V
Гл. 3. «V»
Детектив много раз слушал восхищённые истории о том, как, проезжая по «Золотым воротам», люди с удивлением рассматривали увиденный впервые Сан-Франциско — город-мечту. У новоприбывших этот нашумевший американский мегаполис ассоциировался с некой тайной, шикарной жизнью, наконец, с солнечной погодой и красотой. Все жаждали покататься на красно-жёлтых трамвайчиках, взбирающихся на горки, насладиться тёплым климатом и поглазеть, да что там поглазеть, вкусить радости роскоши прибрежных кварталов. Он только снисходительно хмыкал на все ахи-вздохи.
Когда же Мин Юнги сам впервые проезжал по висячему «золотому» мосту, то единственное, что он увидел, — это облака, тучи, облака, и снова тучи, и серую противную воду.
— Теперь жди что угодно, — вздохнул про себя мужчина, осторожно лавируя в автомобильном потоке. — Всё, что угодно.
И ждал, чего угодно, но даже в самых жутких догадках и не предполагал, что Сан-Франциско — это огромная свалка. Припарковавшись около участка, он вышел. В нос ударил резкий запах мочи. Брезгливо морщась и прикрывая нос тыльной стороной ладони, не глядя под ноги, направился к зданию и чуть не вляпался в… человеческие фекалии. На тротуаре аккуратными узелками кучкой лежали прозрачные мусорные мешки, из-под которых тянулись коричневые зловонные ручейки. Как далеко они текли, он не знал, но опасливо посмотрел в сторону залива и сделал жирную пометку — не купаться здесь. Никогда! И не только здесь! «Какашечные патрули» попросту не справлялись с нескончаемым наплывом дерьма.
Надолго в этом городе он не задержался.
Не слюбилось. Не стерпелось. Не срослось.
Помешали любви толпы психически больных, вечно орущих матом по поводу и без и кидающихся с кулаками. Переулки и даже подъезды домов престижных районов обжиты обдолбанными вонючими бомжами. В периодах между санобработкой улиц «аромат» мочи сменялся марихуанным душком. Затянуться косячком на облюбованной скамеечке — норма здешних нравов. Нравов, с которыми никто не боролся, не борется и не собирается — свыклись.
Такой расклад детектива не устроил, и поэтому в скором времени он распрощался с городом-мечтой и перебрался в Лос-Анджелес.
И сейчас, стоя на бульваре Уилшир — семьсот семь, Юнги бесстрастно рассматривал Aon Center — двести шестьдесят двухметровый небоскрёб, сверкающий белыми углами среди других почти таких же высоток в центре города. Глядя в угольно-чёрные окна здания, он представил замыленных клерков, проливающих рабий пот во благо своих хозяев.
Aon Center — это символ статуса и комфорта. Это место столпотворения воротил большого бизнеса и жадных финансистов, нескончаемо делящих миллиарды. Это сборище озабоченных шулеров и акционеров. В конце концов, это то самое место, где вы можете лишиться всего своего состояния, пока доберётесь на одном из многочисленных лифтов до шестьдесят второго этажа — обдерут как липку и не моргнут глазом.
— Вот уж американская мечта, так мечта, — ухмыльнулся мужчина, направляясь к дверям. Где-то там, на шестидесятом этаже, его уже ждут.
Лифт поглотил его с толпой. Он, не стесняясь, снял пиджак и начал расстёгивать рукава рубашки.
— Господин Ким Намджун? — в кабинет вошёл мужчина. — Я Мин Юнги, буду вести Ваше дело, — пожали друг другу руки.
Возраст полицейского сложно определить, но, примерно, чуть за тридцать. Он не выше владельца ювелирного бутика, но и низким не назовёшь. В плечах уже, но жилистый. Детектив держал пиджак, рукава белой рубашки закатаны по локти, три верхних пуговицы расстёгнуты, а на наличие галстука даже и намёка нет — к чёрту правила! Штат Калифорния жаркий, солнце безжалостно палит круглый год, но мужчина имел бледную кожу, лицо, правда, чуть смуглее. Под белой рубашкой вырисовывалась мускулистая грудь.
— Прошу, детектив, — Ким Намджун указал на одно из кресел. — Кофе?
— Не откажусь. Двойной эспрессо. Без сахара.
Владелец просторного кабинета кивнул женщине. Она исчезла так же бесшумно, как и вошла вслед за мужчинами.
— Кофе прекрасен горечью и терпкостью. Зачем перебивать столь изумительный вкус чем-то другим?
— Говорите как истинный ценитель, — Ким Намджун улыбнулся краем губ и сел.
Юнги тоже сел, пиджак положил на мягкий подлокотник. Закинув ногу на ногу, оперся на спинку кресла, провёл рукой по тёмным прядям, зачёсывая их назад, — чёрные волосы до плеч каскадом рассыпались вдоль лица по обеим сторонам, отчего кожа стала светлее.
— Итак, чем Вам могу помочь, детектив?
Юнги положил левую руку на подлокотник и начал медленно похлопывать ладонью по обивке, указательным пальцем правой руки очерчивая контур подбородка.
— Они у каждого есть, — хмыкнул мужчина.
Намджун расстегнул пиджак, поставил ноги чуть шире и облокотился на них, сложив руки в замок и глядя на детектива.
— Если Вы имеете в виду, угрожал ли кто-либо когда-либо, то нет. Никто никогда мне не угрожал. По крайней мере, открыто, в лицо, — мужчина тоже поудобнее устроился и закинул ногу на ногу. — Недоброжелатели, да, есть. И таких много. Каждого второго, с кем я знаком, могу смело назвать недоброжелателем. Вы всех будете проверять?
В кабинет вошла стройная женщина в белом брючном костюме. Гладкие иссиня-чёрные волосы стянуты на затылке в тугой узел, возможно, поэтому её лицо не выражало никаких эмоций. Она поставила на столик две чашки кофе и молочник.
— Благодарю, — детектив бросил короткий взгляд на удаляющуюся женщину.
— Молоко? — Намджун доливал себе в чашку с кофе молоко.
— Язва. Кофе пить нельзя, врачи запрещают, но без него я не проживу и дня, — мужчина усмехнулся, поднося чашку к губам и делая небольшой глоток. — Вот я разбавляю молоком, пока на работе.
— Пока на работе? — Юнги тоже взял чашку, втянул носом бодрящий аромат и довольно выдохнул. — Замечательно, — и отхлебнул.
— Это прислуга, — ответил, улыбаясь и глядя поверх края кофейной чашки.
— Нет, жена умерла, когда сыну было десять.
Мужчина в ответ, печально поджав губы, кивнул.
— Ему двадцать три в декабре будет.
— Какие могут быть отношения между отцом, требующим послушания от единственного наследника моего бизнеса? Я вижу его успешным юристом, он же мечтает связать себя с танцами.
— Понятно, — мужчина бесстрастно ответил, поднося чашку ко рту и делая глоток.
— Вы же не думаете, что ограбление мог организовать мой сын? — Намджун поставил свою чашку на блюдце.
— Я должен рассматривать все варианты, — спокойно ответил детектив, отпивая кофе.
— В жизни с чем только не сталкиваешься. Это моя работа, — детектив вздохнул. — Скажите, другие Ваши бутики грабили?
— Нет, никогда. Это впервые. У Вас вообще хоть какие-то предположения есть?
— Есть предположение о том, кто Вас ограбил, но никакой информации о данном лице нет.
— Я должен знать всё! — сухо приказал Намджун.
Юнги извлёк из внутреннего кармана пиджака фотографию. Ким Намджун взял, внимательно рассматривая.
— Кто он? — наконец спросил мужчина.
— Это наш подозреваемый, но кем он является, пока не известно. Вам это лицо знакомо? Никого не напоминает?
— Лицо?! — мужчина хмыкнул. — Громко сказано! Тут только глаза. Нет, никого не напоминает.
— Может кто-то из друзей или знакомых Вашего сына? Предполагаю, что наш жулик — студент. По крайней мере, он молод.
— Жулик? — мужчина удивлённо посмотрел на детектива.
— Да, это мы между собой его так прозвали.
— Значит жу-у-улик, — задумчиво протянул Ким Намджун.
— Бутик расположен в Brookfield Place. Здание принадлежит Вам или Вы только арендуете зал?
— Арендую, но в ближайшем будущем планировал выкупить торговый центр. Уже ведутся переговоры с настоящим владельцем.
— Застрахованы? Страховка возместит ущерб?
— Конечно, это дело само собой разумеющееся.
— Хорошо, — и детектив, поставив пустую чашку на столик, поднялся. — Ну что ж, — взял пиджак и повернулся к хозяину кабинета, стоявшему за спиной. — На этом пока что всё. Завтра я Вам пришлю официальный запрос на документы, с которыми мне нужно будет ознакомиться. Это мой номер, — он протянул визитку мужчине и направился к выходу. — Если вдруг вспомните что-нибудь, что, по Вашему мнению, может помочь расследованию, то прошу звонить в любое время. Я всегда на связи. В свою очередь тоже буду Вас держать в курсе дел. Да, и ещё, — Юнги остановился перед дверью. — В ближайшее время Вам нужно будет явиться в отдел для протоколирования. Лучше с этим не затягивать. Сами понимаете, без писанины никуда.
— Понимаю, — кивнул Намджун и протянул фотографию детективу.
— Вы уверены, что он Вам не знаком? — Юнги даже не глянул на парня в маске, а пристально следил за выражением лица собеседника.
— Нет, уверен. Хотя о какой уверенности я говорю: видны только глаза.
— Оставьте себе, это копия. Так скажем, из моего личного пользования.
Мин Юнги проигнорировал вопрос и вышел.
— Детектив, когда мы можем начать работать в обычном режиме?
— Думаю, сегодня я закончу на месте, и с завтрашнего дня открывайте двери для посетителей.
— Всего доброго, Ким Намджун, — они пожали друг другу руки на прощание, и детектив ушёл.
Детектив, показав удостоверение сотруднику полиции и нагнувшись и перекинув ленту через плечо, прошел в бутик. Осмотрелся. Вдоль стен полки с украшениями. В центре витрина-островок с эксклюзивными обручальными кольцами местных мастеров. Юнги прошёл и остановился напротив камер видеонаблюдения. Именно здесь, в дальнем углу от входа, установлена одна из камер, и именно здесь грабители разбили стёкла и украли драгоценности. Юнги нахмурился. Антикварные украшения расположены на входе, и несмотря на то, что они дальше от камер и их легче стащить, а в итоге остались нетронутыми.
— Что-то не так? — подошёл к задумавшемуся детективу помощник.
— Эдди, давай поиграем, — повернулся Юнги к рыжему усатому мужчине.
— Давай, док, — неуверенно согласился мужчина. — В чём суть игры и каковы правила?
— Представь, что ты грабитель.
— Мгм, хорошо. И мне нужно что-то украсть?
Юнги взял Эдди за локоть и повёл к выходу. Оказавшись перед стеклянными дверьми, помощник вопросительно уставился на детектива:
— Эдди, ты вор. Пришёл ограбить бутик. Ты знаешь, что здесь можешь поживиться очень дорогой ювелиркой, причём той, что находится на входе в бутик. Твои действия? — Юнги отступил и засунул руки в карманы брюк, одной прижав пиджак к боку.
Эдди нерешительно потоптался на месте, потом, не торопясь, прошёл туда-сюда вдоль застеклённых дверей, внимательно осмотрел около них украшения на витрине, вернулся в бутик, ещё раз прошёлся, изучая содержимое, и, остановившись перед камерой наблюдения, посмотрел на разбитую витрину под ней. Он молча перебегал глазами по драгоценностям. Наконец заговорил:
— Док, я правильно тебя понял?
— Я думаю, что их цель не нажива, — он подошёл к Эдди, — а владелец или, осмелюсь предположить, мы. Иначе я не знаю, как объяснить его действия. Украшения, за которые он мог получить приличную сумму, находятся там, — он махнул головой в сторону входа, — но их не тронул. Почему, рискуя собой, он забирается в самый дальний угол, да и ещё ближе к камере?
Юнги всучил пиджак помощнику, дёрнул брюки на бёдрах вверх и сел на корточки перед разбитой витриной, изучая поверхность.
Помощник перекинул пиджак через плечо и тоже сел на корточки. Мужчины двигались в противоположные стороны от камеры видеонаблюдения, придирчиво изучая и щупая поверхности. Рыжий мужчина оглядывал вокруг себя всё, не понимая, что же искать. Кроме разбитого стекла на полу ничего нет.
— Эдди, — Юнги сидел на полу, свесив руки с колен и держа в одной телефон.
Помощник подошёл и сел рядом на корточки и проследил за взглядом детектива: на одной витринной стене синим маркером нарисовано «V».
— Яхту помнишь? Дело о похищении. Год назад.
Эдди Уорд снова уставился на «V»:
— Так он же не помнит, как оказался там! Только…
— …Только парня в маске, — перебил детектив, — и больше ничего. Но я не об этом.
— Я всё ещё тебя не понимаю, док.
Юнги разблокировал телефон и стал в нём что-то искать.
— Вот, смотри внимательно, Эдди. Смотри очень внимательно.
Эдди взял телефон и посмотрел на фотографию: каюта, кожаный диван, на котором стоит картина, а рядом на спинке неровно, словно второпях, вырезано «V».
— Ты хочешь сказать… — помощник всё ещё не верил.
— Пока что я ничего не хочу сказать. Пока что только предполагаю. Всё строится на догадках и моём внутреннем чутье. Но это же к делу не пришьёшь, верно? — Юнги встал.
— Но я всё равно не вижу связи: картина, голый мужик и это ограбление! Что их объединяет? — помощник тоже встал.
— Вот это мы и должны выяснить: что же их объединяет!
Юнги окликнул офицера, кивнул на находку и приказал всё отснять и внести в дело. Тот сразу же принялся выполнять работу.
— Эдди, — Юнги направился к выходу из бутика, — завтра с утра отправь Ким Намджуну запрос на предоставление документов. Список вечером пришлю по почте. Их надо подробно изучить, — он посмотрел на помощника, стоящего посреди бутика. — Какие планы на выходные, Уорд?
Рыжий усач обречённо вздохнул:
— Док, только не говори, что мы будем эти талмуды читать?
— Отличные выходные! Разве не находишь? — детектив подмигнул, хотя глаза и не выражали ничего, кроме серьёзности, и покинул бутик, выкрикнув на ходу: — Сделать снимки, описать, и можете сворачиваться. Всё, что нам нужно, мы нашли. Передавайте ювелирный зал.
Юнги, очутившись на улице, вдохнул поглубже горячий влажный воздух. Солнце сияло. И мужчина готов сиять от радости: наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки. Хоть у него и нет доказательств того, что здесь не обошлось без его «пацанёнка», но он был уверен, что движется в нужном направлении. Он это чувствовал. А чутьё его ещё ни разу не подводило. Только вот чутьё-то и правда к делу не пришьёшь. Детектив это прекрасно понимал. И что-то ему подсказывало, что надо поднять досье о похищении картины.
Мужчина ещё раз, щурясь, бросил короткий взгляд на машины, стоящие на противоположной стороне улицы, и на ослепительное солнце. Обойдя старенький двухдверный Форд Мустанг, сел в него и приопустил окно. Покопавшись в бардачке, среди нужного хлама наконец-то откопал смятую пачку сигарет, достал последнюю, зажав губами, и забегал глазами по салону в поисках зажигалки.
Юнги чувствовал, что начинает злиться: он ненавидел жару, он ненавидел духоту. Он ненавидел потеть! Он вообще многое ненавидел и не понимал. Не понимал, почему до сих пор ещё живёт в одном из жарких штатов Америки? Почему изо-дня в день должен ходить на работу в деловом костюме и парить зад? И кто этот долб… (кх-кх) умник, придумавший ходить в жару в костюмах? Почему многие люди настолько тупые, что считают, будто им дозволено всё? Почему этот сопливый ублюдок думает, что ему отвертеться от него? Никто ещё не уходил от закона. А Юнги — и есть закон.
Похлопав по карманам брюк, всё-таки нашёл родимую. Чиркнув, прикурил и, сдвинув брови к переносице, глубоко затянулся. Сигарета неторопливо истлевала под выпускаемый из груди тонкой струйкой сизый дымок в окно. Детектив облегчённо свесил руку из окна автомобиля, всё также глядя в небо, потом недовольно посмотрел на сигарету и потушил о пустую пачку и бросил в неё же.
— Да, Юнги, таким темпами ты не скоро избавишься от этой привычки, — глядя в зеркало, повернул ключ зажигания. Мотор отозвался тихим рокотом. Стекло плавно поднялось. Включив кондиционер, детектив вырулил на дорогу и покатил в участок.
Как только Мин Юнги отъехал, из торгового центра вышел худой высокий парень. Он кому-то звонил. Оглядываясь по сторонам, быстро пересёк улицу и сел в припаркованную на стоянке машину. Захлопнув дверь автомобиля, завёл мотор, включил на всю мощность кондиционер и, выдохнув со стоном, бросил на пассажирское сиденье полицейскую фуражку, по привычке зачёсывая назад влажные от пота короткие волосы.
— Кук, они нашли, — спокойно произнёс парень, когда ответили на его звонок. — Завтра всё начнёт работать как обычно.
— Нашли, значит. Это хорошо, — по ту сторону телефона обладатель хриплого, будто не прокашлялся, голоса усмехнулся и устало зевнул, — отлично. Теперь подождём и узнаем, там ли они копают или нет. А ты сваливай оттуда. На себя внимания не обратил, надеюсь?
— Нет, всё чисто, — выдохнул парень, глядя в зеркало заднего вида. — На меня даже и не посмотрели.