрытыми глазами и говорят скупо, сдержанно и серьезно, чтобы невольно не выдать себя!

Возвращаясь к теме, я хотел бы добавить, что такие клубы могут быть приемлемы при определенных обстоятельствах. Члены клуба хотят наслаждаться искренним смехом и темами, представляющими взаимный интерес, а не подвергаться неудобным формальностям. Однако в принципе я не могу полностью поддержать идею создания клубов для определенных языковых групп. Если, например, клуб создан с таким намерением на основе общего языка во избежание языковых трудностей, этому не следует противодействовать, но и не следует поощрять такого рода тенденцию. Специальные группы исследователей, таких как врачи и юристы, могут создавать отдельные клубы для развития определенных отраслей знаний. Посредством взаимодействия и дружеского обсуждения может произойти обмен важными идеями, которые могут привести к быстрому росту конкретной науки или исследовательского проекта. Однако в настоящее время существует класс самозваных ученых, которые хотят создать для себя отдельные клубы без особой причины. Есть ли за их требованием какой-либо альтруистический мотив? Вообще никакого. На самом деле причина в том, что они чувствуют, что если они смешаются с неграмотными массами, их социальный престиж будет подорван. Если вы исследуете более глубоко, то, как правило, обнаруживаете, что в таких “клубах джентльменов” процветает безнравственность и вино льется рекой. Должны ли мы тогда считать членов этих клубов цивилизованными, культурными и образованными учеными, в то время как других людей - нецивилизованными, некультурными и необразованными дураками? Нельзя допустить, чтобы такая глупая чушь распространялась во имя цивилизации.

Мы не сможем построить сильное общество, если будем дискриминировать определенную часть человечества, проводя воображаемые границы между образованными и необразованными. Люди должны устанавливать все более тесные связи друг с другом. Одно сердце должно обрести теплое и глубокое понимание другого сердца.

Заставить людей осознать свои права во всех сферах жизни – социальной, экономической, психической и духовной – называется jiṋána vistára; а полное осуществление этих прав называется vijiṋána sádhaná.(3)]] Обездоленным людям, которые по какой-либо причине остались невежественными в различных отраслях знаний, следует предоставить максимальные возможности для развития. Не должно быть никакой дискриминации в том, что касается этих прав.

Корыстные интересы

Корыстные интересы воспользовались человеческим невежеством и глубоко проникли во все сферы жизни общества: социальную, экономическую, психическую и духовную. Они хотят высосать досуха всю жизненную силу человечества. Корыстные интересы не хотят, чтобы невежды видели свет мудрости или угнетенные карабкались вверх по социальной лестнице; они не хотят, чтобы голодные правильно питались или суеверные освобождались от своих догматических верований; и они не хотят, чтобы человеческая раса обрела духовные знания и глубокое понимание науки и таким образом получила возможность продвинуться к царству сияния.

Чтобы убрать воображаемую демаркационную линию между образованными и необразованными - искоренить это иррациональное различие – необходимо признать ценность человека. Мирские и духовные знания должны быть свободными, как свет и воздух; и подобно беспрепятственному течению фонтана, они должны поддерживать общество в динамичном состоянии и быть постоянным источником вдохновения для всех без исключения.

Что касается соотношения обучения и невежества, корыстные интересы намеренно пытаются увековечить невежество среди эксплуатируемых масс, потому что это дает им хороший повод отрицать ценность человека. В экономической сфере такая лицемерная позиция еще более заметна и гораздо более презрительна. Когда выпускники университетов используют свои ученые степени для заработка на жизнь, они склонны забывать, что физически сильные, но неграмотные люди используют те же активы, что и они, то есть свою способность к ручному труду. Эти образованные люди лишают так называемых неграмотных их прав, человеческого достоинства и самоуважения и тем самым развивают чувство превосходства. Точно так же богатые, которые наследуют огромную собственность предков, накапливают огромные богатства, обманывая других, или сколачивают огромные состояния, независимо от того, инвестируют они капитал или нет, забывают, что, точно так же, как свет, воздух и вода, все мирские ресурсы Вселенной являются общей собственностью всех, и что никакая собственность не является чьей-либо личной или отцовской собственностью.

Все природные ресурсы предназначены для использования на благо коллектива. Ни у кого нет монополии на эти ресурсы. Некоторые люди утверждают: “Когда другие своим физическим трудом зарабатывают деньги, чтобы обеспечить себя едой и одеждой, почему я не должен считаться членом трудящихся масс, если я зарабатываю своим интеллектуальным трудом?” В ответ я скажу только, что с помощью интеллекта вы можете приобрести столько безграничных богатств в интеллектуальной или психической сферах, сколько захотите. Никто не может возразить против этого. Но если интеллект используется для присвоения ограниченных мирских ресурсов, таких как дома, земля, еда, одежда, деньги и т.д., не лишит ли это сотни тысяч людей предметов первой необходимости? Вы, конечно, можете зарабатывать себе на жизнь, используя свой интеллект, но ваша зарплата должна быть соизмерима с потребностями вашей семьи, плюс достаточная надбавка для покрытия непредвиденных расходов в будущем, и ни пенни больше.

Всегда следует помнить, что ценность денег заключается в их правильном использовании. Если денег накапливается больше, чем необходимо, они теряют свою ценность из-за отсутствия использования. В той мере, в какой вы храните деньги без дела и они не имеют ценности, вы становитесь ответственным за несправедливость, причиняемую оборванным, голодным людям. Вам придется придать ценность своим накопленным деньгам, используя их для предоставления возможностей другим. Итак, на мой взгляд, те, кто не знает, как правильно использовать деньги, которые являются средством обмена на обычные ресурсы, являются врагами общества. У них явно отсутствует чувство коллективного движения, истинный дух общества. Они не могут отстаивать права человека, выкрикивая высокопарные лозунги.

Чувство ценности человека должно отражаться в каждом действии, большом или малом. И одним из мотивов, если не единственным, стоящих за такими действиями, должно быть принятие гуманизма в социально-экономической сфере.

Любое общество, которое принимает неравенство, которое хочет увековечить это неравенство, распространяя ложную логику, не является обществом, достойным этого названия. Носители такой ложной логики маскируются под одеяние праведности и пытаются убедить угнетенных членов общества в том, что их экономические лишения – их унижения, нехватка еды, одежды и лекарств, их подверженность экстремальным температурам жары и холода – предопределены судьбой как неизбежная реакция на их прошлые действия.

Некоторое время назад я слышал выступление миллионера на собрании. Он утверждал, что в современном обществе кармавада [доктрина действия и противодействия Giitá] должна более широко распространяться, потому что он думал, что если бы люди могли правильно понять эту доктрину действия, бесчисленные сморщенные человеческие существа, томящиеся на помойках общества, больше не обвиняли бы капиталистов в своем жалком состоянии. Они приняли бы свое несчастье невозмутимо. Только представьте, какая это опасная идея! Какой замечательный капиталистический аргумент! Возможно, какая-нибудь академическая марионетка на жалованье у этих своекорыстных капиталистов может даже попытаться состряпать философию в поддержку этого утверждения. Боже, спаси человечество от такой извращенной философии!

Физические стремления людей не будут удовлетворены до тех пор, пока они не соприкоснутся с действительно великой идеологией. До этого, волчий голод людей будет ненасытен, как будто они непрестанно повторяют: “Я голоден, я голоден”. Их челюсти всегда открыты, и глупые люди этого мира смиряются со своими собственными фаталистическими верованиями и впадают в них. Свирепая волчья стая пожирает их плоть и кровь и выбрасывает невкусные кости. Должны ли мы поддерживать эту волчью философию? Окружающие нас поденщики, носильщики и привратники, одетые в грязные лохмотья и с усталостью на лицах, не считаются людьми теми, кто купается в роскоши.

Характерной чертой корыстных интересов является то, что они никогда не утруждают себя мыслями о ком-либо, кроме самих себя. Они должны есть, а остальное человечество существует только для того, чтобы их ели. Они хотят все больше объектов для своего удовлетворения. Те, кто зарабатывает три тысячи рупий в месяц, думают, что это чрезвычайно мизерная сумма, но они никогда не перестают учитывать потребности тех, кто зарабатывает ничтожные тридцать рупий в месяц.(4) Бедный мужчина должен платить за квартиру, содержать семью, давать образование своим детям, покупать молоко для своих младенцев и откладывать что-то на свадьбу своей дочери, и все это из тридцати рупий. Разве эти потребности относятся только к высшему слою общества? Разве они не являются минимальными жизненными потребностями? Богатые люди не хотят учитывать потребности бедных, потому что, если они это сделают, им придется пойти на некоторые жертвы. Откуда возьмутся их роскошь и комфорт, если голод не будет сжигать животы бедных? Разве это не прекрасная идея, если дочери бедных будут вечно собирать коровий навоз, а их сыновья будут работать как рабы в домах богатых на протяжении нескольких поколений вместе? Разве это не прекрасное соглашение? Что касается больших надежд бедных, разве они не смешны? Разве они не оторваны от реальности?

В этом мире нет двух одинаковых вещей, поэтому я не предлагаю, чтобы все было переделано по одной и той же схеме. Однако ради гуманизма, ради социальной справедливости необходимо справедливое распределение всех богатств Вселенной, а совместное владение мировыми ресурсами является неотъемлемым правом каждого человека. Даже малейшая попытка лишить кого-либо этого права равносильна грубому эгоизму. Однако до тех пор, пока в практическом мире существуют определенные трудности, как большие, так и малые, невозможно будет предоставить абсолютно равные возможности всем во всех случаях. Помимо этого, всем людям должны быть предоставлены равные права и возможности, за исключением случаев, когда необходимо вдохновить некоторых людей на деятельность, которая принесет непосредственную пользу обществу, или в качестве временной награды за их выдающийся вклад в развитие общества. Кроме того, каждый человек должен иметь равные права в отношении таких вещей, как еда, одежда, жилье, образование и медицинское обслуживание, которые абсолютно необходимы для существования.

Некоторые люди утверждают: “Страдания, которые люди испытывают сегодня из-за нехватки еды и одежды, являются результатом проступков в их предыдущих жизнях. Следовательно, мы не несем социальной ответственности за их страдания”. Но я утверждаю, что, наоборот, если людям действительно приходится претерпевать мучения пропорционально их первоначальным плохим поступкам, тогда они могут претерпевать свои страдания по-другому в психической сфере. Не будучи лишенными еды и одежды или обнищавшими из-за социального неравенства, люди могут так же легко искупить свои прошлые проступки психическими страданиями. Однако их психические страдания не обязательно могут быть устранены путем установления социальной справедливости.

В странах, где люди не испытывают трудностей с обеспечением питанием, одеждой или медицинским обслуживанием, у них были и будут продолжаться психические конфликты. В таких странах людям приходится терпеть боль унижения. Они плачут из-за смерти своих родственников и стонут в агонии из-за мучительных недугов. Хотя эти страдания выходят за рамки социальной справедливости, проблема индивидуальных или коллективных страданий из-за отсутствия физических потребностей может быть легко решена путем внедрения системы социальной справедливости и социального равенства. Таким образом, бесполезно винить прошлые проступки или судьбу других. На самом деле, обвинение людей в страданиях из-за их прошлых проступков - это всего лишь аргумент, используемый корыстными кругами для оправдания своей позиции, потому что признание того, что эти страдания являются результатом социальной несправедливости, подразумевает, что ответственность несут все.

Некоторое время назад я говорил, что из-за определенных трудностей, как больших, так и малых, может оказаться невозможным обеспечить идеально равное распределение мирских ресурсов, но что мешает нам, по крайней мере, работать в этом направлении? Какой вред в сокращении разрыва между зарплатой в тридцать рупий и три тысячи рупий в месяц? Конечно, это, безусловно, ограничит роскошь и комфорт тех, кто зарабатывает три тысячи рупий в месяц, но с этими деньгами у довольно большого числа людей будет возможность жить по-человечески. Именно здесь корыстные интересы, возможно, будут возражать; именно здесь они могут чувствовать себя ущемленными. Но почему? Разве не правильно обеспечить каждому человеку минимальную заработную плату, необходимую для содержания его или ее семьи, плюс двадцать или двадцать пять рупий дополнительно для поощрения его или ее работоспособности и чувства долга? Именно таким образом может быть применено правосудие в отношении компетентности и чувства ответственности людей.

Люди пока не обращают внимания на реальные болезни, от которых страдает общество. Различные профессиональные группы сформировали общества и ассоциации, основанные исключительно на чувстве индивидуального или группового интереса. Следовательно, они пытаются решать каждую социальную проблему только с точки зрения своих собственных интересов. Они не хотят помогать решать проблемы низших слоев общества. Даже один процент энергии, которая тратится на то, чтобы сбросить людей с верхушки общества, не используется для возвышения тех, кто находится внизу. Это величайшая трагедия.

Ущербные подходы

Неверно думать, что никто никогда индивидуально не рассматривал эту проблему в прошлом. Я не имею в виду здесь социальную философию последних нескольких сотен лет; ни социальные революции того периода; ни общественное сознание различных мыслителей того периода. В средние века некоторые люди глубоко задумывались над решением проблемы социальной несправедливости, и некоторые из них даже пытались что-то сделать. Но я не имею в виду филантропические попытки некоторых капиталистов помочь бедным. Я имею в виду тех, кто считал добродетельным грабить богатства капиталистов и распределять их между нуждающимися.

Робин Гуды средневековья, возможно, думали, что это лучший способ искоренить социальное неравенство. Но это не работает, поэтому и не сработало.

Почти в каждой стране мира появились такие Робин Гуды, но они не смогли решить проблему социальной несправедливости. Основная причина в том, что никто не может выжить на благотворительность. Такой подход создает только общество нищих. Этот тип жадного, ленивого и неактивного общества обещает еще большую бедность в будущем. Более того, разграбление богатства богатых не уничтожает капитализм, потому что, хотя грабеж может уменьшить активы капиталистов, он не уничтожает семя капитализма. Приключения средневековых героев могут волновать некоторых людей сегодня, но они не могут быть источником подлинного вдохновения. Возможно, удастся отобрать богатство богатых насильственными средствами, сделав их нищими, но это не помешает им снова стать богатыми. Насилие порождает насилие. Орды демонов, потерявших свое богатство, становятся жадными до человеческой крови и замышляют более грандиозные заговоры в будущем. Менее умные воры в конечном итоге уничтожаются ими. Воры несут большее наказание от рук эксплуататоров, чем эксплуататоры от рук воров.

Насилие не решает никаких проблем, потому что какие бы ядовитые тенденции индивидуального и коллективного разума ни были уничтожены насилием, семена этих тенденций остаются заложенными в самом разуме. Когда давление обстоятельств ослабевает, они могут снова прорасти, создавая еще большее зло.

Тогда в чем же заключается решение этой проблемы? Изменение взглядов абсолютно необходимо, но такое изменение никогда не будет возможно насильственными средствами. Если тот, кого мучает непрекращающийся голод, не выражает своего голода из-за страха перед коллективной силой общества или притворяется свободным от голода, это не означает, что он обрел душевный покой, который приходит с голодом, или не будет совершать безжалостные акты насилия, чтобы утолить свой голод, если у него появится такая возможность.

Некоторые люди придерживаются мнения, что только гуманистические призывы и никакой другой подход не могут повлиять на изменение взглядов. Хотя принципы таких людей могут быть высокими, на самом деле почва земли чрезвычайно твердая. Их призывы творить добро не смогут легко получить поддержку.

Что такое гуманистические призывы, или сатьяграха? Это просто особое средство использования насилия для создания давления обстоятельств. Фактически мы можем назвать их интеллектуальным методом использования насилия. Это способ заставить людей стремиться двигаться по пути человеческого благополучия, не прибегая к реальному насилию, не полагаясь на правоприменение, не впадая в гнев и не становясь на путь кровопролития. Или, проще говоря, это способ заставить людей переезжать.

Что такое давление обстоятельств? Разве оно не направлено на то, чтобы пробудить в индивидуальном или коллективном сознании волну коллективного благополучия посредством применения силы? На самом деле, этот подход представляет собой попытку затронуть ту сторону человеческого разума, которая очень нежна и способна откликнуться на гуманистические призывы. Таким образом, те, кто обладает более тонкой чувствительностью и рациональным суждением, с готовностью откликаются на гуманистические призывы, или сатьяграху.

Такого рода призывы не имеют большой ценности для людей с грубым умом. Чтобы расшевелить умы таких людей, необходимо воздействовать на их умы, устроив им грубый шок, и так будет всегда. В противном случае придется бесконечно ждать, пока чувствительные скрипичные(5) струны в каком-нибудь тайном уголке их суровых умов так же завибрируют от возвышенных призывов творить добро. А тем временем существование беспомощных, эксплуатируемых людей, от имени которых звучат эти призывы, обратится в прах.

Вот почему независимо от того, насколько большое значение придавалось доброжелательности человеческого разума движениями Ганди и Бхудана,(6) или какими бы святыми ни были их проповедники,, эгоистичные и подлые люди никогда не примут их принципы. Кровоточащие язвы на ногах марширующих протестующих никогда не смогут смягчить умы безжалостных эксплуататоров. Гандизм может быть превосходной утопической моделью, но в суровой реальности мира он абсурден и самодовольен.

Да, человеческий разум должен вибрировать, и для этого нельзя ждать применения разумной силы или гуманистических призывов. Скорее, должны быть предприняты все необходимые шаги для создания давления обстоятельств. Я вовсе не считаю неправильным, если эксплуататоров заставляют следовать правильным путем под давлением обстоятельств в тоталитарном государстве или законным принуждением в демократическом. Однако основная цель состоит не просто в том, чтобы использовать любые доступные средства для создания вибрации в умах эксплуататоров. Также необходимо обеспечить надлежащее моральное воспитание, чтобы поддерживать волны этой вибрации живыми, и в индивидуальной и коллективной жизни должны предприниматься непрерывные усилия по увековечиванию волн этой вибрации. Человек должен поддерживать свое рвение, чтобы с течением времени импульс вибрации не замедлялся. Его энергия и витальность не должны превращаться в застой. Статичность не должна проникать в потаенные уголки человеческого разума.

Те, кто полагается исключительно на великодушие ума или гуманистические призывы, обречены на неудачу. И те, кто стремится установить коммунистические системы либо законными методами, либо на острие штыка, не меняя сердца людей, не реализуя программ развития и не внедряя моральное и идеологическое воспитание для искоренения вредных привычек людей, также обречены на провал. Если мы не приравниваем этот коммунизм, установленный ценой стольких страданий, к грабежу, то мы должны считать его скорее хуже, чем грабеж, потому что он подавляет с помощью грубой силы естественное жизненное стремление к самовыражению. Подобное подавление противоречит природе человека. Подавленный человеческий разум взбунтуется и найдет способы выразить себя. (Если некоторые люди хотят назвать этот тип выражения пративиплавой [контрреволюцией], они могут, но я бы не стал.) Людям не нравится терять свои врожденные человеческие качества или духовный потенциал, сводиться к животному существованию, только питаясь и размножаясь; они не могут так жить.

Однако для того, чтобы сделать людей "великодушными" и "добродетельными" с помощью грубой силы, индивидуальная свобода должна быть безжалостно подавлена. Вся власть должна быть сосредоточена в руках определенной группы или партии, и в этих условиях нет иного выхода, кроме как отрицать особую ценность человека как человеческого существа. Признание ценности людей приведет лишь к неприятностям, потому что тогда людям придется предоставить свободу выражать свое мнение или, по крайней мере, право доказывать, что их мнение полезно для общества. А если это будет принято, то придется косвенно признать, что несправедливо подавлять людей с помощью грубой силы. Если это признать, то так называемый коммунизм, на создание которого было затрачено столько усилий, окажется под угрозой. В течение короткого времени группа или партия, в руках которой была сосредоточена власть, будет вытеснена коллективными психическими и духовными усилиями масс, только что обретших свободу.

Вот почему ни гандизм, ни так называемый коммунизм, основанный на грубой силе, не могут обеспечить благосостояние человека.

Людям придется избрать путь, на котором есть достаточный простор для гуманизма или для гуманистических призывов, и который в то же время допускает грубую силу, а также применение других видов силы, если это необходимо.

Подлинная любовь к человечеству

Строить что-либо на основе гуманизма означает строить что-либо на основе настоящей любви к человечеству. Невозможно построить подлинное общество, по-настоящему посвященное коллективному благосостоянию, если его наиболее умные и активные члены или те, кто более развит, чем обычные люди, постоянно оценивают свой вклад в общество с точки зрения прибыли и убытков. Когда любовь к человечеству является главной заботой, вопрос индивидуальных прибылей и убытков становится второстепенным. Однако я не могу полностью отмахнуться от вопроса личного вознаграждения, потому что, если люди понесут убытки, это может затронуть их любовь к человечеству. Если чьи-либо личные интересы серьезно страдают или если по той или иной причине чье-либо выживание находится под угрозой, в обществе, основанном на взаимной любви, человек должен иметь право требовать возмещения ущерба. В здоровом обществе, где единственным обязательным компонентом является подлинная любовь, как будет возможно с помощью принуждения или правового принуждения проявить эту любовь, истинное выражение общества?

Я уже выражал свое недоверие к успеху экономических идеалистов и тех, кто верит, что постоянное распространение идеалистической философии создаст идеальное общество. Я также не могу поддержать тех, кто прибегает к насилию для построения общества, потому что нет сомнений в том, что те, кого принуждают к подчинению из-за их беспомощности (иногда они даже не осознают своей вины), в любой момент попытаются прибегнуть к насилию и кровопролитию в отместку. На самом деле, выражение подавленных склонностей заложено в природе людей. Если некоторые люди хотят подавить врожденную природу других, им придется радикально преобразовать саму эту врожденную природу. Рассматриваемый вопрос основан на этом фундаментальном принципе. Таким образом, действовать только на основе краткосрочного плана - пустая трата времени.

Для всех живых существ естественно искать способ полного самовыражения. Иногда это самовыражение принимает форму грубого физического удовольствия, а иногда - тонкого психического наслаждения.

Некоторое время назад я говорил, что все примитивные объекты наслаждения ограничены по своей природе, и поэтому их накопление каким-либо одним человеком нежелательно. Пусть каждый наслаждается тонким психическим миром настолько, насколько он может – пусть он накапливает столько психических и духовных ресурсов, сколько хочет, – но при необходимости должны быть предусмотрены возможности применения силы, чтобы предотвратить чрезмерное накопление физических ресурсов каким-либо отдельным человеком. Применение физической силы, без сомнения, лишит людей части накопленного ими богатства или уменьшит их возможности по накоплению физического богатства в будущем. Но, конечно, нет ничего невозможного в том, чтобы с помощью надлежащего образования, преобразовать стремление людей к материальным удовольствиям в стремление к психической пище. (Фактически, желание физической или психической пабулы “проистекает из врожденных психических стремлений. Желания грубого ума легко удовлетворяются ”. Однако я возражаю против того, чтобы называть желания грубого ума чистыми психическими стремлениями.) Этот тип образования необходим в современном обществе.

Такой подход не отрицает мир, как это делают непрактичные идеалисты, и не пытается подавить высшие склонности человеческого разума, как это делают материалисты.

Если склонности людей не направлены на утонченные формы самовыражения, их умы склонны зацикливаться на мыслях о мелких удовольствиях. Люди, которые изображают из себя спасителей человечества и во весь голос проповедуют высокопарную философию с публичных трибун, в то же время взращивая в себе червей своекорыстия, могут в любой момент слабости обмануть наивную публику. Для них это совершенно естественно. Те, кто хочет построить общество, основанное на человеческом благосостоянии, не развив себя сначала полностью посредством духовных практик, не только деградируют сами, они также приведут к дегенерации всего общества. Они даже не смогут доверять людям, с которыми работают. Поначалу они могут пытаться развивать свои собственные способности, чтобы достичь руководящих должностей, но в конечном итоге их единственной целью будет доминирование над другими, вместо того чтобы развиваться самим. Когда они на горьком опыте поймут, что невозможно использовать общество как средство установления своего группового или партийного превосходства, или когда подавленные массы поднимутся и взбунтуются, в них непременно пробудится злая тенденция подавлять людей.

Человеческий разум не хочет, чтобы его подавляли. Он хочет найти способы самовыражения. Чем больше обычные люди пытаются сопротивляться индивидуальной или групповой диктатуре, тем сильнее тираны подавляют простых людей с помощью насилия. В итоге они не прилагают ни малейших усилий, чтобы стать достойными лидерами. Вместо этого они концентрируют все свои усилия на том, чтобы присвоить себе все больше и больше власти. Те люди, которые раньше работали на благо общества, в итоге полностью зависят от грубой силы. Если какое-либо общество придает чрезмерное значение грубой силе, члены этого общества начнут сражаться друг с другом и в конечном итоге станут независимыми, самозваными автократами. В таком обществе исчезнут последние остатки морали и воцарится хаос.

Те, кто выбирает средний путь между моралью и насилием, также не добьются успеха, если не приложат интенсивных усилий для искоренения зла подлости из своего сознания. В конечном итоге они станут такими же, как те, кто выступает за путь насилия.

Стремление избавиться от комплексов неполноценности медленно, но верно приводит людей к Высшей Сущности и утверждает их во всеобщем гуманизме. Следовательно, тем, кто полон решимости решить проблемы человечества, не годится принимать низшие идеалы; наряду с этим они также должны обрести силу, необходимую им для реализации своих идеалов. Активное стремление обрести эту силу называется садхана – садхана Всевышнего. Следует иметь в виду, что никакая теория никогда не принесет людям спасения. На самом деле, именно внутренняя сила, полученная в результате духовных практик, помогает расширить индивидуальный разум. Огромная сила, приобретаемая в результате духовных практик, помогает преодолеть разрыв между суровыми реалиями человеческого существования и высшим желанием человеческой жизни. Это вечная истина, применимая ко всем сферам жизни – социальной, экономической, психической и духовной.

Человеку, который гоняется за мелкими объектами удовольствия для удовлетворения своих личных желаний, не хватает духа, необходимого для объединения человечества. Чтобы объединить человечество, нужно любить божественный элемент, скрытый в каждом человеческом существе, который является отражением Высшей Сущности. Любовь не зарождается в сердцах тех, кто не вдохновлен высоким идеалом безусловного универсализма или не симпатизирует ему. Для людей совершенно бессмысленно пытаться сделать что-то конструктивное, если им не хватает Космических представлений – если они не научились принимать самую великодушную, универсальную, всеведущую Высшую Сущность в качестве объекта своей преданности - потому что вечная истина заключается в том, что те, кто не принял такое мировоззрение, обречены кануть в лету, причинив огромный вред себе и обществу.

Как и любую другую проблему, большую или малую, экономические проблемы можно решить только одним способом - через подлинную любовь к человечеству. Эта любовь даст людям руководство; она покажет им, что делать и чего не делать. Нет необходимости изучать огромное количество книг или полагаться на тех, кто спекулирует будущим молчаливых масс. Единственное существенное требование - смотреть на человечество с искренним сочувствием.

Позвольте мне привести простой пример. Те, кто консервативен, то есть кто не верит в насилие, могут возразить, что в процессе отмены системы заминдари [землевладельцев] или национализации крупной промышленности, общество должно выплачивать адекватную компенсацию за все, что оно приобретает. Те, кто, с другой стороны, верит в насилие, но не верит в изменение человеческих сердец с помощью духовных практик и духовного образования, утверждают, что капиталисты так долго грабили богатство общества, что вопрос о компенсации даже не возникает. Однако те, кто по-настоящему любит человечество, не могут принять ни одну из этих точек зрения.

Если крупные предприятия приобретаются путем выплаты компенсаций, владельцам придется выплачивать их частями, что займет много времени. В течение этого периода общественность не получит большой выгоды. С этой точки зрения компенсация не является подходящим решением. Если, с другой стороны, широко распространена конфискация имущества, значительная часть общества может столкнуться с экономическими лишениями, и в результате может быть потеряно социальное равновесие. Не все владельцы земли или промышленности здоровы, трудоспособны или молоды. Многие из них больны, инвалиды или пожилые люди, а некоторые - вдовы и несовершеннолетние. Если все их имущество будет принудительно конфисковано без компенсации, в какой ситуации они окажутся? Кроме того, не все владельцы собственности богаты. Многие бедны или принадлежат к низшему среднему классу. Даже если политика компенсации или обмена одного имущества на другое аналогичной стоимости не будет принята, те, кто лелеет истинное человеколюбие, с пониманием отнесутся к судьбе тех, кто оказался в затруднительном положении в результате национализации, и будут действовать соответствующим образом. Старикам, инвалидам, детям и обездоленным женщинам следует назначать ежемесячную пенсию или единовременное пособие. Возможности зарабатывать достойные средства к существованию должны быть предоставлены всем трудоспособным и здоровым людям молодого или среднего возраста, если у них нет альтернативных средств к существованию. Такие возможности трудоустройства должны учитывать их способности, а также их потребности.

Если собственник или промышленник вложил весь свой капитал в крупное промышленное предприятие, то после конфискации его активов он или она должны быть трудоустроены по аналогичной профессии в соответствии со своими способностями. Если из мести какая-то влиятельная группа или человек заставляет такого человека работать на разбивке скал или носильщиком на железнодорожной станции, давление обстоятельств может заставить его смириться со своей судьбой. Те, кто пришел к власти, могут получать от этого своего рода садистское удовлетворение, но люди, которые подвергаются унижениям и пыткам и вынуждены заниматься занятием, которое они считают унизительным, умрут преждевременной смертью.

Мы ни на минуту не должны забывать, что даже те, кто постоянно эксплуатировал других и подавлял их законные права, являются людьми. В человеческую семью входят все. Мы должны сообща двигаться по пути обеспечения благосостояния, помогая каждому исправиться и адаптироваться. Если мы будем пытаться двигаться вперед, сохраняя чувство мести по отношению к тем, кто совершил ошибки в прошлом, мы пойдем по самоубийственному пути.

Социальный прогресс

Социальный прогресс не достигается и никогда не может быть достигнут индивидуальными усилиями. Одни люди одалживают свои мозги, другие - руки, третьи - ноги. Если мы хорошенько все обдумаем, то утверждать, что ноги ниже, а мозг выше, или что мозг не имеет никакой ценности – что интеллектуалы всегда являются эксплуататорами, а физический труд - это все, что имеет значение, – это оба одинаково опасных способа мышления. Самый важный момент, который следует учитывать, - это то, кто использовал свои способности и в какой степени. Хануман [могучая обезьяна, приверженец Рамы в мифологическом эпосе "Рамаяна"] принес огромные валуны, чтобы построить мост через море, в то время как белки собирали мелкую гальку. Однако по сути оба этих действия имеют одинаковую ценность. Мы не имеем права подвергать сомнению чью-либо искренность и не можем насмехаться над ней. Мы не можем дать больше признательности тем, кто не использовал свой потенциал должным образом, но сделал больше работы, чем тем, кто полностью использовал свои таланты.

Дни идут. Империи, богатство и доблестные человеческие поступки уносятся на крыльях времени, создавая лишь краткие вспышки блеска. На фоне этой панорамы усилия простых людей, таких как усилия белок, не получают признания – они подобны камням, затерянным в тени высоких гор. Лидеры общества совершают выдающиеся подвиги, которые яркими буквами занесены в анналы истории. Студенты более поздних возрастов проводят исследования на их тему. Но простые люди, которые несли золотые знамена этих героев, канули в лету. Если мы попытаемся вспомнить их всех, мы никогда не закончим. Возможно ли напечатать некрологи каждого в газете? Возможно ли организовать поминальные службы или построить святилища в память обо всех? Но, на мой взгляд, нет смысла думать о том, возможно это или нет. Те, кто великодушен, открыто признают величие выдающихся достижений тех, кто жил в прошлом, независимо от их интеллекта, образования или ранга. Те, кто своим потом и кровью обеспечивает жизнеспособность человеческого общества, не нуждаются в нашем одобрении; но даже в этом случае, почему мы должны совершать социальную несправедливость, игнорируя проделанную ими работу, их карма садхану?

Если идея “Мир принадлежит трудящимся массам” будет принята как высшая истина, ценность интеллектуального труда будет отрицаться или, даже если будет принята, отойдет на второй план. Мы сталкиваемся с бедностью как среди интеллектуалов, так и среди трудящихся масс, следовательно, мы не можем придавать исключительное значение проблемам ни того, ни другого класса. Скорее, прежде чем пытаться решить проблемы какого-либо класса, мы должны сначала выяснить, каковы общие экономические и психологические потребности каждого человека. Тогда, руководствуясь гуманностью, в духе всеобщей любви, мы должны начать помогать им прогрессировать. Мы не можем заявлять, что этот мир является собственностью одного социального класса только для удовлетворения интересов определенной группы.

Люди должны добиваться неуклонного прогресса в сферах интеллекта, искусства и предпринимательской деятельности, и этот прогресс должен достигаться благодаря искреннему сотрудничеству всех социальных классов. Не должно быть никакой дискриминации по признаку образования или пола. Не годится принимать какие-либо социальные различия как абсолютную систему или божественный указ. Если мы примем дискриминацию, у одной части общества разовьется комплекс превосходства, а у другой - комплекс неполноценности. В конечном итоге, из-за конфликта между комплексами превосходства и неполноценности структура общества распадется. Комплекс неполноценности создает препятствия на пути человеческого прогресса, в то время как комплекс превосходства заставляет людей думать, что другие члены общества не являются частью их общества. “Они неполноценные, низкие, тупые, суеверные дураки. На самом деле, их следует избить, прежде чем с ними заговорить!” В результате такой психологии безвозвратно утрачивается здоровая социальная жизнь, и вместе с этим естественные узы привязанности между людьми разрываются по мере того, как люди отдаляются друг от друга.

Некоторые из тех, кто страдает комплексом превосходства, умны, поэтому они пытаются скрыть свои внутренние чувства за благоприятным внешним поведением. Но если так называемые неполноценные люди случайно произнесут несколько сильных слов, раздутое эго этих людей будет проколото и обнажится их истинная природа. Для них невозможно принять правду от тех, кого они считали неполноценными. Когда логика подводит их, они начинают использовать оскорбительные выражения. Они пытаются восстановить свое утраченное достоинство, проклиная бедных за то, что они бедные, унижая непривлекательных за то, что они уродливые, критикуя людей низкой касты за их статус низкой касты и упрекая молодежь за отсутствие опыта. Нет необходимости тратить время впустую, чтобы показать, что такой тип поведения явно выдает их интеллектуальное банкротство.

Среди старшего поколения существуют некоторые глубоко укоренившиеся суеверия и предрассудки, которые должны быть искоренены в высших интересах общества, но старшее поколение не хочет принимать этот факт. Чтобы не признавать свое справедливое поражение, они ссылаются на свой многолетний опыт. Хотя никто не может отрицать ценность практического опыта, мы должны помнить, что прошлое не всегда повторяется, то есть прошлый опыт не всегда имеет большую ценность в настоящем. Опыт помогает нам определить взаимосвязь между причиной и следствием, но при отсутствии дальновидности этот опыт не может быть эффективно использован. В условиях смены обстановки люди должны поддерживать согласованность между прошлым опытом и вероятными будущими событиями при определении будущей политики.

Молодое поколение обычно обладает большими знаниями, чем старшее поколение, о том, как изменятся обстоятельства в будущем, потому что им свойственно смотреть вперед, и, следовательно, они уделяют будущему больше внимания, чем старшие. Я имею в виду здесь не подростковую сентиментальность, а то, насколько понимание текущего момента может помочь подготовиться к будущему. Сентиментальность подростков и очень молодых людей - это не что иное, как импульсивность. Эта импульсивность сама по себе не помогает определять будущую политику. Тем не менее, я не могу отрицать, что импульсивные люди понимают природу этой импульсивности лучше, чем кто-либо другой. Это также дает им больше прав, чем кому-либо другому, определять политику. Насколько те, кто лежит неподвижно, как комок глины, могут понять значение этой стремительности?

Когда главной целью является продолжение разработки политики социального прогресса, опыт не может быть единственным предварительным условием для этой работы. Скорее, сочетание прошлого опыта старшего поколения и творческого рвения молодежи должно определять скорость социального прогресса. Мы не можем позволить себе пренебрегать ни той, ни другой группой. Человеческая раса должна прославиться, оказывая должное признание и справедливость всем.

Общество, лидеры которого имеют сильную тенденцию очернять других, постигнет великая катастрофа. Тенденция смотреть на других свысока не всегда является результатом комплекса превосходства. Многие люди относятся к другим с презрением, чтобы скрыть собственное невежество. Комплекс превосходства вреден для общества, и это презрительное отношение к другим, чтобы скрыть свое невежество, еще более вредно. Каждый человек, независимо от своего образования, интеллектуальных достижений, внешнего вида, внутренних качеств, социального статуса или возраста, должен помнить, что те, кого они считают неполноценными, знают о многих вещах больше, чем они сами.(7)

Хотя я говорил это раньше, скажу еще раз: семьдесят пять процентов зла в обществе являются результатом несправедливости, которую люди совершают друг против друга.


Примечания

(1) Автор определяет “чувство” следующим образом: “Это слепое движение без различия между правильным и неподходящим называется ‘чувством’. Человек мчится за идеей, пришедшей ему в голову, подобно необузданной лошади, не задумываясь о ее хороших или плохих последствиях. Лошадь может двигаться по правильному пути, а может и сорваться в пропасть. Нельзя быть уверенным”. (“Геосентиментальность” в книге "Освобождение интеллекта: неогуманизм", 3-е изд., 1987) – Пер. с англ.

(2) Между отцом и ребенком существует кровное родство, но это не прямое кровное родство; [[между матерью и ребенком существует прямое кровное родство, потому что тело матери фактически питало тело ребенка во внутриутробном периоде.]] –Пер. с англ.

(3) Джихана вистара: расширение знаний. Виджиджана садхана: Виджиджана обычно переводится как "наука", поэтому буквальный перевод виджиджана садхана может быть "развитие науки". Предполагаемое значение слова виджиджана садхана, по-видимому, означает "наиболее полное развитие знаний". –Пер. с Англ.

(4) Месячная зарплата учителя начальной школы или клерка низшего звена в конце пятидесятых- начале шестидесятых. –Пер. с англ.

(5) Буквально viińá, похоже на ситар. –Пер. с Англ.

(6) Движение Ганди, основанное Махатмой Ганди, было основано на принципах истины и ненасилия (сатьяграха). Движение Бхудан, инициированное Винобой Бхаве, было попыткой убедить землевладельцев с помощью гуманистических призывов в том, что они должны пожертвовать землю бедным, безземельным людям. –Пер. с Англ.

(7) Для дальнейшего обсуждения комплексов превосходства и неполноценности см. “Социальный порядок и комплексы превосходства и неполноценности” в томе 3. – Ред. [Сноска использована в кратком изложении, Том 1, часть 2, 1-е издание, публикация этой статьи.]

1959

Опубликовано в:
Рассуждения о неогуманистическом образовании [сборник]
Человеческое общество, Часть 1
Прут в двух словах, Том 1, часть 3 [сборник]
Великая Вселенная: Рассуждения об обществе [сборник]
Универсальный гуманизм [сборник]

Social Justice

1959

Different groups of people contribute to the building of society in different ways. This diversity carries a special significance for the social structure as a whole. If diversity had not existed, human society would not have advanced even as far as the Stone Age, let alone the present stage of civilization. So we have to impartially consider and support all the diverse ideas, forms and colours which are conducive to fostering personal growth and social development among human beings. If we fail to do so, that section of society which has been built around a particular idea, form or colour will wither and die. I direct this not only to those who think deeply about social welfare, but to all members of society, to impress upon them that no one, through their thoughts, words or actions, should ever condone injustice.

If any physical, psychic, social, moral or spiritual weakness becomes apparent in a particular activity or in any sphere of individual or social life, it is the duty of the other members of society to eradicate that weakness with all the sweetness of their hearts. However, due to a lack of genuine humanism or spiritual outlook, people do just the opposite. The moment opportunists discover a weakness in somebody, they exploit that weakness and devour all the vitality of the person. They even consider it a weakness on their part if they reflect on the sufferings and heartaches of those who are weak.

The Status of Women

As in the societies of most other species, in human society also females are physically weaker than males. Because their nervous systems are weaker, their minds are also slightly weak. Nevertheless women have no less value in human society than men. Selfish men, however, have disregarded the value of women; they have taken full advantage, and are continuing to take full advantage, of their weakness. Although men have publicly declared that women should be respected as the mothers of society, they have actually relegated them to the status of domestic cattle and sheep.

In every sphere of life men have either substantially limited the rights of women, or made the ability of women to exercise their rights subject to the whims and caprices of men. Such an attitude never existed among the primitive human beings who lived at the dawn of human history. Nor had primitive men conceived of the deceitful practice of establishing their supremacy by keeping women in bondage in the name of social purity. Even today among primitive races we do not find significant lack of magnanimity concerning the freedom of women.

By nature human beings are not wicked; rather most people are peace-loving and thus inclined towards personal purity. This inclination of the individual keeps the collective mind pure. Although women enjoy freedom in so-called underdeveloped races, we can observe that there is not even one per cent of the social purity in so-called developed races that there is among those races. When freedom is forcibly curbed a hostile reaction is produced in the mind, and purity rapidly disappears as a result. This is one of the causes of the lack of social purity in the so-called developed societies of today. To try to camouflage this impurity with high-sounding rhetoric or ostentatious religious rituals cannot do any real good for society. Those who want to keep women subservient to men by holding out false hopes or the illusory prospect of heavenly enjoyment in the afterlife, fail to understand that although such false hopes or the lure of heaven may be sufficient to keep women passive or in servitude, no real good can ever come to human society from this. The reason is that if, due to dogma and superstition, half of society is bogged down in a state of inertia, the other half will undoubtedly find progress difficult carrying a heavy, inert burden. In individual life purity is equally necessary for both men and women, and to make this possible real spiritual vision is essential. As long as injustices against either sex exist, purity is impossible.

Everyone should realize that to construct or preserve anything, there must be close cooperative action among the constituent parts. Human beings are not lifeless matter, so not only should all of their collective structures be based on cooperation, but that cooperation must be of a special type. It should not be based on the relation of master and servant, but on mutual cordiality. It should be a coordinated cooperation and not a subordinated one.

What sort of treatment have women received so far? It is very true that women have gradually lost their rights or freedom in certain cases due to lack of competence. There are those who think that, because of this, special abilities are the only criteria for having rights. Such people, however, actually want women to be wageless slaves under the strict supervision of men. But is it merely due to their lack of competence that women have lost their rights? Have not the overflowing sentiments of their hearts also been partly responsible? Have not women, swayed by their emotions, ignored their own petty interests and gradually given everything – even the high social status that fascinates them – to their husbands, sons and brothers? Is it not reasonable to expect human beings (certainly human beings are not animals) to pay proper respect to such humility and large-heartedness? If a guest arrives unexpectedly, who volunteers to forgo a meal to feed the guest? Who deprives herself first when a delicious dish is prepared? Who leaves home to keep house for others, giving up her paternal property rights (regardless of what the law says)? Are not these observations applicable throughout most of the world? I do not say that men are ordinary human beings and that women are angels; I have only focused on women as human beings and mentioned their special qualities. Does a husband, when his wife is ill, nurse her with as much care as she nurses him when he is ill?

If men wish to prevent helpless widows from remarrying by taking advantage of their sentimental female hearts, they convince those widows that they will be reunited with their late husbands after their deaths – so how can they consider remarrying? Shame on such men! Perhaps such tales may make women, already sentimental, even more so. The prospect of being reunited with the spirit of their deceased husband after their death may induce helpless widows to undertake rigorous lifelong penance, and to fast on every ekádashii [the eleventh day after each new moon and full moon]. Are not those who want to keep women slaves to dogmatic ideas guilty of acting against the dictates of their consciences?

The very idea of heaven and hell is sheer nonsense anyway. Such stupid ideas thrived in the minds of those who popularized ancient myths, but they have no capacity to find a foundation in the solid ground of rationality. If, however, in order to humour such fools, I accept the existence of heaven and hell, I might ask, “If the spirit of a wicked husband goes to hell and grazes in the fields as a bull, should his virtuous wife also go to hell after her death, become a cow and start grazing beside him?”

Let us end this digression. The main point of the discussion is this: those who take advantage of people’s simplicity or ignorance are veritable demons in human form, and those who deceive people by exploiting their sentiments of sacrifice are even worse than demons.

Freedom is attained through struggle. No one offers it on a platter, because freedom is not a gift; it is one’s birthright. But as far as the rights which women have lost today, at least so it seems in most countries of the world, a proper socio-psycho-analysis shows, I should say, that women have not really lost their freedom; rather, they have trustingly placed their destiny in the hands of men. This is the plain truth. That is why I cannot but laugh when I see a certain type of snobbish lady, who pretends to be learned, entrust her children to the care of a maidservant or nurse, travel about in a car purchased by her husband, attend meetings, and make lengthy speeches on the freedom of women.

Actually, when there is no question of women’s rights having been snatched away, there is no need for a movement styled on the trade-union movement. Whatever responsibility there may be in this regard, it is entirely that of men. If at all a movement is required, it must be implemented by men themselves. Today men should consider the needs of women and gradually restore to women the rights which women once entrusted to men out of feelings of helplessness or in response to their heartfelt sentiments.

It must always be remembered that freedom, or liberty, and license are not the same thing. The concept of women’s freedom is good, but license should not be encouraged in the name of liberty. Giving license to either men or women could destroy the social structure in a short time. Hence those who are the most vocal in proposing the freedom of women must carefully consider the form this proposed freedom shall take.

When we pay recognition to any simple truth, we should not be carried away by sentimentality. Only rationality based on humanism is acceptable. As children of nature, women should have the same access as men to light, air, earth and water. In fact, it is not a matter of granting rights to women, but rather a case of recognizing their rights. If, however, the recognition of women’s rights is treated sentimentally,(1) it may result in great social disaster.

The law of inheritance: For example, take the right of inheritance. There are diverse views on the subject among different sections of society around the world. Some people favour women having the sole right of inheritance to the complete exclusion of men; others favour equal distribution between men and women; still others give women only some tiny leftovers and in reality keep everything in men’s hands. Behind all these systems there is clearly an attempt to maintain the influence and supremacy of one gender or the other, rather than to demonstrate rational judgement and humanitarian concern.

In fact, a final decision on this issue should be based on the fundamental principle that we will not deprive anyone; we will give equal opportunities to both men and women concerning the right of inheritance. At the same time we will enact laws to ensure the orderly administration and preservation of property in order to reduce the possibility of a breach of domestic peace.

In most countries society is patrilineal. The patrilineal system has some advantage over the matrilineal one. There are two main advantages.

The first advantage stems from the fact that it is not as easy to determine the identity of the father as that of the mother, and in the absence of any direct blood relationship(2) the mother’s affection for her children is generally greater than the father’s. Under these circumstances the patrilineal system is much better, for it awakens in the father a proper sense of responsibility for his children and precludes the possibility of the children’s identity remaining unknown or concealed. And the father is compelled by circumstantial pressure to take responsibility for bringing up his children; and therefore makes an effort to properly preserve the structure of the family. (Among less-developed creatures, fathers rarely take care of their offspring due to the absence of this sort of circumstantial pressure.)

The second advantage of the patrilineal system complements the first. Since the relationship between the father and the child is known, the mother naturally does not feel so very alone in rearing the child. The physical and mental structure of a woman is such that even though she may have all the requisite ability to take care of her children, it is extremely difficult for her to bring them up properly and to adequately provide for food, clothing, education and medical care all alone; at the same time she has to keep her children with her or near her, or else it becomes difficult for the children to survive. Therefore if men, instead of women, take the main responsibility for providing food and clothing, while women, after duly attending to the needs of the children, where possible or in cases of necessity earn money by working either at home or outside, neither the children nor society will be adversely affected in any way.

I do not support the supposed wisdom of those who advise women to spend their lives with ladles, [[tongs]] and spatulas, because this is unrealistic. Necessity often compels women to discard this convention. Such a system may suit a handful of rich or upper middle-class people, but it has no value for day-labourers or the poor. Many of those who loudly advocate equal rights and the freedom of women, in reality keep their women behind a purdah or covered with a burka. Even among such families I have noticed poor housewives going to the market with their husbands to buy and sell, or to the fields, farms or coal mines, voluntarily taking on light work. Evidently, they cannot afford to behave ostentatiously and live indolently behind a lace curtain.

However, there are people who, in the name of giving equal rights to women in all spheres of life, want them to engage in heavy physical and mental labour which is unsuitable for them. Such an outlook is deplorable. It must be accepted that the physical bodies and nervous systems of women are not as strong as those of men, so men and women cannot work in identical areas. Apart from this, for physical reasons women cannot work in the same way every day of the month, and during pregnancy and the post-delivery period the ability to work strenuously is severely restricted. These points must not be overlooked.

There are many people who sentimentally think that if a few women are made ministers or members of parliament they will serve as shining examples of equal rights and the progress of women. But is this the correct attitude? Will it not be detrimental to society as a whole if rights are granted, or a principle of accelerating progress is adopted, at the expense of competence? The recognition of rights is a legal matter as well as a collective psychological phenomenon, and the only way to expedite progress is to establish a progressive education system. A woman who becomes a minister or an ambassador in any country is not an index of the real status of the women in that country. To raise the standard of women in society is neither so easy nor so cheap.

Since rational analysis leads us to the conclusion that the patrilineal system is better than the matrilineal, the system of inheritance should be structured accordingly. Of course, at the time of drafting the law of inheritance, special precautions must be taken so that nothing is framed in the name of the patrilineal system that will make women slaves fighting for their very survival in the houses of their brothers or brothers-in-law. In other words, after recognizing the equal rights of women to use family property as long as they live and to enjoy a lifelong income from such property, the law of inheritance should be based on the patrilineal system.

The dowry system: Many people regard the dowry system, which is followed in various countries today, as being unfair and unjust towards women. But actually this is not so. The question of justice or injustice to women [[does not arise in relation to the dowry system]].

The problem is primarily economic, although there are secondary causes as well. In some societies, where women do not earn money, they are considered an economic liability once they are married. At the time of marriage the parents of the groom therefore extract a substantial amount of money or goods from the parents of the bride in order to maintain the wife for the rest of her life. These are the actual facts behind the dowry system. Similarly, in societies where men do not earn money, the parents of the bride receive a substantial dowry from the parents of the bridegroom. Of course a secondary cause of the dowry system arises when there is a disparity between the number of men and women in a particular country or section of society. So in fact, the parents of the bride give a dowry in a particular society only when the subsistence of the woman is dependent on the income of her husband, or where the number of men is less than the number of women. If it is mainly the women who earn the money or if the number of women is less than the number of men, the situation is reversed.

There are those who mistakenly think that the dowry system will cease once the equal rights of daughters to paternal property are recognized. However, it has been noticed that even in societies where daughters are heirs to paternal property, the dowry system has gradually gained prominence for economic and other reasons. Generally very few daughters these days inherit alluring amounts of property from their parents, so it is completely unrealistic to expect that the parents of the groom will relinquish their claim to a dowry in the hope of receiving inherited property. A few daughters from rich or upper middle-class families inherit very substantial properties and therefore do not have any cause for worry, whether the dowry system exists or not. Even the most unattractive daughter of rich parents gets married very easily due to the power of money.

Social interaction: There are diverse views among those who formulate social codes concerning the free mixing of men and women. It does not require much logic to convince people that the final outcome of free mixing in an undisciplined society is unhealthy. It is also true, however, that the absence of social interaction creates a suppressed longing, a special attraction or an unhealthy curiosity, as does the denial of other desires. This may lead to illicit mixing, which eventually undermines social purity. A system that thwarts social interaction is nothing but an attempt to suppress the mind. Where there is illicit mixing, the only harm done to men is that they degenerate morally, but the damage to women is far greater, because they may be cast out of society in disgrace. Thus on the one hand, men and women will have to be free to mix together socially, while on the other hand, a well-thought-out code of self-control will have to guide their social interaction.

Those who want to keep their daughters away from the influence of modernism, and are therefore reluctant to send them to school and college, perhaps do not realize that long ago the waves of modernism intruded into the privacy of their homes without their knowledge. So their efforts to protect their daughters and themselves by following the custom of purdah and making women wear burkas, are entirely farcical.

The trend of the age is irresistible, for in this too there is dynamism. It is the duty of intelligent people to channelize the trend of the age towards the path of benevolence by applying their intellect. Neither the individual nor the society as a whole is capable of resisting the powerful spirit of the age. It knocks down anyone who tries to thwart it, and proceeds ahead with irresistible speed. Those knocked down and sprawled on the ground stare at it in utter helplessness, with dazed minds and vacant eyes, as it marches by.

Educated and Uneducated

Great injustices are also being perpetrated against so-called uneducated people, although there is no legal basis for this. There is, in fact, a class of self-styled scholars who disdainfully dismiss others as fools, although I do not understand what these people actually mean when they describe themselves as scholars. If, by education, they mean the study of numerous books, then I must say there are countless instances where persons who have only completed their primary education have read more books than many university graduates. Whom shall I then call educated? If the extent of one’s knowledge is assessed by the number of degrees one possesses, a question still remains. How can one say that one has learned something when one has hurriedly crammed a few subjects just to pass one’s examinations and has forgotten everything after a few months or a few years? If education denotes refined taste or restrained behaviour, illiterate people may also possess these qualities. Then again, if education means that people have learned much, remembered much and put their knowledge to practical use in their lives, it can be argued that people may not need to attend school to achieve this. So I have to say that the vanity of self-styled scholars is totally meaningless.

In fact, human beings should not feel vanity about anything in this universe. This is even more true in the field of education than in other spheres of life. Some say, “Whom shall I mix with? Everyone here is a fool,” or “Well sir! There is not a single person here I can associate with,” or “I do not bother going to villages. What is the use? I cannot find anyone to talk to.” There are no grounds at all for such statements, only pure, unadulterated conceit.

Those who have learned a lot by reading books or by hearing lectures should remember when they talk to others, that those with whom they are talking may have far greater knowledge than they in some spheres. An ordinary farmer is not often treated with respect, but the details of rice cultivation are at his fingertips. A statistician who calculates the size of the rice crop may, on the other hand, readily believe that a chair can be made from “rice wood”! So I say that it is the height of foolishness to brag about the extent of one’s knowledge. Rather, such vanity is the living symbol of educational bankruptcy.

Once an erudite Sanskrit scholar said to a boatman as they crossed a river, “You have not been able to answer even one of my philosophical questions. Half your life has gone in vain.” In mid-stream, when the boat was about to sink, the boatman asked the scholar, “Reverend sir, can you please lend me a hand?” The scholar replied, “But I don’t know how to row.” The boatman retorted, “Now your whole life is about to go in vain!”

Generally, so-called scholars cannot express an opinion about the soil composition of a field without first having made a detailed scientific analysis of it. But I have seen an ordinary farmer, Kshetranath Pal (who could not even see properly due to extreme old age), simply pick up a handful of earth and, without hesitation, describe the merits and demerits of the soil, and the various crops that could best be grown in it. Should I call this so-called uneducated man, Khetu Pal, a fool or a scholar? Is his practical knowledge, acquired by many years of hard-earned experience and through the practical application of those years of experience, totally worthless? Should not this knowledge also come under the heading of education? It is most undesirable for the inherent intuition in human beings to be neglected in preference to theoretical knowledge or information memorized by rote.

Educated are those who have learned much, remembered much and made use of their knowledge in practical life. These virtues I call “education”. For such an education, mere knowledge of the alphabet is not very essential. It should, however, be accepted that literacy is extremely useful in recollecting what one has already learned.

In my opinion, it is a great mistake to think that refined behaviour represents education, for the true nature of a person is not limited to his or her external behaviour but is reflected in the extent to which he or she has developed his or her magnanimity of mind. If you consciously or unconsciously bump into someone and say, “Oh sorry,” without enquiring whether the person is hurt, that is enough to show one’s refinement. Although this is a sign of what we call courtesy, it does not reflect genuine magnanimity of mind. The person’s education will only be seen if he or she liberally applies a healing balm to the wound of the injured person – if the offender tries his or her utmost to mitigate the troubles of the injured person, even at his or her own expense. Then even the omission of the words “Oh sorry” will not matter.

Many things that are done in the name of education and refinement are simply hypocrisy. For example, instead of trying to remove the distress of their neighbours, some people merely ask, “What did you have with your rice today?” When the child replies, “Mummy only cooked spinach,” the enquirer merely replies, “Oh what a pity! Your family must be in great difficulty.” As they say “great difficulty” they emphasize the words to give their fake concern a veneer of sympathy. This is hardly an indication of genuine social concern or magnanimity of mind.

The main feature of what, in the modern sense, we call education or civility is that one does not have to take on the burden of others’ troubles; one only has to pay lip-service to them. If people actually do something constructive to alleviate the distress of others, this may hurt their own interests to some small extent; but if people merely take up the cause of others in parliament, they can accomplish two things at one time. First, they will not be put to any trouble themselves, and secondly, they can gain adulation very cheaply. Those who protest against such hypocrisy are extremely vulnerable to accusations of incompetence or of being the agents of vested interests. If hypocrites declare that others are fools, should we accept their pronouncements with bowed heads?

To be civilized means to give a refined form to everything, and it is inseparably connected with education. But if refinement takes second place and hypocritical behaviour becomes the primary means of expression, that cannot be called civilization or education. If a man who is invited to a dinner party only nibbles at the savouries, saying, “I am sorry, I cannot eat any more,” then goes home to devour a hearty meal and later brags that he eats very little, an impression of abstemiousness may be created in the minds of others, but there is a complete lack of straightforwardness in his behaviour. In modern society many aspects of civilization and education are of this sort.

A little while ago we were discussing how difficult it is to distinguish between the educated and the uneducated. Ordinary people wrongly consider that those who baffle the minds of others with their affected erudition are educated. Such fakes are not necessarily university graduates. In fact, many of them try to project themselves as educated by using their wealth or official status. They open clubs or libraries to impress upon others that they should not be equated with the common people. They pretend to understand and know a lot, smile scholastically with closed eyes, and speak sparingly with reserve and gravity to ensure that they do not unwittingly expose themselves!

While on the subject I would like to add that such clubs may be acceptable under some circumstances. Members of a club want to enjoy open-hearted laughter and topics of mutual interest rather than be subjected to uncomfortable formalities. However, on principle I cannot fully support the idea of establishing clubs for particular linguistic groups. If, for example, a club is set up with this intention on the basis of a common language for the sake of avoiding linguistic difficulties, it should not be opposed, but neither should this sort of trend be encouraged. Separate clubs may be formed by special groups of researchers such as doctors and lawyers for the cultivation of particular branches of knowledge. Through interaction and friendly discussion there can be an exchange of important ideas which may result in the rapid growth of a particular science or research project. However, there is at this time a class of self-styled scholars who want to establish separate clubs for themselves for no particular reason. Is there any altruistic motive behind their demand? None at all. The actual reason is that they feel that if they mix with the illiterate masses their social prestige will be undermined. If you investigate more deeply, you will generally find that in such “gentlemen’s clubs” immorality is rampant and wine flows in abundance. Should we, then, consider the members of these clubs to be civilized, cultured and educated scholars while other people are uncivilized, uncultured and uneducated fools? Such silly nonsense propagated in the name of civilization cannot be allowed to continue.

We cannot build a strong society if we discriminate against a section of humanity by drawing imaginary lines of distinction between the educated and the uneducated. People must develop closer and closer links with each other. One heart must gain a warm and deep understanding of another heart.

To make people conscious of their rights in every sphere of life – social, economic, psychic and spiritual – is called [[jiṋána vistára; and to exercise these rights fully is called vijiṋána sádhaná.(3)]] Neglected people, who have remained ignorant of different branches of knowledge for whatever reason, should be given maximum opportunities to develop. There should not be any discrimination as far as these rights are concerned.

Vested Interests

Vested interests have taken advantage of human ignorance and have penetrated deeply into every arena of society: social, economic, psychic and spiritual. They want to suck dry the entire vitality of humanity. Vested interests do not want the ignorant to see the light of wisdom or the downtrodden to climb up the social ladder; they do not want the hungry to eat proper meals or the superstitious to be freed from their dogmatic beliefs; and they do not want the human race to gain spiritual knowledge and a thorough understanding of science, and thus get the opportunity to progress towards the realm of effulgence.

In order to remove the imaginary line of demarcation between the educated and the uneducated – to eradicate this irrational distinction – the value of human beings must be recognized. Mundane knowledge and spiritual knowledge must be as free as light and air; and like the unhindered flow of a fountain, they must keep society in a dynamic state and be a continuous source of inspiration to one and all.

As regards learning versus ignorance, vested interests intentionally try to perpetuate ignorance among the exploited masses because this provides them with a good excuse to deny the value of human beings. In the economic field, such a hypocritical stand is even more conspicuous and much more despicable. When university graduates make use of their degrees to earn their livelihood, they tend to forget that physically-strong but illiterate people are making a similar use of such assets as they have, that is, their capacity for manual labour. These educated people deprive so-called illiterates of their rights, human dignity and self-respect, and thereby develop a sense of superiority. Similarly, the rich, who inherit huge ancestral properties, accumulate vast amounts of wealth by deceiving others or amass great fortunes whether they invest capital or not, forget that, just like light, air and water, all the mundane resources of the universe are the common property of everyone, and that no property is the personal or paternal property of anyone.

All natural resources are meant to be used for collective welfare. No one has a monopoly over these resources. Some people argue, “When others by their manual labour earn money to provide themselves with food and clothing, why should I not be considered a member of the toiling masses when I earn by my intellectual labour?” In reply I will only say that by dint of intellect you may acquire as much of the boundless wealth in the intellectual or psychic realms as you like. Nobody can object to this. But if the intellect is used to appropriate limited mundane resources such as houses, land, food, clothing, money, etc., will this not deprive hundreds of thousands of people of their basic necessities? You may certainly earn your living by using your intellect, but your salary should be commensurate with the needs of your family, plus sufficient extra to take care of future contingencies, and not a penny more.

It must always be remembered that the value of money lies in its proper use. If more money is accumulated than necessary, it loses its value due to lack of use. To the extent that you keep money idle and valueless, you become responsible for the injustices done to ragged, hungry people. You will have to give value to your accumulated money by utilizing it to provide opportunities for others. So in my opinion, those who do not know how to make good use of money, which is a medium of exchange for mundane resources, are enemies of society. In them the feeling of collective movement, the real spirit of society, is conspicuously absent. They cannot establish human rights by shouting high-sounding slogans.

The sense of human value must be reflected in every action, great or small. And one of the motives, if not the only motive, behind such actions must be the acceptance of humanism in the socio-economic sphere.

Any society which accepts inequality, which wants to perpetuate that inequality by spreading false logic, is not a society worthy of the name. The standard-bearers of such false logic masquerade in the garb of righteousness and try to convince the downtrodden members of society that their economic deprivations – their humiliations, their scarcity of food, clothing and medicine, their exposure to the extremes of heat and cold – are decreed by fate, as inevitable reactions to their past actions.

Some time ago I heard a millionaire speak at a meeting. He was arguing that in modern society the karmaváda [doctrine of action and reaction of the Giitá] should be more widely propagated, because he thought that if people could understand this doctrine of action properly, the countless shrivelled-up human beings languishing in the dustbins of society would no longer blame the capitalists for their miserable condition. They would accept their misfortune with equanimity. Just imagine what a dangerous idea this is! What a wonderful capitalistic argument! Perhaps some academic stooge on the payroll of these self-seeking capitalists may even try to concoct a philosophy to support this proposition. God save humanity from such perverted philosophies!

People’s physical longings are not satisfied until they come in contact with a truly great ideology. Till then, people’s wolf-like hunger is insatiable, as if they are incessantly repeating, “I am hungry, I am hungry.” Their jaws are always open, and the foolish people of this world resign themselves to their own fatalistic beliefs and fall into them. The ferocious wolf-pack devours their flesh and blood and casts away the unpalatable bones. Should we support this wolfish philosophy? The day-labourers, porters and gate-keepers around us who wear dirty rags and have fatigue etched on their faces are not considered human by those who are rolling in luxury.

It is a characteristic of vested interests that they never bother to think of anyone except themselves. They must eat and the rest of humanity only exists to be eaten. They want increasingly more objects for their gratification. Those who earn three thousand rupees a month think that this is an extremely meagre amount, but they never stop to consider the needs of those who earn a negligible thirty rupees a month.(4) A poor man has to pay his rent, maintain his family, educate his children, buy milk for his babies, and save something to put towards the cost of his daughter’s marriage, all out of thirty rupees. Are these needs only applicable to the upper stratum of society? Are they not the minimum necessities of life? Rich people do not want to consider the needs of the poor, because if they do they will have to make some sacrifices. Where will their luxuries and comforts come from if hunger does not burn the bellies of the poor? Is it not a fine idea if the daughters of the poor go on collecting cow dung forever, and their sons work like slaves in the houses of the rich for generations together? Is this not a fine arrangement? As for the high hopes of the poor, aren’t they ridiculous? Aren’t they out of touch with reality?

No two things in this world are identical, so I am not suggesting that everything should be recast in the same mould. However, for the sake of humanism, for the sake of social justice, equitable distribution of all the wealth of the universe is indispensable, and co-ownership of the world’s resources is the birthright of every individual. Even the slightest attempt to deprive anyone of this right amounts to gross selfishness. As long as certain difficulties, both great and small, exist in the practical world, however, it will not be possible to grant perfectly equal opportunities to everybody in all instances. Apart from this, all people should be granted equal rights and opportunities, except where it is necessary to inspire some people to undertake activities which will directly benefit society, or as a temporary reward for their distinguished contribution to society. In addition, every individual must have equal rights concerning things such as food, clothing, housing, education and medical care, which are absolutely essential for existence.

Some people argue, “The sufferings that people experience today due to lack of food and clothing are the results of misdeeds in their previous lives. Therefore we have no social responsibility for their suffering.” But I argue that on the contrary, if people do have to undergo torments in proportion to their original bad actions, then they may undergo their suffering in a different way in the psychic realm. Without being deprived of food and clothing or being impoverished due to social disparity, people can just as easily atone for their past misdeeds through psychic suffering. Their psychic suffering, however, cannot necessarily be removed by bringing about social justice.

In countries where people have no difficulty arranging food, clothing or medical care, they have and will continue to have psychic clash. In such countries people have to endure the pain of humiliation. They cry at the deaths of their relatives and groan in agony due to excruciating ailments. While these sufferings are beyond the scope of social justice, the problem of individual or collective suffering due to lack of physical requirements can be easily solved by implementing a system of social justice and social equality. So it is useless to blame the past misdeeds or fate of others. Actually, blaming people’s suffering on their past misdeeds is merely an argument used by vested interests to justify their position, because to admit that these sufferings are the result of social injustices implies that everyone is responsible.

A little while ago I said that, because of certain difficulties, both great and small, it may not be possible to ensure the perfectly equal distribution of mundane resources, but what prevents us from at least working in this direction? What is the harm in reducing the gap between wages of thirty rupees and three thousand rupees per month? Of course this will certainly curtail the luxuries and comforts of those who earn three thousand rupees a month, but with that money quite a number of people will have the opportunity to live as human beings. This is where vested interests will perhaps object; this is where they may feel inconvenienced. But why? Is it not proper to provide every individual with the minimum wage necessary to maintain his or her family, plus twenty or twenty-five rupees extra to reward his or her efficiency and sense of duty? This is the way justice can be applied in relation to people’s competence and sense of responsibility.

Human beings are not yet looking towards the actual maladies that afflict society. Various occupational groups have formed societies and associations based solely on a sense of individual or group interest. Consequently they try to solve every social problem only from the perspective of their own interests. They do not want to help solve the problems of the lower echelons of society. Not even one per cent of the energy that is spent to pull people down from the top of society is utilized to elevate those at the bottom. This is the greatest tragedy.

Defective Approaches

It is incorrect to think that no one has ever individually considered this problem in the past. I am not referring here to the social philosophies of the last few hundred years; nor to the social revolutions of that period; nor to the social conscious of different thinkers of that period. In the Middle Ages some people thought deeply about solutions to the problem of social injustice, and a few of them even tried to do something. But neither am I referring to the philanthropic overtures made to the poor by some capitalists. I am referring to those who thought that it was virtuous to plunder the wealth of the capitalists and distribute it among those in need.

The Robin Hoods of the medieval period perhaps thought that this was the best way to eradicate social disparity. But this does not work, so it did not work.

In nearly every country of the world such Robin Hoods have emerged, but they have not been able to solve the problem of social injustice. The main reason is no one can survive on charity. Such an approach only creates a society of beggars. This type of greedy, indolent and inactive society promises even greater poverty in the future. Moreover, plundering the wealth of the rich does not destroy capitalism, because although robbery may reduce the assets of the capitalists, it does not destroy the seed of capitalism. The adventures of medieval heroes may excite some people today, but they cannot be a source of genuine inspiration. It may be possible to snatch away the wealth of the rich by violent means, making them paupers, but this will not permanently prevent them from again becoming rich. Violence begets violence. Hordes of demons who lose their wealth become greedy for human blood, and plot greater conspiracies in the future. The less intelligent thieves are ultimately destroyed by them. The thieves suffer greater punishment at the hands of the exploiters than the exploiters suffer at the hands of the thieves.

Violence does not solve any problem, because whatever poisonous tendencies of the individual and collective minds may be destroyed by violence, the seeds of those tendencies remain embedded in the mind itself. When the pressure of circumstances is relaxed they may again sprout forth, creating even greater evil.

Then where does the solution to this problem lie? A change of heart is absolutely necessary, but such a change will never be possible through violent means. If someone who is tormented by incessant hunger does not express his or her hunger due to fear of the collective force of society or pretends to be free from hunger, it does not mean that he or she has acquired the peace of mind that comes with not being hungry or will not engage in ruthless acts of violence to appease his or her hunger if he or she gets the opportunity.

Some people are of the opinion that only humanistic appeals and no other approach can effect a change of heart. Although the principles of such people may be high, in reality the soil of the earth is extremely hard. Their appeals to do good cannot easily gain support.

What are humanistic appeals, or satyágraha? They are simply a special means of using violence to create circumstantial pressure. We can, in fact, call them the intellectual’s method of using violence. They are a way to make people eager to move along the path of human welfare without resorting to actual violence, relying on legal enforcement, or becoming angry and adopting the path of bloodshed. Or, in simpler language, they are a way to compel people to move.

What is circumstantial pressure? Does it not aim to vibrate the individual or collective mind with the wave of collective welfare through the application of force? In fact, this approach is an attempt to touch the aspect of the human mind which is very tender and capable of responding to humanistic appeals. Thus, those who have finer sensibilities and rational judgement readily respond to humanistic appeals, or satyágraha.

This sort of appeal does not hold much value for those with crude minds. To vibrate the minds of such people it is, and will forever remain, necessary to influence their minds by giving them a rude shock. Otherwise one will have to wait indefinitely for the sensitive violin(5) strings of some secret recess in their hard minds to be similarly vibrated by high-minded appeals to do good. And meanwhile the existence of the helpless, exploited people, on whose behalf these appeals are being made, will have been reduced to dust.

That is why no matter how much importance was given to the benevolence of the human mind by the Gandhian and Bhudan movements,(6) or how saintly their propounders may have been, selfish and mean-minded people will never accept their principles. The bleeding sores on the feet of marching protesters will never be able to soften the minds of ruthless exploiters. Gandhism may be an excellent utopian model, but in the harsh reality of the world it is absurd and self-righteous.

Yes, the human mind must be vibrated, and for this one cannot wait for the application of the sentient force or humanistic appeals. Rather, all necessary steps must be taken to create circumstantial pressure. I do not consider it at all improper if exploiters are forced to follow the right path by circumstantial pressure in a totalitarian state or by legal compulsion in a democratic one. However, the primary objective is not simply to use any means available to create a vibration in the minds of exploiters. Proper moral training must also be imparted to keep the waves of that vibration alive, and there must be a ceaseless endeavour in individual and collective life to perpetuate the waves of that vibration. One must maintain one’s zeal so that, with the passage of time, the momentum of the vibration does not slow down. Its vigour and vitality should not turn into stagnation. Staticity should not creep into the hidden corners of the human mind.

Those who depend solely on magnanimity of mind or on humanistic appeals are bound to fail. And those who aspire to establish communistic systems either through legal methods or at bayonet point without changing the hearts of the people, without implementing development programmes and without introducing moral and ideological education to reform people’s bad habits, are also bound to fail. If we do not equate this communism, established at the cost of so much suffering, with robbery, then we must consider it rather worse than robbery, because it suppresses through brute force the natural life-urge for self-expression. It runs contrary to human nature to be suppressed like this. The suppressed human mind will revolt and find avenues to express itself. (If some people want to call this type of expression prativiplava [counter-revolution] they may, but I would not.) People do not like to lose their innate human qualities or spiritual potential, to be reduced to an animal-like existence, only eating and procreating; they cannot live like that.

Yet in order to make people “magnanimous” and “virtuous” through the application of brute force, individual liberty has to be ruthlessly crushed. Total power has to be concentrated in the hands of a particular group or party, and under these circumstances there is no alternative but to deny one’s special value as a human being. To recognize people’s value would only invite trouble, because then people would have to be granted freedom to express their opinions, or at least the right to demonstrate that their opinions are beneficial for society. And if this is accepted, it will have to be indirectly accepted that it is unjust to suppress human beings through brute force. If this is conceded, then the so-called communism which took so much effort to establish would be jeopardized as a result. Within a short time the group or party in whose hands the power was concentrated would be ousted by the collective psychic and spiritual efforts of the masses who had newly attained freedom.

That is why neither Gandhism, nor the so-called communism which is based on brute force, can bring about human welfare.

People will have to adopt a path where there is sufficient scope for humanism or for humanistic appeals to be made, and which at the same time allows for brute force as well as the application of other types of force if necessary.

Genuine Love for Humanity

To build something on the basis of humanism means to build something on the basis of real love for humanity. It is not possible to build a genuine society, one which is truly dedicated to collective welfare, if its most intelligent and active members, or those who are more developed than ordinary people, constantly evaluate their contribution to society in terms of profit and loss. When love for humanity is the primary concern, the question of individual profit and loss becomes secondary. However, I cannot entirely dismiss the question of personal rewards, because if people incur losses their love for humanity may be affected. If one’s personal interest suffers seriously, or if for one reason or other one’s survival is threatened, one should, in a society based on mutual love, have the right to demand redressal. In a healthy society where the only binding ingredient is genuine love, how will it be possible for coercion or legal compulsion to manifest this love, the true expression of society?

I have already expressed my lack of confidence in the success of economic idealists and those who believe that the continual propagation of idealistic philosophies will create an ideal society. Nor can I support those who resort to violence to build society, because there is no doubt that those who are coerced into submission because of their helplessness (sometimes they are not even aware of their fault), will try to resort to violence and bloodshed in retaliation at any moment. In fact, it is the inherent nature of human beings to express suppressed propensities. If some people want to suppress the inherent nature of others, they will have to radically transform that inherent nature itself. The issue in question is based on this fundamental principle. Thus it is a complete waste of time to act on the basis of a short-term plan only.

It is natural for all living beings to search for a way to express themselves fully. Sometimes this expression takes the form of crude physical pleasure, and sometimes that of subtle psychic pleasure.

A little while ago I said that all crude objects of enjoyment are limited in nature, and thus their accumulation by any one individual is not desirable. Let everybody enjoy as much of the subtle psychic world as they can – let them accumulate as many psychic and spiritual resources as they want – but there must be provision for the application of force if needed to prevent any one individual from accumulating excessive physical resources. The application of physical force will, no doubt, deprive people of some of the wealth they have accumulated or decrease their opportunities to accumulate physical wealth in the future. But it is certainly not impossible, through proper education, to transform people’s desire for material pleasure into a desire for psychic pabula. (In fact, the desire for physical or psychic pabula “springs from innate psychic longings. The desires of the crude mind are easily satisfied.” However, I object to calling the desires of the crude mind pure psychic longings.) This type of education is essential in society today.

Such an approach does not deny the world, as do impractical idealists, nor does it attempt to suppress the higher propensities of the human mind, as do materialists.

Unless people’s propensities are directed towards subtle forms of expression, their minds tend to get enmeshed in thoughts of petty enjoyment. People who portray themselves as saviours of humanity and espouse high-sounding philosophies from public platforms at the tops of their voices, while at the same time nourishing within themselves the worms of self-interest, can, in any weak moment, deceive the naive public. This is a perfectly natural thing for them to do. Those who want to build a society based on human welfare without first developing themselves fully through spiritual practices, will not only degrade themselves, they will also cause the degeneration of the whole of society. They will not even be able to trust the people with whom they are working. They may initially try to develop their own capacity in order to attain positions of leadership, but eventually their sole aim will be to dominate others instead of developing themselves. When they realize from bitter experience that it is not possible to utilize the society as a vehicle for establishing their group or party supremacy, or when the suppressed masses rise up and revolt, the evil tendency to suppress the people will certainly awaken in them.

The human mind does not want to be suppressed. It wants to find ways to express itself. The more ordinary people try to resist individual or group dictatorship, the more tyrants oppress ordinary people through violence. Finally, as a result, they do not make the slightest effort to become worthy leaders. Instead they concentrate all their efforts on misappropriating more and more power. The same people who earlier worked for social welfare ultimately come to depend totally on brute force. If any society overemphasizes brute force, the members of that society will start fighting each other and eventually become independent, self-styled autocrats. In such a society the last vestiges of morality will disappear and chaos will prevail.

Those who choose the middle course between morality and violence will not succeed either, unless they make intense efforts to eliminate the scourge of meanness from their minds. They will eventually become like those who advocate the path of violence.

The endeavour to remove inferiority complexes from the mind leads human beings slowly but surely to the Supreme Entity and establishes them in universal humanism. Hence it will not do for those who are determined to solve the problems of humanity to accept inferior ideals; along with this they must also acquire the strength they need to implement their ideals. The active endeavour to acquire this strength is called sádhaná – the sádhaná of the Supreme. It should be borne in mind that no theory will ever bring people salvation. In fact, it is the inner strength gained from spiritual practices which helps to expand the individual mind. The tremendous force acquired from spiritual practices helps to bridge the gap between the harsh realities of human existence and the supreme desideratum of human life. This is an eternal truth, applicable to all spheres of life – social, economic, psychic and spiritual.

A person who runs after petty objects of enjoyment to fulfil his or her personal desires lacks the spirit needed to unite humanity. To unite humanity one must love the divine element latent in every human being which is the reflection of the Supreme Entity. Love does not arise in the hearts of those who are not inspired by or not sympathetic to the lofty ideal of unqualified universalism. It is completely meaningless for people to try to do something constructive if they lack Cosmic ideation – if they have not learned how to accept the most magnanimous, universal, omniscient Supreme Entity as the object of their devotion – because it is an eternal truth that those who have not adopted such an outlook are bound to disappear into oblivion after inflicting a great deal of harm upon themselves and society.

Like any other problem, great or small, there is only one way to solve economic problems, and that is through genuine love for humanity. This love will give people guidance; it will show them what to do and what not to do. It is not necessary to study great numbers of books or to rely upon those who speculate with the future of the silent masses. The only essential requirement is to look upon humanity with genuine sympathy.

Let me give a simple example. Those who are conservative, that is, who do not believe in violence, may argue that in the process of abolishing the zamindary [landlord] system or nationalizing large-scale industries society should pay adequate compensation for everything it acquires. Those who, on the other hand, believe in violence, but do not believe in changing human hearts through spiritual practices and spiritual education, argue that the capitalists have plundered the wealth of society for so long that the question of compensation does not even arise. Those who have genuine love for humanity, however, cannot accept either of those viewpoints.

If large enterprises are acquired by paying compensation, the owners will have to be paid in instalments, which will take a long time. During this period the public will not get much benefit. Seen from this perspective, compensation is not a suitable solution. If, on the other hand, there is widespread confiscation of property, a large section of society may face economic deprivation, and as a result social balance may be lost. Not all those who own land or industry are healthy, able-bodied or young. Many of them are sick, invalids or elderly, and some are widows and minors. If all their property is forcibly confiscated without compensation, what situation will they be in? Furthermore, not all property owners are rich. Many are poor or belong to the lower middle class. Even if the policy of compensation or exchanging one property for another of similar value is not accepted, those who cherish genuine love for humanity will take a sympathetic view of the plight of those who find themselves in difficulty due to nationalization, and will act accordingly. A monthly pension or a lump sum should be allocated to old people, invalids, children and destitute women. Opportunities to earn a decent livelihood must be provided to all those, young or middle-aged, who are able-bodied and healthy, if they have no alternative means of support. Such employment opportunities should take into consideration their abilities as well as their needs.

If a proprietor or an industrialist has invested all his capital in a large industrial enterprise, then after his assets are confiscated he or she should be employed in a similar profession according to his or her ability. If, out of vengeance, some powerful group or individual forces such a person to work breaking rocks or as a porter in a railway station, circumstantial pressure may compel him to resign himself to his fate. Those who have assumed power may derive some sort of sadistic satisfaction from this, but the people who are subjected to humiliation and torture and are forced into an occupation which they find demeaning will die a premature death.

We must not forget for a moment that even those who have continuously exploited others and suppressed their legitimate rights are human beings. The human family includes everyone. We have to move unitedly along the path of welfare by helping everyone to rectify themselves and adapt. If we try to progress while holding on to a feeling of revenge towards those who committed mistakes in the past, we will be following a suicidal path.

Social Progress

Social progress is not and can never be achieved by individual effort. Some people lend their brains, others their hands, and others their legs. If we consider things carefully, to say that the legs are inferior and that the brain is superior, or that the brain has no value – that intellectuals are always exploiters and manual labourers are all that count – are both equally dangerous ways of thinking. The most important point to consider is who has utilized his or her ability and to what extent. Hanuman [the mighty monkey, a devotee of Rama in the mythological epic the Rámáyańa] fetched huge boulders to build a bridge across the sea, while the squirrels collected small pebbles. Yet intrinsically both these actions have the same value. We have no right to question anybody’s sincerity, nor can we scoff at it. We cannot give more appreciation to those who have not utilized their potentialities properly but have done more work than to those who have fully utilized their talents.

Days roll on. Empires, wealth and valorous human deeds ride on the wings of time, creating only brief flashes of brilliance. Against this panorama the efforts of common people, like those of the squirrels, do not receive recognition – they are like stones lost in the shadows of towering mountains. The leaders of society perform outstanding feats which are recorded in glowing letters in the annals of history. The students of later ages do research on them. But the common people, who carried the golden banners of these heroes, disappear into oblivion. If we try to think of all of them, we will never finish. Is it possible to print everyone’s obituaries in the newspaper? Is it possible to arrange commemoration services or to build shrines in memory of everybody? But in my opinion there is no use thinking about whether it is possible or not. Those who are magnanimous will openly recognize the greatness in the outstanding achievements of those who lived in the past, regardless of their intellect, education or rank. Those who through their sweat and blood provide vitality to human society do not need our approbation; but even so, why should we commit a social injustice by ignoring the work they have done, their karma sádhaná?

If the idea “The world belongs to the toiling masses” is accepted as the highest truth, the value of intellectual work will be denied, or, even if accepted, will be relegated to a secondary position. We find poverty among intellectuals as well as among the toiling masses, hence we cannot give exclusive importance to the problems of either class. Rather, before trying to solve the problems of any class, we should first find out what the common economic and psychic needs of everybody are. Then, in a humanitarian manner, in a spirit of universal love, we should set about helping them to progress. We cannot declare that this world is the property of one social class just to satisfy the interests of a particular group.

People must make steady progress in the realms of intellect, art and entrepeneurial action, and this progress should be achieved through the heartfelt cooperation of all social classes. There must not be any discrimination on the basis of education or sex. It will not do to accept any type of social difference as an absolute system or a divine decree. If we accept discrimination, one section of society will develop a superiority complex and another section an inferiority complex. Eventually, due to conflict between the superiority and inferiority complexes, the structure of society will disintegrate. An inferiority complex creates obstacles in the path of human progress, while a superiority complex makes people think that the other members of society are not part of their society. “They are inferior, low, stupid, superstitious fools. In fact, they should be beaten before they are spoken to!” As a result of this psychology a healthy social life is irretrievably lost, and along with this, the natural ties of affection between human beings break as people become estranged from each other.

Some of those who suffer from a superiority complex are intelligent, so they try to conceal their inner sentiments behind congenial external behaviour. But if the so-called inferior people happen to speak a few strong words, the inflated egos of those people get punctured and their real nature stands exposed. It is impossible for them to accept the truth from those whom they have considered inferior. When their logic fails them they begin to use abusive language. They try to recover their lost dignity by cursing the poor for being poor, humiliating the unattractive for being ugly, castigating low-caste people for their low-caste status, and reproaching the young for their lack of experience. There is no need to waste space to show that this type of behaviour clearly betrays their intellectual bankruptcy.

There are some deep-rooted superstitions and prejudices among the older generation that must be eradicated in the greater interest of society, but the older generation does not want to accept this fact. In order to avoid accepting their just defeat they point to their long years of experience. While nobody can deny the value of practical experience, we should remember that the past does not always repeat itself, that is, past experience is not always of much value in the present. Experience helps us to determine the relationship between cause and effect, but in the absence of far-sightedness that experience cannot be effectively utilized. With a change of scene, people must maintain a consistency between past experiences and probable future events when they determine future policies.

The younger generation usually has greater knowledge than the older generation of how circumstances will change in the future, because it is their nature to look ahead, and consequently they focus more attention on the future than their elders. I am not referring here to adolescent sentimentality, but to how far an understanding of the present momentum can help to prepare for the future. The sentimentality of adolescents and very young adults is nothing but impetuosity. This impetuosity itself does not help in determining future policies. Nevertheless I cannot deny that those who are impetuous understand the nature of this impetuosity better than anybody else. This also gives them a greater right than anybody else to determine policies. How much can those who lie inert like a lump of clay understand of the significance of this impetuosity?

When the main aim is to keep formulating policies for social progress, experience cannot be the sole prerequisite for this work. Rather a combination of the past experiences of the older generation and the creative zeal of the young should determine the speed of social progress. We cannot afford to neglect either group. The human race must attain glory by giving due recognition and justice to all.

A society whose leaders have a strong tendency to denigrate others will suffer a great catastrophe. The tendency to look down upon others does not always result from a superiority complex. Many people treat others with contempt to hide their own ignorance. The superiority complex is harmful to society, and this treating others with contempt to hide one’s ignorance is even more harmful. Everyone, irrespective of their education, intellectual attainment, external appearance, internal qualities, social status or age, must remember that those whom they consider inferior know more about many things than they do.(7)

Although I have said this before, I will say it again: seventy-five per cent of the evils in society are the result of the injustices that people commit against each other.


Footnotes

(1) The author defines “sentiment” as follows: “This running blindly without discrimination between the proper and the improper is called ‘sentiment’. One races after the idea that has come into one’s mind, like an unbridled horse, without considering its good or bad consequences. The horse may move along the right path, or it may fall into a chasm. One cannot be certain.” (“Geo-Sentiment” in The Liberation of Intellect: Neohumanism, 3rd ed., 1987) –Trans.

(2) Between father and child there is a blood relationship, but it is not a direct blood relationship; [[between mother and child there is a direct blood relationship because the mother’s]] body has actually nourished the child’s body in the pre-natal state. –Trans.

(3) Jiṋána vistára: the expansion of knowledge. Vijiṋána sádhaná: Vijiṋána is normally translated "science", so a literal translation of vijiṋána sádhaná might be "the cultivation of science". The intended meaning of vijiṋána sádhaná seems to be "the fullest development of knowledge". –Trans.

(4) The monthly salary of a primary-school teacher or lower-division clerk in the late fifties and early sixties. –Trans.

(5) Literally viińá, similar to a sitar. –Trans.

(6) The Gandhian movement, founded by Mahatma Gandhi, was based on the principles of truth and non-violence (satyágraha). The Bhudan movement, launched by Vinoba Bhave, was an attempt to convince landlords through humanistic appeals that they should donate land to poor, landless people. –Trans.

(7) For further discussion on superiority and inferiority complexes, see “The Social Order and Superiority and Inferiority Complexes” in Volume 3. –Eds. [Footnote used in the Prout in a Nutshell Volume 1 Part 2, 1st edition, publication of this article.]

1959

Published in:
Discourses on Neohumanist Education [a compilation]
Human Society Part 1
Prout in a Nutshell Volume 1 Part 3 [a compilation]
The Great Universe: Discourses on Society [a compilation]
Universal Humanism [a compilation]