VII. ПАТРИОТИЗМ В ШКОЛАХ: СОДЕРЖАНИЕ И МЕТОДЫ ПРЕПОДАВАНИЯ.

Тема патриотизма в школах является частью гораздо более широкого раздела о том, как школы формируют граждан, – раздела, который требует от нас говорить о важности гуманитарных наук и искусства для создания достойной общественной культуры.

Этот более широкий вопрос о формировании любящего гражданина, который в то же время обладает критическим мышлением, требует полного описания того, как обучают критическому мышлению в разном возрасте, как сократическая педагогика может дополнить это обучение и как творческая способность принимать точки зрения других людей, отличных от себя, может быть усовершенствована и воспитана на разных этапах жизни.

Обо всем этом уже было сказано в других моих работах… <skip> Примеры выше имеют большое значение для любой образовательной программы патриотического воспитания в школах Индии и Америки.

1. Начните с любви.

Дети не станут достойными несогласными или критиками нации, если они в первую очередь не будут заботиться о нации и ее истории. <skip> Итак, начать следует с любви, но важно, чтобы с самого начала любовь была связана с хорошими ценностями, которые впоследствии могут стать фундаментом для критики плохих ценностей, и желательно, чтобы любовь была непосредственно связана с самим критическим духом.

2. Критическому мышлению следует начать обучать рано и продолжать обучать ему на протяжении всего периода взросления.

Существует множество исследований, посвященных критическому мышлению, и они показывают, что маленькие дети могут овладеть навыками рассуждения с удовольствием, и даже с любовью, если процесс обучения выстроен грамотно и соответствует возрасту ребенка. Поэтому опасности следует начинать предотвращать именно на этом этапе.

Сначала критическому мышлению можно обучать на любых примерах, но в какой-то момент хорошо перейти к примерам самого патриотического нарратива, заставляя детей задуматься о причинах, по которым сражались патриоты, о трудной борьбе во время Гражданской войны и так далее.

Совершенно естественно, что эти две части учебной программы могут пересекаться. Таким образом, посещая Мемориал Линкольна и будучи глубоко тронутыми горем и сдержанностью президента США, мы можем начать изучать Геттисбергскую речь – спрашивать о ее аргументации, а также об аргументах обеих сторон до, во время и после войны.

Очевидно, что критическое мышление – это не просто предмет, а целый педагогический подход. Если образование основано на зубрежке и повторении, как это часто бывает в государственных школах Индии и, к сожалению, все чаще встречается в школах США из-за введения государственного экзамена, остается мало надежды на критическое обучение патриотизму, потому что критические способности детей подавляются всей системой.

3. Используйте позиционное воображение так, чтобы оно включало в себя различия.

Неуместные ценности таят в себе две большие опасности: во-первых, недостаточную включенность, во-вторых, стигматизацию и отвращение.

Поэтому важно преподавать патриотизм так, чтобы учащиеся ярко представляли себе положение различных меньшинств – рабов, бывших рабов, новых мигрантов, религиозных инакомыслящих (например, история Лилиан Гобитас отлично подходит для начальной школы) – и даже исполняли их роли в театральных постановках в классе.

Когда что-то особенно занимает наше воображение, нам естественным образом хочется разыграть это. Тем не менее дети часто стараются избежать трудных ролей, и очень важно, чтобы каждый из них сыграл изгоя, жертву стигматизации и Розу Паркс на заднем сиденье автобуса.

В Индии дети учатся критическому патриотизму отчасти благодаря ручному труду – форме обучения весьма в духе Ганди. Например, они занимаются ремесленным трудом, который раньше был источником кастового неравенства и стигматизации. Так, девушка, принадлежащая к привилегированной касте брахманов, без тени смущения рассказала мне о своем проекте по обработке кожи, и когда я спросила, есть ли у нее какое-то нежелание этим заниматься, она была крайне удивлена. Возможно, это объясняется тем, что ее школа находится вблизи Шантиникетана, но она заверила меня, что ремесло – важная часть общеобразовательной программы повсюду в Индии.

Учителя должны соединить борьбу за открытость в национальной истории с текущими усилиями по решению проблем стигматизации и издевательств, поскольку такие проблемы есть в каждом классе. Есть ли в классе дети, которые пережили хоть что-то отдаленно похожее на то, что пережила Роза Паркс? От чего раньше страдали «неприкасаемые» (или, возможно, страдают до сих пор)? Если отношение к Розе Паркс было не-американским, в свете нашей развивающейся концепции Америки, и если отношение к «неприкасаемому» ребенку было не-индийским в свете основополагающих ценностей этой нации, то что насчет нашего отношения к другим (геям, лесбиянкам, людям с ограниченными возможностями)?

Когда дети начинают любить такую Америку или Индию, которые действительно символизируют открытость (читая такие стихотворения, как «Новый Колосс» Эммы Лазарус, где есть строчка «А мне отдайте ваших усталых, ваших бедных», или исполняя «Джанаганамана» или «Если никто не ответит на твой зов, иди один»), им также лучше научиться задавать тревожные вопросы о том, что их нация сегодня делает с бедностью, и есть ли в Америке сегодня что-то не-американское в свете некоторых рассказов о патриотизме, изучаемых в классе. Естественно, по этому поводу будет много споров, и споры должны вестись. Не все занимаемые позиции будут близки учащимся и их родителям. (Мой отец пригрозил забрать меня из школы, когда дома я выступала с защитой Рузвельта и «Нового курса». Он сказал, что мои учителя промыли мне мозги.)

Повторюсь: совет развивать в детях позиционное мышление определенным образом предполагает, что учителя уже на первое место в воспитании ставят развитие позиционного воображения. Используя театр, литературу и другие искусства, они развивают в детях способность видеть мир с точки зрения другого человека. И такую способность нельзя считать само собой разумеющейся.

4. Покажите причины прошлых войн, не демонизируя оппонентов.

С самого зарождения современной нации одним из серьезных опасений относительно патриотических чувств было то, что они побуждают людей демонизировать другие нации и идти войной против них. Гердер, как мы помним, призывал к «очищенному патриотизму», который рассказывал бы нам об ужасе войны и «ложного управления государством», которое приводит к войне.
Здесь мы подходим к одному из самых деликатных моментов нашей темы.

С одной стороны, одна из целей патриотических чувств – придать людям силы, чтобы они смогли переносить тяготы войны, когда это необходимо. Поэтому мы не хотим, чтобы люди думали, что война – это всегда неправильно. Здесь мы должны отвергнуть наставления Ганди, который считал, что, если Страны «оси» вторгнутся в Индию, индийцы не должны оказывать сопротивление. Он предлагал вести переговоры с нацистами и не прибегать к насилию. Неру, который отлично понимал ужасы фашизма, был резко против пацифизма Ганди во время Второй мировой войны и был прав.

С другой стороны, мы не хотим, чтобы дети учились бросаться в войны так, как если бы войны были поводом для славы, а не ожесточенной борьбой. Поэтому изучение ужасов и страданий войны вполне уместно, несмотря на то что такой подход не всегда пользуется популярностью у родителей.

Также ученикам полезно узнать о боли, которую человек причиняет другим. Так, возражения против критической выставки, посвященной Хиросиме и Нагасаки, в Смитсоновском институте в 1994 году были неуместны. (К сожалению, уступки, на которые пошел музей, привели к изменениям в экспозиции и к банальным заявлениям, искажающим исторические факты.) Учителя и ученики должны активно обсуждать в классе аргументы за и против применения ядерного оружия, но начать мы должны с признания ужасной цены его применения. Слишком легко отказать иностранцам в человечности и, таким образом, оправдывать войну против них. Любая мудрая политика в области войны и мира начинается с признания того, что люди на другой стороне являются полноценными людьми.

К сожалению, в Индии не хватает памятников и публичных ритуалов, связанных с ужасами Раздела Индии, которые могли бы решить проблему жалящей изнутри обиды, разжигающей межрелигиозное насилие. Недавние трагедии – антисикхские беспорядки в Дели в 1984 году и гуджаратский погром, в результате которого погибло больше 2000 мусульман – также заслуживают публичного поминовения в крайне критическом духе, хотя это маловероятно, учитывая, что в обоих случаях огромное количество преступников даже не были привлечены к ответственности.

Наконец, как показывает пример Неру и Ганди, важно подчеркнуть, что все народы мира разделяют некоторые общие цели (например, искоренение нищеты), к достижению которых мы можем и должны стремиться вместе. Акцент на этих совместных задачах вносит большой вклад в формирование истории национальных целей и идеалов, которая не является несправедливо воинственной и враждебной.

5. Учите любви к исторической правде и к нации такой, какая она есть на самом деле.

Одной из проблем патриотизма, которая часто может способствовать неуместным ценностям, стигматизации меньшинств и некритической гомогенности, является искажение истории.

Поэтому в преподавании патриотизма в школе особенно важно обучить тому, как оценивать исторические свидетельства, как строить, критиковать, а затем защищать историческое повествование. Обучающиеся должны понять, что прошлое не является чем-то самоочевидным, что его нужно аккуратно собирать из материалов, которые не дают готовой интерпретации.

И все же они должны усвоить, что не все повествования равны, что некоторые из них являются ужасными искажениями, что идеология – это не то же самое, что терпеливая историческая реконструкция.

К сожалению, политические группы сегодня пытаются извлечь выгоду из постмодернистских нападок на историческую правду, чтобы навязать свои небрежные и полные ошибок рассказы. Индуистские правые стали особенно искусны в этом как в самой Индии, так и в том, что касается споров о преподавании истории индуизма в США. Поэтому мы должны обратить внимание обучающихся на то, что любое историческое повествование создается людьми в определенном контексте, часто из личных побуждений. Но мы также не должны допустить, чтобы они подумали, что любые интерпретации хороши – одна история против другой, и нет такого понятия, как историческая правда. Вот как историк Таника Саркар прокомментировала попытку правых индуистов отрицать изнасилования и убийства мусульман в Гуджаратском погроме 2002 года:

Не может быть никакого политического последствия, никакого ресурса для борьбы, если мы отрицаем правдивые утверждения, содержащиеся в этих полных садизма рассказах, если мы… очерняем поиск истинных фактов, называя его простым позитивизмом, ложным научным подходом. Ибо жизнь и смерть нашей политической программы зависит от того, насколько мы придерживаемся правды… от нашей абсолютной оппозиции их заявлению о том, что они будут создавать и уничтожать факты и истории в соответствии с тем, как диктуют им их убеждения… В качестве оплота против этого нам нужна не просто наша история, противопоставленная их истории, но история того, что, несомненно, имело место.

Эта идея особенно актуальна. Патриоты часто не любят реальность, предпочитая облагороженную версию прошлого и настоящего. Они боятся, что изображение нации такой, какая она есть, подорвет любовь. Но на самом деле они говорят о том, что человеческое сердце не может выдержать реальности, что влюбленные не выносят реальных тел тех, кого они любят, что родители не могут обнимать детей, которые не соответствуют их идеализированной картине достижений. Это ужасная отправная точка для воспитания детей, хотя в некоторых печальных случаях дела обстоят именно так.

И действительно, если у отдельно взятых детей возникают трудности с проявлением любви к другим людям, как только у последних начинают проявляться знаки телесной реальности, – школы должны тут же обеспокоиться этим и вмешаться. Разум, пойманный на крючок совершенства, обречен на отчаяние.

во-первых, недостаточную включенность, во-вторых, стигматизацию и отвращение. Поэтому важно преподавать патриотизм так, чтобы учащиеся ярко представляли себе положение различных меньшинств – рабов, бывших рабов, новых мигрантов, религиозных инакомыслящих (например, история Лилиан Гобитас отлично подходит для начальной школы) – и даже исполняли их роли в театральных постановках в классе. Когда дети пронесут боль стигматизации и исключения через свои собственные тела, это даст им такое понимание, которое невозможно получить никаким другим способом. Когда что-то особенно занимает наше воображение, нам естественным образом хочется разыграть это. Тем не менее дети часто стараются избежать трудных ролей, и очень важно, чтобы каждый из них сыграл изгоя, жертву стигматизации и Розу Паркс на заднем сиденье автобуса.
В Индии дети учатся критическому патриотизму отчасти благодаря ручному труду – форме обучения весьма в духе Ганди. Например, они занимаются ремесленным трудом, который раньше был источником кастового неравенства и стигматизации. Так, девушка, принадлежащая к привилегированной касте брахманов, без тени смущения рассказала мне о своем проекте по обработке кожи, и когда я спросила, есть ли у нее какое-то нежелание этим заниматься, она была крайне удивлена. Возможно, это объясняется тем, что ее школа находится вблизи Шантиникетана, но она заверила меня, что ремесло – важная часть общеобразовательной программы повсюду в Индии.
Учителя должны соединить борьбу за открытость в национальной истории с текущими усилиями по решению проблем стигматизации и издевательств, поскольку такие проблемы есть в каждом классе. Есть ли в классе дети, которые пережили хоть что-то отдаленно похожее на то, что пережила Роза Паркс? От чего раньше страдали «неприкасаемые» (или, возможно, страдают до сих пор)? Если отношение к Розе Паркс было не-американским, в свете нашей развивающейся концепции Америки, и если отношение к «неприкасаемому» ребенку было не-индийским в свете основополагающих ценностей этой нации, то что насчет нашего отношения к другим (геям, лесбиянкам, людям с ограниченными возможностями)?
Когда дети начинают любить такую Америку или Индию, которые действительно символизируют открытость (читая такие стихотворения, как «Новый Колосс» Эммы Лазарус, где есть строчка «А мне отдайте ваших усталых, ваших бедных», или исполняя «Джанаганамана» или «Если никто не ответит на твой зов, иди один»), им также лучше научиться задавать тревожные вопросы о том, что их нация сегодня делает с бедностью, и есть ли в Америке сегодня что-то не-американское в свете некоторых рассказов о патриотизме, изучаемых в классе. Естественно, по этому поводу будет много споров, и споры должны вестись. Не все занимаемые позиции будут близки учащимся и их родителям. (Мой отец пригрозил забрать меня из школы, когда дома я выступала с защитой Рузвельта и «Нового курса». Он сказал, что мои учителя промыли мне мозги.)
Повторюсь: совет развивать в детях позиционное мышление определенным образом предполагает, что учителя уже на первое место в воспитании ставят развитие позиционного воображения. Используя театр, литературу и другие искусства, они развивают в детях способность видеть мир с точки зрения другого человека. И такую способность нельзя считать само собой разумеющейся.
4. Покажите причины прошлых войн, не демонизируя оппонентов. С самого зарождения современной нации одним из серьезных опасений относительно патриотических чувств было то, что они побуждают людей демонизировать другие нации и идти войной против них. Гердер, как мы помним, призывал к «очищенному патриотизму», который рассказывал бы нам об ужасе войны и «ложного управления государством», которое приводит к войне.
Здесь мы подходим к одному из самых деликатных моментов нашей темы. С одной стороны, одна из целей патриотических чувств – придать людям силы, чтобы они смогли переносить тяготы войны, когда это необходимо. Поэтому мы не хотим, чтобы люди думали, что война – это всегда неправильно. Здесь мы должны отвергнуть наставления Ганди, который считал, что, если Страны «оси» вторгнутся в Индию, индийцы не должны оказывать сопротивление. Он предлагал вести переговоры с нацистами и не прибегать к насилию. Неру, который отлично понимал ужасы фашизма, был резко против пацифизма Ганди во время Второй мировой войны и был прав. С другой стороны, мы не хотим, чтобы дети учились бросаться в войны так, как если бы войны были поводом для славы, а не ожесточенной борьбой. Поэтому изучение ужасов и страданий войны вполне уместно, несмотря на то что такой подход не всегда пользуется популярностью у родителей.
Также ученикам полезно узнать о боли, которую человек причиняет другим. Так, возражения против критической выставки, посвященной Хиросиме и Нагасаки, в Смитсоновском институте в 1994 году были неуместны. (К сожалению, уступки, на которые пошел музей, привели к изменениям в экспозиции[389] и к банальным заявлениям, искажающим исторические факты[390].) Учителя и ученики должны активно обсуждать в классе аргументы за и против применения ядерного оружия, но начать мы должны с признания ужасной цены его применения. Слишком легко отказать иностранцам в человечности и, таким образом, оправдывать войну против них. Любая мудрая политика в области войны и мира начинается с признания того, что люди на другой стороне являются полноценными людьми. К сожалению, в Индии не хватает памятников и публичных ритуалов, связанных с ужасами Раздела Индии, которые могли бы решить проблему жалящей изнутри обиды, разжигающей межрелигиозное насилие. Недавние трагедии – антисикхские беспорядки в Дели в 1984 году и гуджаратский погром, в результате которого погибло больше 2000 мусульман – также заслуживают публичного поминовения в крайне критическом духе, хотя это маловероятно, учитывая, что в обоих случаях огромное количество преступников даже не были привлечены к ответственности.
Наконец, как показывает пример Неру и Ганди, важно подчеркнуть, что все народы мира разделяют некоторые общие цели (например, искоренение нищеты), к достижению которых мы можем и должны стремиться вместе. Акцент на этих совместных задачах вносит большой вклад в формирование истории национальных целей и идеалов, которая не является несправедливо воинственной и враждебной.
5. Учите любви к исторической правде и к нации такой, какая она есть на самом деле. Одной из проблем патриотизма, которая часто может способствовать неуместным ценностям, стигматизации меньшинств и некритической гомогенности, является искажение истории. Поэтому в преподавании патриотизма в школе особенно важно обучить тому, как оценивать исторические свидетельства, как строить, критиковать, а затем защищать историческое повествование. Обучающиеся должны понять, что прошлое не является чем-то самоочевидным, что его нужно аккуратно собирать из материалов, которые не дают готовой интерпретации. И все же они должны усвоить, что не все повествования равны, что некоторые из них являются ужасными искажениями, что идеология – это не то же самое, что терпеливая историческая реконструкция.
К сожалению, политические группы сегодня пытаются извлечь выгоду из постмодернистских нападок на историческую правду, чтобы навязать свои небрежные и полные ошибок рассказы. Индуистские правые стали особенно искусны в этом как в самой Индии, так и в том, что касается споров о преподавании истории индуизма в США[391]. Поэтому мы должны обратить внимание обучающихся на то, что любое историческое повествование создается людьми в определенном контексте, часто из личных побуждений. Но мы также не должны допустить, чтобы они подумали, что любые интерпретации хороши – одна история против другой, и нет такого понятия, как историческая правда. Вот как историк Таника Саркар прокомментировала попытку правых индуистов отрицать изнасилования и убийства мусульман в Гуджаратском погроме 2002 года:
Не может быть никакого политического последствия, никакого ресурса для борьбы, если мы отрицаем правдивые утверждения, содержащиеся в этих полных садизма рассказах, если мы… очерняем поиск истинных фактов, называя его простым позитивизмом, ложным научным подходом. Ибо жизнь и смерть нашей политической программы зависит от того, насколько мы придерживаемся правды… от нашей абсолютной оппозиции их заявлению о том, что они будут создавать и уничтожать факты и истории в соответствии с тем, как диктуют им их убеждения… В качестве оплота против этого нам нужна не просто наша история, противопоставленная их истории, но история того, что, несомненно, имело место[392].
Эта идея особенно актуальна. Патриоты часто не любят реальность, предпочитая облагороженную версию прошлого и настоящего. Они боятся, что изображение нации такой, какая она есть, подорвет любовь. Но на самом деле они говорят о том, что человеческое сердце не может выдержать реальности, что влюбленные не выносят реальных тел тех, кого они любят, что родители не могут обнимать детей, которые не соответствуют их идеализированной картине достижений. Это ужасная отправная точка для воспитания детей, хотя в некоторых печальных случаях дела обстоят именно так. И действительно, если у отдельно взятых детей возникают трудности с проявлением любви к другим людям, как только у последних начинают проявляться знаки телесной реальности, – школы должны тут же обеспокоиться этим и вмешаться. Разум, пойманный на крючок совершенства, обречен на отчаяние.
VIII.

Примеры выше имеют большое значение для любой образовательной программы патриотического воспитания в школах Индии и Америки.
1. Начните с любви. Дети не станут достойными несогласными или критиками нации, если они в первую очередь не будут заботиться о нации и ее истории. Образовательная программа, по которой училась я, справилась с этим на ура: я была увлечена драматической историей Сибил Лудингтон во время революции. Ее персонаж перекликался с моей любовью к приключениям и моим желанием стать отважной девочкой, которая делает то, что девочкам обыкновенно делать не подобает. К семи годам я уже полюбила историю основания Америки и видела в ней себя, но – и это очень важно – таким образом, что моя любовь заложила основу для дальнейшей критики, поскольку в истории Америки я видела историю инакомыслия и отказа от ложных ценностей и поиск свободы. Политическая свобода, столь абстрактная изначально, приобрела свою мотивационную силу, воплотившись в образе маленькой девочки, которой я хотела стать, – скачущей на лошадях в поисках удивительного приключения. Она была дерзкой девочкой, а не покорной традиционалисткой, поэтому я связала любовь к стране с этим духом независимости. Мы могли бы сказать, что абстрактные ценности свободы и индивидуализма были эротизированы, потому что были связаны с такими вещами, как любовь и восхищение моего отца, а также ощущение езды на лошади. Это стало отличной отправной точкой для дальнейших исследований. Итак, начать следует с любви, но важно, чтобы с самого начала любовь была связана с хорошими ценностями, которые впоследствии могут стать фундаментом для критики плохих ценностей, и желательно, чтобы любовь была непосредственно связана с самим критическим духом.
2. Критическому мышлению следует начать обучать рано и продолжать обучать ему на протяжении всего периода взросления. Существует множество исследований, посвященных критическому мышлению, и они показывают, что маленькие дети могут овладеть навыками рассуждения с удовольствием, и даже с любовью, если процесс обучения выстроен грамотно и соответствует возрасту ребенка. Поэтому опасности следует начинать предотвращать именно на этом этапе. Сначала критическому мышлению можно обучать на любых примерах, но в какой-то момент хорошо перейти к примерам самого патриотического нарратива, заставляя детей задуматься о причинах, по которым сражались патриоты, о трудной борьбе во время Гражданской войны и так далее. Совершенно естественно, что эти две части учебной программы могут пересекаться. Таким образом, посещая Мемориал Линкольна и будучи глубоко тронутыми горем и сдержанностью президента США, мы можем начать изучать Геттисбергскую речь – спрашивать о ее аргументации, а также об аргументах обеих сторон до, во время и после войны.
Очевидно, что критическое мышление – это не просто предмет, а целый педагогический подход. Если образование основано на зубрежке и повторении, как это часто бывает в государственных школах Индии и, к сожалению, все чаще встречается в школах США из-за введения государственного экзамена, остается мало надежды на критическое обучение патриотизму, потому что критические способности детей подавляются всей системой.
3. Используйте позиционное воображение так, чтобы оно включало в себя различия. Неуместные ценности таят в себе две большие опасности: во-первых, недостаточную включенность, во-вторых, стигматизацию и отвращение. Поэтому важно преподавать патриотизм так, чтобы учащиеся ярко представляли себе положение различных меньшинств – рабов, бывших рабов, новых мигрантов, религиозных инакомыслящих (например, история Лилиан Гобитас отлично подходит для начальной школы) – и даже исполняли их роли в театральных постановках в классе. Когда дети пронесут боль стигматизации и исключения через свои собственные тела, это даст им такое понимание, которое невозможно получить никаким другим способом. Когда что-то особенно занимает наше воображение, нам естественным образом хочется разыграть это. Тем не менее дети часто стараются избежать трудных ролей, и очень важно, чтобы каждый из них сыграл изгоя, жертву стигматизации и Розу Паркс на заднем сиденье автобуса.
В Индии дети учатся критическому патриотизму отчасти благодаря ручному труду – форме обучения весьма в духе Ганди. Например, они занимаются ремесленным трудом, который раньше был источником кастового неравенства и стигматизации. Так, девушка, принадлежащая к привилегированной касте брахманов, без тени смущения рассказала мне о своем проекте по обработке кожи, и когда я спросила, есть ли у нее какое-то нежелание этим заниматься, она была крайне удивлена. Возможно, это объясняется тем, что ее школа находится вблизи Шантиникетана, но она заверила меня, что ремесло – важная часть общеобразовательной программы повсюду в Индии.
Учителя должны соединить борьбу за открытость в национальной истории с текущими усилиями по решению проблем стигматизации и издевательств, поскольку такие проблемы есть в каждом классе. Есть ли в классе дети, которые пережили хоть что-то отдаленно похожее на то, что пережила Роза Паркс? От чего раньше страдали «неприкасаемые» (или, возможно, страдают до сих пор)? Если отношение к Розе Паркс было не-американским, в свете нашей развивающейся концепции Америки, и если отношение к «неприкасаемому» ребенку было не-индийским в свете основополагающих ценностей этой нации, то что насчет нашего отношения к другим (геям, лесбиянкам, людям с ограниченными возможностями)?
Когда дети начинают любить такую Америку или Индию, которые действительно символизируют открытость (читая такие стихотворения, как «Новый Колосс» Эммы Лазарус, где есть строчка «А мне отдайте ваших усталых, ваших бедных», или исполняя «Джанаганамана» или «Если никто не ответит на твой зов, иди один»), им также лучше научиться задавать тревожные вопросы о том, что их нация сегодня делает с бедностью, и есть ли в Америке сегодня что-то не-американское в свете некоторых рассказов о патриотизме, изучаемых в классе. Естественно, по этому поводу будет много споров, и споры должны вестись. Не все занимаемые позиции будут близки учащимся и их родителям. (Мой отец пригрозил забрать меня из школы, когда дома я выступала с защитой Рузвельта и «Нового курса». Он сказал, что мои учителя промыли мне мозги.)
Повторюсь: совет развивать в детях позиционное мышление определенным образом предполагает, что учителя уже на первое место в воспитании ставят развитие позиционного воображения. Используя театр, литературу и другие искусства, они развивают в детях способность видеть мир с точки зрения другого человека. И такую способность нельзя считать само собой разумеющейся.
4. Покажите причины прошлых войн, не демонизируя оппонентов. С самого зарождения современной нации одним из серьезных опасений относительно патриотических чувств было то, что они побуждают людей демонизировать другие нации и идти войной против них. Гердер, как мы помним, призывал к «очищенному патриотизму», который рассказывал бы нам об ужасе войны и «ложного управления государством», которое приводит к войне.
Здесь мы подходим к одному из самых деликатных моментов нашей темы. С одной стороны, одна из целей патриотических чувств – придать людям силы, чтобы они смогли переносить тяготы войны, когда это необходимо. Поэтому мы не хотим, чтобы люди думали, что война – это всегда неправильно. Здесь мы должны отвергнуть наставления Ганди, который считал, что, если Страны «оси» вторгнутся в Индию, индийцы не должны оказывать сопротивление. Он предлагал вести переговоры с нацистами и не прибегать к насилию. Неру, который отлично понимал ужасы фашизма, был резко против пацифизма Ганди во время Второй мировой войны и был прав. С другой стороны, мы не хотим, чтобы дети учились бросаться в войны так, как если бы войны были поводом для славы, а не ожесточенной борьбой. Поэтому изучение ужасов и страданий войны вполне уместно, несмотря на то что такой подход не всегда пользуется популярностью у родителей.
Также ученикам полезно узнать о боли, которую человек причиняет другим. Так, возражения против критической выставки, посвященной Хиросиме и Нагасаки, в Смитсоновском институте в 1994 году были неуместны. (К сожалению, уступки, на которые пошел музей, привели к изменениям в экспозиции[389] и к банальным заявлениям, искажающим исторические факты[390].) Учителя и ученики должны активно обсуждать в классе аргументы за и против применения ядерного оружия, но начать мы должны с признания ужасной цены его применения. Слишком легко отказать иностранцам в человечности и, таким образом, оправдывать войну против них. Любая мудрая политика в области войны и мира начинается с признания того, что люди на другой стороне являются полноценными людьми. К сожалению, в Индии не хватает памятников и публичных ритуалов, связанных с ужасами Раздела Индии, которые могли бы решить проблему жалящей изнутри обиды, разжигающей межрелигиозное насилие. Недавние трагедии – антисикхские беспорядки в Дели в 1984 году и гуджаратский погром, в результате которого погибло больше 2000 мусульман – также заслуживают публичного поминовения в крайне критическом духе, хотя это маловероятно, учитывая, что в обоих случаях огромное количество преступников даже не были привлечены к ответственности.
Наконец, как показывает пример Неру и Ганди, важно подчеркнуть, что все народы мира разделяют некоторые общие цели (например, искоренение нищеты), к достижению которых мы можем и должны стремиться вместе. Акцент на этих совместных задачах вносит большой вклад в формирование истории национальных целей и идеалов, которая не является несправедливо воинственной и враждебной.
5. Учите любви к исторической правде и к нации такой, какая она есть на самом деле. Одной из проблем патриотизма, которая часто может способствовать неуместным ценностям, стигматизации меньшинств и некритической гомогенности, является искажение истории. Поэтому в преподавании патриотизма в школе особенно важно обучить тому, как оценивать исторические свидетельства, как строить, критиковать, а затем защищать историческое повествование. Обучающиеся должны понять, что прошлое не является чем-то самоочевидным, что его нужно аккуратно собирать из материалов, которые не дают готовой интерпретации. И все же они должны усвоить, что не все повествования равны, что некоторые из них являются ужасными искажениями, что идеология – это не то же самое, что терпеливая историческая реконструкция.
К сожалению, политические группы сегодня пытаются извлечь выгоду из постмодернистских нападок на историческую правду, чтобы навязать свои небрежные и полные ошибок рассказы. Индуистские правые стали особенно искусны в этом как в самой Индии, так и в том, что касается споров о преподавании истории индуизма в США[391]. Поэтому мы должны обратить внимание обучающихся на то, что любое историческое повествование создается людьми в определенном контексте, часто из личных побуждений. Но мы также не должны допустить, чтобы они подумали, что любые интерпретации хороши – одна история против другой, и нет такого понятия, как историческая правда. Вот как историк Таника Саркар прокомментировала попытку правых индуистов отрицать изнасилования и убийства мусульман в Гуджаратском погроме 2002 года:
Не может быть никакого политического последствия, никакого ресурса для борьбы, если мы отрицаем правдивые утверждения, содержащиеся в этих полных садизма рассказах, если мы… очерняем поиск истинных фактов, называя его простым позитивизмом, ложным научным подходом. Ибо жизнь и смерть нашей политической программы зависит от того, насколько мы придерживаемся правды… от нашей абсолютной оппозиции их заявлению о том, что они будут создавать и уничтожать факты и истории в соответствии с тем, как диктуют им их убеждения… В качестве оплота против этого нам нужна не просто наша история, противопоставленная их истории, но история того, что, несомненно, имело место[392].
Эта идея особенно актуальна. Патриоты часто не любят реальность, предпочитая облагороженную версию прошлого и настоящего. Они боятся, что изображение нации такой, какая она есть, подорвет любовь. Но на самом деле они говорят о том, что человеческое сердце не может выдержать реальности, что влюбленные не выносят реальных тел тех, кого они любят, что родители не могут обнимать детей, которые не соответствуют их идеализированной картине достижений. Это ужасная отправная точка для воспитания детей, хотя в некоторых печальных случаях дела обстоят именно так. И действительно, если у отдельно взятых детей возникают трудности с проявлением любви к другим людям, как только у последних начинают проявляться знаки телесной реальности, – школы должны тут же обеспокоиться этим и вмешаться. Разум, пойманный на крючок совершенства, обречен на отчаяние.
VIII.